Глаза змеи

Часть 2.

* * *

Дела были сделаны. То есть, Туко рассказал и показал Иванне как готовить пищу в этих полу-диких космических условиях, показал, где находятся запасы продовольствия и какие надо на-жать кнопки, чтобы эти запасы были доставлены на судовую кухню. Иванна пожимала плеча-ми, а иногда и веселилась, особенно, когда получалось не совсем то, что от нее требовали… Потом, как бы между прочим, последовали несколько, вполне разумных советов, как следует вести себя с заключенными. На этом этапе присоединился ИМС и добавил еще несколько реко-мендаций от себя…И с каждым следующим советом, искорки веселья в глазах Иванны блекли и блекли… А потом, на их месте и вовсе появились огоньки тревоги и беспокойства… Наконец она не выдержала:

— Туко, что случилось? Почему вы так на меня смотрите, честное слово, мне кажется, что даже у Пискли и то, вид виноватый, хотя это по определению – невозможно?

— Иванна, у нас есть план, как выбраться отсюда, но он очень рискованный. Точнее сказать, да-же, очень и очень рискованный…

— Ты меня пугаешь…

— Я не хотел, но это правда.

— Туко, я тебя прошу, если еще раз скажешь, что это опасно – я просто упаду в обморок.

— Прости-прости. Одним словом, я собираюсь отправиться за помощью.

— Как это?

— Ну, Иванна, я же магриб…Понятно?

— А, ну да, конечно, я просто упустила это…

— Так вот, я собираюсь отправиться за моим другом, Камиллом, у него яхта, и я думаю, что он согласиться нам помочь.

— Это очень хорошо, а в чем же тогда опасность? Мне надо будет просто побыть здесь одной…

— Все не так просто. Тебе придется кое-что делать.

— Кое-что делать…

— Тебе надо будет кормить заключенных. Меня-то не будет, так что, сама понимаешь…

— Мне?!

— Да, именно тебе. Потому что, если их не кормить, они могут начать бунтовать и просто взо-рвут это судно.

— А вот теперь, мне уже не по себе, — призналась Иванна.

— Но и это еще не все, чтобы не провоцировать преступников, тебе придется им петь, а может быть, даже и разговаривать с ними.

— Это обязательно?

— Да, Иванна, обязательно… Иначе.

— Я уже поняла. Иначе бунт на судне, взрыв, ну и так далее…

Капитан давно уже поднялся и просто, по привычке, ходил по клетке. Просто ходил, мерил ша-гами, хотя, за то время, которое он здесь пробыл, он знал размеры отведенного ему закутка, не только в шагах, но во всех других, известных в космосе, единицах измерения, и даже в некото-рых таких, которые использовали не три измерения, а больше. Да, ходил по клетке и беззвучно бормотал, что впрочем, больше было похоже на заговаривание судьбы:

— Главное не спешить. Не спешить, пусть лучше вы опоздаете – главное – не торопиться.

И что интересно, они словно слышали его. Они не спешили, и мало того, они разговаривали…

— Туко, ты говорил, что слышал об этом самом Шторме.

— Да, конечно. Собственно говоря, любой, кто хоть иногда останавливается на перевалочных базах, в космических портах или общается с космическими бродягами, обязательно слышал о Шторме. Он ведь легенда…

— Расскажи мне о нем, пожалуйста, — совершенно неожиданно для магриба попросила девочка.

— Это не так просто, — задумчиво пробормотал инопланетянин, — а потом, ты учти, Иванна, то, что я слышал – это слухи. Так ведь всегда бывает, будь он человек или, скажем, магриб, стоит ему только стать известным, начинают приписывать и то, что он никогда не совершал…

— Но мог бы, — слова Иванны были полной неожиданностью для магриба, и он с удивлением по-смотрел на девочку.

— Что?

— Ну, насколько я поняла, легендарным героям приписывают то, что они могли бы сделать. Могли, но не успели, или просто их не было в том месте. Так ведь, да?

Магриб вопросительно посмотрел на ИМС, и тот мигнул, подтверждая слова своей подопечной:

— Все правильно. Могли бы, но не успели. Или, окружающим очень хотелось, что бы их герой сделал именно это. Именно так создаются легенды, а главное, именно для этого…

— Откуда ты знаешь, — поинтересовался у сопровождающего Туко.

— А это очень по-человечески. У людей это просто в крови, а я так предполагаю, что и у других разумных и говорящих существ тоже…

— Эй-эй, Пискля, ты уводишь разговор в сторону, — вмешалась Иванна.

— Прости, Иванна.

— И так, Туко, что ты знаешь…, хотя нет, что ты слышал об этом самом Шторме?

— Легенды?

— Да-да, легенды, слухи, сплетни, и хватит уже испытывать мое любопытство. А то я обижусь, — вполне серьезно пообещала Иванна.

— Откуда он появился и сколько ему лет на самом деле, знают только его родители, ну и, навер-ное, те, кому он подчиняется. Я сам слышал, как одновременно называли возраст и тридцать лет, и пятьдесят, и даже восемьдесят. Наверное, правда где-то посередине, обычно бывает именно так. Откуда он родом – тоже неизвестно. Называют, например, Землю, другие говорят о рабочих поселениях, я слышал, что место его рождения называли космос, то есть какое-то кос-мическое судно… Удивительно ведь, правда?

— Да-да, очень, — кивнула Иванна, подсаживаясь ближе к магрибу, — рассказывай дальше.

— Однако, об одном все говорят одинаково, когда ему было чуть больше чем тебе, девочка, то есть, лет семнадцать, он покинул то место где родился и где провел детство. Он бежал и всту-пил в какую-то повстанческую армию. Несколько лет, опять же говорят разное, но чаще всего называют пять лет, потребовалось ему, чтобы от рядового солдата стать генералом этой ар-мии…

— Пять лет?

— Так говорят.

— А что было потом?

— Война закончилась, и Шторм оказался не у дел. Однако его уже заметили.

— Кто?

— Служба безопасности, разведка или контрразведка, а может быть сразу все организации одно-временно…

— А что, это разные организации?

— Конечно, Иванна. Иногда ты меня просто удивляешь…

— Ничего удивительного, я, между прочим, никогда живых военных-то не видела. Мы, только по истории, войны изучали…

— Ну, да ладно. Кто-то из них его заметил и пригласил к себе на службу. Как говорят, Шторм согласился не сразу, какое-то время он думал, размышлял, прикидывал. Но они нашли, все-таки, чем заинтересовать Шторма, об этом, кстати, тоже говорят много и разно. Одним словом, он согласился. С этого момента и начинается его легендарная деятельность. Конечно, он не в одиночку громил базы контрабандистов, ловил пиратов, боролся с внешней угрозой – это дела-ла его команда. Но это была особая команда, молодые, талантливые, готовые работать круглые сутки, но самое главное, они были самыми настоящими союзниками. Доверие, которое сущест-вовало в команде было, практически абсолютным… Понимаешь, что это значит?

— Не совсем, — никогда раньше не приходилось ей слышать подобные рассказы о людях. Да и подобные рассказы вообще.

— Как бы тебе это объяснить… Вот представь, приходит к Шторму кто-нибудь из его команды, и рассказывает, что видел… Не знаю, что для тебя самое необычное?

— Не знаю, ну допустим, что высох океан, превратился в пустыню.

— Ладно, — вроде как улыбнулся Туко, — пусть будет высохший океан. Так вот, рассказывает, что высох океан. Шторм не просто верит, в докладе, он подписывается под каждым словом своего подчиненного, а если возникает такая необходимость, клянется собственной жизнью…

— Вот так, против слова собственную жизнь?

— Именно. И знаешь, что самое поразительное?

— Что же?

— Никогда его подчиненные не подставляли его. Среди них не было нечестных людей…

— Подожди, Туко, подожди, но если Шторм был таким хорошим, и была у него такая замеча-тельная команда, снова возникает вопрос — как же он оказался среди заключенных?! Из твоего рассказа я поняла, что такой человек просто не мог стать преступником!

— Опять она в точку, — подал голос ИМС, — как тебе голова этой девочки?

— А я с самого начала говорил, что Иванна очень умная девочка.

— Опять вы, — зашумела на переговаривающихся между собой, Иванна, — Туко, что говорят бро-дяги на этот счет?

— Подстава…

— Что?

— Бангоры – это такая разумная раса. Но самое главное – они необыкновенно похожи на людей, хотя, при этом, людьми не являются, скорее уж они – разумные насекомые…

— Да-да, я что-то слышала об этом, — вспомнила Иванна.

— Сейчас они возглавляют Союз неприсоединившихся. А тогда о них мало чего знали и считали их людьми.

— Как это?

— Ну, одной из боковых ветвей человекоподобных. Ты ведь знаешь, что существует научная теория… Впрочем, сейчас это не важно. Они просто очень похожи. То есть, вот если не знать, что перед тобой бангор, ты будешь на сто процентов уверен, что перед тобой человек… И вот эта похожесть, как говорят, и подвела Шторма. Маленькая планета, скорее даже астероид, на котором вольготно разместился целый город контрабандистов. Шторм с командой атаковал его, а в результате, огромный, на всю галактику, скандал и обвинение землян в геноциде целой ра-сы…

— Ужасно.

— Да. А еще говорят, что Шторм был прав, и это действительно, были контрабандисты, а банго-ры появились позднее. Одним словом, запутанная история… Чтобы никого из своей команды не подставлять, Шторм взял всю вину на себя, как и полагается поступать командиру.

— Печальная история, — вздохнула Иванна.

— Я бы даже сказал – жутко-темная история, — добавил Туко, — опять-таки, по слухам, почти всю его команду разогнали. Кого-то отправили в отставку, кто-то погиб, кто-то пропал…

— То есть, никто не пытался выяснить, что же произошло на самом деле, — уточнила Иванна.

— Я думаю, пытались, наверное, даже и выяснили, но вот куда и к кому попала эта информация – неизвестно. А кроме того, есть и другая история, говорят, что он был секретным агентом, то есть работал под прикрытием… Слышала о таком?

— Видела, в кино…

— Так вот, вроде как не успели его эвакуировать, арестовали прямо с теми, за кем он следил, и отправили куда-то, где он и погиб…

— То есть – сюда?

— Ну, вроде того, — согласился магриб.

Зря капитан переживал, точнее, совершенно напрасно, потому что Туко в сопровождении Иванны и ИМС появились вовремя, точнее даже с некоторым опозданием, совсем незначитель-ным, в самый раз…

Только этот ужин уже мало, чем был похож на обед, и песен было исполнено меньше, да и ре-акция на музыку у заключенных была другая. То один, то другой заключенный останавливал девочку между песнями, просили подойти ближе и девочка, с некоторой брезгливостью замеча-ла, как они тянут носами, словно принюхиваются. Это было неприятно, и Иванна старалась не подходить слишком близко и не останавливаться надолго. Затягивать такой ужин не имело смысла. Поэтому, как только посуда освободилась, Туко быстро ее собрал, и все трое покинули заключенных.

— А деваха-то что-то совсем не в духе, — громко высказал свое впечатление Билли Бык.

— А вы как хотели?

— Ну, мы этого не хотели.

— Ага, только слюни, которые ты разбрызгивал, аж до меня долетали.

— Да ладно…

— Что, да ладно, болван! Я, например, не удивлюсь, если завтра она передумает приходить сю-да…

— Ты это серьезно?

— А ты слышишь мой смех?

— Но…

— Ты там говорил мне о каком-то плане, насколько я помню. Так вот, можешь засунуть его себе сам, знаешь куда…

— Что-то я не пойму…

— А если не понимаешь, спрашивай у тех, кто умнее. Понял?

— Вы ее испугали, неужели это не понятно. Посмотрела она на вас пускающих слюни, и испуга-лась, в конце концов, она же просто ребенок. Так что – все, прощай, свобода.

— Так ты это серьезно, про то, что она не придет?

Кто-то, дальше по коридору улегся и заскрипел лежанкой.

— Эй, слушай меня, я с тобой разговариваю…

— А я с тобой нет. У нас у всех был шанс. Один, может быть, на миллион, ты это понимаешь? Я, например, никогда о таком везении даже и не слышал… И что в результате – а из-за того, что некоторые здоровые мужики не могут себя контролировать, все везение идет псу под хвост… Теперь нам всем остается только одно – подохнуть здесь!

— Заткнитесь все! — капитан напрягся, это был голос того, кто знал секрет, — слушайте меня, при-дурки.

— Я думаю, что она придет. Еще раз, но вполне возможно, что это действительно будет послед-ний раз…

— То есть?

— Как это?

— Почему?

— Я сказал – заткнитесь! И если это посещение ее не успокоит – все. Тогда спасения, действи-тельно, не будет. Поэтому, какими бы ущербными не были ваши мозги, запомните! Ни одной руки ниже поясного ремня! Ни одного замасленного взгляда на девку. Ни одной похабной шут-ки в ее присутствии! Я понятно сказал?

— Понятно…

— Ясно…

— Да ладно, не дураки…

— Я предупредил. Если что-то пойдет не так – плюну на все контуры безопасности, лично приду и удушу. Я предупредил…

* * *

Они вернулись в каморку Туко. Девочка, первым делом, прилегла, и даже глаза прикрыла. В тот, первый раз, она чувствовала себя намного лучше, сейчас же у нее было впечатление, что она не пела, а носила что-то тяжелое по лестнице. Туко, глядя на состояние девочки, жестом подозвал ИМС и указал на Иванну:

— Она в порядке?

Сопровождающий произвел быструю диагностику.

— Есть определенные отклонения, но, в общем, все в порядке…

— Я просто устала, — открыла глаза девочка, — там, внизу, у меня было такое ощущение, что воз-дух там был не легкий, а какой-то похожий на воду. Тяжело было не только петь, но даже и хо-дить, и разговаривать…

— Отдыхай, Иванна, отдыхай, ты и правда устала, — Туко принялся устраивать девочку, но та ос-тановила магриба и поднялась на ложе.

— А что собираетесь делать вы?

— Сейчас, точнее не сейчас, а позднее, мы отправимся к капитану, нам надо кое-что обсудить с ним.

— А я?

— Нет-нет, ты останешься.

— Так нечестно, я хочу знать…

— Иванна, — вступил в разговор ИМС, — мы отправимся к капитану тайно. Я – по вентиляцион-ным каналам, Туко используя свои возможности, понимаешь?

— А-а-а…, я понимаю, осторожно и на цыпочках здесь не подойдет…

— Вот именно.

Вот если бы так с Иванной поступила ее подруга Милла. Иванна разобиделась бы на нее на всю оставшуюся жизнь и никогда бы больше не назвала ее подругой, но здесь и сейчас, девочка только вздохнула.

— Ладно, отправляйтесь. Правда, я бы горячего чая попила бы…

— А я приготовлю, — забулькал Туко, — мы ведь не прямо сейчас собираемся…

— Спасибо.

— Не за что. А ты чайку попьешь, и отдыхай, завтра у тебя будет очень тяжелый день – на тебе будет огромная ответственность. Понимаешь, о чем идет речь?

— Пока еще не очень, — призналась, зевнув, девочка.

— Ты будешь за всех. Тебе самой придется готовить. Потом одна же, ты будешь заниматься раз-дачей, а потом, пока они будут есть – ты будешь петь, а если потребуется, то ты будешь с ними разговаривать…

— Подожди, Туко, а капитан?

— Капитан, конечно, твой союзник, но он тайный союзник. К нему нельзя будет просто так по-дойти и попросить о помощи, или расплакаться около его камеры. Этого делать нельзя. Если ты так сделаешь, то…

— Я подставлю его, — тихо закончила мысль магриба, девочка, — кажется, так это здесь называет-ся.

— Точно, — кивнул Туко, — обращаться к капитану нельзя, ни под каким предлогом.

— В жизни не представляла, что буду играть роль шпиона…

— Нет, — не согласился магриб, — не шпиона – разведчика.

— Я на войне – с ума сойти, — неожиданно для всех рассмеялась девочка, заставляя Туко и ИМС уже в который раз многозначительно переглядываться между собой.

Кому-то это покажется странным, но настроение девочки вдруг улучшилось, а на щеки вернул-ся обычный румянец.

— Туко, а нельзя ли здесь принять душ? — неожиданно поинтересовалась она.

— В общем-то, это никому не требовалось до тебя, но я думаю, что-нибудь можно будет приду-мать…

— Придумай, пожалуйста, — попросила девочка, а потом, просто вслух произнесла, — а еще, было бы весьма к месту, сменить костюм.

— Да уж, — согласился ИМС, — этот практически, пришел в негодность…

— В общем-то, я не об этом. Если завтра мне предстоит петь, хорошо бы вернуть им хорошее впечатление обо мне, как ты думаешь, Туко?

— Ты хочешь выглядеть хорошо?

— Я хочу выглядеть очень хорошо. У нас ведь есть еще время до того, как вы отправитесь к ка-питану?

— Да, предостаточно.

— Я что хочу предложить, пусть кто-то займется душем, а кто-то отправиться со мной…

Найденную по соседству душевую кабину вызвался починить магриб, а ИМС, привычно при-близился к девочке, всем своим видом показывая, что готов следовать за девочкой. Однако…

— Пискля, откуда нам лучше всего начать, — поинтересовалась у сопровождающего Иванна.

— Подожди немного, — пискнул в ответ ИМС и отправился к очередному универсальному ин-формационному разъему, находить которые стало у него какой-то манией, если конечно, воз-можно так характеризовать деятельность машины.

Какое-то время он перемигивался как новогодняя елка, поглощая очередную порцию информа-ции, а заодно и восполняя запасы энергии. Потом отлетел от разъема и вернулся к Иванне.

— Ну что, нашел что-нибудь полезное?

— В общем, ситуация такая, на пассажирском уровне имеется помещение, которое можно рас-сматривать, как место для торговли…

— Магазин, что ли — уточнила Иванна.

— Ну да, правильно, магазин… Кроме того, имеется несколько помещений, где жили женщины. Три пассажирские каюты, и четыре принадлежали женщинам – членам экипажа…

— Думаешь, что какая-то женщина могла бы оставить свои вещи.?! Плохо же ты знаешь женщи-на, — рассмеялась девочка.

— Тогда что, остается только магазин. Пойдем?

— Пойдем, посмотрим, я даже и представить себе не могла, что буду посещать магазин и где – на судне, полном заключенных – кому не расскажи, никто не поверит…

Неохотно, поскрипывая, а периодически и замедляя движение, ближайший действующий лифт доставил Иванну и ИМС на нужный уровень.

— Это здесь.

— Что ж, веди…

Сопровождающий, у которого, по мере получения информации, фрагмент за фрагментом, скла-дывалось внутреннее устройство судна, двинулся вперед. По ходу движения, ИМС, тоном за-правского экскурсовода, делился с девочкой извлеченной информацией. Просто так рассказы-вал, чтобы заполнить паузы.

— Это каюты класса люкс…

— Что это значит?

— Это помещения повышенной комфортности. То есть каждая каюта состоит из нескольких изо-лированных помещений, вроде как комнат. Обычно они предназначались либо для важных чи-новников, либо для богатых пассажиров…

— Богатых?

— На территориях до сих пор в ходу условные ценностные единицы.

— Условные ценностные единицы… это деньги, — уточнила девочка.

— Да, деньги.

— На Земле тоже есть деньги…

— На Земле это, просто сохраненная условность, не более того. По большому счету, ты можешь просто прийти в магазин и взять ту вещь, которая тебе нужна. Количество денег, которое указа-но на ценнике, не имеет значения.

— Да, я знаю, — кивнула Иванна, — иногда мы так и делали, просто просили девушку, которая ра-ботала в магазине и она отдавала нам вещи, за те деньги, которыми мы располагали…

— Я и говорю – на Земле – это условность.

— А здесь, то есть на территориях?

— На территориях все иначе. Деньги – ценность реальная. До сих пор количество денег, влияет на статус человека в обществе. Что означает – чем больше у человека этих денег, тем более ему доступны блага, по большей части, конечно, материальные…

— Понятно. Значит, эти помещения принадлежали этим самым богатым. Я правильно тебя поня-ла?

— Правильно. Кстати, в двух из этих помещениях проживали женщины…

— Предлагаешь посмотреть?

— Нет, может быть, на обратном пути…

Помещение, отданное под магазин, было значительным – несколько помещений, чуть меньше обычной кают-компании, между ними створы, в большинстве своем открытые, ну и конечно, следы торопливых сборов. А так же запах старых, точнее, погибших вещей…

— Неужели здесь можно обнаружить что-то полезное, — недоверчиво оглядывая первое помеще-ние, пробормотала Иванна.

— Посмотрим, а вдруг…

Пока Иванна оглядывала помещение, как бы решая, следует ли браться за поиски, ИМС под-ключался к очередному информационному разъему и знакомился с ассортиментом судового магазина, и в свою очередь знакомил с ним девочку. Иванна подчиняясь командам сопровож-дающего, открывала какие-то, незаметные при поверхностном осмотре дверцы встроенных шкафов, и разглядывала то, что в них имелось. Это было странно, но практически все то, чем торговал этот магазин, так и осталось на судне, в этих самых шкафчиках. Разобрано и вынесено было только торговое оборудование…

Конечно, это должно было вызвать недоумение, мало того, должны были появиться и вопросы, но это были бы специальные вопросы, задавать которые, нужно тоже, уметь. А кроме того, это странное стечение обстоятельств, как нельзя больше устраивало их…

Уже минут через двадцать были отобраны несколько платьев, упакованных в специальные па-кеты, а еще несколько шарфов, две пары обуви, плюс еще кое-какие, мелочи. Можно было воз-вращаться. Иванна перекинула находки через плечо и оглянулась на сопровождающего:

— Ну что, пойдем, — предложила девочка.

— Подожди минуточку, здесь есть еще что-то…

Сопровождающий сместился в сторону, оказалось, что его внимание привлекла совершенно не-заметная дверка в стене. А если быть совсем точным, то дверка абсолютно сливалась с отдел-кой переборки, и лишь использование другого способа восприятия, из огромного арсенала со-провождающего, позволяли ее рассмотреть…

— Иванна, подойди ко мне, здесь что-то интересное, — позвал девочку ИМС.

— Что, еще один шкаф, — отозвалась Иванна.

— Нет, это не шкаф, это секретное хранилище.

— Секретное, интересно… Ты можешь его открыть?

— Попробую, — ИМС приблизился к дверке и начал осмотр…

— Пискля, а что полезного можно запихнуть в такой маленький шкафчик, — поинтересовалась Иванна, наблюдая за тем, как сопровождающий возится около секретного хранилища.

— Много чего, кстати говоря, не такой уж он и маленький…

— Но дверка…

Однако, открыть быстро секретную дверку не получилось. Не известно, присущ ли сопровож-дающим азарт, однако ИМС, что называется, уперся. В конце концов, внутри дверки что-то хрустнуло, она выкатилась вперед и сместилась в сторону, открывая доступ к содержимому.

— Ничего интересного, — отреагировала Иванна, — какие-то коробочки, ой, а вон та – симпатич-ная… Дай-ка я посмотрю…

Ларец, который заинтересовал девочку был, и правда, красив – темный бордовый минерал, ко-торый мастера называют жидким камнем, а на крышке орнамент – некий, горный массив под лучами двух заходящих солнц…

— Красотища, — восхитилась Иванна, — неужели такие места действительно существуют?

— Да, конечно, подобное место я видел в курортном каталоге, — пропищал сопровождающий.

— Не важно, — пробормотала девочка, пытаясь достать ларец, — а чего он такой тяжелый… Я его даже сдвинуть не могу…

— Подожди, Иванна, здесь есть специальное приспособление…, — ИМС нырнул в глубину хра-нилища, и какое-то время спустя Иванна услышала его голос, — теперь вытаскивай.

Вторая попытка оказалась более удачной, точнее тяжесть ларца практически совсем исчезла, теперь его легко можно было поднять и одной рукой…

— Как это так получилось?

— Я же говорю – специальное приспособление, оно не дает возможность оторвать ларец от само-го сейфа. Нужны технические подробности?

— Не надо, я вообще, просто так спросила, — отмахнулась Иванна.

— Между прочим, очень остроумное изобретение…

— А зачем оно?

— Дело в том, что на территориях до сих пор есть существа, которые готовы взять то, что им не принадлежит, поэтому существую специальные технические…

— Пискля, какие еще средства…

— Специальные, я же тебе рассказываю…

— Подожди, технические подробности меня не интересуют, ты лучше расскажи мне о тех людях, которые берут чужое… Они преступники, как те, что сидят здесь, да?

— Да. Только тех, кто просто позарился на чужое, отправляют в тюрьмы и колонии, а не на такие суда… Понимаешь?

— Не очень, — призналась девочка.

— Бывают разные преступления, соответственно, за них и по-разному наказывают. Чем больше тяжесть содеянного, тем жестче должно быть наказание. Это понятно?

— Ну…, да…

— Теперь дальше. Есть такое понятие, как социальное устройство общества. Вам должны были объяснять в школе…

— Что-то такое было…

— Ладно. Не важно. Социальное устройство, я говорил о нем… Основным правилом, которое лежит в основе социального устройства Земли и некоторых других планет, является то, что ка-ждый человек индивидуален и неповторим. Его ценность, как раз и определяется этой индиви-дуальностью. Общество сильно печется о том, чтобы эта индивидуальность не подавлялась…

— Точно! Пискля стой, нам действительно что-то такое говорили в школе…

— Очень хорошо, — пискнул сопровождающий, — так вот, здешнее устройство социального обще-ства иное. Это устройство перешло во внешний космос с тех планет, где до сих пор ценность человека определяется его финансовыми возможностями и властью…

— Богатые и бедные, — сообразила Иванна, — об этом нам тоже говорили…

— Да, богатые и бедные. Но эта разница может быть ужасающей. Представь, человек, который умирает от голода, а рядом человек, который выбрасывает еду, из-за того, что его не устроила форма тарелки или рисунок на ней.

— Какая глупость, это невозможно понять…

— Иванна, что бы мир развился до всеобщей справедливости и общего благоденствия, потребо-валась не одна тысяча лет… Продолжать?

— Не сейчас, — задумчиво пробормотала девочка, — потом. Но ты мне обязательно расскажешь обо всем, об этом, в подробностях. Я хочу разбираться, хочу понять эти вещи, ну, уж коль мне предстоит жить в этом мире, я хочу это знать… Ладно?

— Да, конечно, для этого я и есть.

И снова, уже в который раз, за последние несколько часов, что-то изменилось в девочке. Даже платья, которые ей приглянулись в первый момент, вдруг превратились в обыкновенные тряп-ки, а шкатулка, которая еще минуту назад была прекрасной, словно поблекла. Иванна теперь вопросительно смотрела на нее, словно не понимая, зачем она ее держит в руках.

— Ты не хочешь ее открыть, — подлетел ближе сопровождающий.

— Я вот что подумала, Пискля – она же чужая, может быть, нам не стоит ее брать…

— Иванна, перестань. Ты нашла ее на корабле, всеми забытую. Хозяева ее бросили – а значит она для нас – клад. Это, не то же, самое, что взять чужое. Это находка.

— Как ты это назвал?

— Клад. Найти клад, значит, найти вещь, у которой нет хозяина. Понятно?

— Не очень. Но ты точно уверен, что если я беру эту шкатулку – я не поступаю плохо?

— Уверен.

Иванна поставила ларец на стол и попробовала приподнять крышку, но та не поддалась. Девоч-ка сделала несколько попыток, но результат был отрицательным…

— Не получается, — пожаловалась Иванна. Наверное, здесь должен быть ключ…, — пробормотала она, отставляя шкатулку в сторону, — или здесь еще какой-то секрет, я слышала о шкатулках с секретом…

— Дай-ка я попробую…

ИМС подлетел вплотную к ларцу, и вдруг стал похожим на ежа, только вместо иголок, сопро-вождающий ощетинился различными приспособлениями, которые оправдывали слово в его на-звании – многофункциональный. Иванна с интересом наблюдала, как ИМС охватил коробку несколькими щупами, замер на мгновение, а потом с неожиданной легкостью поднялся вверх вместе с крышкой, напомнив при этом грузовой геликоптер, только совсем маленький. Иванна подошла ближе и охнула.

— Как красиво!

— Драгоценности, — словно был недоволен, пискнул ИМС.

— Это настоящие драгоценности, — девочка указала на ларец, где в беспорядке лежали цепочки, кулоны, кольца, подвески что-то еще, что невозможно было разобрать, так переплелись между собой эти вещицы. И все это блестело и переливалось, а яркие блики разбегались и освещали серые стены помещения.

— Да.

— Красотища, — не удержалась Иванна, и в то же время, не рискуя браться за них

— Это всего лишь драгоценности. Правда, здесь, это все, стоит очень дорого, а значит, владеть ими очень рискованно. И вместе с этим, по законам, которые здесь существуют – все это при-надлежит тебе.

— Зачем мне это, тем более, что я никогда их не носила, да и не собираюсь…

— Ты можешь их продать и получить деньги.

— Продать… Получить деньги, — Иванна вздохнула, — закрой его, жаль, если хранилище делали только из-за этого ларца.

— Думаю, что большинство живущих на территориях с тобой не согласятся, — ответил ИМС, ак-куратно возвращая крышку на место.

— Почему?

— В твоих руках не только очень красивые и очень дорогие вещи – это целое состояние – можно купить целый астероид или небольшую планету, построить флот из нескольких судов и все равно, наверное, останется…

— То есть, ты советуешь мне забрать их с собой, — поинтересовалась Иванна.

— Непременно, но главное, их нужно очень тщательно спрятать.

— Тогда, может быть, их стоит оставить здесь, — предложила девочка.

— Что ж, это разумно, — согласился ИМС, — хотя, конечно, возвращаться за ними… Ну, да ладно, пусть пока остаются…

— Кстати, еще чего-нибудь, более полезного там нет?

ИМС опять нырнул в темноту, и через мгновение девочка услышала:

— Здесь какие-то документы. Еще одна шкатулка – в ней всего один камень, какой-то минерал, но мне он не знаком. Что-то очень редкое, а значит и ценное… Он очень странный, хочешь по-смотреть?

— Нет. На сегодня с меня хватит драгоценностей, до сих пор перед глазами зайчики вспыхива-ют…

— Это совершенно другой камень, он поглощает свет…

Не услышав ответа, сопровождающий продолжил перечислять:

— Еще есть единая валюта… много. Еще оружие…

— Еще – что?

— Оружие, — повторил ИМС и вытащил из хранилища пистолет, — вот, смотри.

— Это оружие…

— Да, пистолет. Дальность боя свыше трехсот метров. Энергии хватит на тридцать минут непре-рывного излучения, есть еще пара запасных обойм и запасные блоки охлаждения…

— Пискля, я не поняла, что ты сказал. Спрячь это, а еще лучше выброси…

— Не согласен. Это оружие, в зависимости от ситуации, оно может потребоваться…

— Мне оно не нужно.

— Ты не права. Оно может пригодиться тебе, или, скажем, капитану. А если его выбросить, как ты предлагаешь, оно может оказаться направленным на нас. Так что, выбрасывать я его не буду. Я его возьму с собой…

— Пискля, не думаешь же ты, что…

— Я не думаю – я машина. Забыла?

— Хорошо-хорошо. Делай так, как считаешь нужным, — поторопилась согласиться Иванна, — и…, давай уйдем отсюда. Мне здесь больше не нравиться…

— Платья, которые ты присмотрела – будешь забирать, — напомнил сопровождающий.

— Ах, платья, — так уж получилось, что эти неожиданные находки вытеснили из памяти девочки то, зачем, собственно говоря, они вообще пришли сюда, — да-да, конечно. Платья надо взять…

— Внизу ты их примеришь, если что-то не будет подходить – я исправлю…

— Ты и это можешь? — искренне удивилась Иванна.

— Конечно, я же универсальный и многофункциональный сопровождающий…

Девочка собрала платья, оглянулась на платяной шкаф, но ничего добавлять не стала, просто прикрыла дверцу…

— Нет-нет, возьми еще и вон тот шарф, — посоветовал ИМС, — его можно использовать и как на-кидку, и как пояс, и даже можно повязать на голову.

— ИМС, — Иванна забрала названный предмет и посмотрела на сопровождающего, — оказывается, что я очень многого не знаю о твоей универсальности и многофункциональности…

— Просто раньше в этом не было необходимости…

— Да, наверное, — согласилась Иванна, — много ты еще чего умеешь?

— Очень много, перечислять пришлось бы семьдесят две минуты…

— Но лучше всего, — неожиданно рассмеялась девочка, — у тебя получается, быть нудным.

— Я не нудный. В меня не встроен генератор эмоций, дело в том, что данный генератор, хотя и находиться в стадии…

— Стоп, — остановила сопровождающего девочка, — мне кажется, что сегодня я узнала намного больше, чем могу усвоить за один раз. Пойдем к Туко, надеюсь, что у него получилось с душем.

Иванна несла находки, и если одежда была для нее привычной, а если подумать, то и приятной ношей, но пистолет и боеприпасы вызывали у нее чувство неудобства, нет, они не были слиш-ком тяжелыми. Но что-то внутри нее, говорило о том, что подобные предметы не должна дер-жать в руках девочка…

— Пискля, а тебе ничего не кажется странным? — спросила вдруг Иванна.

— Ты это о чем?

— Ну, например, почему, не были взяты драгоценности, деньги, оружие и тот странный камень, про который ты говорил… Все это, обязательно должны были взять… Как ты думаешь?

— Иванна, я не думаю – я анализирую…

— Хорошо-хорошо. Вот ты проанализировал ситуацию и что?

— Я еще не проанализировал…

— Пискля, — возмутилась Иванна, — я прошу тебя высказаться.

— Я не знаю что сказать.

— Но согласись – не взятая одежда, хранилище, оружие – это все очень странно.

— С этим я согласен. Ничего этого не должно было остаться на судне, которое превращают в тюрьму…

— Да-да, я говорю именно об этом. Пискля, а не могли это забыть специально?

— Забыть специально – так не говорят…

— Ладно, специально оставить. Так могли сделать?

— Тогда, их оставили с какой-то целью…

— А ты можешь предположить, какова эта цель…

— Иванна, а может быть есть объяснение проще?

— Например, — девочка даже остановилась, что бы оглянуться на сопровождающего.

— Тайник – вещь секретная, а хозяин секрета – заболел. Здесь, между прочим, люди все еще бо-леют, а иногда, даже, умирают от этих болезней. Могло быть такое?

— Ну, если ты говоришь… Наверное.

— Или хуже того, не болезнь, а умышленное прерывание жизни…

— Я даже и не знаю, — растерянно призналась девочка.

— А кроме того, есть и другие варианты – все они обусловлены теми правилами, которые есть в этом мире…

— Кстати, Пискля, я тебя вот о чем попрошу, ты как-нибудь, расскажи мне об этих самых прави-лах, ну, которые здесь есть.

— Ты уже говорила об этом, — напомнил сопровождающий девочке, — при чем, совсем недавно…

— Это я на всякий случай, а то, все это – оружие, преступники, социальные противоречия – я в этом ничего не понимаю, а мне это может потребоваться…

* * *

Известный уже механизм, при движении вниз, издавал еще больше скрипов и еще больше не-понятных звуков, а еще он вздрагивал и притормаживал, а иногда, наоборот ускорялся – тогда Иванна невольно охала, приседала, и даже пытаясь схватиться за висящего рядом сопровож-дающего…

— Не волнуйся, Иванна, этот механизм, конечно, не новый, но зато он очень простой…

— И что?

— Простые механизмы редко выходят из строя.

— А что он тогда так двигается, рывками, то есть, — усомнилась девочка.

— Загустела смазка, может быть, металл начала пожирать коррозия, много чего еще…

— И при этом, он все равно надежный механизм, — с еще большим сомнением в голосе поинтере-совалась Иванна.

— Да, — подтвердил ИМС, — все равно он очень надежный.

— Ладно, — неохотно согласилась Иванна, — только будет лучше, когда эта поездка закончится, а то у меня все екает внутри от такой его надежности…

Иванна и ИМС застали Туко дремлющим в кресле, которое он специально перетащил из какого-то большого помещения расположенного в самом конце коридора, этого же уровня. Девочка, заметив, что магриб отдыхает, хотела осторожно сложить вещи и выйти, но такие выходки ни-когда не проходят с магрибами.

— Чего крадешься?

— Ой, а я думала, что ты спишь, не хотела тревожить.

— Перестань, — булькнул Туко, — у нас нет специальных органов для слуха – мы слышим сразу всем телом.

— Да, — удивилась Иванна, — а я и не знала.

— Между прочим, — отозвался Туко, перемещаясь внутри кресла, — ваши, то есть земные ученые, до сих пор еще не пришли к единому мнению, слышим мы или нет. Иногда их очень смешно слушать.

— А почему тогда вы им не рассказываете о том, как слышите, — удивленно поинтересовалась Иванна.

— Если честно, нас никогда об этом и не спрашивали, наверное, считают, что такой вопрос мо-жет нас обидеть, — забулькал магриб.

— А как такое может быть обидно, — удивилась Иванна, — это какая-то глупость.

— Что именно, — решил уточнить магриб.

— Ну, ломать себе голову над вопросом, когда ответ вот он – просто подойди и спроси…

— Иванна, иногда ты бываешь такой очаровательной, а иногда такой чудесно наивной…

— Почему это, наивной, — попробовала надуться девочка.

— Это просто, — магриб опять заворочался и сменил положение, — на самом деле, это ведь не так уж и важно. Тем, с кем мы общаемся – это известно, а для тех, кто рассуждает о нас, не при-ближаясь – это по большому счету времяпровождение, от которого они получают удовольствие. Вряд ли этому следует мешать, правда, ИМС?

— Я не имею права вмешиваться в отношения между представителями разных разумных рас, ес-ли этот вопрос касается этических моментов, — пискнул ИМС, в очередной раз, уходя в сторону от разговора.

Иванна удивленно посмотрела на сопровождающего, а магриб просто разразился бульканьем в самых различных вариантах

— А ведь и не подумаешь, что машина в состоянии быть остроумной.

— Между прочим, — пискнул ИМС, — я говорил вполне серьезно.

— Да-да, я понимаю, но иногда это звучит как самая настоящая, а главное, очень остроумная шутка. Не обижайся на меня, я просто не очень серьезный по своей природе. К тому же я еще так молод…

— Я не могу обидеться, — начал было сопровождающий, но Иванна остановила его.

— Перестань, Пискля. Нам это уже известно, — она повернулась к магрибу, — Туко, а как там по-живает наш душ?

— Отлично – он работает.

— Тогда я пойду.

— Конечно-конечно.

— Мне бы вот еще вытереться чем-нибудь…

— А там еще и сушилка работает, большая – пойдем, покажу, как она включается, — инопланетя-нин сполз с кресла, — это такая замечательная штука. Я даже не удержался, включил, и некото-рое время стоял под струями воздуха. Это весьма способствует бодрости, да и поднятию на-строения, тоже…

Пока девочка была в душе, магриб переместился в клетку капитана. Заключенный взглянул на инопланетянина, приложил палец к губам и кивнул в сторону, показывая таким образом, что магриб пришел слишком рано.

— Не спят, — на всякий случай уточнил магриб.

— Нет, — беззвучно подтвердил капитан, — позже, приходи позже.

— Я понял.

— У вас все в порядке?

— Да.

— Как Иванна, не нервничает?

— Нет. Обновила свой гардероб, нашла платья, теперь они с ИМС…

— Чудное дитя, — улыбнулся капитан, но улыбка его словно оборвалась где-то на середине, — что ты сказал?

Магриб подошел вплотную к капитану.

— Мы сказали ей, что ей еще придется петь. Она ответила, что ей, неплохо было бы поменять костюма, потому что ее пришел в негодность. ИМС покопался в информационных блоках, и нашел брошенный судовой магазинчик. Там они и подобрали несколько женских платьев, — ко-роткими фразами передал информацию Туко.

— Брошенный судовой магазин с товаром – это странно, — пробормотал капитан.

— Разве это странно – они там еще оружие нашли. Пара пистолетов, запасные обоймы, блоки ох-лаждения…

— Черт! А еще они там ничего не нашли?!

— Не знаю, — признался магриб, — я как-то не спросил, меня больше душ волновал…

— А ты спроси, на всякий случай, — толи посоветовал, толи рекомендовал заключенный…

— Спрошу, если Вы настаиваете…, а что, что-то не так, — поинтересовался осторожно магриб.

— А ты сам подумай, — тихо предложил капитан, — как раз, пока эти уснут, у тебя будет время… А надумаешь – поговорим.

Туко что-то булькнул вместо ответа и тихо растворился в воздухе…

— Сколько времени? — Иванна, наконец, покинула душ, и теперь сидела за столом, а ИМС, обна-жив очередной комплект своих универсальных приспособлений, подгонял найденную одежду под фигуру своей подопечной.

— Половина двенадцатого, если тебя интересует земное время, а если ты говоришь о судовом времени, то около часа ночи…

— Пискля, ну зачем мне земное время здесь, — устало, а поэтому, наверное, и недовольно, про-бормотала Иванна.

— Устала?

— Да, — призналась девочка, — такое ощущение, что прошло уже несколько лет с того момента, как я пожелала попасть к маме, — неожиданно девочка тихо всхлипнула…

ИМС бросил шитье и переместился ближе к своей подопечной. Плохое настроение, слезы и прочая негативная реакция ребенка, прежде много иного, были проблемой сопровождающего. ИМС приготовился использовать то, что имелось в его достаточно широком арсенале, но Иван-на отмахнулась.

— Не надо, пожалуйста…

— Но…, — хотел возразить ИМС.

— Это слезы, обыкновенные слезы, иногда они просто необходимы.

— Ты жалеешь, что так все получилось?

— Нет, — вскинулась девочка, слезы ее высохли, словно сами собой, — нет, конечно, я не жалею. Если бы я даже знала, что сразу не попаду к маме, я бы не отказалась от этого. Пискля, это же мама!

— Иванна, наверное, тебе стоит отдохнуть… Просто прилечь и поспать, завтра будет нелегкий день…

— Да, пожалуй ты прав, — кивнула девочка, но с места не двинулась.

Сопровождающий помедли, а потом вернулся к прерванному занятию.

— Пискля-Пискля, платье не должно быть слишком коротким.

— Но тебе всегда нравились именно короткие, — осторожно возразил ИМС, и тут же согласился, — хотя, если ты настаиваешь…

— Да, настаиваю. Пусть это будут длинные платья, но не настолько, чтобы я могла в них запу-таться. Понимаешь, о чем я говорю?

Магриб начал проявляться в помещении, как раз рядом с креслом, которое ему приглянулось. Девочка, которой не так уж часто приходилось видеть, как из воздуха появляется нечто, с лю-бопытством следила за процессом.

— Туко, ты аккуратней появляйся, а то я чуть не испугалась, — на всякий случай попросила де-вочка.

— Извини, я не подумал, — булькнул Туко, и окрас его изменился на извинительный.

— Ничего страшного, но на всякий случай, учти. Иногда я могу просто вскрикнуть от неожидан-ности…

— Я понял.

— Как там капитан, — свою очередь поинтересовался ИМС.

— Нормально, только почему-то ему не понравились платья девочки…

— Но он их даже не видел! — воскликнула Иванна.

— Прошу прощения, — забулькал магриб, — я не это имел ввиду. Ему не понравилось то, что вы их нашли…

Иванна как-то сразу поняла, о чем идет речь, и оглянулась на сопровождающего, но тот был за-нят шитьем. А вот девочка как-то сникла…

— Я же говорила, что это не очень хорошо, что мы нашли этот магазинчик…

— Ничего в этом нехорошего нет, — магриб переместился ближе, — это просто платья. Скорее все-го, капитан был недоволен чем-то совершенно другим, но ни как уж не платьями…

— Может быть ты и прав, — пробормотала Иванна, зевнула неожиданно и добавила, — наверное, и правда пора отправляться спать… Устала я что-то… Туко, побулькаешь мне перед сном, если конечно, тебе не трудно…

— Нисколько, — опять изменился магриб, — пойдем.

Специально для Иванны магриб придумал ложе, а как еще можно было назвать пару сдвинутых диванов, накрытых для мягкости и пущего удобства несколькими разноцветными покрывалами все из того же, брошенного судового магазинчика. Девочка с удивлением осмотрела место, где ей предстояло провести эту ночь, но капризничать не стала. Молча улеглась, устроила поудоб-нее импровизированную подушку, из еще одного покрывала и прикрыла глаза. Туко заботливо накрыл девочку, устроился рядом и тихонько начал набулькивать какую-то песенку, Иванна пару раз хлопнула глазами, улыбнулась магрибу, да так и уснула, улыбаясь. Даже волнового воздействия ИМС не потребовалось, что и говорить за сегодняшний день ей досталось, намного больше, чем за многие прожитые до этого момента годы…

Прошло еще около двух часов. ИМС, закончив с костюмом для Иванны, продемонстрировал результат магрибу, тот только удивленно рассмотрел работу сопровождающего и пробулькал:

— Сочетание цветов мне нравиться, в его подборе есть понятная мне логика, а вот форма, — Туко сменил цветовую гамму, пытаясь повторить увиденное, — а форма для нас малозначимый пара-метр… Уж извини, ИМС…

— Да ладно, я просто так показал, вдруг что-нибудь подскажешь…

В ответ на это магриб замерцал и весело булькнул.

— Ты чего?

— Ты ведь машина, а сейчас ты высказался как человек…

— То есть?

— Ты создал логическую неопределенность. Так что, насколько я понимаю, сопровождение – процесс взаимный…

ИМС развесил платья, какое-то время отглаживал их, а закончив, повернулся к Туко.

— По-моему, нам пора…

— Да, в самый раз, — согласился магриб, и тут же шлепнул себя какой-то случайной конечностью, — капитан интересовался, а не нашли ли вы с Иванной еще чего-нибудь. Ну, кроме платьев и оружия?

— А как он догадался?

— Не знаю… Ты все равно первый идешь, вот и расскажи ему.

— Ладно, тогда, я отправляюсь…

— Давай, только не шуми очень сильно, — посоветовал инопланетянин, там, в вентиляции, на что только не наткнешься…

— Я вообще могу перейти в бесшумный режим, — предложил ИМС.

— Это тоже будет хорошо.

ИМС направился к ближайшему вентиляционному люку без решетки и исчез в темных недрах. Туко подождал какое-то время и просто растворился в воздухе.

Капитан не спал. Лежал на койке с открытыми глазами и прислушивался. В его голове раз за разом прокручивались одни и те же фрагменты его прошлого. Наконец, когда от воспоминаний стало невыносимо тоскливо, он поднялся с постели, прошелся по клетке, сделал несколько уп-ражнений и пристроился на табурете. В тюремном помещении было тихо. Лишь иногда по-скрипывало железо, менялась вибрация, к которым, со временем привыкаешь и перестаешь за-мечать, но которые вновь появляются в минуту нервного напряжение, когда чувства обострены …

Что-то неприятно хрустнуло, тон работы двигателей изменился и корабль начал корректировку курса, капитан поднялся, лениво посмотрел вверх, обычно после кратковременного включения двигателей, происходила и корректировка вектора силы тяжести… Иногда получалось очень даже забавно, но в этот раз, по-видимому, корректировка была совсем незначительной. Просто немного подбросило вверх… Почти одновременно с этим, раздался еще один неприятный, но весьма знакомый звук – так металл движется по металлу… Заключенный оглянулся на венти-ляционное отверстие, и уже через мгновение из него выскочил ИМС.

— Мог бы и потише, — пробормотал капитан.

— Корабль корректировал курс, — начал было пояснять сопровождающий, но капитан остановил его.

— Молчи, Малыш… Где магриб?

— Сейчас будет.

— Подождем, чтобы не повторяться.

— Капитан, Вы спрашивали, что мы там еще нашли – там были драгоценности.

— Черт!

— Я тоже решил, что это плохая находка, но, тем не менее, рекомендовал Иванне взять их с со-бой…

Капитан удивленно взглянул на сопровождающего.

— Ты тоже иногда меня удивляешь…

— Разве я не прав.

— Прав. Только дело в другом, я думаю, что все, что вы нашли – было здесь оставлено не слу-чайно. Точнее говоря, когда снаряжали это судно, кто-то готовился передать это все заключен-ным…

— Заговор?

— Именно так, Малыш.

Прошла, наверное, минута, может быть больше, а потом воздух завибрировал и в углу клетки появился Туко. Капитан подошел к лежаку, который, как раз располагался в том самом, так ска-зать, тайном углу и жестом подозвал к себе Магриба и сопровождающего.

— Как там девочка? — первым делом поинтересовался капитан.

— Уснула.

— Плакала?

— Нет.

— Чем вы занимались все это время?

— Я показывал Иванне, где что находиться, потом учил ее пользоваться кухонными машина, а потом чинил душ по просьбе девочки, — доложил магриб.

— Починил? — решил уточнить заключенный.

— Да. И душ, и сушилку.

— Дальше, — капитан повернулся к сопровождающему.

— Мы нашли для девочки несколько платьев в брошенном судовом магазине. Потом я подогнал их по размеру. Все.

— Так, теперь вот что – драгоценности пусть лежат на месте. Возьмете их потом. Оружие пусть постоянно будет при вас. Ты, ИМС, как выдастся минутка, научишь девочку как им пользовать-ся…

— Капитан, а может, лучше будет, если мы передадим его Вам, — предложил сопровождающий.

— Нет. Лучше от этого не будет.

— Но оно вам нужнее, — решил настоять сопровождающий.

— ИМС, перестань, ты выбрал не тот способ защитить свою подопечную. Ты ведь не обо мне за-ботишься, а о ней. Я тебя правильно понял?

— Ну…, неуверенно пропищал ИМС.

— Вот тебе и ну… Если возникнет необходимость, я смогу обезопасить себя и без оружия… А ты сможешь защитить девочку?

— Капитан, но…

— Никаких но, и хватит об этом…

Заключенный на какой-то момент задумался, а потом спросил:

— Скажи, Туко, когда ты перемещался по судну, не попадались ли тебе посторонние?

— Что?! — В один голос отозвались и сопровождающий, и магриб.

— Тише, тише. Я спрашиваю, вы уверены, что кроме вас и девочки, на судне больше нет свобод-но перемещающихся?

ИМС для ответа требовалось время – он тщательно проверял информацию, которую получил за время пребывания на корабле, а Туко буквально уставился всеми тремя глазами на капитана:

— Вы шутите, — только и смог пробормотать он.

— Нисколько, — коротко ответил заключенный и повторил вопрос.

— Нет, — первым ответил сопровождающий, но тут же счел нужным поправиться, — точнее ска-зать, у меня есть несколько моментов, где я боюсь быть неточным…

— Понятно, но на всякий случай, предупреждаю, будете проходить между клетками, проверяйте, все ли заключенные на месте, и все ли на своих местах. Ну и естественно, если будете переме-щаться по судну – девочку одну не оставлять, ну уж если только в случае крайней необходимо-сти и не надолго. Все понятно?

— Да, капитан, — пропищал ИМС и следом за ним, тоже самое пробулькал магриб.

— Еще, Малыш, как можно чаще проверяй, информационную систему корабля. А лучше всего будет, если ты будешь подключен к ней постоянно. Такое возможно?

— Да, я знаю несколько способов такого подключения, надо будет попробовать…

— Хорошо. А теперь поговорим о том, что нам предстоит… Первым делом нас интересует защи-та капитанского мостика и возможность, не допустить его захвата заключенными, но в то же время…

Потребовалось им никак не меньше часа – слишком много надо было обсудить, на слишком многое надо было обратить внимание. А потом, была ведь еще и Иванна, ее надо было подгото-вить к тому, с чем, возможно, ей придется столкнуться. Практически, уже завтра…

— Послушайте, капитан, а у нас вообще, есть хоть какие-нибудь шансы, если все обстоит именно так, как Вы сейчас рассказали, — не выдержал и поинтересовался магриб.

— Знаешь, друг мой, — прежде чем продолжить, капитан внимательно посмотрел на инопланетя-нина, — я знавал не одного магриба, да, и вот чему удивлялся всегда – почему вы остаетесь с людьми, практически до самого конца?

— Вы, правда, этого не знаете, капитан?

— Я не сказал, что я не знаю, я сказал, что всегда был удивлен этим обстоятельством, — поправил магриба заключенный

— Дело в том, что из всех народов, с которыми мы познакомились в результате ваших странст-вий, вы – самый странный, точнее, вы меньше всего похожи на нас…

— То есть, — ИМС решил присоединиться к беседе.

— Люди, точнее, человеческая цивилизация выбрала не совсем верный путь развития, но при этом, осталась жива. Мало того, выбралась в космос, странствует, иногда даже диктует правила обитателям других миров. Причем миров, которые иногда превосходят людей в развитии. Это так. А с другой стороны есть в вас нечто, что делает вас вообще единственными во всех оби-таемых мирах – понявший это магриб, поймет самое главное в жизни. Не в своей, не в вашей, а вообще, в жизни…

— А зачем вам это, наши проблемы вашими не станут…

— Я никогда не задумывался над этим, я просто следую тому, что есть у меня внутри, — пробуль-кал Туко.

— То есть, мы для вас, всего лишь элемент вашего стремления к познанию…

— Не в большей степени, чем и мы для вас…

— Молодец, магриб, — тихо рассмеялся капитан, — честное слово – молодец. Я попрошу тебя, Ту-ко, как бы не сложились дела, как бы не пошло все здесь – не оставляй девочку. Очень тебя прошу… И уж если будет совсем плохо – не позволь ей это увидеть…

— Вы говорите…

— Да. Именно. Я прошу тебя стать для нее тарри, так, кажется, это у вас называется…

— Так, — булькнул магриб и стал при этом абсолютно белым, — правда, я молод, но я обещаю сде-лать все…

— Простите, капитан, о чем именно идет речь, — поинтересовался ИМС, — я не знаю такого слова и такого понятия – тарри?

— Тебе вовсе не обязательно это знать. Я расскажу тебе, но когда-нибудь потом… Теперь же у вас есть дела поважнее, чем проявление любознательности… И так, — капитан поднялся с ле-жанки, — этот момент и есть начало нашей операции. Малыш, я жду сообщений от тебя прибли-зительно через час. Понятно?

— Да, капитан…

— Все понятно, капитан…

После того, как ИМС и Туко покинули клетку, капитан, которому предстояло провести бли-жайшее время, в напряженном ожидании, занялся гимнастикой, а запыхавшись, вернулся на лежанку. С одной стороны он постоянно прислушивался к тому, что происходило в коридоре, а с другой стороны, он позволил, наконец-то, высвободиться воспоминаниям, которые хранил в душе. Опять был извлечен медальон, опять метались по стенам камеры отблески, а он лежал, прикрыв глаза, тискал руке металл и вспоминал. Вспоминал, коротко, словно пролистывал ста-рую, вытертую донельзя, а местами и рассыпающуюся записную книжку…

Такова человеческая жизнь, стоит только оглянуться, непременно найдется в ней такое, что следовало бы исправить, а то и вовсе отказаться со стыдом. Но обязательно, наравне с первым, имеются вещи, совершением которых человек гордится. Капитан был человеком, а значит, не был исключением. Некоторые воспоминания доставляли удовольствие и вызывали сладкую ис-тому, а некоторые причиняли боль, несмотря на то, что давно минули…

Но главное, ради чего он каждый раз погружался в глубины памяти – была его семья. Совсем недолго была – всего четыре года. А потом распалась, как это часто бывает с людьми его про-фессии. Это был заочный развод, так это называется у современных юристов, когда оба пред-ставителя не могут присутствовать в мэрии. Капитан был на очередном задании, а его супруга, Элла, она просто не пришла, чтобы не травмировать собственную психику. Юристы замеча-тельно справились и без них. Все было решено одним заседанием, и когда капитан в очередной раз вернулся, его дом оказался пуст, а на столике лежала коротенькая записка, именно записка, а не письмо, в которой говорилось, что больше Элла не в состоянии жить с фотографией вместо мужа. Так вот закончилась его семейная жизнь. Переживал ли капитан? – Конечно переживал, а если быть откровенным, то переживания эти не изжили себя и по сей момент. Но он был таким, каков он был – засады, поиски, погони, а часто перестрелки – все это было не поверх, или там, где-то рядом – нет, все это присутствовало в его жизни, как он сам того хотел…

Так бы, наверное, все и осталось, а может быть, в какое-то время, капитан сказал бы себе, что все, что произошло – произошло к лучшему. Только однажды, будучи уже офицером службы безопасности, при захвате очередного каравана с контрабандным грузом он обнаружил, что ях-та принадлежит его бывшей жене. Горькая волна колыхнулась в его душе, яхта была задержана, а он сам отправился по адресу, который был обозначен в судовых документах. Да, он был готов к мести, да он был готов к серьезному разговору, где его правота была подтверждена законом, но ничего этого не состоялось. Ни мести, да, собственно говоря, и разговора, тоже.

Дверь открыла девочка лет десяти. И не надо было проводить экспертизы ДНК, или чего-нибудь еще, более мудреного – все было и так ясно. Перед ним стояла его собственная дочь. И капитан растаял, именно так, как лед под солнцем. Эллы не было дома, поэтому он написал ко-роткую записку, где коротко набросал, что именно Элле надо будет сказать в суде, чтобы ока-заться не замешанной в этой истории. Элла прислушалась к его совету и вышла из этой исто-рии, практически без потерь.

А позже они встретились. Элла сама пришла к нему, они разговаривали, пили вино, вспоминали то, хорошее, что было между ними. Он не стал задавать вопросов. Он и без этого знал, что правда отличается от того, что рассказала жена. Точнее, бывшая жена. А в самом конце этого замечательного вечера он спросил у Эллы, почему она не сказала ему, что у него есть дочь. На что Элла, вполне разумно ответила, что отец – это тот, кто занимается с ребенком, кто воспиты-вает его, кто сидит и гуляет с ним. А того, кто носиться по космическому пространству, и кото-рого могу убить в любой момент, того вряд ли можно назвать полноценным родителем. И он, не колеблясь, согласился с женой. Но попросил – когда наступит момент, пусть не сейчас, а ко-гда-нибудь потом, когда девочка подрастет, на вопрос об отце – рассказать правду. Элла обе-щала…

Прошел час, потом еще полчаса – ИМС должен был уже появиться, но почему-то задерживался. Капитан поднялся с лежанки и опять занялся гимнастикой, периодически останавливаясь и прислушиваясь – то к звукам, которые разносились по коридору, то к переменам в работе суд-на. Что-то подсказывало ему, что ждать оставалось совсем недолго…

Перед тем, как опять отправиться в очередное путешествие по вентиляционной системе, ИМС подключился к информационному гнезду и заблокировал контур дверей, ведущих на капитан-ский мостик. Потом, он залетел взглянуть на девочку – та по-прежнему спала, лишь поверну-лась на другой бок. Удовлетворившись увиденным, ИМС рискнул опуститься на тюремный уровень и, включив маскировочную систему, пролетел прямо по коридору. Датчики сопровож-дающего регистрировали сон, не такой тихий и спокойный, как у его подопечной, но, тем не менее, настоящий, крепкий сон. Все были на месте, и в том же порядке, что и во время ужина. Возле ближайшего открытого вентиляционного отверстия ИМС притормозил, сверился с пла-ном и двинулся вперед.

Капитан почувствовал движение рядом и приоткрыл глаза.

— Как дела? — одними губами спросил он

ИМС приблизился вплотную и тихо прошелестел.

— Почти все в порядке. Туко уже отправился к Камиллу, охранный контур я отключил, — быстро доложил сопровождающий.

— А что не так?

— Не удалось отключить контур, связанный с двигателями, но я заблокировал шлюз, теперь, без меня на мостик войти нельзя.

— Ну и то ладно, — отмахнулся капитан, — что еще?

— Внутренний контур я тоже отключил…

— Кстати, сколько датчиков задействовано в этом контуре?

— Семьдесят семь.

— Я так и думал, — пробормотал капитан, и добавил тихо, — значит, все-таки есть еще какой-то способ… Кстати, ИМС, ты ведь возвращался по коридору – сколько там народа?

— Девяносто один.

— Точно…

— Да, я все проверил, как и Вы сказали. Все на своих местах.

— А вот это хорошо.

— Что теперь?

— Теперь отправляйся к девочке. Помни, с завтрашнего утра, все, или почти все, зависит от тебя и от нее. Если избежите эксцессов – значит, выполнили задачу на «отлично». Понятно?

— Да.

— Ну и отправляйся…

— Жаль капитан, что нельзя покончить с ними, пока они спят, — тихо посетовал сопровождаю-щий.

— Что ты сказал, — капитан с удивлением посмотрел на ИМС.

Сопровождающий повторил.

— А я думал, что ты исключительно миролюбивый, земной механизм…

— Я такой и есть, но помимо этого, я еще и самообучающийся и универсальный…

— Понятно, — улыбнулся капитан, — интересно, как далеко может зайти твоя универсальность. Вопрос ясен?

— Да, но так далеко она не заходит… Пока…

— Понятно. А теперь лети отсюда…

* * *

Чтобы разбудить свою подопечную, сопровождающему потребовалось опуститься к самому лицу Иванны. Увы, но здесь, на ставшем тюрьмой судне, его возможности были весьма ограни-ченны – мелодии и запахи – это все, что он мог использовать, для того чтобы с максимально-возможным комфортом вывести девочку из состояния сна. Все иные способы, с точки зрения ИМС, точнее тех, кто наполнял его информацией, были просто варварскими, и исключительно губительными для детского организма и психики.

ИМС включил тихую музыку и наполнил пространство вокруг спящей девочки едва уловимым ароматом лаванды. Иванна, находившаяся во власти сновидения и улыбавшаяся чему-то, что присутствовало там, во сне, поморщилась и попыталась отмахнуться от сопровождающего. Но это было не так просто. ИМС увеличил громкость и интенсивность аромата, и делал так до тех пор, пока девочка не открыла глаза.

— Чего тебе, Пискля, — пробормотала она, и попыталась отвернуться к стене.

— У нас есть дела, — мягко напомнил ИМС.

— Дела, — девочка какое-то время непонимающе смотрела на сопровождающего, потом взгляд ее сместился, и она увидела каморку и ложе, на котором провела эту ночь – сначала мелькнуло недоумение, а потом все встало на свои места, — ах, ну да, конечно… дела…

И хотя Иванна проснулась, и даже поднялась с импровизированной кровати, переход от чего-то, что было там, во сне к реальной, окружающей ее действительности, подействовал на девоч-ку удручающе – она расплакалась.

— Иванна, ты чего?

— Я думала, что мне все это, — она обвела рукой вокруг себя, — приснилось. Я подумала во сне, что проснусь, и буду дома, а рядом будет мама…

— Иванна, — будь ИМС живым существом, он, наверняка бы, разрыдался, а то бы и вовсе отка-зался бы от намеченного плана, — еще будешь, — попробовал утешить девочку сопровождающий, и как ни странно, это у него получилось. Иванна шмыгнула носом и улыбнулась.

— Да, правда, — она посмотрела на ИМС, — так что там у нас по плану?

— Тебе надо привести себя в порядок – это, прежде всего, потом нам следует запустить машину для приготовления пищи заключенным, — начал перечислять сопровождающий, — потом нам предстоит приготовить спиртное – так велел капитан. Ну и напоследок – мы будем петь…

Да-да, я вспомнила, — кивнула девочка, а потом поинтересовалась, — Пискля, а что, Туко уже…, — и она взмахнула рукой, чтобы не произносить длинное и странное слово.

— Уже несколько часов как.

— А заключенные, они уже свободны, — Иванна побледнела.

— Нет, они просто без электронной системы охраны, но они этого еще не знают…

Неожиданно Иванна отступила к креслу, которое так нравилось магрибу, и даже залезла на него с ногами.

— Пискля, можно, я не пойду? Ну, пожалуйста, я очень прошу, — слезы снова выступили на гла-зах у девочки.

— Иванна, это ты принимаешь решение. Не хочешь – не иди, но что будет дальше?

— Они там…, они там такие страшные, — она разрыдалась, — слезы потекли ручьем, и она стала ужасно некрасивой.

— Иванна, ты забываешь, у нас там есть друг… Капитан. Он за тебя…

— Но он один, а других там так много… А кроме того, к нему все равно, нельзя просто подойти и попросить помощи…

И надо признаться, в этот момент сопровождающий растерялся. Не так, конечно, как растерялся бы обыкновенный человек, по-другому, но все равно растерялся – у него появилась причина для очередного блока. С одной стороны, он знал, что ему следует делать. Он знал, что надо де-лать Иванне, да только повлиять на Иванну он не мог. Не подходило даже волновое воздейст-вие – имелся у этого волнового воздействия побочный эффект – некоторая заторможенность объекта. И если в условиях Земли это было практически незаметно, то здесь… Здесь это было опасно, а может быть, смертельно опасно…

Но все закончилось, так же внезапно, как и началось. Словно и вовсе не было и слез, и крика, и этих огромных от испуга, глаз…

— Мне надо умыться и принять душ, — спокойно произнесла девочка, поднимаясь из кресла.

— Да.

— Сколько у нас времени?

— Около двух часов…

— Тогда нам надо поторопиться, — подвела итог своей небольшой истерике Иванна, и отправи-лась в направлении душевой кабины…

Привычная утренняя процедура, хоть и проделанная в совершенно невероятных условиях, окончательно успокоили девочку. Затем она, под руководством ИМС, приготовила завтрак, и даже позавтракала, но как обычно, без особого аппетита. Затем она примерила одежду и не-сколько минут вертелась перед зеркалом:

— Ну, и как я выгляжу?

— Иванна…, — начал было свою обычную песню сопровождающий, но был остановлен девочкой.

— Пискля, просто ответь – сидит хорошо или нет?

Иванна совершила перед сопровождающим несколько поворотов.

— Ну?

— Никаких претензий нет, — пискнул ИМС.

Надо быть честным, сопровождающий не совсем понял, что именно, от него требовала девочка – раньше, она никогда не обращалась к нему с таким вопросом, для этого существовала Милла и другие подруги.

— Что теперь, пора готовить заключенным?

— Да, — пискнул ИМС.

Иванна сменила платье на старую одежду и отправилась на судовую кухню…

Вот раньше, там, на Земле, Иванне даже и в голову не приходило поинтересоваться, а как же, на самом деле, происходит приготовление пищи – оказалось, что это не такая уж и аппетитная процедура. А здесь, когда Туко, разбираясь с поломкой, снял часть защитных кожухов, обна-жив, большую часть механизма, и вовсе было…

— Интересно, Пискля, а что здесь не работает?

— Тебе, и правда, это интересно?

— Ну… да, — кивнула девочка.

— Ладно, — согласился сопровождающий. Завис над механизмом, извлек указатель и заговорил:

— Вообще, когда этот механизм задумывался – он был целиком непрерывным, но вот здесь, и здесь, — указка двинулась из стороны в сторону, — конвейер прервался. Мы с Туко осмотрели это место, оказалось, что вышел из строя датчик времени… Из-за него все и встало…

— Пискля, а разве нельзя найти этот самый датчик и заменить?

— Конечно, можно. Только будь это обыкновенная яхта, такую запасную часть можно было бы найти на любой ремонтной базе, но это судно строилось очень давно. Кроме того, судно отдали под тюрьму, а значит, и ремонтировать его никто не собирался…

— Понятно, — пробормотала Иванна,

— Однако, это весьма мелкая поломка, и один человек, который просто будет своевременно при-ходить сюда, и вносить необходимые коррективы с пульта ручного управления, на поломку на можно не обращать внимания…

— Понятно, — повторила девочка.

— Иванна, — ИМС решил, что девочка слишком уж отвлеклась, — время начинать загрузку. Пом-нишь, что тебе говорил Туко?

— Да, — Иванна повернулась к пульту с ручным управлением конвейером подачи, — две эти кноп-ки, они отвечают за равномерность потока. Далее расположен блокиратор, с его помощью мож-но изменить интенсивность термической обработки… Далее, когда два этих указателя будут находиться…

Иванна поступила правильно, когда решила сначала повторить инструкцию, которую дал ей магриб, и только потом уже запускать оборудование.

— Здесь стоп, — быстро остановил ее сопровождающий, — сначала надо выровнять давление меж-ду отсеками…

— А если этого не сделать, — поинтересовалась девочка.

— Тогда, все продукты, которые ты загрузила в камеру, просто исчезнут, исчезновение будет со-провождено микровзрывом…

— Никто не пострадает?

— Нет.

— То есть, это исправимая ошибку, — решила на всякий случай уточнить Иванна.

— В данной ситуации нет.

— Почему?

— Потому что выйдут из строя…

Нет-нет, ни до каких микровзрывов, которые вывели бы из строя оборудование, дело, естест-венно не дошло. Все было сделано и правильно, и своевременно. А когда оба датчика сообщили о готовности пищи, Иванна быстро сменила рабочую одежду на новое платье и поторопилась вниз, в коридор с заключенными, заменять второй, вышедший из строя, механизм…

Путь до тюремного коридора занял минут пятнадцать, не больше, девочка даже не успела запы-хаться. Неожиданно перед поворотом в коридор Иванна остановилась – ИМС подумал, что она опять струсила, но ошибся, девочка повернулась к сопровождающему и спросила шепотом:

— Пискля, а как к ним следует обращаться, на вы или на ты?

ИМС вынужден был обратиться к содержащейся в нем информации. Какое-то время перемиги-вался, но необходимого, а главное, однозначного ответа так и не обнаружил.

— В общем-то, каких-то точных правил нет, попробуй обращаться к ним, как тебя учили обра-щаться к старшим, — предложил ИМС.

— А то, что они заключенные, это не имеет значение, — засомневалась Иванна.

— Но они старше тебя, — выдвинул свой контраргумент ИМС.

— Ладно, посмотрим, а там разберемся, — пробормотала девочка и вышла в коридор между каме-рами…

ИМС включил музыкальное вступление, но перед тем, как начать импровизированный концерт, содержащийся здесь заключенных, надо было накормить. Иванна незаметно вздохнула и взя-лась за тележку, которой пользовался Туко.

— Эй, бродяги, первый заключенный, который увидел девочку с тележкой, поспешил оповестить остальных.

— Что случилось?

— Что ты орешь?

— Харч принесли… Да вы только посмотрите, кто у нас сегодня на раздаче?!

— А кто?

— Вместо мешка с туманом, нас теперь обслуживает самая настоящая официантка! Черт возьми, жизнь-то налаживается!

Иванна подошла к той самой клетке, где сидел крикливый заключенный.

— Отойдите, пожалуйста, от клетки к задней стене, — вежливо попросила Иванна.

Заключенный, настроение которого, вот именно сегодня, почему-то было просто замечатель-ным, послушно удалился на требуемое расстояние. Девочка аккуратно выставила тарелки и стаканчик, и сама отошла от клетки, точнее, она уже собралась продолжить свой путь, когда заключенный остановил ее:

— Эй, красотка, а где наш добрый самаритянин?

А вот еще как бывает. О многом успели подумать и капитан и Туко, о многом успели погово-рить и между собой, кое о чем успели даже предупредить Иванну, а вот такой простой и естест-венный вопрос оказался не в зоне их внимания. Да, обыкновенная человеческая страсть потре-пать языком в присутствии молодой, симпатичной девчонки… Капитан напрягся, он даже опасно приблизился к решетке… Счет шел на мгновения…

— Вот как, — услышал капитан веселый голос Иванны, — а я думала, что я тебе нравлюсь, а оказы-вается, твой дружок – магриб…

Капитану показалось, что корабль раньше рухнет от хохота, чем взорвется. Да что там гово-рить, капитан, когда до него дошел смысл сказанного, сам на несколько минут потерял кон-троль над собой – он хохотал. Да, не бог весть, какая остроумная шутка, но облегчение, которое он испытал от находчивости девочки, делало ее просто верхом остроумия…

— А ты оказывается девчонка не промах!

— Красотка, бросай этого дурака, здесь есть ребята, которым нравятся нормальные девчонки!

— Билли, а как ты это делаешь с магрибом!

И так далее, и так, до бесконечности. Пока шутка дважды не обошла заключенных, и дважды не вернулась уже со своими комментариями и дополнениями, заключенные не могли успокоиться. Да и потом, отголоски хохота возобновлялись то тут, то там, обрастая все новыми и новыми подробностями…

А потом Иванна пела. По совету, который, через сопровождающего передал капитан, Иванна изменила репертуар и не даром. «Парень, я скучаю», «Твой сладкий поцелуй», «Мой герой», а особенно, «Мой любимый в клетке» были встречены выкриками, свистом и всякими другими выражениями своего одобрения…

— Эй, красотка, а нет ли у тебя сестрички?

— Хочешь сказать, что такой крепкий парень?

— Я серьезно! Видел похожую на тебя, в Гарбаде – одно лицо. Даже голос похож…

— Точно-точно, только не в Гарбаде, — откликались с противоположной стороны, — на Третьей пристани. Где Забытая шахта… Знаешь, где это?

— Знаю, бывал я там!

— И я слышал…

— Так ты не ответила, есть сестра-то?

— Две, — легко прибавила себе родни Иванна.

— И что, обе поют?

— Так по наследству, у нас и бабушка пела, и мама, ну и мне досталось…

Так, обмениваясь шутливыми репликами в перерыве между песнями, Иванна добралась до ка-меры, где сидел капитан. Заключенный уже ждал ее.

— Отойди к стенке, — слово «пожалуйста», как и обращение на «вы» исчезло ее речи, практиче-ски само по себе. Капитан, шаркая ногами, выполнил распоряжение, а потом, бесшумно и легко вернулся к решетке.

Пользуясь тем, что заключенные орали во всю глотку, все еще реагируя на последнюю песню, капитан спросил:

— Как дела?

— Пока все нормально, — отозвалась девочка, но было видно, что она устала.

— Тогда заканчивай все это дело, быстро собирай посуду и возвращайся к себе.

— Еще одна песня, а то Вы даже не усели покушать…

— Просто оставь мне тарелку. Пой последнюю песню и уходи. ИМС скажет, что тебе надо де-лать дальше. Если продержишься еще и обед – молодец…

— А если нет, — испуганно поинтересовалась Иванна.

— А если вдруг нет, то ИМС скажет тебе, что надо делать. И? Кроме того, если вдруг опять воз-никнет вопрос – где магриб, отвечай, что он занимается ремонтом. И постарайся сказать это так, что бы звучало натурально… Сможешь?

— Постараюсь…

— А теперь иди, а то ты слишком долго стоишь возле моей клетки.

Иванна отступила и почувствовала, как оборвалось ее спокойствие. Она даже и не подозревала, что присутствие одного человека, да к тому же еще и заключенного, да еще и посаженного в клетку, может так успокаивать, так прибавлять сил и уверенности. Девочке потребовалась еще пара мгновений, чтобы собраться и отправиться в обратный путь… Общение с заключенными продолжилось, Иванна снова шутила, снова улыбалась, но с каждым шагам вся эта легкость и непринужденность давалось ей все тяжелее и тяжелее, а на финальной песне даже голос начал ее подводить. Завершив песню, Иванна коротко свернула свое выступление. Осталось лишь за-катить тележку с грязной посудой в утилизатор, а потом можно было уже и подниматься на-верх…

* * *

Ингрид Гадар сидела в капитанском кресле, слушала доклад старшего офицера, но слушала не очень внимательно. Во-первых, слушать привычные: в штатном режиме…, согласно расписа-ния…, без отклонений…, в пределах нормы…, ну и тому подобное, что характеризует поло-женную работоспособность боевого корабля – все-таки, утомительно. Во-вторых, Ингрид ждала сеанса связи с Землей…

— Родислав, — Ингрид Гадар отвлеклась от собственных мыслей и посмотрела на старшего по-мощника, — ты разобрался с утечкой?

— Да капитан, когда проходили сквозь малый шлейф, получили пробоину…

А вот и нет, оказывается – это только внешний вид капитана, вроде как рассеянный, на самом деле – капитан всегда и все держит под контролем, на то он и капитан!

— …исправили?

— Да, капитан.

— Продолжай…

— Собственно говоря, все, капитан. Доклад окончен…

— Подожди, а заключенные?

— Отправлены шлюпкой…

— Всех отправил?

— Да, капитан.

— Ну ладно, Родислав, теперь слушай – на последнем патрулировании теплоизоляция правого борта грелась. Проверял?

— Да, выгорел слой.

— Без ремонта продержимся?

— Там небольшой участок, его уже заменили.

— Хорошо. Через десять часов сходим с курса, надо забрать людей с астероида. Ситуация штат-ная, но на всякий случай, будьте внимательны…

— Думаете, возможна провокация. Есть информация?

— Информации нет, просто – будьте внимательны. Как только заберем, старшего – ко мне. Я по-говорю с ним в кают-компании, пусть приготовят что-нибудь для него и для меня.

— Госпожа капитан, не беспокойтесь, все будет хорошо.

Женщина внимательно посмотрела на помощника, а потом не выдержала и улыбнулась, на ко-роткое мгновение на лице капитана проявились и заботы, и тревоги, и все то, что присуще женщине и матери, ребенок которой оказался в беде.

— Уже знаешь, — тихо поинтересовалась Ингрид.

— Капитан, мы же занимаемся разведкой. Так что, сами понимаете…

— Понимаю Родислав, понимаю.

— Капитан, может быть, стоит привлечь наших агентов. Сектор известен?

— Только теоретически, математики постарались. Так что, агентам сообщать ничего не надо. Ос-тавим это на тот случай, когда других вариантов не останется… Понимаешь?

— Да, госпожа Гадар, понимаю. Как-то я не подумал, что… Извините.

— Перестань Родислав, я в первый момент так растерялась, что чуть сама не отправилась…

— Вы растерялись, — офицер недоверчиво посмотрел на своего капитана.

— А ты как думал, — рассмеялась Ингрид, — со мной тоже всякое бывает.

— Это закрытая информация капитан, я этого не слышал.

— Спасибо, Родислав. И…, ты все правильно понял – от меня ничего такого ты не слышал…

Это был третий день пребывания Апреля Симонэ в госпитале. И прав был доктор – современная медицина творит настоящие чудеса. Но, несмотря на то, что самочувствие волшебника улучши-лось настолько, что, он уже мог бы самостоятельно гулять, разговаривать Апрель Симонэ, по-прежнему предпочитал просто лежать на кровати. Врач какое-то время следил за пациентом, а потом не выдержал.

— Господин Симонэ, Вы уже можете подняться.

— Я знаю, доктор.

— Господин Симонэ, я, как Ваш лечащий врач настоятельно рекомендую Вам изменить образ жизни. Для начала, я бы посоветовал отправиться на курорт…, — наверняка, у врача были и дру-гие полезные и разумные предложения, но волшебник остановил доктора.

— Большое Вам спасибо доктор, но вряд ли я прибегну к вашим советам и рекомендациям.

— Почему, — врач был крайне удивлен таким ответом.

— Прошу поверить на слово, на то у меня более чем веские причины.

— Конечно, это дело Ваше, — доктор был растерян, — но все-таки я рекомендую вам очень хорошо подумать, прежде чем принимать решение.

— Еще раз – спасибо.

Едва доктор, по-прежнему, находящийся в недоумении, вышел из палаты Апреля Симонэ в ко-ридор, из кресла поднялся человек и направился ему навстречу:

— Одну минуту, доктор, — окликнул его незнакомец, заметив, что врач не обратил на него внима-ния.

— Вы ко мне?

— Да. Я хочу задать Вам несколько вопросов.

— Может быть лучше в кабинете, я не провожу осмотров прямо в коридоре.

— Дело в том, доктор, что в данный момент меня интересует не мое собственное здоровье…

— А кто Вы?

— Я из службы безопасности, мое имя Андрей Белявский.

— Очень приятно, мое имя Герман Бруствер… впрочем, Вы, скорее всего, это уже знаете, раз Вы оттуда.

— Да, — не стал спорить Белявский.

— Так чем я могу быть Вам полезен?

— Как самочувствие господина Симонэ – это мой первый вопрос.

— Его физическое здоровье в полной норме. Оно не великолепно, но он вполне в состоянии со-вершить пешую прогулку, например, или самостоятельно подняться по этой лестнице, — доктор указал в холл госпиталя.

— Но, при этом, Вы не очень довольны и хотите сказать – «но».

— Хочу, и мало того, обязательно скажу. Он может все это сделать, но он этого делать не хочет!

— Господин Бруствер, уверяю вас, у господина Симонэ…

— Вот только не надо мне говорить о каких-то там причинах, — потихоньку начал закипать врач, — мне они не важны. Знаете, о чем идет речь?! О человеческом здоровье! Здоровье землянина, а оно, как Вы, молодой человек, должны понимать – бесценно… Между прочим, если человек отказывается следить за ним – он, в самом прямом смысле совершает преступление…

— Я понимаю Вас доктор. Кроме того, я с Вами – абсолютно согласен, однако, случай с господи-ном Симонэ – это исключение.

— Я не понимаю таких исключений. Можете просто процитировать меня в Вашем отчете.

— Без сомнения, я так и сделаю, — легко согласился Андрей Белявский.

Возможно Герман Бруствер предполагал какой-то иной ответ, потому что других слов у него не нашлось и в коридоре на секунда повисла пауза…

— Простите, господин Белявский, Вы ведь хотели поговорить, — собравшись с мыслями, решил заговорить доктор.

— Да. Скажите, пожалуйста, могу я побеседовать с Апрелем Симонэ. Сразу оговорюсь, возмож-но, это будет не очень приятный разговор, поэтому я хотел бы знать, может ли это повредить его здоровью.

— То есть, не случиться ли у него очередного сердечного приступа – это Вы имеете в виду?

— Да, например.

— Нет, что Вы, этого не случится. Мы провели ряд процедур, потом укрепляющие препараты, — доктор был готов рассказать офицеру безопасности все, что было им сделано для волшебника, но инспектор прервал доктора.

— Доктор, мне не обязательно знать, это не входит в мою компетенцию…

— Ах, Вы об этом, нет-нет, я не совершаю должностного нарушения, — доктор быстро сообразил, к чему клонит офицер безопасности, но разговор, все-таки, решил прервать…

— Значит, я могу поговорить с господином Симонэ.

— Да, — коротко разрешил доктор Бруствер и поспешил откланяться, его ждали другие, более от-ветственные пациенты.

Апрель Симонэ дремал, хотя нет, просто прикрыл глаза и только пытался задремать. Все время перед глазами возникали картинки из его прошлого… Тихий, вежливый стук в дверь палаты, отвлек волшебника от созерцания…

— Можно войти?

Голос гостя, приглушенный аппаратом связи, показался волшебнику знакомым…

— Входите.

На пороге палаты появился Андрей Белявский.

— Я не помешаю…

— А это Вы, — волшебник узнал и голос, и его хозяина.

— Да, я. Так я не помешаю…

— Побеспокоите, — пробурчал волшебник, свешивая ноги с кровати, словно бы, намереваясь под-няться, — только с вами все равно придется разговаривать, так что, какая разница – сейчас или позже…

— Господин Симонэ, по-моему, Вы не совсем представляете…

— Послушай, как твое имя?

— Андрей Белявский.

— Так вот, Андрей Белявский, я точно знаю, что ты мне хочешь сказать. Понимаешь, каждое твое слово. Или, может быть, ты считаешь, что можешь меня удивить…

— Подождите, господин Симонэ…

— Жду, — устало кивнул волшебник. Он все-таки решил подняться, запахнул халат, и начал мед-ленное движение по палате, вынуждая собеседника следовать за ним.

— Мы провели расследование, — заговорил Белявский, следя за тем, что бы все время быть лицом к собеседнику, — настоящее, профессиональное расследование. И вот, все эти специалисты, а вы можете им верить – они настоящие специалисты, так вот, они в один голос, все заявляют – Ва-шей вины, в том, что произошло – нет. Вы поняли, что я говорю…

— Андрей, я же сказал – тебе нечем меня удивить. О том, что твои специалисты признают меня невиновным, я знал еще в самом начале…

— Но в чем же тогда дело, господин Симонэ?

— Как в чем! Господи, да о чем вы там думаете – я имею отношение к смерти ребенка. Ребенка, вы это понимаете?!

— Подождите, господин Симонэ, я не понимаю – Вашей вины в этом нет… Вы чисты перед за-коном, перед людьми. Никто не имеет права сказать Вам…

— Да при чем здесь кто-то, странный Вы человек? Понимаете – есть я. Я сам – самый строгий судья, и от меня, мне же, не уйти. Никуда… А Вы мне сказки рассказываете о том кто меня имеет право судить, а кто не имеет…

Взрыв этот произвел на Андрея Белявского ужасное впечатление. С одной стороны он хотел подбодрить старика, дать ему шанс почувствовать облегчение, а получилось все, совсем наобо-рот… Виновато глядя на волшебника, он, виновато переступил с ноги на ногу, а потом осто-рожно спросил:

— Господин Симонэ, а разве в такой ситуации, прощение, оно невозможно…

— Не знаю, — волшебник тяжело опустился в первое попавшееся кресло, и устало посмотрел на Белявского, — дело ведь не только в ее смерти – она лишь следствие. Вот появись сейчас Иванна прямо передо мной, веселая и здоровая, даже и не знаю, как бы я стал ей смотреть в глаза… А ведь есть еще ее мать, до которой она так и не добралась, отец – он, конечно так себе, но он отец… А мне ведь придется еще и с ними каким-то образом общаться… Что мне делать моло-дой человек? Подскажите…

— Не знаю, — признался Белявский, — я… то есть мне никогда приходилось сталкиваться с та-ким… с такой ситуацией…

— Вот и я – не знаю. Так что, Вы идите, молодой человек, если Вам необходимо что-то, что под-твердит Вашу попытку – это не проблема. Я приеду, куда следует, пообщаюсь, с кем скажите. Только очень Вас прошу, не надо больше пытаться избавить меня от моей вины…

— Да. Я понял. И не надо Вам никуда приезжать… А я…, я пойду, наверное…

— Да, конечно, — кивнул волшебник, посмотрел на офицера, который никак не мог решиться уйти от человека, который находился в таком вот тяжелом состоянии, — идите молодой человек, не волнуйтесь за меня. И кстати, когда я покину это заведение, то найти меня можно будет там, в лесу, знаете где…

— Да-да, конечно, но мы постараемся Вас не беспокоить, если только…

На том и закончился тот разговор. Офицер вышел, а волшебник остался в кресле. Какое-то вре-мя он бездумно смотрел перед собой, но можно было клясться, что ничего при этом не видел. А потом и вовсе прикрыл глаза, чувствуя, что наконец-то измотал себя настолько, что можно по-пробовать заснуть хотя бы на полчаса…

* * *

Не так это оказывается просто, почти вручную, разлить из огромной, бочкообразной емкости такое количество стаканчиков спиртного. И не потому что тяжело, вовсе нет, ИМС подсказал несколько оригинальных способов, так что ничего, тяжелее пары наполненных стаканчиков, поднимать не пришлось – дело в другом. Неприятный запах, вдыхать который девочка была вынуждена – в этом была самая большая проблема. На втором десятке у нее даже начала кру-житься голова, и она нечаянно выронил почти наполненный стаканчик. Да что там стаканчик, она и сама покачнулась и вынуждена была сама присесть на пол, чтобы не упасть… сопровож-дающий поспешил на помощь девочке…

— Иванна, что с тобой?

— Голова кружиться, меня, кажется, сейчас просто стошнит от этого запаха… Ты уверен, что они будут рады это пить?

— Ну, я и болван, железяка бестолковая, — тихо пробормотал ИМС, но был услышан – Иванна рассмеялась этим необычным словам сопровождающего.

— Ты чего, — посмотрел на девочку ИМС.

— Я никогда не слышала от тебя, чтобы ты ругался – это так забавно звучит.

— Собственно говоря, раньше я никогда не совершал не просчитанных поступков – это со мной впервые…

— Перестань, Пискля, мне уже лучше, просто иногда нужен глоток воздуха, в котором эта га-дость не присутствует…

— Вентиляция здесь не работает, можно было бы включить, а так…

— Пискля, мне просто нужна чистая салфетка, я повяжу ее на лицо. Выглядеть, конечно, буду глупо, но зато мне будет легче. Найдешь?

— Конечно, ты пока отдышись, а я принесу, — сопровождающий покинул кухню и отправился в комнату, где лежали вещи Иванны…

А она-то надеялась, что у нее будет свободное время… Покончив со спиртным она отправилась в душ, ей казалось, что вся она пропахла этой отвратительной жидкостью. Потом надо было по-добрать подходящее платье. А когда с нарядом было закончено, пришла пора возвращаться на кухню и приниматься за приготовление обеда. А там, еще немного и кормежка, сопровождае-мая пением…, первую половину дня она попросту не заметила…

— Эй, красотка, ты выглядишь просто потрясающе, даже лучше чем утром, — заключенные стоя-ли возле решеток, так же тянули руки, но что-то изменилось.

Вот спросите у нее – как она это поняла – не ответит, она просто почувствовала это. Можно, конечно было, сесть, сосредоточится, привлечь на помощь ИМС…, только вот беда, не было у нее на это времени – ей надо было отвечать, ей надо было продолжать общение.

— А ты только представь, что будет вечером, — быстренько отреагировала девочка.

— Даже боюсь представлять, — расхохотался заключенный.

— Да уж, лучше не рискуй, а то мало ли что может случиться…, — в соседних клетках, где ос-тальные заключенные чутко прислушивались, раздался хохот.

— Молодец девчонка!

— Отойди-ка к стене, а то другие бедолаги получат еду слегка простывшей, — слова девочки тут же поддержали те самые бедолаги, о которых она проявила заботу.

— Эй, ты не один!

— Не задерживай даму!

— Красотка, да брось ты его, здесь есть ребята и получше!

Заключенный послушно отошел к стене, и пока девочка выставлял еду, поинтересовался:

— Как дела у магриба?

— Возиться еще. Там какая-то железка, — отозвалась Иванна, — не помню, как называется, кажет-ся, тоннель…

— Понятно, — заключенный был удовлетворен…

— Да, кстати, он передал вам подарок и привет, — последним Иванна выставила стаканчик со спиртом.

— Что это, — недоуменно поинтересовался заключенный – сюрпризы и подарки, которые он при-вык получать в течение своей жизни, редко были приятными.

— Лекарство, — загадочно улыбнулась Иванна.

— Так я вроде и не болен, — заключенный с подозрение смотрел то на Иванну, то на стаканчик.

— Эй, бродяга, да ты испугался, — вдруг расхохоталась Иванна, — так это лекарство от страха. Прими, тебе понравиться…

— Эй, что там?

— О чем вы там толкуете?

— Черт тебя дери, отпусти же девчонку!

Иванна отошла от клетки и направилась дальше, а заключенный приблизился к столику с едой, первым делом его заинтересовал, естественно, стаканчик, накрытый салфеткой. Он сбил паль-цем ткань, повел носом и неожиданно разразился хохотом, вынуждая остальных заключенных засыпать его вопросами. Правда, ответить на них можно было только отсмеявшись:

— Эй, бродяги – магриб передал нам выпивку, — будете в церкви, не забудьте поставить свечку за его удачу и здоровье…

И вдруг поверх всего этого шума и ора раздался голос. Иванна даже вздрогнула, и будь у нее что-нибудь в руках – непременно уронила бы. Одно короткое слово, наверняка даже, сказанное всего в пол силы, но, тем не менее, оно перекрыло все другие звуки, которые выплескивались в проход…

— Заткни пасть…

Девочка оглянулась, но никого, кто мог бы сказать эти слова ни впереди, не позади нее не было. Зато в коридоре, на мгновение, стало совсем тихо, и лишь минуту спустя шум начал возобнов-ляться, но еле-еле, готовый в любой момент прерваться…

Следующие две клетки были пусты. Иванна быстро прошла перед ними и остановилась у сле-дующей, обитаемой.

— Отойди от решетки, — привычно скомандовала Иванна.

— Перестань строить из себя мамочку и давай сюда выпивку, — прорычал в ответ обитатель клет-ки.

— Отойди к стене, — повторила девочка, и капитан, который привычно прислушивался к проис-ходящему, почувствовал, как в голосе Иванны звякнуло что-то очень знакомое, толи лед, толи металл…

— А то что, — не пожелал успокаиваться заключенный, — накажешь меня…

— Накажу, — легко согласилась Иванна и толкнула тележку с едой вперед, — сутки посидишь про-сто так. Послушаешь урчание в собственном брюхе, ну и то, как жируют твои соседи…

— Не имеешь право!

— Ага, ты мне еще кодекс территорий зачитай, — бросила через плечо Ивана, уже стоя напротив следующей обитаемой камеры, — к стене!

Со стороны следующего арестанта – огромного и заросшего как зверь, жителя Луны ни обид-ных шуток, ни попыток непослушания не было… Капитан продолжавший стоять около решет-ки, с удивлением покачал головой, с одной стороны он был рад, что девочке удалось выйти из неприятной ситуации без потерь. Но с другой стороны невозможно было предположить суще-ствование чего-то подобного в оранжерейном цветке со старой, доброй Земли…

А раздача еды и спиртного тем временем продолжалась, но на это раз без остановок и инциден-тов, лишь иногда можно было услышать:

— Как это вы додумалась порадовать нас?

В ответ, Иванна обычно пожимала плечами, но при этом обязательно улыбалась, стараясь при этом выдать одну из самых очаровательных улыбок, как раз тех самых, которые сводили с ума некоторых ее сверстников, а то и мальчиков постарше.

— Красотка, а петь сегодня будешь? — это был второй вопрос, который интересовал заключен-ных. На него Иванна отвечала коротко:

— Да, конечно. Вот только покормлю вас, ребятки…

— Ты только не спеши, красотка, — толи просили, толи советовали некоторые из заключенных и так же, получали в ответ улыбку…

Коридор постепенно заполнялся шумом, смехом, а то и кашлем – спирт, даже и разведенный, слишком крепкий напиток, тем более, если последний раз ты пробовал его много лет назад… Иванна же, тем временем добралась до камеры капитана.

— Отойди к стене, — повторила она свое обычное требование.

Капитан ничего не ответил, сделал несколько шумных шагов к стене, а потом бесшумно вер-нулся к решетке.

— У тебя все в порядке, — почти беззвучно спросил капитан.

— Да, — кивнула девочка, — правда, коленки дрожат.

— Ты все правильно сделала, — похвалил ее капитан, — хотя и удивила меня. Очень сильно удиви-ла.

— Я – удивила, — тихо рассмеялась девочка, и приподняла локон, который скрывал маленький, едва заметный наушник, — спасибо Пискле – это он где-то успел нахвататься всяких разностей. Без него я просто могла бы только расплакаться и все испортить.

— Вы оба молодцы, — улыбнулся капитан, — а теперь и правда, спой что-нибудь. Пусть им будет весело…

Репертуар обеденного, так сказать, концерта Иванна подбирала более тщательно. Кое-что она повторила, например, «Мой любимый в клетке» и «Бродяга». А добавила «Белый лист», «Букет цветов», «Дальнюю дорогу». Впрочем, если Вы следите за новинками в области популярной музыки, то Вам нет смысла повторять репертуар Кристины Ли.

Вместе с тем, изменилась и ответная реакция – слушали более внимательно, свиста и различных выкриков было меньше, а кто-то даже пытался подпевать… Безусловно, спиртное делало свое дело, но больше чем спирт, возбуждала некоторых, надежда на близкое освобождение…

Иванна длила концерт, сколько могла, но голос начал сдавать, и она вынуждена была объявить финальную песню. Благо, что посуду она собрала во время этого самого концерта и коротких перерывов между песнями.

В этот раз, девочка, еле дошла до кухни. Затолкнула тележку в утилизатор, хотела присесть, но передумала. Сполоснула лицо, выпила полстакана остывшего чая и сразу направилась к лежан-ке. Сил ни на что другое у нее просто не было…

Сопровождающий подлетел к девочке, попытался определить степень усталости, используя встроенные диагностические датчики, но Иванна жестом приказала прибору не трогать ее.

— Иванна, ты сильно устала, — попробовал спорить сопровождающий.

— Пискля, понимаешь, даже если я буду валиться с ног, просто падать, ты не будешь меня оста-навливать. Это приказ…

— Но я отвечаю…

— Нет. Уже не ты отвечаешь, а я. Так что, дай мне просто отдохнуть. И еще, — Иванна приподня-лась и посмотрела на ИМС, — ровно через час ты меня разбудишь.

— Часа не хватит для отдыха и восстановления, — опять заспорил ИМС.

— Я обещаю тебе отдыхать столько, сколько ты скажешь, но только после того, как мы отсюда выберемся. Так что, запомни, если ничего не будет происходить – будишь меня через час, если же что-нибудь произойдет – моментально. Теперь – уйди – я сплю…

* * *

А вот у Туко дела не очень ладились. Первые два прыжка прошли впустую. Яхты Камилла ни-где не было. Это обстоятельство расстроило магриба, но, не очень сильно – он, по-прежнему, попадал в намеченный график. К тому же, Туко знал, что его друг бродяга, и как всякий бродя-га, друг следовал не логике в выборе маршрута, а обыкновенному, человеческому настроению. Правда, в этот раз настроение увело Камилла не в безбрежные, космические дали, а как раз на-оборот – Камилл угодил под арест – что ж, с бродягами такое тоже случается, и не так уж и редко. Нет-нет, ничего серьезного – нарушение карантина… Обычно, это задержка на несколь-ко часов, не более. Можно, конечно и меньше, если у вас в кармане водятся несколько десятков купюр единой валюты… Однако, как раз этого, у Камилла в тот момент и не водилось, так что пришлось ждать, когда подойдет очередь на досмотр…

Еще несколько прыжков. Это заняло около двух часов. Наконец, магриб обнаружил друга, про-хлаждающегося на карантинной стоянке. Камилл был вторым, перед ним стояла лишь огромная и необыкновенно дорогая яхта. То что, она такая огромная и такая дорогая, радовало Камилла, с эстетической точки зрения, а вот магриб забеспокоился. Нет, цена здесь вовсе ни при чем, а вот размеры – это да. Осмотр мог затянуться не на один час. Магриб появился в шлюзовом проеме капитанской каюты, где Камилл, глядя на карту сектора, размышлял о том, что такое надо было провернуть, что бы иметь возможность купить ту самую красавицу, за которой он был следую-щим в очереди…

— Камилл, а я тебя ищу, — забулькал со своего места магриб.

Хозяин яхты поторопился оглянуться.

— Черт возьми, Туко, как ты сюда попал?

— Ты как всегда догадлив – вошел! Ни о чем другом, более глупом, магриба спросить просто нельзя…

— Это я от неожиданности, — Камилл поспешил к другу, обнял его и похлопал аккуратно по тому, что у человека заменяет спину…

— Рад тебя видеть, — булькнул магриб и сменил окрас, зная, что именно это сочетание больше всего нравиться Камиллу…

Как и у всякого народа, есть и у магрибов свой свод правил хорошего тона, например, появ-ляться не посреди комнаты, а именно в дверях или, если вдруг дверей нет или они заняты, то у свободной стены. Вот мы говорим – здравствуйте, а кто-то переплетает щупальца, а магрибы в такой ситуации, меняют окраску. Если это происходит формально, то на цвет хозяина, а если речь идет именно о дружбе, настоящей, искренней, то на тот цвет, который нравиться другу.

— …но что такого у тебя случилось, что ты застрял в этой дыре?

— Карантин, — пожала плечами Камилл, — оказывается, пока я любовался пылевым скоплением, наши законы опять поменялись…

— Понятно, — булькнул знакомый с правилами Туко, — это надолго?

— Я следующий.

— Следующий за кем, — поинтересовался магриб.

— За ней, — Камилл указал на яхту, которая отлично была видна на обзорном экране.

Магриб приблизился и еще раз рассмотрел судно, на этот раз во всех подробностях.

— Оно большое, — сделал вывод Туко, чем неожиданно рассмешил Камилла.

— Это все, что ты увидел?

Туко уделил еще какое-то время рассматриванию яхты, повернулся к другу и подтвердил свое прежнее впечатление.

— Именно, больше.

— А то, что эта яхта красива – ты, конечно, не заметил?

— Красивая, — недовольно булькнул магриб, — нет, она просто большая и все…

— Но почему?

Вот если бы Туко и Камилл только-только познакомились, тогда, юноша задал бы другой во-прос. Мало того, вполне возможно, что попытался бы переубедить нового знакомого – расписал бы изящество линий, точность отделки, указал бы на двигатели… Да, такое вполне могло быть, если бы Туко и Камилл не так давно дружили. Именно поэтому вопрос касался не красоты со-седней яхты, а той информации, которая была у магриба относительно судна, но которой, по всей видимости, не владел Камилл…

— Камилл, друг мой, где твои глаза? Во-первых, это боевое судно. Оно не принадлежит ни кон-кретному государству, ни одной из известных систем. Следовательно, оно принадлежит кому-то, кто не желает связывать себя условностями закона… Продолжать?

— Не надо, Туко, — Камилл даже вздохнул, — мне так понравился его внешний вид, что я не поду-мал об остальном.

— Ничего страшного – это просто ошибка в оценке, — коротко булькнул магриб.

— Да, кстати, Туко, почему ты здесь? Когда мы виделись последний раз, ты говорил о какой-то миссии, которую ты возложил на себя, я думал ты сильно задержишься…

— Кое-что произошло, мне нужна твоя помощь.

— Я тебя слушаю, только давай я сначала налью чего-нибудь тебе, могу спиртного, могу воды, могу чая…

— Чая, — коротко принял предложение друга магриб, и чтобы не откладывать разговора, начал свой рассказ, — все и, правда, изменилось, буквально за последние сутки…

— И поэтому тебе потребовался я?

— Мне, ты нужен как друг, это и так понятно, но еще нужен твой корабль, и даже не мне, а твоей соотечественнице. Девочке с Земли…

— Коренной землянке?

— Именно так.

— Туко, но я не могу просто так появиться на Земле, ты же знаешь правила…

— А она и не на Земле. Слушай и не перебивай…

* * *

Конечно, будь ИМС человек, он бы сильно жалел, что вынужден прерывать сон девочки. Воз-можно даже, что он позволил бы подремать ей лишние несколько минут, но сопровождающий был машиной. И в данной ситуации, это очень даже хорошо, потому что девочка успела, как следует подготовиться к ужину. То есть, она успела приготовить ужин и разлить по стаканчи-кам очередную порцию спиртного. Потом она приняла душ, переоделась в следующее платье и несколько минут обсуждала с ИМС репертуар вечернего концерта…

— Как думаешь, Пискля, может быть все и обойдется…

— Это иллюзия, Иванна, все уже началось, — что сказать, с такими существами, как сопровож-дающий, не получится долго оставаться наивным.

— Ты был у капитана, — сообразила Иванна.

— Да.

— Что он сказал?

— У заключенных уже есть план и они уже готовы начать его реализацию…

— Он очень умный, этот Капитан…

— Секретный агент не может быть неумным…

— Ты по-прежнему настаиваешь на том, что это, тот самый Шторм?

— Теперь я в этом просто уверен. И он здесь, потому что выполняет какое-то свое секретное за-дание, помнишь, ты спрашивала – как он мог здесь оказаться…

— Помню, а вот то, что ты мне ответил, я и на половину не поняла, — призналась девочка, вопро-сительно глядя на ИМС.

— Слишком мало времени, давай оставим объяснения на потом, когда будет больше времени.

Иванна взглянула на часы, которые когда-то закрепил на переборке магриб.

— Ты прав, — девочка поднялась и направилась к выходу из помещения.

— Иванна, — ИМС догнал подопечную, — в этот раз надо быть очень внимательной. Не подходи близко к клеткам, это с одной стороны, с другой стороны, старайся их не злить. Ты можешь их спровоцировать…

— Пискля, — Иванна остановилась и посмотрела на сопровождающего, — хватит, пожалуйста. Мне и так страшно, а если ты сейчас начнешь меня еще и предупреждать о том, что может произой-ти, я расплачусь и брошу все это. Понятно?

— Да.

— Вот и отлично. А теперь пойдем, нехорошо опаздывать, пусть они и плохие люди, но я-то пока еще хорошая…

Что сказать, Иванна не была большим знатоком человеческой психологии, ее благополучие ни-каким образом, ни знаком, не намеком не готовило ее к такому тесному контакту с преступным миром. Она, если быть честным, даже и не предполагала до последнего времени, что преступ-ность вообще существует… И тут такое! Но толи девочка быстро умнела, толи жила в ней та самая интуиция, которая обостряется в минуты опасности – сложно сказать. Однако одного ша-га по коридору ей вполне хватило, чтобы понять, что здесь, внутри коридора произошли оче-редные изменения. Да, с ней, по-прежнему, разговаривали, кто-то подчинялся ей сразу, кто-то, пытался огрызаться… Внешне много осталось как было, и из-за этого Иванна еще острее чувст-вовала, приближающиеся изменения…

— Красотка, как там наш добряк, все еще возиться с двигателем?

— Все еще, — быстро ответила Иванна, стараясь быть спокойной, даже улыбаться при этом, толь-ко получалось у нее не очень – она нервничала…

— Если у него затруднения — пусть зайдет к нам, у нас тут есть специалисты по всем корабель-ным двигателям, ведь правда, Макс…

Макс обитал в клетке напротив, ничем примечательным не отличался, если смеялись все, сме-ялся и он, если все свистели – он тоже был не против. Поэтому, наверное, к нему частенько об-ращались за тем, чтобы он что-нибудь подтвердил…

— Конечно, — Макс тут же поддержал соседа по коридору, — любой двигатель, хоть от крейсера, хоть от прогулочной яхты.

— Да-да, любой двигатель. Маршевый, прямой тяги, или…

— Хорошо-хорошо, — поторопилась согласиться девочка, — я обязательно передам ему ваше пред-ложение.

— Красотка, скажи, а какой двигатель чинит магриб?

— Так этот, самый большой…, кажется, она называется маршевый…

— Сзади расположен или внизу?

— А у нас все внизу, ну кроме тех, которые для маневров…

Конечно, Иванна не имела никакого представления о том, чем отличается один тип двигателя от другого – в школе этого не изучают, тем более в той школе, в которой училась девочка…

А в своей камере чутко прислушивался к происходящему капитан. Мало того, он молился всем тем, кто несет удачу космическим странникам, он буквально выпрашивал у них еще совсем не-много удачи для девочки. Он был даже согласен на то, чтобы девочка сейчас же испугалась и убежала, положив, таким образом, начало восстанию. Да, капитан был согласен даже на это, но не девочка…

— Эй, чего пристали к девчонке, — неожиданно раздался знакомый голос.

Иванна оглянулась, и увидела, как по коридору перемещается магриб. Она чуть было не броси-лась к нему, даже немного подалась вперед, но удержалась, точнее, удержала ее все та же ин-туиция. А уже через мгновение, ее отпустили и нервозность, и страх – теперь она была не од-на…

— Эй, самаритянин, так что там у тебя с двигателем?

— Ерунда, — быстро отозвался Туко, износилась пара тоннелей, их просто надо было заменить и все…

— Однако, долго ты с ними возился…

— Между прочим, умники, мне-то двигатели не нужны, и разбираться в них я не обязан, — вроде как недовольно пробулькал магриб, — тем более, что с такой мешаниной, я вообще первый раз столкнулся…

— Спросил бы у нас, среди нас есть толковый ребята.

— Спрошу обязательно, да кстати, — магриб остановился напротив клетки с самым разговорчи-вым заключенным по прозвищу Ящер, — может быть, среди вас есть толковые ребята, которые разбираются в курсографах…, а?

— А что, эта штука тоже не работает?

— А как ты думаешь, почему этих несчастных занесло на это корыто?! Так я не понял, есть или нет…, — вроде как недовольно булькнул магриб.

— Тут надо знать какой тип, — отозвался Ящер, — там на нем маркировка должна стоять, ты бы по-смотрел бы, да сказал. Глядишь, поможем…

— Ладно, — легко согласился магриб, вот сейчас помогу девчонке, да схожу, посмотрю.

— А что, она сама не справиться, — раздраженно отозвались из соседней клетке.

— А она, между прочим, вообще могла бы этого не делать, — резко вступился за девочку магриб, — с другой стороны, если она вам не нравиться, я прямо сейчас ее на корабль и отправлю, пусть сидит там, а вы здесь…

Странно конечно, только эта смешная угроза подействовала. Заключенные присмирели, они даже хлопали, когда Иванна закончила свое очередное выступление. Потом все было как обыч-но, магриб и Иванна собрали тарелки и покинули сначала коридор с заключенными, а потом и уровень… Но стоило Иванне выйти с уровня с заключенными, как она бросилась к магрибу, обняла его и разрыдалась… Туко ничего не оставалось делать, как отрастить пару ложных ко-нечностей, одной обнять девочку, а другой осторожно погладить рыдающую девочку по голове.

— Ну что ты, Иванна, я здесь. У нас все в порядке…

— Туко, я так боялась, так боялась. Особенно когда они начали с расспросами приставать…

— Все прошло. Нас там нет – мы ушли от них…

— Сейчас ушли, но мы еще на корабле…

— Пока да, но думаю, что и это не затянется надолго…

Магриб булькал все тише и тише, так он довел девочку до комнаты, а когда укладывал ее, она почти спала… По крайней мере, когда Туко попытался поправить на ней покрывало, глаза ее были закрыты, слезы высохли, а дыхание было тихим и спокойным. Такой ее магриб и оста-вил…

Он вышел из комнаты девочки и направился в свое жилище, где его ждал ИМС.

— Ну, как она?

— Спит, — коротко булькнул Туко в ответ.

— Здорово у тебя получилось.

— Да чего там здорово, она так измотана, что хватило несколько слово и пары прикосновений…

— Прикосновение – для нее это важно, а я увы…

— А, перестань, — махнул конечностью, которую специально для этого отрастил магриб…

— Что теперь?

— Теперь нам надо подождать, пока заключенные утихомирятся.

— Думаешь, они сегодня заснут?

— Вряд ли, но нам это и не особенно нужно, вполне хватит того, чтобы они обменялись полу-ченной от меня информацией и хотя бы на некоторое время прилегли на лежанки…

— А потом?

— Потом нам надо будет посетить капитана… Впрочем, посещать его можно хоть сейчас, тем более, у меня есть, что ему сообщить… Только это надо сделать очень аккуратно…

Однако сегодня был не тот день, когда заключенные могли легко угомониться. Сегодня у них была почва для размышлений и разговоров…

— …как думаешь, этот мешок с туманами, действительно чинил двигатель…

— Ты что, рехнулся! Откуда магрибу знать, как устроен двигатель?!

— А вдруг?

— Это можно проверить…

— А не могут они смыться, например, прямо сегодня?!

— Нет, конечно, ей Богу вы дураки!

— Это почему это?

— Магриб летал к кому-то за помощью. Вот почему его не было.

— Черт возьми!!!

— Все, конец. Теперь ничего не получится!

— Болваны, это же отлично! Теперь вместо сломанного корабля у нас будет нормальный, на хо-ду, а может быть, даже и два, если поломка, действительно, не очень серьезная. Надо только подождать…

— Значит, выход опять откладывается?

— Сутки или двое, в зависимости от того, как быстро к ним прилетит помощь…

— А вдруг он вызвал военных?

— Нет, он летал не за военными. Скорее всего, он обратился к кому-то из знакомых. Военные очень любят проверять и перепроверять информацию, так что спешить не будут… После исто-рии со Штормом они не спешат…

— А почему, мы их сейчас не захватим-то?

— Почему-почему, болваны! У них, на сломанной яхте работает связь, если мы сейчас выйдем, где гарантия, что тот же самый магриб не махнет отсюда в рубку, и не сообщит им, что здесь бунт, а! А так, пока все вроде как обычно, мы – в клетках, эти двое ходят к нам, кормят, поят…

— А девчонка сегодня что-то почуяла…

— Почуяла, нечего было к ней с расспросами приставать. Ходила бы себе, да пела, а расскажи, чего где, а что у тебя с кораблем? Вот она и испугалась… Так что завтра утром, чтобы все было как обычно…

— Слушай, а как мы узнаем, что посудина прибыла?

— Ты этим себе голову не забивай, я дам знак, когда будет пора…

Капитан перестал ходить по камере, плеснул в лицо воды и устроился на лежанке. Ничего не-обычного он не услышал – все это можно было предвидеть, оно просто проистекало из той си-туации, которая здесь сложилась. Правда, заключенные слишком быстро поняли, что отключен внутренний контур, хотя, это могла быть обыкновенная случайность. А вот догадка о втором корабле – была очень остроумной. А вот магриба они расшифровали слишком быстро, значит у того, кто всем этим будет командовать неплохие мозги. Капитан повернулся на бок, и прикрыл глаза – сейчас его беспокоила совершенно другая вещь. Но ответ на нее знал магриб, а значит, надо просто дождаться того момента, когда парочка появиться у него в клетке… Должны же они… Капитан даже и не думал, что может заснуть, но именно так и случилось. Туко пришлось даже будить капитана, осторожно хлопать по плечу и сразу же начинать тихо булькать, что бы он со сна чего-нибудь не натворил…

— Капитан, проснитесь, это я Туко…

— Не шуми, я уже проснулся, — пробормотал капитан, с удивлением обнаруживая, что действи-тельно умудрился уснуть.

— Капитан, заключенные задумывают бунт…

— А ты что думал, что они будут спокойно сидеть, и ждать, пока вы отсюда отчалите… Так что не шуми – это нормально, так и должно быть.

— Хотите сказать – об этом не стоит волноваться?

— Сейчас, по крайней мере, не стоит.

— Хорошо…

— Теперь рассказывай – что там у Камилла?

— С Камиллом все нормально – его яхта идет сюда. Координаты я ему дал, так что, можно счи-тать, что задание я выполнил.

— Это хорошо. Как скоро он будет?

— Ему потребуется дня три, капитан.

— А вот это уже новость похуже, так себе новость…

— Я застал его в карантине, без топлива, ну и как обычно без денег…

— Ну это, меня нисколько не удивляет, — пробормотал капитан, помолчал, и добавил, — значит три дня… А если с учетом непредвиденных задержек, так то и неделя… Так получается, а, магриб?

— Все-таки, я думаю, что меньше…

— Главное, что бы не больше. Значит, надо будет нам продержаться здесь, втроем, ты ведь бу-дешь с нами?

— Конечно, капитан.

— Значит втроем, против всех, неделю…

— Только капитан, вы же знаете мой народ, мы…

— Знаю-знаю, твой народ не принимает участие в войнах, не берется за оружие, и так далее, и тому подобное…

— Вам смешно?

— Ну что ты, Туко, если я улыбаюсь, то только из-за того, что предчувствую битву – так принято у настоящих мужчин моего народа.

— Я не всегда могу понять, где вам смешно, а где вы…

— Туко, я никогда не заставлю тебя взять оружие и сражаться. Я знаю правила твоего народа, и уважаю их – это первое. Однако есть второе, я об этом говорил уже, но на всякий случай… Прошу, будь рядом с девочкой и постарайся ее сберечь…

— Капитан, я знаю обязанности тарри – я магриб…

— Спасибо, Туко.

Инопланетянин буркнул что-то нечленораздельное и слабо замерцал.

— Капитан, у меня есть вопрос.

— Спрашивай.

— Как вы собираетесь начать свои действия? Когда?

— Правильно мыслишь, — кивнул заключенный, — первым делом, запоминайте, мои действия на-прямую зависят от действий бунтовщиков. Я начинаю сразу вслед за ними, точнее, мы начнем, практически, одновременно – точнее указать время не могу, это понятно?

— Да, капитан.

— Теперь о том, что и как я собираюсь делать – прежде всего – я собираюсь убежать отсюда, подняться на уровень выше, и заблокировать их здесь. Пусть не надолго. Пусть на несколько минут, но эту операцию я намерен проделывать еще несколько раз, до тех пор, по крайней мере, пока не буду на уровне, подняться с которого я уже не смогу. Ну и соответственно там, я наме-рен принять бой… Возможно, что выглядит это не очень убедительно на словах, но это и есть прятки…

— Капитан, может быть, сказать ИМС – пусть он уже сейчас блокирует проходы. Оставит один для Вас, а заодно и разведает, что еще можно сделать.

— А вот это дельная мысль, пожалуй, я ею воспользуюсь, жаль только, что торговые суда – на-стоящее решето, на нем столько проходов с одного уровня на другой, что перекрыть их все, возможности нет… Однако, это, все равно, хорошая идея… Слышал, ИМС?

— Слышал, — отозвался в наушник сопровождающий.

— Теперь дальше. Пока я будут играть в прятки со всеми остальными, тот, кто командует здесь, должен будет отправить пару человек к капитанскому мостику, понимаешь, о чем я?

— Понимаю.

— Молодец, — похвалил инопланетянина заключенный, — соображаешь. Так что, этот момент обя-зательно учитывайте, и не особенно удивляйтесь, если вдруг увидите их где-нибудь рядом.

— Послушайте, капитан, а что делать, если вдруг такое случиться, — удивленно булькнул магриб.

— Вот если бы ты не был тем, кто ты есть, я рекомендовал бы уничтожить противника…

— Но я…

— Я знаю, поэтому и не предлагаю тебе этого делать. Тебе не предлагаю, — медленно повторил заключенный, внимательно глядя на Туко.

— Мне не предлагаете, — повторил он, подумал и закончил, — но кому же тогда вы это предлагае-те?

— А какие у нас есть варианты?

— Подождите, капитан, она – ребенок!

— Ну и что? От этого зависит ее жизнь! Понимаешь – жизнь!

— Ну…

— А если понимаете, постарайтесь убедить ее в том, что это просто необходимо сделать… Слы-шал, Малыш?

— Слышал, — отозвался сопровождающий.

— Вот и хорошо…

Иванна еще не проснулась. То магриб, то сопровождающий периодически заглядывали к ней в комнату, но никто из них не решился будить девочку, тем более, что и необходимости особой не было. Хотя…

— Слушай, ИМС, — магриб слез с кресла и теперь медленно перемещался по помещению, вроде как, восстанавливая циркуляцию и гибкость, — я думаю, нам следует найти более подходящее место…

— Хочешь уйти отсюда подальше?

— Да. Сейчас, нас от коридора с заключенными отделяют всего два уровня.

— Что ж, я согласен.

— Надо будет перенести вещи, какую-нибудь еду, чтобы хватило на неделю…

— Я так понимаю, следующей кормежки заключенные не дождутся?

— Это слишком опасно. Я не рискну взять Иванну с собой еще раз. А если я появлюсь там без нее, заключенные воспримут это как сигнал к началу…

— Это да, — согласился ИМС, — надо будет только предупредить капитана о том, что мы собра-лись перемещаться, да и о коридоре, который я для него приготовил, его тоже надо предупре-дить…

— Хочешь отправиться прямо сейчас или, вначале, найдем новое место?

— Вначале, наверное, все-таки стоит эвакуироваться, а потом уже…, заодно и сообщим, наше новое местоположение.

Время эта операция заняла много, хорошо еще, что поиском и выбором занялся ИМС, у которо-го на тот момент имелся практически, полный план судна. Наиболее удобной оказалась прези-дентская каюта – несколько раздельных комнат, всего два входа, ну и мебель, которую почему-то поленились вынести при переделке корабля. Но самым главным, из-за чего выбор пал имен-но на это помещение, было наличие на уровне, совсем недалеко, несколько поворотов, персо-нальный переходный шлюз…

Иванна старалась за двоих – переносила, складывала, возвращалась и снова…

— Кажется все, — пробормотала она, когда все было перенесено.

— Почти, — вмешался ИМС.

— Я что-то забыла?

— Принеси сюда драгоценности. Помнишь, где они?

— Ты думаешь?

— Да. И капитан, между прочим, тоже…

Иванна вынуждена была сделать еще один заход. Большой ларец, маленький ларец, а потом еще… Вещи были положены в шкаф и просто накрыты каким-то куском ткани. Иванна огляде-ла помещение и только после этого рискнула поинтересоваться:

— А что, уже началось?

— Нет еще, — отозвался ИМС, предварительно узнав последние новости у капитана.

Магриб тем временем устроился на диване в гостиной и отдыхал.

— Подождите-подождите, — сообразила Иванна, — это что же, мне больше уже не придется петь и разносить еду?

— Нет, Иванна, больше этого делать не надо, — подтвердил магриб.

— Вот и хорошо, — с облегчением вздохнула Иванна.

— То, что мы больше не появимся в коридоре с заключенными – это действительно хорошо, де-вочка моя, — Магрибы впервые позволил себе такое обращение, и Иванна с удивлением посмот-рела на инопланетянина, а тот продолжил, — только, тебя ждут и другие, более трудные испыта-ния.

— Ты это о чем, Туко?

— Понимаешь, в чем дело, Иванна, мы разговаривали с капитаном, пока ты спала. По его оценке, скорее всего, нам придется защищаться. Точнее, противостоять преступникам, может быть, вступить с ними в открытое противоборство…

— Я понимаю, — Иванна оглянулась на сопровождающего, который, как только магриб завел раз-говор, пристроился на столе рядом с диваном и замер, — нам придется убегать, прятаться…

— Это тоже, но возможно, тебе придется научиться применять оружие…

— Нет, Туко, ну что ты!

— Иванна, подожди, не перебивай меня, — попросил девочку магриб.

— Не надо мне ничего говорить, — Иванна вскинула руки, словно хотела закрыть уши.

— Иванна, все не так просто, как нам всем бы хотелось. Извини, Иванна, но я буду просто выну-жден договорить то, что начал…

— Я не хочу этого слышать! Понимаете, не хочу?!

— Что ж, — неожиданно вступил в разговор сопровождающий, — по-видимому, нам ничего не ос-тается, как просто умереть самим и все…

— Пискля, как ты можешь так говорить!?

— Как говорить?! Ты отказываешься защищать себя, меня, Туко, а он, между прочим, магриб, то есть, по определению – не боец. А есть еще и капитан, он, там, внизу, например, собирается от-дать за тебя жизнь. Понимаешь, мы здесь, в укрытии, а он там один против всех…

— Но послушайте, — в голосе Иванны послышались одновременно и мольбы, и слезы, и возму-щение, — послушайте и поймите меня – я просто маленькая девочка с Земли! И всего что я хочу – увидеть маму, такое вот просто желание, неужели за то, чтобы оно сбылось, мне придется…

Иванна не стала договаривать, точнее, просто не смогла выговорить то, что от нее требуют сде-лать эти двое. В комнате стало тихо. Магриб тихо булькал, толи говорил сама с собой, тли что-то напевал, ИМС замер на столике и не подавал признаков жизни. Что ж, самое главное они сказали, обрисовали девочке ситуацию, но, в конце концов, делать выбор, все равно, должна была она сама. Больше всех, это молчание, нервировало именно Иванну, поэтому, в конце кон-цов, она не выдержала:

— Ну, и что вы молчите?

— А что ты хочешь, что бы мы сказали, — вопросом на вопрос ответил магриб.

— Не знаю, — призналась Иванна, — но нельзя же вот просто сказать – тебе надо взять в руки ору-жие.

— Знаешь, Иванна, мне никогда раньше не приходилось говорить девочке, что ей предстоит за-щищаться с оружием в руках…

— Мне тоже, — включился в разговор сопровождающий.

— Ну, послушайте, вы, оба, — в голосе девочки опять послышались умоляющие нотки, — может быть, обойдется и без стрельбы, а?

— Есть такой вариант, — неожиданно откликнулся магриб, — действительно, есть.

— Ты не шутишь, — недоверчиво переспросила девочка.

— Нет, не шучу. Но он будет возможен только в том случае, если Камилл успеет раньше, чем за-ключенные перейдут к активным действиям, другими словами, прямо вот этой ночью…

— Призрачная надежда, — пробурчала Иванна, — а если быть совсем точным, то даже и не надеж-да, а так – сказочная мечта.

— Ты спросила – я ответил.

— Туко, а попробовать договориться с заключенными никак нельзя?

— Подумай сама, — магриб не пожелал отвечать однозначно и коротко, — единственный вариант, что заключенные пойдут с тобой на мировую, единственный – если ты им предоставишь подхо-дящее для побега судно… Между прочим, хочу тебе напомнить, у нас самих его еще нет…

— Корабль, я понимаю, конечно, все упирается в корабль, — Иванна замолчала, словно проверяя собственные возможности, — а потом решительно замотала головой, отвечая на какие-то, свои собственные мысли, — нет, от этого может быть только хуже…

— Ты это о чем, — осторожно поинтересовался магриб.

— Да так, — махнула рукой девочка, — ерунда…

А магриб не стал настаивать, он просто изменил положение тела и опять забулькал. Иванна вздохнула и вопросом разрушала это нервное молчание:

— Ну, и что ты там говорил об оружии, что с ним следует делать?

Надо ли говорить с каким удивлением, в этот момент посмотрели на девочку ИМС и Туко. У первого, сразу даже и слов не нашлось, а последний сполз с кресла, все его три глаза внима-тельно рассматривали девочку…

— Ну, в чем дело, — поторопила их девочка, — вы ведь только что пытались убедить меня, что мне необходимо будет пользоваться оружием. Так учите же меня, черт возьми…

Это был первый раз в ее жизни, когда она произнесла бранные слова. ИМС был просто шоки-рован, но они сами добивались этого…

— Да-да, конечно, — пропищал сопровождающий и повел магриба в комнату, где было припрята-но оружие…

По большому счету, ИМС и сам бы мог принести оружие – расстояние было не таким уж и большим, но он почувствовал, что ему необходимо пообщаться с инопланетянином. И пока оружие извлекалось на свет из тайника, сопровождающий коротко пропищал:

— Что это с нашей девочкой?

— Сам удивлен, — забулькал в ответ магриб, — я думал, что нам ее еще уговаривать и уговаривать, а тут – на тебе!

— Я думаю, пока я буду обучать Иванну, тебе следует отправиться к капитану и посоветоваться с ним, просто, на всякий случай…

— Пожалуй, это разумно, — булькнул в ответ магриб.

— Согласилась, — капитан так же был удивлен, может быть, меньше, чем магриб или ИМС, но все равно, удивлен.

— Именно так. Мало того, когда мы с ИМС замешкались, она даже на нас заругалась, немного совсем, но мне кажется, это первый раз…

— Знаешь что, друг мой, — капитан, аккуратно похлопал магриба, — этой ситуации, я вижу только два объяснения. Первое – Иванна оказалась здесь совсем не случайно, и более того, она появи-лась здесь вполне с определенной целью…

— С какой целью?

— Помочь кому-то из заключенных выбраться. Может быть, она родственница кого-то из здесь присутствующих – дочь, или внучка…

— Хорошее предположение, — булькнул магриб, и тут же возразил, — но это очень фантастическое предположение. Очень-очень фантастическое, потому что получается, что она такая же пре-ступница, как и те, кто здесь находиться…

— Нет, Туко, не такая же, а намного опаснее. Понимаешь, что я хочу сказать?

— Да, я согласен с такой Вашей поправкой. Только тогда, какое же предположение второе?

— Совсем безобидное, Туко, совсем безобидное. Она и правда просто девочка, только заложено в ней столько, что я просто боюсь себе представить, что вырастет из этого ангелочка, лет этак, через пять… Тебе, кстати, какое объяснение больше по душе?

Магриб задумался, прежде чем ответить, и по тому, как интенсивно менялась его окраска, мож-но было предположить, что думает он, действительно, изо всех сил…

— Пожалуй, больше мне по душе второе. Кстати, капитан, а вам?

— Второе, — быстро ответил он, — и дай Бог, чтобы мы с тобой были правы…

Последовавшая пауза была весьма своевременной, точнее, она даже была необходимой. Каж-дый пытался переварить сказанное и услышанное. Наконец, капитан поинтересовался:

— Есть еще какие-нибудь новости?

— Да, похоже, следующей кормежки не будет…

— Хм, — капитан какое-то время помалкивал, а потом решил уточнить, — она это сама сказала?

— По крайней мере, она не удивилась, не сопротивлялась, и даже, как мне показалось, испытала облегчение от того, что больше не будет ходить по этому коридору…

— Понятно… Хотя, какое там к черту, понятно, все запутывается еще сильнее…

Да, Иванна согласилась на то, что будет учиться владеть оружием. Более того, не напрямую ко-нечно, но она согласилась и использовать его по назначению, а с другой стороны, это были сло-ва девочки, которая, если быть честным, с большим трудом представляла себе, о чем идет речь. Первый урок ей преподал сопровождающий. Возможно, кому-то это покажется странным, но его универсальная память хранила даже и такую информацию…

Надо ли объяснять, что существует несколько типов ручного носимого огнестрельного оружий. И основное их различие заключается в том, в каких именно условиях оно используется. Есть универсальное, оно применяется везде, надо только своевременно перемещать соответствую-щий регулятор, хотя, есть образцы, где за переключением следит встроенный электронный блок – оружие становиться дороже, но при этом страдает надежность… Таким оружием пользуются только любители. Следующий тип оружия предназначен для поражения противника в открытом пространстве. То есть, его можно применять в замкнутом пространстве, то есть внутри, напри-мер, космического корабля, но это чревато, как вы сами понимаете, дырой в борту, и разгерме-тизацией судна. Ну и еще один, именно такой и держала в руках Иванна, он был предназначен для поражения живой силы и рассчитан на применение внутри помещений. Экономичное ору-жие, мощности заряда не хватает, чтобы пробить наружную обшивку судна, или, скажем там, несущую переборку, но для поражения живой силы противника – оно весьма и весьма эффек-тивно…

Такими словами, ну или очень похожими, ИМС начал знакомство Иванны с тем предметом, ко-торый она держала в руках. Собранное из облегченных материалов оно не тяготило руку даже маленькой девочки, но и не было невесомым – есть еще и такая категория, но с ним можно охо-титься, разве только, на бабочек и стрекоз.

— Иванна, под большим пальцем правой руки у тебя находиться две кнопки. Та, которая больше, позволяет регулировать интенсивность стрельбы. Вторая, которая меньше – предохранитель. Его назначение – не допустить случайного выстрела… Нашла?

Иванна повернула оружие так, чтобы было видно, что именно находиться под большим паль-цем, посмотрела и кивнула:

— Есть.

— Хорошо, — пискнул ИМС.

— Проверь, маленькая кнопка должна торчать – это значит, предохранитель включен.

— Торчит.

— Ладно, а вторая нажата, то есть, утоплена – это режим одиночной стрельбы, то есть стрельбы самыми короткими импульсами…

— Значит, утоплена, — пробормотала девочка, и нажала на выступающую кнопку.

Раздался мягкий щелчок, и кнопка почти скрылась.

— Теперь попробуй прицелиться, то есть, тебе надо совместить…

Первый свой выстрел Иванна смогла произвести, приблизительно через полчаса – шипенье, хлопок и короткая, яркая черта разнесла в прах осветительный прибор.

— Ой, — только и произнесла девочка.

— Сильно рвануло вверх?

— Да.

— Нажми на предохранитель, переверни дулом вниз. Красный рычажок видишь?

— Их здесь три…

— Крайний слева, перемести его – это компенсирует отдачу. Не всю, конечно, но прицельно стрелять, будет легче…

— А другие рычажки зачем?

— Один регулирует длину импульса, его температуру и размер пятна поражения. Их изменять не обязательно, их настраивают на заводе…

Еще через полчаса Иванна освоила настройку вслепую и первая мишень – эта роль досталась тарелкам и стаканчикам – была поражена.

— Я попала, Пискля, я именно в нее и целилась, между прочим.

— Хорошо, — пискнул сопровождающий, — я бы на твоем месте попрактиковался бы еще с полча-сика, а потом дал передохнуть руке. С непривычки она может ныть и даже болеть…

Случаев, когда Иванна беспрекословно следовала советам и указаниям сопровождающего, было всего ничего, по пальцам можно было пересчитать, но только не в этот раз. За все время обуче-ния Иванна не сказала ни одного против. Расстреляв установленные мишени, она включила предохранитель и отложила оружие.

— Теперь надо погнать для тебя кобуру. Таскать оружие в руках неудобно, если ты не в условиях боя – оно обычно мешается. Откладывать оружие в сторону не полагается – оно постоянно должно быть с тобой. Понятно?

— Да, понятно…

Бывший до этого, просто любопытным свидетелем, магриб, приблизился к девочке и вдвоем с сопровождающим они привели кобуру в надлежащее состояние…

— Так удобно?

Иванна, которая предпочитала рассматривать кобуру как часть костюма, повертелась перед зеркалом, чуть подтянула ремень и пожаловалась:

— Между прочим, она мнет платье, или это так и должно быть?

— Дело в том, — весело булькнул магриб, — кобуру не носят поверх платья, для этого существует другая одежда…

— Понятно, однако, другой одежды нет, так что будем ходить так, по-дурацки…

— Подожди, вложи в кобуру пистолет, оружие не должно натирать бок и не должно оттопыри-ваться…

Еще несколько минут, и подгонка была закончена.

— Оставь оружие в кобуре, но саму кобуру можно снять…

— А я еще хотела попрактиковаться…

— Иванна, отложи оружие и иди сюда, нам надо кое-что тебе объяснить…

Девочка послушно сделала так, как сказал ИМС. Правда оружие положила рядом с собой, то есть, в пределах досягаемости. Присела на диван, и даже руки сложила на коленях, ожидая, ко-гда сопровождающий заговорит…

— Иванна, мне кажется, что ты не совсем понимаешь, что тебе предстоит. На тебя будут охо-титься люди, такие же люди, как ты сама.

— Я понимаю, — не согласилась с ИМС девочка, но очень аккуратно не согласилась.

— Ты будешь стрелять в живых людей, и при этом, твоя задача будет попасть в них, по возмож-ности, лишить их жизни или как минимум – вывести его из строя.

— Послушай, Пискля и ты, Туко. Ради чего вы затеяли меня обучить стрельбе? Чтобы я смогла защитить себя. Мало того, и тебя Пискля, и тебя, Туко. Ты ведь не оставишь нас?

— Нет, конечно.

— Так вот, для того, чтобы я могла нас защитить. Так?

— Да, — пискнул ИМС.

— Тогда зачем этот разговор? Хочешь, чтобы я испугалась, бросила оружие и разрыдалась? Ме-жду прочим, Пискля, я действительно расстроена. И руки у меня, действительно дрожат. Более того, если будет возможность, я не достану оружия, не сделаю ни одного выстрела. Честное слово! Но если без этого нельзя будет обойтись – я буду стрелять. Буду стрелять в этих плохих людей, как если бы стреляла в развешенные тарелки и стаканчики.

— Иванна, — ИМС подлетел к девочке, — я не хотел тебя расстроить, и уж тем более обидеть. Даже больше, хотя я и лишен эмоций, но я буквально чувствую, как что-то необратимо меняется и внутри меня. Ты не была готова к таким событиям, но и я тоже. Я, между прочим, обыкновен-ный сопровождающий. Нас великое множество. У каждого ребенка на Земле есть свой сопро-вождающий, и уверяю тебя, ни одному из них даже и в голову не придет учить своего подопеч-ного тому, чему я сейчас учу тебя…

— Я понимаю. Точнее, вот только что поняла. Ты ведь, действительно, тихий, домашний прибор, ты привык подсказывать мне, останавливать, советовать, укладывать меня спать… Если честно, я бы с огромным удовольствием, продолжала бы устраивать с тобой перепалки по любому не-значительному поводу… Только, ты знаешь, я когда загадывала свое желание, там, у волшеб-ника, я в какой-то момент словно почувствовала, что моя жизнь больше не будет тихой, спо-койной и беззаботной… Понимаешь, что я хочу сказать?

— Не совсем, — признался ИМС, но тут в разговор вступил магриб.

— Знаешь, девочка моя, а я тебя понимаю. Ты взрослеешь. Только не так как твои сверстницы-подружки. Им предстоит быть маленькими еще очень долго. Но самое главное, они еще очень долго не смогут понять некоторых вещей… Тех, которые, только что, ты попыталась сказать нам…

— Хочешь сказать, Туко, что то, что происходит со мной – это нормально?

— Нет, конечно, не нормально, — булькнул магриб, — но главное, это понять, что жизнь иногда, бывает и такой. И единственное, что может живое существо, так это приспособиться к такой вот жизни.

Неожиданно Иванна тяжело вздохнула, Туко даже показалось, что у девочки мелькнула слеза на ресничке…

— Ты чего?

— Я только одного сейчас опасаюсь. Вот все закончится, мы выберемся. Улетим с этого ужасно-го корабля, я найду маму, начну ей рассказывать, а она ужаснется. Не захочет принять меня та-кой. Ну, такой, — девочка шлепнула по себе, — такой, какой я стала здесь…

— Иванна, перестань об этом думать, твоя мама никогда не откажется от тебя. Это же твоя мама!

— Это я понимаю, об этом всегда говорят. Но сейчас я не только об этом говорю – она собира-лась увидеть одну девочку – тихую, послушную, готовую заниматься домашним хозяйством, помогать по дому…

— Но…

— Нет-нет, представьте только, как я сильно успела измениться, и это всего за несколько дней… даже недели не прошло. Ужас! И каково маме будет узнать обо мне такое…

В следующее свое посещение капитана, Туко пересказал часть того, что видел и слышал. Про-сто ответил на вопрос капитана о том, как дела у девочки и как она держится. Капитан слушал очень внимательно, потом долго молчал, ходил по клетке, а потом заговорил сам. И снова, маг-риб, немало общавшийся с людьми оказался не готов…

— Знаешь, магриб, у меня ведь тоже есть дочь. Она, конечно, будет старше Иванны, но ненамно-го. При иных обстоятельствах, они вполне могли бы стать подругами… Только так уж сложи-лась моя жизнь, что я очень давно не виделся с ней…

— Я понимаю, заключение, — булькнул Туко.

— Нет, друг мой, все произошло еще раньше.

— Раньше?

— Да. Ее мать, моя бывшая жена развелась со мной и естественно, по закону, девочка осталась с ней. И здесь все правильно, я не имею претензий, не держу ни зла, ни обиды. В конце концов, ну какой из меня родитель – большую часть мой жизни я провел в перелетах, воевал, выполнял задания правительства, внедрялся в банды. Что говорить, теперь, я в какой-то своей части на-поминаю тех, с кем боролся… Понимаешь?

— Наверное, да, понимаю.

— Так что, отец из меня – так себе, — капитан немного прошелся и остановился напротив магри-ба, — но вот, ты начал рассказывать об Иванне, а я первым делом, подумал о своей дочери. Что она знает обо мне? Как она будет ко мне относиться, если выпадет мне счастливый билет, и я вернусь домой. Я чувствую себя так же как наш Ангел, — я тоже изменился, и тоже очень сильно переживаю о том, как примет меня моя дочь. Очень даже может быть, что, если мы никогда не встретимся – будет к лучшему… вот так-то.

Что сказать. Мир магриба был другим. Совсем другим. У его народа, точнее, у каждого отдель-ного магриба, были свои проблемы, но они были очень-очень не похожи на те, с какими стал-кивались люди. Правда, как истинный магриб, Туко честно пытался понять. Пытался вникнуть, пытался почувствовать – каково испытать подобное. Иногда, у него это получалось…

— Знаете, капитан, я думаю, Вам обязательно надо вернуться. Хотя бы для того, чтобы погово-рить с дочерью. Хотя бы один раз…

— Хотя бы один раз, — задумчиво и неуверенно повторил капитан.

— Да-да. Дело ведь не только в Вас. Шанс-то нужен ведь не только Вам, но и ей. Сами говорите, что она уже взрослая девушка. За себя Вы, конечно, все можете решить, но и девочке надо дать шанс…

— Может быть, ты и прав…

— Конечно, прав. Один раз вы за нее уже решили, но тогда она была маленькой, а теперь она вы-росла, и я думаю, имеет право сама решить, надо ли ей общаться с Вами, надо ли Вас выслуши-вать… Ей надо дать возможность совершить свой выбор.

— А ты мудрец, — улыбнулся капитан, неожиданно ему стало легче.

Столько он думал на эту тему, столько терзал себя сомнениями, а оказалось – решение сущест-вует – только вот…

— Послушай, Туко, а это честно?

— Что именно, — не понял магриб.

— Ну вот, представь. Она живет, наверняка, у нее есть своя жизнь, в которой мне просто нет мес-та, но я появляюсь – между прочим, таким вот появлением я запросто могу разрушить то, что у нее построено…

— Хотите понять, имеете ли вы на это право, — переформулировал мысль капитана Туко.

— Ну да.

— Знаете, капитан, я ведь не человек и многого не понимаю в ваших, то есть человеческих отно-шениях, но вместе с этим, я разумное существо. Да, мы, магрибы и люди отличаемся способом воспроизводства, так сказать, но и меня, как и всякого другого магриба, произвели на свет мне подобные. И они до определенного момента несли ответственность за меня и мою жизнь. И хо-тя сейчас я вырос, я по-прежнему им благодарен, и при любом удобном случае прихожу к ним и разговариваю с ними. Просто так, чтобы поговорить, потому что знаю, что они переживает за меня… Понимаете о чем я говорю?

— Да, — кивнул капитан, — между нами нет большой разницы, по крайней мере, в этом.

— Что же главное – связь, которая, возникнув один раз – в момент рождения – больше не преры-вается, даже если один из нас перестает быть физически…

Долгий разговор. И может быть, кто-то скажет, что затеялся он не к месту, и не ко времени, но это неправда. Всегда, в любой момент жизни, можно об этом думать и говорить, и любое место для этого подходит, и любая ситуация…

* * *

Ожидание трудное времяпрепровождение. Даже ожидание хорошего, утомляет, что уж гово-рить о плохом? И сон не идет, и есть не хочется, даже разговоры и то, не могут длиться долго – нет-нет, да и наступит пауза, во время которой каждый обязательно попытается заглянуть в скорое будущее и представить себе, как…

Еще дважды Иванна бралась за оружие и без жалости разрушала тарелки и стаканчики, Туко, устроившись на диване, бурчал что-то себе под нос, словно кто-то пускал пузыри в стакане, а окраска его словно потеряла возможность зафиксироваться – постоянно двигалась, менялась, от чего иногда просто рябило в глазах…

— Туко, чего ты там бурчишь, — стараясь не высказывать раздражения, поинтересовалась девоч-ка, после того, как расколотила очередную партию посуды.

— Обычно, когда я нервничаю – я пою. Не могу удержаться, хотя отлично понимаю, что не маг-рибов это может раздражать, — пробулькал Туко.

— Я хотела тебя спросить, — девочка оставила импровизированное стрельбище, которое располо-жилось в коридоре, и зашла в каюту, — ты ведь слышал, как я пою?

— Ну да, — магриб удивленно посмотрел на девочку. Вот о чем, о чем, а о пении в данный момент он даже и не думал.

— А скажи, тебе еще приходилось слышать, как поют люди?

— Конечно, практически в каждом уголке космоса, ну, куда успели добраться люди, есть места, где они поют. Мы с Камиллом частенько посещали такие места.

— Очень хорошо, тогда скажи – тебе понравилось, как я пою?

— Да, — Туко даже и не надо было задумываться – голос девочки, невысокий и одновременно пронзительный, не раз и не два заставлял магриба переходить к темно-синему цвету.

— Правда?

— Конечно.

— Как ты думаешь, если я спою несколько песен маме, ей понравиться?

— Без сомнения.

Иванна помолчала, потопталась около дивана, а потом тихо поинтересовалась:

— А ты сильно будешь против, если я сейчас спою?

— Я, абсолютно не буду против, — булькнул магриб и добавил, — я, пока искал Камилла, даже со-жалел, что не слышу твоего пения…

— Хорошо, — обрадовалась девочка, — Пискля, подыграй мне, пожалуйста…

Сопровождающий послушно переместился, заиграла музыка, правда в этот раз тише, с учетом размеров помещения, а Иванна запела. Несколько песен, тоскливых, земных, которые она ко-гда-то давно, совершенно случайно услышала и почему-то запомнила… Минут двадцать, на-верное, длилось ее пение, а потом она сама же его прервала.

— Слушай, Пискля, а можно сделать так, чтобы и те, бедолаги в своих камерах слышали?

— Можно, надо лишь подключить громкую связь…

— А хорошо будет слышно?

— Да.

— И музыку тоже?

— Да, я могу напрямую подключиться к ретранслятору, только Иванна, уже далеко за полночь…

— А ты думаешь, они там все спят? Я, например, в этом вовсе не уверена. Скорее всего, они так же ворочаются и обдумывают планы, как бы половчее нас обмануть, а то и вовсе…

— Но, Иванна…

— Подключайся, мне очень хочется петь. И петь громко…

Когда первый аккорд мелодии разнесся по тюремному коридору, многие из заключенных вздрогнули. Да что там многие – практически все. Вздрогнули и затихли, потому что вслед за мелодией полилась песня. Одна, вторая, третья. Потом еще и еще…

И пока звучал голос девочка, молчали заключенные… А потом, потом, когда Иванна устала, а ИМС отключил ретранслятор, заключенные заговорили, но только шепотом…

— Эй, зачем она это сделала?

— Почему?

— Кто знает?

Ответ пришел не сразу. Сначала был шепот, а потом опять было молчание, каждый из заклю-ченных прислушивался к тишине, которая царила в тюремном коридоре, стала такой тоскливой, такой колючей и какой-то ледяной.

— Зачем? Почему? Эти вопросы сейчас ничего не значат. А пела она потому, что знает обо всем, что мы задумали…

Многие из заключенных набрали в легкие воздуха, чтобы наполнить тишину новым потоком вопросов, но они не потребовались.

— Тише, тихо говорю! Какая теперь разница, откуда эта малявка узнала. Теперь это не важно, важно другое, что теперь делать нам. Мы, между прочим даже не знаем, сколько человек ее со-провождает…

— Да какая нам разница, сколько там человек – нас-то все равно больше.

— Это да, но все равно, неплохо было бы уточнить этот вопрос. А то выскочим всей толпой, а их там человек пять, да еще и с оружием. Они запросто половину наших в коридоре и оставят…

— Это верно…

— Да, надо сходить, проверить…

— Надо…

— Ну, кто пойдет?

— Да, кто пойдет…

Капитан стоял около решетки и прислушивался, и по его лицу можно было понять, что ничего такого, что он не предполагал, здесь сказано не было. Теперь, оставалось выяснить, сколько именно человек отправится на разведку… Правда, вопрос этот заключенные решали глоткой, что, впрочем, тоже, было вполне объяснимо…

— Да зачем это надо?!

— Как разница, сколько их пойдет!

— Нет, есть разница…

— Какая?

— Слушайте, болваны. Вот пойдет один, а его накроют, а то и вовсе пристрелят – какая польза от того, что он ходил? Правильно – никакой…

— Ну…

— Вот и ну. Нам что надо – узнать, сколько именно человек находиться на судне. А так же воо-ружены они или нет. Значит, количество, разведчиков должно быть все-таки рассчитано…

— Да какая разница, пусть идет десять!

— Почему столько?

— Ну, ты же сказал, что их пять…

— Черт, да откуда я могу знать, что их пять, я просто предположил… Я не знаю, сколько их?

Капитан отошел от решетки и устроился на лежанке.

— Как эти идиоты смогли стать преступниками. Они, действительно – болваны…, — тихо про-бормотал капитан, но уже через минуту его посетила другая мысль, — или нет. Пожалуй, нет… Большинство из них, конечно, болваны, это верно, но есть среди них и умники…

Боковым зрением капитан уловил движение рядом, он неторопливо повернулся – около стены стоял магриб.

— Ты чего?

— Я на минуточку, — тихо забулькал Туко, — просто пришел предупредить, что ИМС перекрыл выходы на трех уровнях.

— Все?

— Да, только на втором есть пара створов, которые не работают, но они на самом краю уровня, туда только идти, минут сорок, и это при условии, что знаешь дорогу…

— Хорошо, — кивнул капитан, — еще есть новости?

— Девочка осваивает оружие…

— Что?

— Иванна осваивает оружие, точнее, почти освоила. Сопровождающий ей помогает.

— Ангел превращается в демона, — неожиданно пробормотал капитан.

— Вы это в переносном смысле, — на всякий случай уточнил магриб.

— Именно… Да, кстати, и как ее успехи?

— Я бы сказал, хорошо…

— Странно…

— А что странного?

— Туко, я уже говорил, но вынужден повториться, иногда ты меня поражаешь своей догадливо-стью, а иногда умственной негибкостью…

— Поясните.

— Пожалуйста. Девочка, с Земли, которой совсем недавно исполнилось шестнадцать лет. Не-сколько дней назад она еще и представления не имела об оружии, преступности, тюрьмах и всем прочем. Но вот эти немногочисленные дни прошли, и она уже нормально чувствует себя в общении с заключенными, учится общению с оружием, и я так думаю, она сумеет его приме-нить…

— Вы этим недовольны?

— Как тебе сказать? Для меня это сложный вопрос. С одной стороны это меня радует – она вы-живет в любых условиях. С другой стороны – это говорит о том, что у нее нет четких понятий добра и зла…

— Пожалуй, я с Вами не соглашусь, — булькнул Туко, вспоминая последний разговор с девочкой.

— Ну, может быть, — легко согласился капитан, — по большому счету, нам сейчас это не так уж и важно – наша задача выбраться из этой переделки, а там посмотрим.

— Ну, это да…

— Тебе есть, что еще сказать?

— Да, прямой проход с уровня на уровень, вдоль восточной колонны охлаждения…

— Понятно.

— Вот теперь все. Так что я пойду…

* * *

Волшебнику было тоскливо. Щемящее это чувство не покидало его с того момента, как он пришел в себя, в палате госпиталя. Не помогали лекарственные препараты, то есть, они бы по-могли, да Апрель Симонэ их не принимал. Они, все эти баночки и скляночки стояли у него на столе, но он их не замечал или не хотел замечать… А еще, волшебник постарел. За не прошед-шую до конца неделю, лет на двадцать, а может быть и больше. Морщины, седина, но теперь еще и руки, они дрожали и никак не хотели успокаиваться. А еще, теперь он двигался, просто не мог остановиться. Ходил по дому, поднимался с этажа на этаж, заходил в комнаты, но за-держаться надолго, ни в одной из этих комнат не мог…

А самое страшное было в том, что Апрель Симонэ вдруг перестал чувствовать, нет, у него не отказало осязание или, скажем там, зрение, нет. Отказала память – она перестала удерживать необходимое, а вместо желаемого, постоянно подбрасывала что-то совершенно ненужное, лиш-нее. И вот, ощущая все это, пребывая в постоянном движении, волшебник почувствовал, что больше не хочет быть. Небытие, такое страшное для любого другого, вдруг стало для него та-ким желанным, таким желаемым, что он с большим трудом отводил свой взгляд от тех предме-тов, которые могли помочь ему добиться…

— Нет, этого никак делать нельзя, — пробормотал он, и, поняв, что, оставшись дома, он может этому поддаться искушению, волшебник отправился в лес…

Поначалу Анри Гадар собирался вернуться в лабораторию. Считал, что именно работа и есть то самое лучшее лекарство. Да, собирался, но вмешалась Маргарита и отговорила:

— Ты пойми меня, Анри, работать ведь тебе все равно не дадут. О случившемся все знают, будут приходить, выражать сочувствие, отвлекать, одним словом.

— Да-да, — вынужден был согласиться ученый, — об этом я как-то не подумал…

— Вот именно. Они будут приходить – ты будешь раздражаться, так что, лучше всего, будет тебе остаться дома.

— Я согласен, — кивнул Анри, возвращая в шкаф верхнюю одежду. Потом он оглянулся на жен-щину, и с недоумением поинтересовался, — Марго, но что мы будем делать целый день?

— Хочешь, пойдем, погуляем. Просто пройдемся по улице, — осторожно предложила женщина.

— Это хорошая мысль, — тут же согласился Анри, — только давай будем гулять не по городу, а уе-дем куда-нибудь… Что бы там было тихо, и никого не было…

— Хорошо, согласна. Можно в горы, можно на море. Можно просто уйти куда-нибудь в поле…

— В поле, — быстро произвел выбор Анри, — да, ты права, просто в поле…

Пожалуй, лишь Ингрид Гадар внешне не проявляла своего беспокойства. Все та же строгая со-бранность, практически, идеальные линии форменного костюма и безукоризненная внеш-ность… Да, по внешнему виду госпожи Гадар никак нельзя было сказать, что творилось в ее душе. Молчание – именно его, выбрала она как форму переживания…

Но боевое судно – это большой дом, а его экипаж – семья, да, звучит банально, зато отражает самую суть дела. И правила там такие же, и достоинства, ну и недостатки. Как только на капи-танском мостике стало известно, что пропала дочь капитана, большинство сначала изумилось – никто не знал, что у капитана есть дочь, да к тому же еще и взрослая, а потом все словно пере-шили на тихий, незаметный шаг и полушепот. Ингрид, которая в мыслях, действительно, очень обращалась к дочери, то уговаривала ее выжить, то просила дать знак, где ее следует искать, то просила прощения, в общем, госпожа Гадар действительно пропустила момент, когда отноше-ние к ней подчиненных изменилось. Но потом, не замечать это стало просто невозможно… Первому досталось, как и полагается, первому помощнику:

— Фазиль, ты чего выплясываешь около меня, — в момент, когда первый помощник вошел с ве-черним докладом, госпожа Гадар стояла лицом к обзорному экрану. На самом деле она обозре-вала обозначенный сегмент пространства и пыталась представить, где именно, сейчас может находиться Иванна.

— Капитан, нам стало известно о Вашей девочке…

— Ее зовут Иванна.

— Нам стало известно об Иванне, — быстро поправился первый помощник, но голос при этом у него был такой, словно он уговаривал маленького ребенка не плакать, — мы не хотели лишний раз Вас беспокоить…

— Черт вас побери, — чуть повысила голос госпожа Гадар, — разве ты видишь мои слезы?

— Нет, капитан.

— Может быть, ты заметил в моих решениях ошибки?!

— Нет, капитан.

— Может быть, ты видишь, что мои семейные переживания делают меня неспособной к коман-дованию?

— Нет, капитан.

— Но тогда какого черта, ты пытаешься быть со мной таким заботливым?! Или ты думаешь, что если, не дай бог, возникнет такая необходимость, мне будет легче отправлять тебя в пекло?!

— Виноват, капитан.

— Виноват, — согласилась госпожа Гадар, но подойдя ближе к первому помощнику, все-таки кос-нулась его плеча и совсем тихо добавила, — спасибо вам, но впредь я очень прошу вас всех, пусть все будет как было. Разрешите мне переживать одной. В конце концов, может быть вот эти минуты, они хоть отчасти компенсируют то, что я недодала своей дочери за все это время…

— Да, конечно, Ингрид, — впервые за все время службы, первый помощник позволил себе, об-раться к капитану судна не по уставу…

Ингрид Гадар с удивлением посмотрела на первого помощника.

— Зачем ты это сделал? Ты ведь отлично понимаешь, что должно последовать за этим…

— Так точно, капитан.

— Тогда, зачем?

— Я хочу, чтобы вы и нас поняли, капитан. С одной стороны, мы, безусловно, Ваши подчинен-ные. Более того, мы – военные. А этого говорит само за себя. Поступая на службу, мы сами да-ли Вам право распоряжаться нашими судьбами и нашими жизнями. Это все так, капитан, и это правильно. Но при этом, каждый из нас человек, у каждого из нас есть сердце, в котором живут люди, которых мы любим. И я могу сказать о большинстве членов экипажа, капитан, в наших сердцах есть место для Вас. Там, наравне с матерями, женами, детьми, любимыми… Понимае-те, капитан?

— Да.

— И вот иногда, именно сердце диктует нам наши поступки. Именно им мы и восприняли Вашу беду. И нет у нас другого способа сказать Вам это…

Растрогали эти слова госпожу Гадар – о-о-о, еще как растрогали. Не будь она капитан, она бы, наверняка, разрыдалась, и очень может быть, ей бы стало легче. Да, скорее всего.

— Спасибо тебе, спасибо вам, — голос Ингрид, немного дрогнул, и но не только из-за того, что было сказано раньше, не только, он дрогнул и из-за того, что ей предстояло сделать дальше… Она даже замешкалась, на мгновение. А потом голосом, к которому привыкли все, кто служил под ее командование, крикнула в направлении младших офицеров, несших караул перед капи-танским мостиком, — офицер!

Мгновение спустя, в проеме появился офицер наряда. Зашел в помещение и вытянулся по стой-ке смирно.

— За нарушение субординации на капитанском мостике, первого помощника наказать примерно. Сечь семь раз, содержать в карцере трое суток на офицерском режиме.

— Есть, капитан, — офицер караула сделал два шага по направлению к первому помощнику капи-тана.

Первый помощник, стоя по стойке «смирно», в свою очередь дождался, когда капитан обра-титься к нему:

— Наказание принять с честью. После отбытия наказания провериться на госпитальном посту.

— Да, капитан.

Поскольку приказ был принять наказание «с честью», офицеру караула осталось только сопро-водить виновного до караульного поста и передать его офицеру внутренней службы. Подчи-ненные покинули капитанский мостик, и Ингрид осталась одна. Что-то очень сложное про-мелькнуло по лицу женщины, с одной стороны любое нарушение дисциплины обязательно должно быть пресечено, с другой стороны, это нарушение было более трогательно для нее, чем почти забытое первое признание в любви – неожиданно для самой себя Ингрид даже покрасне-ла…

— Мальчишка, — тихо пробормотала она, но более негодования, отразилось в этом слове, ее при-знательность и нежность.

Женщина вздохнула, и почувствовала, что вокруг нее словно стало светлее. Что-то тяжелое от-пустило ее, дышать стало легче, двигаться можно было быстрее, да что там говорить – словно скинула она с себя несколько лет предыдущей, весьма непростой жизни. Но это было только часть того, что почувствовала Ингрид, остальное касалось Иванны, с этого момента Ингрид Га-дар или госпожа капитан, была уверена, что ее дочь жива и они с ней обязательно встретятся.

* * *

Иванна устала, голова, став слишком тяжелой для шеи, свесилась, и девочке потребовалось приложить определенные усилия, что бы вернуть ее в первоначальное положение. В конце кон-цов, она не выдержала и поднялась с кресла:

— Все, не могу больше – засыпаю. Пойду, подремлю, если что – будите…

— Конечно, иди, — легко согласился ИМС, он и сам хотел предложить это девочке, но почему-то никак не мог решиться, — если что – мы разбудим…

Девочка кивнула и направилась в соседнее помещение, то самое, которое по молчаливому со-гласию оставили за ней Туко и сопровождающий.

— Кстати, — ИМС посмотрел на магриба, — ты тоже можешь передохнуть, мне-то спать не надо.

— Я слишком возбужден, не могу успокоить, а значит, не могу спокойно предаться отдыху…

В момент разговора Туко полулежал на диване в гостином помещении и подстроив собствен-ный окрас под цвет обивки дивана, что-то тихо набулькивал.

ИМС принял это к сведению, пара огоньков вспыхнули и погасли, а сам он направился к месту, где обнаружил очередной универсальный разъем. С одной стороны, это была возможность по-лучить дополнительную информацию, а с другой, возможность, так сказать «взбодрить» внут-ренний источник энергии.

Все стихло. Лишь корабль наполнял свое внутреннее пространство звуками – поскрипывали переборки, изменялся тон работы двигателей, что-то постукивало и всхлипывало…, судно на-поминало своим вольным и невольным пассажирам, что оно все еще живо…

Следя за этой игрой звуков, капитан дремал на лежаке. Вопрос о том, кого именно, и сколько их должно быть, для квалифицированной разведки, с первого раза заключенные так и не смогли разрешить. Потребовалась пауза… Казалось бы, чего проще, ан нет, возникли проблемы. Сквозь эту же дрему капитан фиксировал разговоры, которые вели заключенные, но так, про-сто, только в силу привычки.

— …большая удача, а то вот так бы и подохли.

— И не говори. Вот если бы еще и оружие…

— Хорошо бы, для начала захватить такое вот корыто и вернуться к границе.

— Да, без корабля плохо.

— Хорошего спеца бы еще, помнишь Тощего, вот был мастер, любую систему управления мог вскрыть…

— Да, Тощий был молодец… Где-то он теперь…

Капитан тоже знал Тощего, мало того, именно он его и вычислил, и сам же определил на похо-жее судно, незадолго до того, как сам попал в эту западню. Скорее всего, Тощего теперь уже нет в живых, если конечно, он тоже не стал участником такого же заговора… Именно желание разобраться, в свое время, привело капитана вот на это судно, да еще и под видом преступника-контрабандиста. Надо же было со всем этим разобраться и покончить, раз и навсегда. Ему жиз-ненно необходимо было понять, как так могло такое быть, что зафиксированные, находящиеся в пожизненном заключении, преступники, вновь объявлялись на свободе и продолжали свою противозаконную деятельность. Непростое, но вполне привычное задание, просто именно вот в этот раз, повезло кому-то другому, а не ему…

— …оружие. Прежде всего, нам нужно оружие…

— Нет. Это вовсе не самое главное. В кого ты будешь пулять, если останешься тут?

— Ты что, не понимаешь? Будет оружие – мы в два счета разберемся с друзьями этой певички, а вот без оружия, не видать нам корабля!

— Это почему же?

— Слушай сюда…

Капитан поднялся с лежака и подошел к самой решетке, голоса вновь стали слышны.

— …какой корабль. Так себе, яхта какая-нибудь мелкая. Сколько она сможет взять. Десяток в лучшем случае, ну, может быть, чуть больше, но нас-то здесь почти сотня. Понимаешь, что это значит?

— Нет. А что?

— А то, что я тебе сразу сказал – оружие нужно. Мы вот сейчас выйдем, перебьем этих путеше-ственников, а вот тогда и начнется самое главное.

— Да что начнется-то, говори толком, Брюхо?

— Большая драка. И тот, кто останется в живых, тот и полетит на корабле. Теперь понятно?!

— Черт, а я как-то не подумал, я думал мы все…

Ничего интересно. Капитан вернулся на лежанку. Что ж, эти двое решили играть свою собст-венную игру – ничего удивительного. Пройдет еще немного времени, и таких станет больше…, а может и не станет…, зависит это от того, насколько Хозяин держит все под контролем. Капи-тан скривился – пока, кроме него, никто не знал, что все их надежды – выдумка.

— Вот вам будет сюрприз, если узнаете, — прошептал капитан, — а как будет обидно, как обидно…

Иванна проснулась сама. Потянулась, прислушалась настороженно, но никаких посторонних звуков не услышала. Она позволила себе расслабиться, и тут же вспомнила, как на Земле, она любила падать на диван. Ежедневно, раскинув руки и закрыв глаза, просто падать, чувствуя, как замирает сердце и знать, что ее любимый диван, уже напряженно замер и ждет, когда она рухнет на него. Ей так захотелось попробовать еще раз ощутить это удовольствие, но… – Иван-на чуть не заплакала – да, такой вот странной она была – иной раз даже такая мелочь могла ее расстроить, правда и успокоить в таком случае не составляло труда.

— Ладно-ладно, все еще будет. Обязательно… Наверняка, у мамы есть такая же штука…

Затем она отправилась в душ, ей захотелось избавиться от благостного ощущения, что все в по-рядке – сейчас оно было не к месту. И хотя никто ей этого не говорила, она это и так чувствова-ла. Несколько минут она стояла под струей холодной воды, а потом, проснувшись окончатель-но, позволила себе согреться, повысив температуру воды. Оделась, и отправилась в гостиную. Туко мирно предавался отдыху, как он это называл, а ИМС замерев, возле универсального ин-формационного разъема и был похож на новогоднюю елку.

— Что-нибудь интересное, — поинтересовалась девочка, подходя к сопровождающему.

— Да, только интересным это можно назвать с очень большой натяжкой, — отозвался ИМС.

— Что это значит?

— Это значит, что данное судно было подготовлено к тому, что заключенные не должны были долго задерживаться на нем.

— Какая же это новость – заключенные готовят побег…

— Нет-нет, я говорю не об этом – кто-то за пределами этого корабля, готовил для них такую воз-можность.

Девочка ничего не ответила, она еще пыталась сообразить, что это значит, а вот магриб, кото-рый, вышел из своего состояния, сообразил быстрее:

— Что ты там нашел?

— Сейчас-сейчас…, — огоньки на поверхности ИМС забегали еще быстрее, в какой-то момент показалось, что сопровождающий превратился в небольшой светящийся шар, а потом все стих-ло, и он отключился от разъема, — опять какой-то кусок. Нет начала, нет конца, и из середины какие-то обрывки…

— Так что ты там нашел, — напомнил свой вопрос магриб.

— Слушай ты, и Вы, капитан, тоже слушайте. До того, как на судно были загружены заключен-ные, кто-то ввел в бортовую систему управления программу, которая должна была их освобо-дить, а потом еще и изменить курс корабля…

— Насколько я знаю, этого не произошло, — отозвался капитан.

— Не произошло.

— Интересно, почему?

— Перед самой отправкой кто-то…

— Еще кто-то, — Иванна с удивлением рассматривала сопровождающего.

— Да, наверное, — не совсем понял слов девочки ИМС, — из числа офицеров безопасности, разру-шил командную сеть судна. Таким образом, программа и не добралась до системы управле-ния…

— Странная судьба у этого судна, — пробормотала Иванна, — кто-то ставит здесь вредную про-грамму, потом кто-то другой отключает ее, потом здесь, среди заключенных оказывается капи-тан. Но ведь и этого мало, потом здесь случайно оказывается Туко, ну а в конце концов, сюда попадаем мы… Как говорил Апрель Симонэ, чудесам надо только начаться, а потом уже их бу-дет столько…

— Жаль, что чудеса бывают не только хорошие, — пискнул ИМС.

— Малыш, — в разговор опять включился капитан, — что-то я не понял о чудесах. Что еще ты на-шел?

— Тут вот какое дело, — сопровождающий словно смутился, я каким-то образом, все-таки, запус-тил ее. Наверное, когда лазил по информационным блокам, я ведь то и дело к ним подключал-ся…

— Однако…, — булькнул магриб.

— Малыш, ты сказал, что программа заработала?

— Да. Теперь судно меняет курс и двигается куда-то, куда оно не добралось семнадцать лет на-зад…

— Камилл! Капитан!

Вот что, первым делом пришло на ум Туко.

— Не дергайся, — отозвался капитан, — Ты еще вернешься к Камиллу, назовешь ему новые коор-динаты, а заодно и покажешь, как следует рассчитывать траекторию в таких случаях… черт, это я сделаю чуть позже…

— В чем дело, капитан?

— По-моему, здесь все уже началось, так что, я пока отключусь…

* * *

Вот поди, и разберись! С одной стороны самый настоящий бунт – вон и решетки выломаны, и слова нервные, и желания злые. Ходят толпой, так, словно собираются штурмовать погранич-ный гарнизон или здание с офицерами тюремной охраны. А если посмотреть – против них – де-вочка-землянка с пистолетом, который она впервые увидела и несколько раз выстрелила по по-суде, всего несколько часов назад. По одну сторону с ней, магриб, который ни под каким пред-логом не возьмется за оружие, даже если ему самому будет грозить гибель и ИМС, маленький и полезный, конечно, прибор, но, опять-таки, вовсе не военного назначения. Ну, конечно, еще, в тылу взбунтовавшихся, безоружный капитан. Так что, перевес… Но с другой стороны, магриб угощает завтраком девочку, ИМС включил любимую мелодию Иванны, которая смеется и рас-сказывает, как однажды, на вечеринке у подруги перепутала…

А вот заключенным, которых так много, страшно, и страх этот прибывает с каждой минутой и даже еще быстрее…

Или некоторые дела, вначале следует рассматривать по намерениям. Естественное желание вы-рваться на свободу, но для этого надо захватить судно, которого, правда, нет, при этом перебить пяток вооруженных путешественников, которых, впрочем, тоже нет, и вообще, они собираются совершить преступление, которое кто-то уже совершил раньше… Тут бы смеяться, ну или пла-кать от разочарования, в крайнем случае, а вот они боятся – и страшно им до дрожи…

Решение о необходимости разведки, наконец-то, было принято, но относительно того, кто, куда и сколько, заключенные продолжали спорить и орать друг на друга…

А капитан продолжал ждать. Сначала ждал, когда все заключенные выберутся из своих клеток и, наконец, смогут рассмотреть лица тех, с кем так долго переговаривались через стену. Стран-ное дело, но радостных эмоций от освобождения совсем не было, мало того, сразу же вспомни-лись какие-то мелочные обиды, из-за чего тут же, прямо в пространстве коридора затеялось сразу несколько драк…

Капитан продолжал ждать. Правда, теперь уже вместе со всеми. Он покинул камеру, и так же, как и остальные заключенные, растерялся в первый момент – так он отвык от больших, свобод-ных для движения пространств, уводящих куда-то вперед и вперед. Потребовалось время, что-бы привыкнуть к тому, что в одном направлении можно сделать больше чем два десятка шагов. Приходя в себя, он отошел чуть в сторону, стараясь, с одной стороны не смешиваться с толпой, а с другой, не особенно из нее выделяться…

Ссоры и мелкие драки, между заключенными то затихала, то вспыхивала с новой силой, нако-нец, большая часть толпы двинулась в направлении ближайшего межуровневого перехода. Вот именно тогда, капитан решил, что наступило его время. Он тоже двинулся с места, но пошел совершенно в другую, можно даже сказать, противоположную, сторону. Там, куда он шел, тоже был переход – узкий трап, которым чаще всего пользовались, когда проверяли работоспособ-ность грузоподъемных механизмов судна и тестировали систему охлаждения силовой установ-ки.

В отличие от большинства, капитан отлично знал внутреннее устройство этого судна. А с уче-том того, что за последние часы, когда ничем другим, кроме тревожного ожидания, заняться было нельзя, капитан, уровень за уровнем, мысленно обошел все судно, снизу до верху. Так и время шло быстрее, и голова была занята, да и в ближайшем будущем, эти знания должны были пригодиться…

Отсутствия одного из заключенных в толпе, которая разделилась на несколько неравных час-тей, заметить невозможно, поэтому он беспрепятственно добрался до трапа, поднялся на уро-вень выше и, первым делом, заблокировал переходной шлюз. Что ж, это уже, можно было счи-тать маленькой победой, а от нее, глядишь…

А вот заключенным не повезло – они наткнулись на заблокированный проход. Какое-то время они пытались открыть створы, используя клавиши управления, потом, просто колотя в броню створа всем, что оказалось под рукой. Убедившись, что здесь все-таки не пройти, заключенные были вынуждены отступить, и двинуться дальше по уровню… Им потребовалось еще трижды наткнуться за закрытые проходы, прежде чем самым сообразительным пришла в голову очень простая мысль:

— Стойте и заткнитесь!

Это пришлось проорать несколько раз, прежде чем толпа замерла и оглянулась на того, кто до-бивался их внимания.

— Слушайте! Эти проходы закрыты не просто так! Они предупредили наши действия. Понимае-те?

— Кто?

— Как это?

— Слушайте и молчите, дайте сказать! Против нас не идиоты, они догадались, что мы знаем о том, что внутренний контур отключился. Поэтому они и жратву не принесли, зато, вместо это-го, они заблокировали проходы с уровня на уровень…

Это сообщение было встречено секундным молчанием, а потом толпа, буквально взорвалась проклятиями в адрес тех, кто это сделал.

— Хватит орать! Слушайте дальше, какими бы умными они не были и как быстро бы они не пе-редвигались, перекрыть все межуровневые переходы они просто не в состоянии, это же обык-новенный грузовой транспорт. Надо сделать вот что – сейчас мы все, разбиваемся на группы и отправляемся искать проход, который не закрыт. Понятно?

— Понятно!

— Подожди, а дальше что делать?

— Слушайте. Как только находите, отправляете одного сюда. Понятно?

— А если таких проходов нет?

— Этого просто не может быть, — уверил бунтовщиков Билли Бык, и сразу несколько голосов подтвердили его правоту.

— Точно-точно, на грузовиках таких переходов, просто несчитано! Я на таком бывал…

— Точно, я тоже…

— Конечно, должны быть еще проходы…

— Все поняли что делать? Разбиваетесь, человек по десять в команде, и идете искать, как только такой проход обнаруживается, зовете остальных.

— А если проходов будет несколько?

— Если проходов несколько. Нашли. Одного отправляете сюда, а сами поднимаетесь дальше. На следующем уровне, по любому мы должны встретится.

Что ж, этот умник был прав. Действительно, всех переходов, которые существуют на грузовых судах этого типа, перекрыть было просто невозможно. По крайней мере, на нижних уровнях. А вот искать их… Нет, это была вполне выполнимая задача, тем более, для такого количества лю-дей. Правда ее решение требовало определенного времени, но они, как раз таки, им и распола-гали. Они уже были готовы разойтись, когда общее внимание потребовалось на этот раз Арчи…

— Слушайте! Уж, коль все равно придется осматривать практически весь уровень, позаботьтесь об оружие. Подойдет все, что найдете. Металлические пруты, какие-нибудь удобные железки, ну и все такое. Единственное, ничего не выламывайте, не тратьте время и силы, берите то, что просто так валяется. Все, что найдется, потом разделим на всех…

Проболтавшись еще несколько минут, заключенные начали расходиться в разные стороны. Нет, конечно, это все еще была толпа, но уже толпа, прислушивающаяся. Еще пара таких вот собра-ний и умных решений, и из них вполне могла бы сложиться команда. Конечно, так себе коман-да, но на первое время…

А капитан, тем временем, из всех сил пытался развить уже имевшееся преимущество. Ему уда-лось преодолеть еще один уровень – ИМС оставил проходы, которые были совсем недалеко друг от друга, а вот на третьем уровне пришлось совершить пробежку, потому что нужный проход располагался, практически на другой стороне, и мало того, механизм блокировки там не работал. Капитан несколько раз пробовал закрыть проход с помощью ручного механизма, но, по-видимому, тот от времени заклинило намертво. Поэтому, оставив бесплодные попытки, ка-питан бросился к проходу на следующий уровень, которой так же располагался…

ИМС, повозившись, наконец, смог подключить изображение.

— Что это, Пискля?

— На любом судне, обязательно устанавливается такое оборудование. С его помощью, дежурная смена или капитан, прямо со своего места, может наблюдать за тем, как идет погрузка, или бы-стро проверить работоспособность оборудования, или когда происходит нештатная ситуация, ну вроде вот этой… К сожалению, часть этого оборудования тоже демонтировали, но кое-что все равно осталось…

— То есть, я могу прямо отсюда видеть то, что происходит там, внизу?

— Именно так. А вот с помощью этого блока можно менять точки наблюдения. Попробуй, — предложил девочке сопровождающий.

Иванна попробовала. Изображение изменилось, но это был по-прежнему пустой коридор, хотя и не тот, что на предыдущем изображении…

— Пусто, — девочка оглянулась на ИМС.

— Продолжай переключать…

— Здесь пусто, здесь тоже, — Иванна комментировала вслух результаты осмотра коридоров, — стоп, а вот здесь кое-что есть…

Камиллу лететь до места назначения осталось около суток. Будь это боевой крейсер, а не обык-новенная прогулочная яхта, время можно было сократить вдвое, а то и… Но чего нет, на то и надеяться нет смысла… Камилл же, старался как мог.

Дружба – эта тонкая сердечная привязанность – особое свойство разумных существ. И все было бы хорошо, да нет, все было бы просто замечательно, если бы не различались так сильно, про-живающие на необъятных комических просторах, разумные существа. И дело не только в том, как они выглядят – это-то, как раз, наименьшая из проблем. Важнее всего, в каких именно ус-ловиях формировался тот или иной разумный организм. Высокое давление – низкое давление, высокие температуры, или наоборот, срок обращения планет вокруг оси, и вокруг светил, хи-мический состав планет, планетарного газа, что, в свою очередь влияет на состав крови и состав клеток живого организма… И так далее, и так далее, и так далее…

В конечно итоге получается, что встречается пара разумных существ, и при этом они просто бесконечно разные. И разность эту, порой даже и представить, невозможно… В конечном итоге она, разность эта, влияет не только на единицы измерения, устройства общества и тому подоб-ное, очень даже запросто, различными, могут оказаться даже самые простые вещи… В итоге, долгим методом проб и ошибок удается установить дипломатические и торговые связи. От-крыть представительства, иногда создать общие предприятия, сформировать совместные эки-пажи, особенно, если это касается каких-то научных исследований… Да-да, лучше всего в та-ких случаях двигается наука, но на ней, как правило все и останавливается.

И тут дружба, та самая, уже упомянутая, тонкая сердечная привязанность… Одна на тысячи, хотя нет, еще реже, одна на несколько миллионов случайно пересекшихся жизненных циклов. И вот, следуя именно этой тонкой сердечной привязанности Туко и Камилла, последний ста-рался из всех сил… Старался по одной простой причине, что как-то под вечер, в кают-компании яхты появился друг и попросил помочь…

А заключенные, тем временем, заняли очередной уровень. Просто просочились тонкой струй-кой, растеклись по близлежащим помещениям, в надежде поживиться чем-нибудь, а заодно и найти что-нибудь такое, что могло бы стать оружием в предстоящем, как думалось большинст-ву, бою. Несколько человек было отправлено назад, чтобы сообщить отстающим, что найден очередной проход. Из оставшихся на уровне человек, только трое не заинтересовались содер-жание полупустых помещений. Зато они решили его использовать, собрались, расселись, по-молчали какое-то время, прислушиваясь к тому, как разбредаются остальные, и только потом заговорили…

— И так, я хочу знать – тот ли самый это план, который нам обещали, и который мы ждали столько лет?!

— Нет, — этот вовсе даже и не тот план. Все что происходит здесь и сейчас, обыкновенное стече-ние обстоятельств и не более того.

— А что, бывают такие случайности?

— Как видишь, бывают…

— То есть, другими словами, в этом бунте просто-напросто нет никакого смысла. С таким же ус-пехом мы могли бы просто оставаться в своих клетках…

— Нет, почему же, теперь, у нас не один шанс, а два, какой-нибудь да сработает…

— Со всем этим сбродом?! Я вас умоляю!

— Нет, зачем же. Я думаю, что если нас всего будет трое – этого вполне будет достаточно – лишние нам не нужны, а кроме того, я не думаю, что за пределами этого корыта нас ждет ог-ромное военное или торговое судно – яхта, и в лучшем случае она будет среднего класса, а так, обыкновенная скорлупка человек на десять – не более того… У этого, между прочим, есть свои плюсы…

— Уже знаете, что следует делать дальше, есть план?

— Он пока еще сыроват, но с другой стороны, часть его уже можно начать воплощать.

— Интересно, это какую же часть…

— Во-первых, какая нам разница, кто нас выпустил и кто выключил внутренний контур на клет-ках. В данный момент мы можем свободно перемещаться по кораблю. Второе – на этом судне должно быть оружие

— С ума сошел, какое оружие?!

— Не перебивайте. Я говорю – есть оружие, значит есть.

— Ладно, хорошо, только где оно и что там за оружие, а то может быть какие-нибудь кухонные ножи…

— Я так понимаю, это сейчас была шутка

— Да-да, шутка.

— Это хорошо. А оружие должно быть наше, обычное. Дальше, чтобы его найти, мне нужно подключиться к универсальному разъему на пассажиркой палубе…

— Это на шестом уровне, что ли?

— Именно так, на шестом.

— Черт возьми, туда еще надо добраться.

— Молодец, соображаешь, а вот для того, чтобы мы туда могли спокойно добраться, нам и нуж-ны остальные…

Иванна с любопытством смотрела на то, как заключенные один за другим поднимаются на тре-тий уровень…

— Как их, однако, много, когда они вместе, — пробормотала она, разглядывая, как перед каким-то помещением собирается толпа человек на десять-пятнадцать.

— Да, не мало, — согласился ИМС, поднимаясь над плечом девочки.

— Но не все. А почему?

— Скорее всего, они разделились и разбрелись в поисках свободных проходов, так что, осталь-ные подтянуться позже. А еще, очень даже может быть, часть заключенных решила вообще ни-куда не ходить…

— Почему ты так думаешь?

— Здесь много разных вариантов, — вмешался магриб, — может быть, некоторые еще не отошли от шока. Не забывай, многие из них успели отвыкнуть от больших пространств, столько лет они видели перед собой одни и те же стены…

— Совершенно верно. Сложности с ориентацией в большом пространстве, — подтвердил ИМС.

— Но это ведь не надолго, когда они придут в себя – они тоже полезут наверх?

— Скорее всего, не забывай, пока все они думают, где-то здесь пришвартован корабль…

— Они будут ужасно разочарованы, когда узнают, что корабля нет, — вполне резонно предполо-жила Иванна.

— Разочарованы – не знаю, но вот то, что они непременно разозлятся – в этом я уверен, — пропи-щал сопровождающий, — очень разозлятся…

— Ну, тогда уж лучше им этого не знать, — пробормотала девочка и вздохнула…

Это оказалось не так уж и просто, и это с учетом того, что капитан был в достаточно хорошей спортивной форме, по крайней мере, для заключенного пожизненно. Но это был слишком уж долгий забег, капитан сначала снизил скорость бега, а потом и вовсе перешел на шаг, к тому моменту в боку нещадно пекло, а дыхание, сбившись, никак не желало восстанавливаться…

Первый штурман, принял командование судном, теперь у Ингрид Гадар была пара часов време-ни, которое она могла потратить по своему усмотрению. Обычно, если, конечно, не возникало каких-то неотложных дел, она отправлялась в свою каюту, принимала душ, или ванную, в зави-симости от настроения, затем переодевалась в домашнее и около часа тренировалась, потом следовал повторный душ. После него Иванна переодевалась в свежую капитанскую форму, ела и в оставшееся время до своего появления на капитанском мостике, проводила проверку кораб-ля… Правда, сегодня она решила обойтись без прогулки. Этот штурман не так давно был на судне, поэтому госпожа Гадар, не желала отходить очень далеко от капитанского мостика…

Собственно говоря, она уже направлялась к нему, когда увидела спешащего офицера связи:

— Что случилось? — она начала первой, избавляя подчиненного от обычной церемонии, предпи-санной Уставом корабельной службы.

— Капитан, заработал маяк, — доложил офицер.

— Маяк, — от удивления она даже переспросила.

— Так точно, капитан.

— Следуй за мной, — распорядилась она, и, ускорив шаг, направилась в сторону капитанского мостика…

Здесь пренебрегать предписаниями Устава не следовало…

— Капитан на мостике, — скомандовал дежурный офицер, заставляя всех присутствующих под-няться и повернуться к капитану лицом, за исключением несших вахту около мониторов…

Она выслушала доклад, и не подходя к своему креслу, сразу направилась к центральному экра-ну.

— Так откуда, ты говоришь, поступил сигнал маяка, — обратилась она к офицеру связи.

— Здесь, — указал он.

На экране и в самом деле был виден мерцающий сигнал. Какое-то время Ингрид Гадар рассмат-ривала маленький, пульсирующий значок, а потом повернулась ко второму помощнику.

— С какого судна сигнал?

— Мы проверяем, капитан.

— Сколько это займет времени?

— Несколько минут, капитан.

Женщина ничего не стала отвечать, просто кивнула головой, чтобы обозначить, что приняла эту информацию к сведенью. Пока второй помощник занимался поисками, Ингрид Гадар отпустила первого штурмана и переключила управление на свой пост. Какое-то время проверяла данные, но никаких корректив не вносила, давая понять молодому офицеру, что тот справился со своей задачей…

— Вот черт, — услышала она за спиной и повернулась к офицерам.

— Что такое?

— Капитан, этот сигнал идет с судна, которое отправили больше десяти лет назад.

— Что это за судно?

— Списанное, с заключенными.

— Это точно?

— Да, капитан. Оно скиталось столько времени, но вот теперь, почему-то изменило курс. Похо-же, что заключенные на нем подняли бунт, отключили внешний и наружный контур, и теперь пытаются куда-то переместить судно…

— Ты уверен, что это не сбой оборудования. Может быть, оно от старости просто вышло из строя?

— Нет, капитан, — уверенно ответил помощник, — судно перемещается по команде, которую мож-но подать, только используя установленное оборудование. Кто-то умышленно изменил курс…

— У нас есть информация о заключенных, которые находятся на этом корабле?

— Совсем мало – семьсот тридцать заключенных, приговоренных пожизненно, содержащихся на грузовом уровне. Основное контрольное оборудование снято, судно переоборудовано.

— Какая тюрьма приобрела это судно?

— А3220 Р717 Они же и занимались переоборудованием. Все данные здесь…

— Астероид, очень странно, — пробормотала Ингрид, — что же они там такого наворочали… Что-нибудь еще?

— Нет…, прошу прощения, есть, капитан.

— Так есть или нет?

— Есть. Заполнена графа особые отметки и стоит номер 369/RTYY-223. Больше ничего.

Чтобы удостовериться, что она услышала именно это, женщина подошла к офицеру и лично взглянула на названную отметку.

— Знаете, офицер, — пробормотала она, — если это действительно то, что я думаю, то нам пред-стоит сменить место патрулирования… Поэтому, приказываю – судно взять на контроль, об из-менениях докладывать лично, кроме того, рассчитать точку вероятной встречи…

— А если оно будет ускоряться?

— Удивляете офицер, — повысила голос Ингрид, — это всего лишь старое корыто со снятым обо-рудованием, оно никак не может ускориться.

— Виноват, капитан, не сообразил.

— В следующий раз думай быстрее…

— Однако, даже если оно, каким-то чудом уйдет в «прыжок» данные должны быть просчитаны. Уточнять каждые десять минут…

Как такое могло получиться – не известно, видимо прав был тот, кто назвал подобные грузовые суда решетом. Ну и конечно то, что часть следящего оборудования было снято, а сами инфор-мационные банки были в разрозненном состоянии. С другой стороны, какая разница, то есть, нет смысла обременять себя выяснением обстоятельств, почему такое могло произойти, если оно уже произошло. В какой-то момент группе заключенных повезло больше, чем капитану. То есть, им удалось найти несколько межуровневых проходов, о которых ИМС ничего не нашел в информационной системе. Естественно, что они оказались незаблокированными, и вот десяток заключенных, беспрепятственно сумели преодолеть несколько уровней подряд, опередив капи-тана более чем на два уровня. А потом им же повезло и еще раз, они нашли работающее подъ-емное устройство, которым обычно пользуются ремонтные службы экипажа судна… Одним словом, если бы их не заметил Туко, сидевший в тот момент прямо перед экраном слежения, то еще не известно, как бы все обернулось дальше…

— Иванна, иди скорее сюда…

Девочка в этот момент сидела за столом и ела что-то весьма скромное, что успел соорудить для нее магриб, прежде чем сменить ее у системы наблюдения. Она поторопилась к Туко.

— Что здесь?

— Здесь заключенные, правда, я не знаю, где точно, но мне кажется…

— Пискля, — в свою очередь позвала Иванна, — подскажи, где находятся эти люди?

— Это одним уровнем ниже, чем находимся мы… Только как такое могло получиться, я же…

— Пискля, какая разница! Что теперь делать-то?

— Ну, по-видимому, то, чем ты занималась последнее время, — пропищал сопровождающий, не рискуя напрямую призвать девочку к оружию.

— Вот прямо сейчас я ела, — зло отозвалась Иванна, — ты предлагаешь мне вернуться к еде или накормить этих несчастных!

— Иванна…

— Что Иванна, может быть, мне им еще и спеть?!

— Нет, — тихо пискнул ИМС, — я говорил о том, что тебе придется взяться за оружие…

— Я уже сама догадалась…

Не была готова, не собиралась, не хотела – это все про нее, про Иванну. Мало того, она даже и не представляла, что ей придется когда-нибудь такое делать. Но вот неожиданно такой момент наступил и выбора, по большому счету нет…

— Пискля, будь возле Туко, я хочу точно знать, где они появятся. Где мне их ждать. Понятно?

— Да, — коротко отозвался сопровождающий.

— Я буду в коридоре. Да, кстати, проверьте, где находиться капитан, чтобы я, испугавшись, слу-чайно в него не выстрелила…

— Да, — повторил ИМС, иногда он жалел, что лишен эмоций.

Иванна, тем временем вернула на талию пояс, навесила оружие и вышла в коридор. Несколько шагов в одну сторону, несколько в другую и назад, чтобы заглянуть в помещение, где около системы наблюдения колдовали Туко и сопровождающий. Она не закончила пятый или шестой круг, когда в коридоре появился сопровождающий.

— Ты чего?

— Иванна, они должны вот-вот появиться, оттуда, — несколько рычажков выползли из корпуса ИМС и указали направление.

— Спасибо, я поняла…

Она достала оружие, проверяя, как оно ложиться в руку, чуть подогнула колени, как ее учил ИМС, и замерла…

— Иванна, — ИМС залетел ей за спину, — предохранитель. Ты забыла снять оружие с предохрани-теля…

Девочка мельком заглянула под большой палец правой руки.

— Вот ведь, и правда, забыла, — пробормотала она, оглянулась на ИМС и кивнула ему, — спасибо, а то хороша бы я была…

ИМС вернулся к магрибу, чтобы взглянуть на систему.

— Кажется я пропустил еще пару точек… Или их оттуда сняли…

— Слушай, ИМС, — совсем тихо пробулькал магриб, — она действительно собирается стрелять?

— Да, а что?

— Это очень странно.

— Ничего странного, она пытается сохранить свое здоровье, а может быть и жизнь.

— ИМС ты ведь говорил, что она коренная землянка.

— Да.

— Совсем ребенок, да?

— Да.

— На Земле что, этому учат?

— Нет, конечно, оружие у нас под запретом. Его у нас не носят даже те, кто отвечает за безопас-ность…

— Тогда как она так быстро к этому подготовилась…

— Туко, я и сам не знаю, — признался сопровождающий, — она всегда была немного шумной, не-много непослушной, но необыкновенно чувствительной… Доброй… Я не знаю…

Договорить сопровождающий не успел – в коридоре раздался голос Иванны и надо признаться, магриб даже не сразу узнал его.

— Стойте, где стоите!

ИМС поторопился вылететь из помещения и пристроиться за спиной своей подопечной. А с другой стороны коридора девочке уже отвечали:

— Красотка, это же мы, ты нас кормила, пела для нас…

— Тогда зачем вы вылезли, если там было так хорошо?!

— Соскучились по тебе. Тем более, что сегодня ты оставила нас голодными…

— Иванна, они приближаются, — тихо в наушник пропищал сопровождающий.

— Я вижу, — так же тихо отозвалась девочка.

— Так что, давай поговорим, красотка. Мы просто проголодались. Сейчас просто возьмем себе еды и пойдем вниз, — заговорил заключенный.

— Вы прошли мимо еды. Она на уровне, что находиться прямо над вашими клетками…

— Видишь ли, красотка, мы так долго сидели в них, что совершенно потеряли…

Договорить он не успел, Иванна нажала на спусковой крючок – сверкнула вспышка и на пол скатились несколько капель горящего пластика и металла. Заключенные мгновенно замерли, а потом начали медленно отступать.

— Повторяю второй и последний раз. Либо – вы сейчас убираетесь из коридора, либо – я буду стрелять непосредственно в вас. Начинаю счет: раз, два…

— Стой, Красотка, не пали. Мы сейчас уйдем. Не волнуйся ты так…

— Два с половиной. Убирайтесь! Сейчас подойдут братья, а они у меня разговаривать вообще не любят, а вот стрелять…

Может быть это и смешно, но угроза подействовала. Заключенные отступили за угол…

— Пискля, проверь, они спустились с уровня, или торчат за углом?

Уже через мгновение ИМС доложил:

— Спустились.

— Послушай, Пискля, а можно закрыть за ними? Ну, чтобы они не появились внезапно.

— Я посмотрю.

— Будь добр. И если вдруг закрыть нельзя, надо будет что-нибудь придумывать…

ИМС отправился исполнять поручение девочки, а она с помощью Туко вытащила в коридор кресло и уселась в него.

— Собираешь сидеть здесь? — поинтересовался из комнаты магриб.

— А что делать, буду сидеть, по крайней мере, пока…

* * *

Когда в коридоре появилась толпа заключенных, капитан растерялся, едва ли не в первый раз в жизни. Да оно и было от чего – по его расчетам, он опережал остальных заключенных, как ми-нимум, на целый уровень… Вот как всегда происходит – растерялся человек в сложной ситуа-ции, и совершил ошибку… А здесь наоборот, капитан растерялся и ошибки не совершил, будь он готов к такой встрече, непременно совершил бы, а здесь растерялся, и пока просчитывал ва-рианты, ситуация урегулировалась сама собой:

— Прав был Арчи, они действительно вооружены.

Замешательство и растерянность капитана как рукой сняло.

— И много их там?

— Черт ее знает…

— То есть. Вы что посчитать их не могли? Арчи головы вам открутит.

Заключенный фыркнул и оглянулся на идущих следом за ним, словно, требуя от них поддерж-ки:

— Открутит или не открутит – это еще большой вопрос, а просто так лезть под огонь этой певич-ки, никто из нас не намерен…

— Певички?

— Ну да, коридор под прицелом держит она, при чем, стреляет безо всякого разбора…

В другой ситуации, капитан непременно поднял бы на смех всех этих трусов, но в другой си-туации.

— А там еще кто-нибудь есть?

— Ее братья. По крайней мере, она сказала, что сейчас они подойдут…

— И много их?

Нет-нет, капитан не был настолько любопытным, он пытался вывести из себя собеседника. На-до признаться это ему удалось, заключенный взорвался руганью.

— Что ты ко мне пристал, хочешь знать, сколько их там – иди и посчитай сам…

По большому счету, именно этого предложения капитан и добивался. Пропустив заключенных за спину, он пробормотал, словно бы про себя:

— Арчи все равно заставит потом кого-нибудь идти…

— Заставит, — продолжал бушевать заключенный, — заставит! А вот хрен ему, тоже, нашелся мне командир. Захочет узнать, сколько их там – пусть сам идет! Или посылает таких вот дураков, как ты…

Продолжая чертыхаться и орать во всю глотку, заключенные прошли весь коридор и скрылись за поворотом. Капитан позволил себе расслабиться, даже улыбнуться позволил, а потом поспе-шил в противоположном направлении…

Первым, кого увидел капитан, был ИМС. Пристроившись как раз возле створа, он пытался с помощью электроники закрыть последний – однако, этот створ был выведен из строя временем.

— Привет, Малыш, — окликнул сопровождающего капитан.

— Добрый день отозвался ИМС, — поворачиваясь оптикой к капитану.

— Это ты прав, — рассмеялся капитан, — этот день и, правда, добрый. Что со створом?

— Похоже, вышел из строя, — ИМС отлетел в сторону, позволяя капитану самому убедиться в не-исправности.

Однако капитана нисколько не заинтересовала электроника, он прошел чуть в сторону и подо-звал к себе сопровождающего:

— Малыш, сможешь снять вот эти панели, — он указал, какие именно панели его интересуют.

— Могу, — ответил ИМС, — только они слишком тяжелые, мне их не удержать.

— Я помогу.

Уже через несколько минут металлически листы, удерживаемые капитаном, были опущены на пол.

— Посвети мне.

Сопровождающий подлетел к шахте, что-то внутри него щелкнуло, и поток света осветил внут-реннюю часть шахты.

— Молодец…

Капитан нырнул в освещенную шахту, что-то там внутри заскрипело, послышался стук и не-громкие слова капитана, который ругал какую-то железку. Возился он никак не меньше двадца-ти минут, зато вылез довольный, хотя и перепачканный до невозможности.

— Чертова повозка, — пробормотал он и стукнул по ближайшей панели – корабль словно обидел-ся и взорвал один из осветительных приборов. Капитан расхохотался.

— Что там, — поинтересовался ИМС.

— Нормально. Попробуй еще раз, — предложил капитан сопровождающему.

В этот раз все получилось. Натужно скрипя, механизм свел створ, но на большее его не хвати-ло, что-то внутри него проскрипело в последний раз, створ перекосило, и он стал неработоспо-собным.

— Капитан, она больше не откроется, — сообщил ИМС.

— Ну и черт с ним, — махнул рукой капитан, — в каком-то смысле, это нам даже на руку.

— Я понял, — пискнул прибор.

— Вот и хорошо, а теперь Малыш, тебе задание, облети весь этот уровень, залезь в каждый уго-лок – убедись, что все остальные створы закрыты и проходов нет… Я не хочу больше сюрпри-зов.

— А если будут открытые или сломанные…

— Если такие будут – вернешься… Кстати, с девочкой все в порядке?

— Да, она там, караулит.

— Ты вот что, проводи меня к ней, а потом уже отправляйся… не стоит ее пугать таким вот моим видом…

Ингрид закрыла глаза, помассировала их пальцами, а потом и вовсе отвернулась от обзорного экрана. Еще какое-то время перед глазами находилась карта, потребовалось никак не меньше минуты, что бы она рассеялась вместе с постоянно мерцающими объектами…

— Капитан, вы не спите вторые сутки, — осторожно наполнил второй помощник.

— Что, — Ингрид повернулась к помощнику.

— Вам бы отдохнуть, капитан, — изменил формулировку на более мягкую, подчиненный.

— Что, плохо выгляжу, — улыбнулась Ингрид, постепенно она привыкла к тому, что отношение экипажа к ней меняется. Теперь это беспокоило ее меньше, она даже находило это приятным… Словно ей напомнили, что она более всего женщина, и уже потом, после этого, все остальное…

— Нет, что Вы, капитан, но усталость…

— Понятно… Принимай командование.

— Есть, капитан…

Женщина и второй помощник, который на момент командования и боевого дежурства стано-вился, практически капитаном корабля, если, конечно, настоящий капитан экстренно не поже-лает вернуть командование себе, выполнили полагающиеся по регламенту действия, и Ингрид направилась в сторону выхода, но на полпути остановилась:

— Я сейчас отправляюсь в машинное отделение, потом к себе, — сообщила она, на тот случай, ес-ли возникнет необходимость в срочном ее присутствии.

— Да, капитан, — второй помощник подтвердил услышанное.

— Хорошо. И еще, если с астероида, все-таки сподобятся и передадут нам всю информацию о том корыте, на границе – срочно доложить.

— Да, капитан, — это сообщение второй помощник так же принял к исполнению…

Госпожа Гадар покинула капитанский мостик. Усталость действительно присутствовала, она, конечно, еще не валила с ног, но тяжесть была…

— Черт возьми, — пробормотала женщина, — может быть, действительно, следует отдохнуть…

Правда в этот раз, женщина имела ввиду, не полагающиеся по Уставу часы, нет, в этот раз она имела ввиду отдых более длительный.

— Малышка моя, я тебя прошу, найдись…, — прошептала Ингрид, через силу ускоряя шаг, — най-дись и я буду с тобой, обещаю…

Машинное отделение, надо было посетить обязательно, она там не была почти трое суток, и на-верняка, такой большой промежуток времени команда уже отметила… Ничего страшного, ко-нечно, но все-таки, каждый член экипажа, должен чувствовать, что капитан есть, и у него все под контролем, и оборудование, и люди…

Волшебник сдавал, если бы у Апреля Симонэ были родственники, которые ежедневно, по не-скольку часов были рядом с ним, даже они удивились бы тому, как быстро старость настигает волшебника. Дрожали руки, слезились глаза, голос, память…

Но нет, конечно, этот мир давно уже не таков, чтобы позволить человеку просто так умереть от старости, даже если этот человек одинок и проживает в глуши заповедного леса. Самым слож-ным в данном случае было помочь старику вновь поверить в себя, пробудить в нем желание жить… Впрочем, и для этого есть свои специалисты, свои методики.

Девушка шагнула на землю, отпустила городское такси и осмотрелась – небольшой пятачок пе-ред лесом и тропинка – все. Точнее, все остальное было создано уже не руками человека. Еще совсем недавно, точно так же, по этой же тропинке шла другая девушка по направлению к это-му же дому. Совсем недавно. Место рождения и молодость, больше, этих двух молодых деву-шек, ничего не объединяло. Они даже шли с совершенно разными целями, одна шла за помо-щью, другая же помощь несла… Первой навстречу выбегали зверушки, ее радовало пение птиц, вторая вступила в лес, который был наполнен тревожным ожиданием и предчувствием…

— Наверное, такие мрачные леса следует запрещать для посещения, — задумчиво произнесла гос-тья, осторожно оглядываясь, но, тем не менее, следуя по тропинке…, — неуютно здесь как-то.

Вид дома волшебника снаружи, только усилил тревожное ощущение. Правила, которыми руко-водствовалась молодая сотрудница службы социальной помощи, предписывали, прежде всего, ознакомиться с местом обитания подопечного. Увидеть, оценить, сделать некоторые пометки, подготовить рекомендации, полистать специальную литературу. Однако, в этом случае, знако-миться с местностью, вряд ли имело смысл – вокруг дома был просто лес. Он был здесь до того, как сюда поместили этот дом, и, скорее всего, будет и дальше… Девушка поднялась по ступе-ням, и с некоторым удивлением обнаружила запертую дверь, и наверное, пару минут, искала устройство, с помощью которого можно было оповестить находящихся в доме, о своем прихо-де. Ничего удивительного! Старинные, окованные металлическими полосами, двери, львиные морды, в пасти которых тяжелые кольца… Звук от удара неожиданно оказался звонким, легко разнесшимся по всему строению, но по странной прихоти хозяина, абсолютно не потревожив-ший леса…

— Ох уж эти волшебники…, — прошептала девушка, ожидая, когда внутри дома послышаться шаркающая походка…

Апрель Симонэ никого не ждал, но самое главное, никого не хотел видеть. Куда там посторон-ние, он даже свое собственное отражение воспринимал с трудом. Что ж, наверное, это была просто стариковская причуда, когда, скрываясь от самого себя, он просто занавесил зеркала, что исказило, а то и вовсе разрушило геометрию дома. Потому что ее, когда-то давно, тщатель-но рассчитывали специалисты, следуя замысловатым требованиям хозяина, а он использовал пространство зеркал по максимуму…

Дом, скорее всего, начал бы и заполняться пылью, если бы, конечно, не бесшумное специаль-ное оборудование, которым давно снабжалось любое жилище, независимо от того, кому оно принадлежит…

— Мне кажется, — недовольно пробормотал Апрель, обращаясь к Стасу, — мы ведь никого не ждем…

Кот равнодушно махнул хвостом и отправился куда-то по своим делам.

— Ну и, пожалуйста, — Апрель поднялся с кресла и, действительно, шаркая, направился к вход-ной двери…

Не так уж мало времени, особенно теперь, требуется, чтобы спуститься из кабинета под самым чердаком, практически до самого низа… Кот, например, успел несколько раз проделать этот маршрут, словно торопя старого хозяина.

— Ничего не случиться, — опять-таки, обращаясь к коту, проворчал старик, — я никого не звал. А кого звал – тот не идет… Так что, подождут…

Весьма своевременно будет задать такой вопрос – так ли уж безнадежно было физическое со-стояние Апреля Симонэ? — Ответ на него, был бы скорее отрицательный. Тело старика было в лучшем состоянии. Но болела душа, и принимать лекарства от этой боли старый волшебник не желал. Для него, в данной боли имелся глубокий смысл. Да, для молодого большинства это бы-ло суеверием, а вот старое поколение, опытное, и много повидавшее в жизни, скорее, все-таки, приняло бы сторону волшебника. Душа человека, она ведь, болит не просто так – она болит за другого человека, и пока она болит – есть надежда… Намного страшнее, когда в душе покой и пустота.

— Иду, иду уже, — отозвался на очередной стук кольца Апрель Симонэ.

Наконец незваная гостья услышала, как по ту сторону двери что-то загромыхало, потом заскри-пело и тяжелая, а точнее, тяжеленная дверь начала открываться…

— День добрый, барышня, — приветствовал незнакомку старик, стараясь при этом удержать от-крывающуюся воротину и гостье, прежде чем ответить, пришлось помогать старику, сначала удерживать дверь, а потом двигать ее назад…

— Добрый день, — чуть запыхавшись, наконец, приветствовала старика гостья, — надо бы Вам сю-да механизм…

— Зачем? — вопросительно посмотрел на девушку старик.

— Как зачем, тяжело же…

— Так я привык уже.

Вот и поговорили, называется. Теперь, по правилам, слово было за девушкой, и надо признать-ся, не так-то просто подобрать ответ на такие вот слова…

— Я из службы социальной помощи, — представилась девушка, — меня зовут Эльвира.

— А-а, — протянул Апрель Симонэ, — так это… Вы, Эльвира, ошиблись – я никого не вызывал из этой самой службы социальной помощи. Вы, наверное, к кому-нибудь из соседей…

— Нет-нет, — аккуратно воспротивилась девушка, — я именно к Вам. Вы ведь Апрель Симонэ?

— Апрель – да, это я, но я никого…

— Да-да, Вы уже сказали, что никого не звали. Только дело в том, что у нас такая работа – мы сами приходим, нас даже звать не обязательно.

— Работа, — кивнул волшебник, — что ж, если работа, тогда да. Тогда, проходите, уж…

Ответил, кивнул и засеменил через известную террасу в направлении внутренней лестницы. Эльвире ничего не оставалось, как только пристроиться позади. Идти и чувствовать, что столк-нулась с тем редким случаем стариковской походки, когда никак невозможно подстроиться под шаг спутника. Ты или отстаешь от него, или догоняешь, и практически наталкиваешься на идущего впереди.

Так, неровно, то ускоряясь, то замедляя шаг, они пересекли белый двор. А дальше была лестни-ца – широкая, застеленная настоящим ковром, да еще и с перильцами ручной работы… Эльвира была в таком доме первый раз в жизни. Слышала, конечно, что такие дома есть, читала об этом, даже в специальной литературе, которая требуется ей по работе, но вот увидеть живьем, так сказать, это было в первый раз…

— Здесь у Вас, как в музее, — невольно произнесла девушка, после того, как волшебник провел ее через несколько комнат, заполненных различными, старинными вещами. Теми самыми, кстати, которые, в свое время так нравились Иванне.

— Это да, как в музее, — тяжело вздохнув, подтвердил волшебник, только интонации у него при этом были такие, словно он жалел о том, что его дом напоминает музей.

— Господин Симонэ, я хотела сказать, что у Вас красиво, словно в музее, — поторопилась испра-вить себя Эльвира, но собеседник, словно не заметил этой попытки.

— Вы, Эльвира, проходите, присаживайтесь, — он обвел рукой вокруг себя, — любой предмет, ко-торый вам глянется – к вашим услугам.

— А можно сюда, в это кресло, — Эльвира указала как раз на то самое, которое так любила Иван-на.

— В это не надо… Я сейчас добуду Вам другое…

Рядом с первым, появилось второе, практически, его близнец.

— Можно?

— Да, это ведь просто кресло, что еще с ним делать, как не сидеть в нем.

— Спасибо, оно такое удобное…

Вместо ответа старик кивнул, жестом отодвинул чуть в сторону кресло Иванны, сделав его не-досягаемым для незваной гостьи. Потом обошел стол и устроился в своем, рабочем кресле. По-ка Эльвира размышляла, какие следует внести коррективы в подготовленный план разговора, то есть, какие предметы обсуждать следует, а от каких следует отказаться, Апрель Симонэ достал трубку. Он тщательно набил ее табаком и закурил. Приятный, но незнакомый запах начал про-биваться к девушке. Сначала она сморщила носик, а потом, принюхавшись, в великом удивле-нии посмотрела на старика.

— Господин Симонэ, Вы знаете, то что Вы сейчас делаете…

— Знаю, — кивнул головой волшебник, — знаю. Это называется курение и это очень вредно для здоровья. Вы это хотели сказать?

— Ну, да. Кроме того, это занятие находиться под запретом…

— Пока я еще волшебник, такие запреты на меня не распространяются, — пробурчал он.

— Да дело ведь и не в запрете, это подрывает Ваше здоровье…

— Эльвира, а сколько вам лет?

— Но…

— Впрочем, действительно, что это я? Какая разница – в любом случае, я старше – в несколько раз старше. Да я, если хотите знать, настоящее ископаемое, по человеческим меркам…

— Ничего Вы не динозавр. Между прочим, статистика говорит о том, что количество людей, чья продолжительность жизни приближается к двумстам, увеличивается.

— Милый ребенок, я говорю сейчас не о своем, как вы это называете, физическом возрасте – в нашем мире, он, действительно, не самый значимый показатель…

— Тогда я не поняла вас, — призналась гостья.

— Ну и ладно, — махнул рукой Апрель, и закончил ворчливо, — моему здоровью не может повре-дить курение трубки, если мне это нравиться. Однако, если Вы беспокоитесь за свое здоровье, то я могу включить вентиляцию…

Если бы это была игра в мяч, то волшебник мог бы записать на свой счет второй выигранный мяч. Эльвира опять вынуждена была придумывать очередную тему…

— Мне кажется, — рискнула девушка, — вы очень мрачный, а мне всегда говорили, что волшебни-ки народ веселый, добродушный…

— Кто это Вам такое говорил, — язвительно поинтересовался волшебник.

— Ну, не обязательно именно мне это говорили, просто я слышала такое… А что, это неправда?

— Эльвира, посмотрите на меня, я что, похож на доброго, веселого и добродушного человека?

— Ну…

— Вот именно. Волшебник может быть веселым и добродушным только в том случае, если ря-дом с ним его подопечный – маленький ребенок. Все. Во всяком другом случае, такого волшеб-ника следует опасаться, а то и дисквалифицировать за профессиональную непригодность…

— Господин Симонэ, Вы что, действительно так думаете?

— Да, я именно так и думаю, а думаю я так, потому что это так и есть… Может быть, Вам, когда-нибудь в руки попадется один из первых Уставов нашей службы. Когда-то это была совершен-но секретная информация, но ведь времена меняются. Первая глава этого Устава объяснит Вам, почему именно волшебник именно такой…

— Господин Симонэ, когда меня направляли к Вам, мне сказали, что Вы…, как бы это выразить-ся…, ну собираетесь, перестать быть волшебником. То есть, собираетесь бросить это занятие…

— Скорее всего, это так и будет, — подтвердил слова девушки волшебник.

— А могу я узнать, собираетесь ли Вы заниматься какой-нибудь другой деятельностью?

— Другой деятельностью, — Апрель Симонэ удивленно посмотрел на гостью, — нет, конечно. Во-первых, я ничего другого не умею, а во-вторых… Во-вторых, вполне хватает и первого.

— Но ведь есть сопредельные специальности – детская психология, например, преподавание, у Вас ведь колоссальная практика…

— Нет, — коротко отказался от данного предложения волшебник.

— А чем тогда вы будете заниматься?

— Ничем.

— Ну, я понимаю, Вы хотите сказать, что вам надо прийти в себя – это понятно, а потом, после…

— Ничем, — повторил старик.

Нет, это не было похоже на третий выигранный мяч, это больше напоминало поражение. И, ес-ли Апрелю Симонэ было все равно, то для специалиста службы социальной помощи, в данном, конкретном случае, было о чем задуматься… Волшебник, тем временем, вновь раскурил трубку и прикрыл глаза – Эльвире ничего не оставалось делать, как покинуть этот дом. Она поднялась, направилась в сторону двери, но около дверного проема остановилась и посмотрела на старика:

— Наверное, мне пора, — тихо произнесла она, — до свидания.

На какой-то момент ей показалось, что ответа не будет, что волшебник уснул, но ресницы дрогнули, и хозяин дома все-таки отреагировал:

— Да свидания, милое дитя.

— Господин Симонэ, я еще зайду к вам, попозже, завтра может быть…

— Да, конечно. Если вдруг придешь, а я сплю – проходи просто так, считай, что у тебя круглосу-точный пригласительный билет. Проходи, смотри… Этот дом в твоем распоряжении, — пробор-мотал старик и вновь прикрыл глаза.

А может быть, это была ничья… Эльвира спустилась по лестнице, дошла до середины двора и остановилась. Она совершенно забыла о том, что последним препятствием на ее пути будет старинная, кованная и необыкновенно тяжелая дверь. Девушка растерялась, возвращаться в дом, будить старика, который в таком состоянии, было нехорошо…

— Ладно, — пробормотала она, — попробую справиться сама. Он старенький может это сделать, значит и я смогу…

Однако демонстрировать свои возможности девушке не пришлось. Стоило ей приблизиться на нужное расстояние, двери плавно раскрылись, давая Эльвире выйти. А потом, так же плавно закрылись, когда она спустилась по ступеням.

— Что это за шутки, — ее удивление было явно выше среднего.

Не удержавшись, она вновь поднялась на ступени и с возрастающим удивлением смотрела на то, как двери раскрываются, готовые ее пропустить…

— Это нечестно, — Эльвира решительно отвернулась от дверей, сошла со ступеней на тропинку и направилась в сторону посадочной площадки. Мысли ее кружились, наскакивали друг на друга, одним словом, устроили догонялки. Ничего хорошего в таком состоянии придумать было нель-зя, поэтому Эльвира просто шла и тихо возмущалась, прежде всего, для того, чтобы дать выход эмоциям, уже после чего, можно было бы размышлять предметно.

На руке пискнул ИМС – Эльвира была девушкой совершеннолетней, поэтому необходимости в постоянном, наружном сопровождающем у нее не было, но привычка, знаете ли…

— Чего тебе?

— Ты перевозбуждена, может быть волновой массаж, или музыку. Музыка тоже помогает…

— Не надо, — отказалась Эльвира, — ты вот что, найди мне Устав службы волшебников. Самый-самый первый.

— Если его нет в электронном виде.

— Если нет, то узнай, где я могу его найти, чтобы ознакомиться с ним.

— Хорошо, — принял задание ИМС, тем более, что датчики регистрировали нормализацию эмо-ционального состояния подопечной.

— Да, кстати, пусть играет что-нибудь спокойное, — запоздало оценила девушка предложение со-провождающего…

Появление капитана из-за поворота коридора, вызвало целую бурю эмоций. О том, что ИМС нашел капитана, девочка узнала практически сразу, по той самой линии связи, которую соору-дил сопровождающий. А потом ей пришлось ждать несколько минут, очень долгих минут, надо сказать, но вот, наконец… И первое, что сделала девочка – она просто разревелась. У нее на-бралась огромная куча причин это сделать, и первой в этом списке значилась та, что наконец-то, рядом с ней будет взрослый человек, который возьмет на себя основную часть ее забот…

Иванна бросилась навстречу и буквально повисла на заключенном, обильно поливая его слеза-ми. Да что там девочка, сам капитан, и то был готов прослезиться, правда, уже по иным причи-нам. Хотя, обыкновенные, человеческие слезы бывают очень большой роскошью, которую не каждый может себе позволить. Капитан, например, не мог… Он мог только аккуратно обнять девочку и позволить ей говорить и плакать одновременно. Магриб немного удалился от своего поста и выглянул в коридор – зрелище того стоило…

— Приветствую Вас, капитан, — пробулькал инопланетянин, когда капитан, подняв голову, заме-тил Туко.

— И тебе доброго дня, — улыбнулся капитан, — что у нас нового?

— ИМС частично восстановил систему слежения.

— Молодец, Малыш. Что еще?

— Остальные новости, наверное, не очень, — булькнул магриб, приглашая людей в помещение.

— Не говори загадками.

— Заключенные вооружены.

— Черт! Как это случилось?

— На нижний пассажирский уровень они зашли без оружия, по крайней мере, я не видел воору-женных людей. На этом уровне у нас практически нет точек слежения, а вот на следующем они уже появились с оружием…

— Много его у них?

— Я видел десятка полтора единиц…

— Это не очень хорошо, — произнес капитан, но по интонации его, слишком уж спокойной, чув-ствовалось, что хотел он сказать более энергичную фразу…

— Да уж.

— Вторая пассажирская, — капитан задумался, — им до нас еще далековато…

— Если, конечно, они не воспользуются тем же маршрутом, по которому прошли те, которые встретились Вам.

— Это вряд ли, я думаю, Малыш сумеет перекрыть эту тропинку, да и отключит подъемники – нам-то они больше ни к чему…

— Хорошо, если так…

И вдруг, ситуация, которая в любой момент могла стать безвыходной, превосходящие силы противника, да что там говорить – прямая угроза жизни – все это, в какой-то момент уступило паре простых, человеческих желаний.

— Слушай, Туко, ты рассказывал что-то о душе, который отремонтировал…

— Да, капитан, он и сейчас работает.

— Отлично, — рассмеялся капитан, — а если ты еще и сотворишь какой-нибудь еды и достанешь сигарет – о большем, я даже и мечтать не буду.

— Нет вопросов, надо только, чтобы Иванна постояла здесь и последила за заключенными…

— Конечно, — кивнула девочка, — теперь не страшно, теперь я даже с удовольствием постою…

— Кстати, — магриб обернулся к девочке, — хочешь перекусить?

— Нет, то есть да, — дважды поторопилась Иванна.

— Вот и хорошо…

Капитан плескался в душе, наверное, с полчаса – это тоже была роскошь, но из числа тех, кото-рые можно было себе позволить. К тому же, ему до чертиков надоела та система помывки за-ключенных, которая практиковалась на тюремном уровне. Ну и, наконец, Туко пообещал ему чашку кофе, что для многих, находящихся в подобных условиях, было несбыточной мечтой. Мечтой о возможности жить нормальной, человеческой жизни…

Опубликовано 05 Авг 2010 в 18:36. В рубриках: Полные тексты 1. Вы можете следить за ответами к этой записи через RSS 2.0. Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.