Глаза змеи

Часть 3.

Чистый, помолодевший капитан устроился за столом, соорудив некое подобие халата из того, что ему подвернулось под руку. По такому случаю Туко расстарался, ароматный, с корочкой белый хлеб, несколько обжаренных клубней с тушенкой и обещанный, ароматный кофе, — капи-тан не просто отвык от этого, в какой-то момент он просто забыл, что такое может быть… А за сытостью, под сигаретный дымок накатывала дрема…

— Чертовски хорошо, чертовски, — капитан не выдержал и зевнул, — прошу прощения, Ангел, но без этого некрасивого жеста удовлетворение было бы неполным…

— Да на здоровье, — рассмеялась Иванна, сейчас, в присутствии этого человека, ей вдруг стало совершенно спокойно…

— Малыш не появлялся?

— Был, сказал все в порядке и опять куда-то улетел.

— Наверное, за одеждой в тот самый заброшенный магазинчик. Я попросил его подыскать что-нибудь подходящее для меня…

— Наверное, — легко согласилась девочка.

Капитан задумался и потянулся за следующей сигаретой.

— Мой волшебник тоже курил, — произнесла Иванна.

— Кто, — переспросил капитан.

— Мой волшебник, — пояснила Иванна, — Апрель Симонэ. Он, наверное, сейчас с ума сходит от беспокойства.

— Конечно, — кивнул капитан и осторожно поинтересовался, — ты ведь взрослая девушка, зачем тебе волшебник. Это же для совсем маленьких…

— Почему для маленьких, — не поняла его Иванна, — каждого ребенка, у которого неполная семья, обязательно сопровождает волшебник.

— Подожди-подожди, волшебник – это детский психолог и педагог.

— Не знаю, наверное, но только он, прежде всего, волшебник, а то как бы он исполнил мое же-лание… То есть, начал выполнять…

— Подожди, Ангел. Давай-ка с самого начала, а то твоя история не очень у меня в голове укла-дывается.

— Сначала… Ладно, давайте сначала. Несколько дней назад мне исполнилось шестнадцать лет…

— Нет, — остановил девушку капитан, — это середина истории.

— А-а, Вы хотите совсем, сначала. Хорошо, только, я и сама не все знаю,

— Что знаешь.

— Я коренная землянка, росла с отцом, он меня воспитывал… Точнее сказать, меня воспитывали все, кроме него, потому что он постоянно находился на работе…

— Он пилот, разведчик или…

— Нет, что Вы, он возглавляет какую-то химическую лабораторию. Только вся эта химия его, она ему интересней, чем я. Вот… Мамы у меня нет, точнее, я всегда думала, что ее нет, что она…, она умерла, когда я была маленькой… Поэтому со мной и занимался волшебник. Хотя, занимался – это неправильное слово, оно какое-то нечеловеческое, потому что мы с ним дру-жили. Когда мне было совсем плохо, я приходила к нему, когда мне было хорошо – тоже к не-му. То есть, у меня были подружки, мне очень нравился один… мальчик, но все равно, чаще всего я ходила именно к волшебнику…

— Подожди, Иванна, не так быстро, а то я не успеваю вникнуть… Волшебник занимался с тобой, потому что твоя мама…, то есть, ее нет…

— Я так думала раньше, что она умерла. Ну, посудите сами, а что мне оставалось думать, если у всех моих друзей и знакомых есть оба родителя, а у меня нет мамы?!

— Да, действительно, — вынужден был согласиться капитан.

— Вот. А оказалось, что я просто никогда не спрашивала, что с моей мамой. Как-то так получи-лось – сама не понимаю… Просто, я была уверена в том, что ее нет…

— А что на самом деле?

— Я спросила у волшебника, точнее, сначала у Пискли, а потом уже у волшебника, и оказалось, что и мама я меня есть, и что она жива, только она не на Земле, а где-то на территориях… Представляете?!

— Ну, не совсем, — признался капитан и спросил, — так куда же ты собиралась попасть с помощью волшебника?

— Персефона 7. знаете, где это?

— Да, знаю, — кивнул капитан и задумался.

Иванна увидев такую реакцию капитана, подошла совсем близко и осторожно спросила:

— Это плохо, да, что она на этой самой Персефоне7?

— Почему же, только видишь ли, Ангел, седьмая Персефона очень странное место. Если ты при-летел на курорт – это очень хорошо, а если ты постоянно живешь на этой планете, да еще за пределами курортной зоны, это, уже не так хорошо…

Возникла пауза, которую при желании можно было истолковать, например, как молчаливый вопрос. А можно было рассматривать, и как обыкновенное предложение взять тайм-аут, просто для дополнительных размышлений, и для более долгого и серьезного разговора. Впрочем, Иванна восприняла эту паузу, именно как вопрос.

— Я даже не знаю, — призналась она, — я ведь с мамой даже не разговаривала, хотела сделать ей сюрприз…

— То есть, ты хочешь сказать, что твоя мама не знает, что ты отправилась к ней? — вставил свой вопрос магриб.

— Нет, наверное…

А вот эта пауза была именно для размышлений. Правда, и она долгой не получилась, и снова ее нарушила землянка:

— Капитан, а удобно будет спросить Вас – как Вы попали сюда?

— Удобно, — устало улыбнулся бывший заключенный, — хотя это длинная история. Впрочем, вре-мя у нас есть. Если тебе интересно, я могу рассказать, а ты, Туко, будь добр, еще кофе…

* * *

Ингрид Гадар удалось подремать всего пару часов… хотя, для капитана боевого судна, такой сон может показаться даже длительным, а главное, достаточным для восстановления сил… По-этому сигнал вызова Ингрид встретила отдохнувшей и в какой-то степени скучающей по при-вычному, напряженному ритму…

— Капитан, Вы приказали сообщить, если будет новое из СИНа…

— Да, приказывала, — подтвердила женщина.

— Капитан, по данным службы у них там был свой человек. Точнее сказать, внедренный агент. Потом, связь прервалась. Они ожидали определенных действий, но…

— Отсюда подробнее.

— Было зарегистрировано несколько случаев, когда терялись тюремные суда…

— Да-да, — подтвердила Ингрид, — было такое.

— Какое-то время считалось, что это обыкновенный сбой системы контроля. Потом выяснилось, что в службе исполнения наказания была крыса, то есть стукач…

— Понятно, продолжай.

— Естественно возникла необходимость ее выявить. В ряды заключенных были внедрены офи-церы службы…

— Стоп, — скомандовала женщина, — подожди. Такое внедрение… оно ведь может, затянуться…

— Именно так и случилось, — подтвердил догадку капитана офицер связи, — в конце концов, от этого отказались, тем более, что большинство внедренных офицеров погибло… Точнее, счита-лось, что погибли все… Столько прошло времени, и вдруг одно из таких судов начало движе-ние…

— Понятно. Дай второго помощника, — распорядилась Ингрид.

Мгновение спустя женщина услышала офицера.

— Да, капитан.

— До того, как я поднимусь на капитанский мостик – связаться с командованием СИН, узнать о каком именно агенте идет речь. Далее, согласовать с ними дальнейшие действия.

— Мы отправимся туда?

— Если они не собираются посылать туда своего судна, то отправимся. Однако, повторяю – это будет зависеть от того, как поступят они…

— Капитан, а зачем?

В определенных ситуациях такой вопрос просто вызывал короткие ответы, суть которых своди-лась к тому, что тот, кто спрашивает такие элементарные вещи – болван. Правда, были и другие случаи, когда капитан считал нужным пояснить свои действия…

— В том квадрате, приблизительно в тоже время, когда начали пропадать тюремные суда, пред-полагалось наличие большой базы контрабандистов… Хотя, ты пришел в команду позднее, и можешь этого не знать…

— Так вы считаете, что эта база существует до сих пор?

— Возможно. Тогда уничтожить ее не решились – обитаемая планетарная система – что бы при-нять такое решение, надо быть уверенным абсолютно. А тут еще математики вмешались – про-считали и запретили, вопрос касался звездной механики. Поэтому, просто отбомбились и ушли в сторону. Так что, возможно, базу так до конца и не уничтожили… Так что, возможно, придет-ся проверять. Все понятно?

— Да, капитан.

— Вот и хорошо. Я перед тем, как подняться на мостик проверю службу защиты.

— Да, капитан…

В отличие от других служб, имевших четкое местоположение на судне, служба защиты распо-лагалась практически по всему контуру судна. Она включала обслуживание пассивной, наруж-ной защиты, арсенал судна, систему поддержания внутренней безопасности, головную боевую рубку и орудийные гнезда, которые, так же располагались по всему периметру корабля. Посе-щение службы защиты, которое намеревался произвести капитан включала какое-то одно из подразделений этой службы, и непременно посещение головной боевой рубки, тем более, что присутствовала вероятность скорого, боевого рейда…

— Капитан на мостике!

Ингрид внимательно выслушала доклад старшего офицера, задала несколько вопросов, которые успела накопить с момента последнего посещения, а потом предложила командиру службы безопасности прогуляться до кормовых орудий. Что можно еще добавить, только то, что ко-мандиром службы безопасности была лучшая подруга Ингрид, Ольга Воронцова. Стоило им покинуть боевую рубку и свернуть в северный тоннель, один из самых длинных на судне, по-мощник командира службы безопасности передал по внутренней связи:

— Капитан отправилась к кормовым орудиям вместе с Воронцовой. Порядок проверить ответст-венно…

И в этом действии не было никакого специального секрета, или там подвоха, обнаруженный непорядок, непременно влек за собой наказание, независимо от того, лучшая ты подруга капи-тана, или нет. Но в данной ситуации, подставляя непорядком своего непосредственного коман-дира, подчиненный заставлял нервничать и капитана… Поэтому, в этой части судна, порядок присутствовал всегда… А женщины просто шли по тоннелю. Находясь вне специальных зон судна, они могли позволить себе и обращение по имени, и душевные разговоры, а иногда и обыкновенные женские слезы. Ингрид – реже, Ольга – немного чаще, однако, никто из подчи-ненных не мог похвастаться тем, что видел этих женщин заплаканными – все их слезы так и ос-тавались в северном тоннеле…

— …не слышно?

— Нет, я уже извелась вся, — призналась подруге Ингрид.

— Господи, как я тебя понимаю. Сколько ты ждала этого?

— Да практически с того момента, как покинула Землю…

— Ну, ничего, я думаю, все обойдется.

— Я и сама надеюсь, только сердце что-то ноет, то нечего-нечего, а иной раз, хоть плач…

— Это да, тебе ведь и поплакать-то толком нельзя…

— Я, Оль, думаю, как найду ее, ей Богу, спишусь с флота… Что-то устала я…

— Ингрид, перестань, ну куда ты без боевого судна, без капитанского мостика…

Женщина задумалась, можно было предположить, глядя на нее, на то, как неожиданно прояв-ляются морщины, что приходила в голову ей и эта мысль, и те, которые только что высказала подруга…

— Не знаю подруга, ох, не знаю. А вот представь, останется со мной дочь, что тогда делать – с собой брать, на судно… Думаешь, прибудет от этого боевому крейсеру?

— Может быть, и не прибудет, — согласилась Ольга, но тут же поторопилась возразить, — да и то, как посмотреть. Определишь ее, ну хоть ко мне в команду…

— Ага, — рассмеялась Ингрид, — а ты будешь ее в моем отсутствии пряниками подкармливать – ну уж нет, подруга…

— Пряниками, — звонкий смех Ольги вплелся в тихий смех подруги, — конечно, а как же по-другому…, конечно, пряниками…

Только недолгий был этот смех, почти одновременно, обе женщины вспомнили о том, что по-следний раз были они дома более года назад. А у Ольги, была семья, точнее, двое детей, изо-бражения которых командир службы защиты носила с собой в нагрудном кармане формы, как раз рядом с сердцем…

— Ладно, — вздохнула Ингрид, — пойдем, посмотрим на твое хозяйство.

— А пойдем, — легко согласилась Ольга.

Иванна слушала капитана, иногда, буквально, открыв рот, а рядом расположился магриб, и от испытываемого интереса, периодически переходил в совершенно невообразимый спектр. Чуть поодаль, подключившись напрямую через универсальный вход, прислушивался к рассказу ИМС.

— …вот так все и получилось – несколько лет я только тем и занимался, что разыскивал плохих ребят, а заодно учился. Потом меня взяли в службу безопасности, где я стал секретным агентом. Работы стало больше, она стала опаснее, но и интереснее тоже, ну и конечно, масштабнее. Я специализировался на контрабандных поставках полезных ископаемых. Точнее, на их прекра-щении, а попутно все подряд, что обычно связано с контрабандой – оружие, наркотические ве-щества, редкие и инопланетные животные, рабы – это всегда так переплетено…

— Что Вы назвали последним, – Иванна даже приподнялась.

— Рабы. На некоторых планетах рабский труд используют до сих пор. Служба безопасности пы-тается это прекратить…

— Капитан, — это в разговор вмешался магриб, — что у вашего народа такая же проблема?

— Да, — кивнул капитан, — только это проблема не какого-то одного народа, твоего или моего – достается всем…

— Неужели, — не выдержала девочка, люди до сих пор бывают рабами?!

— Нет, конечно, люди – нет, а вот человекообразные, часто. Потом еще эти, — капитан вопроси-тельно посмотрел на магриба. Они похожи на пауков, но значительно больше…

— Я никогда не встречался с ними.

— Ладно, — махнул рукой капитан, — пусть будут пауки – они только частично разумны, но силь-ны – раз, а во-вторых, на них не действует радиация и сопутствующие высокие температуры…

Иванна какое-то время поочередно рассматривала всех, кто был в помещении, а потом спросила тихо:

— И это все происходит и сейчас?

— Да. Особенно, на территориях, которые служба безопасности не очень четко контролирует. Там, ближе к границе, много всякого странного происходит. Впрочем, сама увидишь, когда до-берешься до Седьмой Персефоны.

— Почему?

— Потому что, практически через нее проходит граница освоенных территорий и территорий, которые совсем недавно были взяты под юрисдикцию службы безопасности Мирового Совета.

— Не понимаю, — всхлипнула Иванна, — как мама могла выбрать такой мир для жизни. Почему она не осталась на Земле? Почему она не хочет вернуться на Землю?

— Это вопросы не ко мне, — пожал плечами капитан, — увидишь маму – сама спросишь. А кроме того, один раз улетев в космос, не так уж просто вернуться.

— То есть?

— Есть закон об эмиграции, согласно которого, для возвращения на Землю, а точнее, на любую другую планету, которая объявлена или колыбелью, есть такой термин, или такую, где корен-ного населения практически сто процентов. Так вот, для возвращения надо иметь достаточно большую сумму денег, и, что тоже, немаловажно, абсолютно чистые анкетные данные. Никаких проблем со службой безопасности, а это, надо признаться, достаточно сложно, а при наших за-конах. Практически невозможно, если честно…

— Все равно, я не могу понять этого. На Земле ведь так хорошо, спокойно, безопасно…

— Ангел, а тебе никогда не приходило в голову, что очень многим, такая вот спокойная жизнь совсем не по нутру. Наши славные предки, вовсе не для этого изобретали космические корабли – их манило пространство, неизведанное, иные миры… Наука и все остальное, прочее, шло уже следом за этими людьми

— Не знаю…

— Подумай об этом, как-нибудь. Поговори с мамой – я думаю, она сможет ответить на большин-ство твоих вопросов…

— Получается, — Иванна вопросительно посмотрела на капитана, — Вам тоже не по нраву спокой-ная жизнь?

Капитан улыбнулся и посмотрел на девочку.

— Конечно, Ангел, конечно. Честно говоря, даже сидя в камере, здесь, среди заключенных, я ус-покаивался двумя вещами, первая из которых – а есть ведь и моя заслуга в том, что они здесь…

— Да, кстати, капитан, — забулькал магриб, — а как Вы-то оказались среди заключенных?

— Затянувшаяся операция службы безопасности, в которой, ко всему прочему, не все пошло по намеченному плану…, — коротко и не совсем понятно ответил капитан.

— Там что-то происходит, — ИМС своим писком прервал рассказ капитана.

Магриб, капитан и Иванна быстро развернулись к экрану, куда ИМС вывел изображение. Ка-кое-то время все рассматривали эту толпу народа, а потом Иванна глянула на капитана и поин-тересовалась:

— Что происходит? Вы ведь знаете этих людей, что они делают?

— Насколько я понимаю, — произнес капитан, доставая сигарету, в самом ближайшем времени, нас ждет штурм…

— Штурм, — голос Иванны дрогнул.

— Да, и нам следует к этому подготовиться. Прежде всего, ты Туко, становишься к системе сле-жения – твоя задача не пропустить, когда заключенные доберутся до створов, которые нам так и не удалось закрыть. Понял?

— Да, капитан.

— Хорошо. Нам с Ангелом предстоит подготовить несколько сюрпризов для нападающих. А ты Малыш, отправляешь с особым заданием, твоя задача…

Близость свободы, точнее, надежда обрести ее, сыграла с заключенными злую шутку. В какой-то момент они просто перестали соображать. Отсюда и возникло это стихийное, практически неуправляемое желание, уничтожить тех, кто находился, как они думали, на пути к столь же-ланной свободе. А тех, кто, по-прежнему, был в состоянии адекватно оценивать ситуацию – оказалось совсем мало. Всего несколько человек…И, вполне естественно, что именно они предпочли остаться уровнем ниже… Получив от остальных заключенных немалую долю на-смешек и упреков в трусости, они, как могло показаться в первый момент, смирились со всем этим… Прошла пара минут, и они оказались одни на уровне… Тогда как остальные разбились на несколько больших групп и отправились вскрывать створы – в свое время это предложение было встречено криками одобрения, и еще больше завело толпу…

— Слушай, Хозяин, может быть, мы зря отказались от этого, — аккуратно поинтересовался самый молодой из заключенных.

— У меня на это есть причины, а ты, если не веришь мне – иди, я никого не держу.

— Нет, я верю, — поторопился отступить молодой, — просто так спросил…

— Ладно, не трусь, — хрипло рассмеялся тот, кого назвали Хозяином, — это очень простое объяс-нение. Сломать створы у них все равно не получиться – только идиот этого не понимает. Но предположим, что им попадется створ открытый – допустим, он сломался, и певичка со своими друзьями не смогли его закрыть. Могу биться об заклад, что если такой створ существует – он один, ну или, скажем, два, а это значит, что в этом самом створе их и встретят огнем… Кроме того, я предполагаю, что девочка, здесь действительно не одна, а ее братья, уж точно не ферме-ры. Знаешь, что это значит?

— Ну…

— Не знаешь. А это значит, что оружием они пользоваться умеют. То есть, пяток этих бездель-ников, а может и больше, в этом самом створе уложат. Понятно? Они, между прочим, отлично понимают, что в плен их брать никто не собирается, так что будут биться до конца…

— Наверное, а тебя есть план получше?

— Есть, — согласился заключенный, — только эти балбесы не дают возможности мне рассказать о нем …

— А что за план?

— Оптимальный, имеется ввиду, в данной ситуации. Попробовать договориться. При чем, я бы договаривался на тех условиях, которые мне бы предложили…

— Но!

— Хочешь сказать, что твой план лучше?!

— Нет, но…

— Никаких но. Как можно воевать с противником, о котором мы ничего не знаем. Сколько их – не известно. Сколько у них оружия – не известно. Какое у них судно – опять не известно…

— Это да, но ведь это можно узнать…

— Можно, конечно, можно, но ведь никто об этом не думает, впрочем, это и не особенно важ-но…

— Как это?

— А вот это второй план – насколько я понимаю, это корыто само двигается именно туда, куда нам надо…

— Как это, я не понимаю.

— Разве ты не чувствуешь, что двигатели работают с другой нагрузкой?

— Нет, — признался молодой.

— Хорошо, что они это делают, независимо от тебя, — вздохнул Хозяин, — по большому счету, то, что делают эти идиоты, никому не нужно. Мало того, это может быть даже вредно. Подождали бы несколько недель, и оказались бы на месте…

— А что это за место?

— Не важно. Когда прибудем – увидишь, и уверяю тебя – оно тебе понравиться…

Здесь Эльвира уже не выглядела девушкой, которую легко испугать. В строгом костюме, с при-ческой, которая, с одной стороны, соответствовала и месту, и должности, а с другой, не менее соответствовала, требованиям современной моды. Она сидела в приемной и уже в который раз проверяла в голове выводы, которые сделала…

— Эльвира, прошу Вас, — приятный женский голос соответствовал внешности женщины, которая пригласила девушку в кабинет.

Девушка поднялась, поправила костюм и зашла в кабинет. Она уже не в первый раз была здесь, но легкий трепет все равно закрадывался в душу. Комиссии, состоявшая из троих, без сомне-ния, самых значительных в ее службе, человек. И они собрались выслушать ее, согласиться с ней, или, напрочь, опровергнуть те самые выводы, которые она проверяла про себя перед каби-нетом.

— Присаживайтесь, — господин Мирошин пригласил Эльвиру к столу, за которым сидела комис-сия.

— Благодарю, — кивнула девушка, присела и положила перед собой тонкую папку с электронны-ми документами.

Мирошин, он же председатель комиссии, заговорил первым:

— Мы ознакомились с вашими выводами и рекомендациями. У нас есть несколько вопросов, да и хотелось бы нам услышать то, что не вошло в отчет…

— Не вошло в отчет, — это для девушки было неожиданным поворотом.

— Да, мы бы хотели услышать Ваши впечатления. То есть, то, что Вы почувствовали, ощутили… Понимаете, о чем идет речь?

— Да, — кивнула Эльвира, — однако, они вряд ли будут отличаться от того, что я изложила в отче-те…

— И, тем не менее, — в разговор вступил господин Ино – главный специалист по психологии, — мы настаиваем.

Легкий румянец выступил на щеках девушки. Если честно, она еще не поняла, согласилась ли с ее выводами комиссия или наоборот.

— Начинайте, — подтолкнул девушку Мирошин, — и не волнуйтесь.

— Начинать сначала?

— Да.

— Что ж, не самое благоприятное впечатление, прежде всего, производит то место, где живет волшебник. Лес, по виду – естественные насаждения, при чем, очень старые. Через него, к дому ведет тропинка. Я взрослый человек, но даже мне было немного не по себе…

— Страшно?

— Нет, не страшно, — пожала плечами Эльвира, — не по себе… как вам сказать, было ощущение, что может произойти что-то неожиданное, непредсказуемое, к чему нельзя подготовиться…

— Понятно, — господин Ино посмотрел на Мирошина и, обращаясь к нему, произнес, — именно так…

— Продолжайте.

— Потом дом. Опять-таки, здание старинное, точнее, сделанное под старину, хотя имитация очень тонкая, если специальных знаний нет – можно легко ошибиться. Сразу у ворот произо-шел казус – если бы не дальнейшие обстоятельства, можно было бы счесть это просто стечени-ем обстоятельств…

— Я полагаю, Вы об истории с воротами, — Мирошин приоткрыл ту папку, которая лежала перед ним, словно, на всякий случай, проверял надежность собственной памяти…

— Да, — подтвердила девушка.

— Продолжайте.

— Состояние самого господина Симонэ – он словно отрешился от мира, словно, он вне его. И впечатление, это меня особенно задело – впечатление, что он имеет на это право… Как он раз-говаривал, как себя вел… Потом эта его трубка… Я не удивлюсь, что он курит и при подопеч-ных…

— Возражаю, — вступил в разговор третий член комиссии – господин Сиротин.

— Апрель Симонэ, действительно курит, — поддержал девушку господин Ино.

— Я знаю это, но в данной ситуации я возражаю против опережающего вывода. Мы ведь спра-шивали о впечатлениях…

— Прошу прощения, — поторопилась исправиться Эльвира, — но мне эта мысль пришла в голову именно тогда, когда я увидела, как волшебник закурил…

— Не волнуйтесь, Эльвира, продолжайте…

— Кроме того, он был явно недоволен моим посещением. Я словно помешала ему своим прихо-дом, в какой-то момент я даже растерялась, и вынуждена была импровизировать…

— А у Вас не возникло ощущение, что господин Симонэ, действительно понял, с какой целью Вы пришли…

— Я работала по легенде. Обыкновенная легенда, ничего от себя – большинство сотрудников ра-ботают с ней…

— Вы не ответили на вопрос. Как вам показалось – волшебник понял, что Вы пришли с опреде-ленной целью?

— Эта мысль пришла мне в голову, когда я уже уходила… Второй эпизод с воротами…, ну и по-том, позднее…

— То есть, у Вас все-таки возникло такое подозрение?

— Да, когда я уходила…

— Ну что, господин Ино, — Мирошин посмотрел на коллегу.

— А что, я говорил об этом с самого начала – волшебник устроил представление. И прошу заме-тить – на это его спровоцировали именно мы, когда решили отправить к нему молодого сотруд-ника.

— Я уже не в первый раз, — хотела возразить Эльвира, но господин Ино остановил ее.

— Сколько раз Вы имели дело с волшебниками?

— Ни разу, — призналась Эльвира, — но какая разница, волшебник он или нет?!

— Огромная, деточка, огромная. Между прочим, именно Апрель Симонэ стоял у истоков этой службы… Понимаете, какой у него опыт, понимаете, какой у него объем информации? Старин-ное здание, старинный лес – Вы знаете, почему там именно тропинка, и почему она так проло-жена?

— Но…

— Не знаете. А дети, все его подопечные, они всегда были в совершеннейшем восторге от нее. Уверяю Вас, если бы Апрель не раскусил Вас прямо с самого начала, то Вам бы обязательно навстречу вышла какая-нибудь зверушка… Между прочим – этот прием – считается классиче-ским в данной области. Именно поэтому там такой лес и такой дом…

— Но…

— Никаких, но, — господин Ино поднялся из-за стола и вышел вперед, — Апрель Симонэ ушел от Вас, не потому, что он сумасбродный старик. Отнюдь. Вы его утомили. Он, между прочим, дей-ствительно, очень стар, а последний случай, буквально подкосил его. Хочу заметить, все дети, которые были подопечными Апреля Симонэ, подчеркиваю – все! Стали полноправными члена-ми общества. Все сейчас работают, растят детей, создали свои семьи… Сто процентов… Слу-чай с Иванной Гадар – это не ошибка волшебника, ни в коей мере – это сумма ошибок общест-ва, безответственности отца девочки, и уж простите, нашей неповоротливости. Сколько раз Ап-рель обращался к нам с просьбой рассказать девочке о матери? Сколько раз он просил воздей-ствовать на этого господина Гадара?! Мы же отделывали поверхностными беседами. Все ос-тальное – только результат!

— Господин Ино прав, — Мирошин повернулся к Сиротину – третьему члену специальной комис-сии, — все это имело место. Мы только отговаривали его, точнее сказать, мешали…

— Другими словами, Вы предлагаете дело господина Симонэ закрыть, и в практике ему не отка-зывать…

— Однозначно…

— Ваше мнение, господин Сиротин?

— Я прошу время до завтрашнего заседания…

— Хорошо, — кивнул господин Мирошин, он повернулся к Эльвире, — что ж, Вам предстоит труд-ная миссия…

Эльвира была готова расплакаться, но господин Ино не позволил.

— Никаких слез здесь. Да, мы отлично понимаем, что вот именно твоей вины в случившемся меньше всего, но именно тебе придется извиняться перед волшебником и за себя, и за нас, да и за человеческое общество в целом…

— Но…, — попробовала возразить Эльвира.

— Это не обсуждается. На твоем месте, я бы отправился сейчас домой, привел бы себя в порядок, отдохнул бы, а завтра, прямо с утра посетил бы Апреля Симонэ, крепко держа в памяти все то, что ты здесь услышали…

— Он подаст рапорт…

— Это его право.

— Я…

— Тебе, между прочим, придется только извинится. А вот нам всем, включая и твоего покорного слугу, предстоит идти к нему с поклоном и просить возобновить работу. Специалистов такого уровня на Земле не просто мало – их количество вот, — господин Мирошин продемонстрировал девушке растопыренную пятерню, — вот – всего… А у нас дети. Вы хоть понимаете, с кем мы имеем дело – с детьми…

— Именно так, — подтвердил слова коллеги господин Ино, — и помните зачем Вы пришли в нашу службу – Вы хотите работать детским психологом, а самая верхняя ступень этого – волшебст-во… У вас есть для этого задатки, но для того, чтобы стать специалистом уровня Апреля Симо-нэ – этого мало. Так что, идите домой. Властью члена комиссии, я освобождаю Вас на сегодня. Идите домой, думайте. Доклад этот оставьте…, хотя нет, возьмите его с собой, когда соберетесь к волшебнику. Наберитесь мужества и покажите ему…

— Но это же конфиденциальная информация…

— Она закрыта для тех, кто не является сотрудниками нашей службы. Возможно, я соглашусь с Вами, если речь пойдет о человеке, которого мы не примем на работу. Но для того, к кому мы собираемся идти на поклон – такие секреты – совершенно лишние. Кроме того, если Вы этого не сделаете, это сделаем мы. Ответственность за свои действия – одна из основ нашей профес-сии. Ваш отказ общаться с Апрелем Симонэ автоматически означает конец Вашей карьеры… Черт возьми, что я тебя уговариваю как маленькую девочку?! Все, иди, ты свободна…

И снова слезы, девичьи, от обиды, от бессилия, может быть от разочарования в самой себе. Эльвира-то думала, что за такую работу ее похвалят, будут восхищаться ее смелостью и наблю-дательностью, а получилось вон как… Так что, все-таки слезы, то есть, сначала слезы, а потом, музыка для успокоения и тщательный анализ сложившейся ситуации. Прав был господин Ми-рошин, когда говорил девушке, что у нее есть необходимые задатки. Эльвире потребовалось около часа, что бы просмотреть необходимые документы, потом она просматривала свои собст-венные заметки, и, в конце концов, была вынуждена признать, что члены комиссии были правы, правы на все сто процентов, в отличие от нее, молодой да ранней. И исчезла обида, осталось только восхищение специалистами и желание, самым скорейшим образом достигнуть таких же высот…

Первая волна атакующих, откатилась, так и не сумев пересечь створ. Благодаря ИМС и системе наблюдения, Иванна и те, кто были на ее стороне, были предупреждены. Было даже забавно смотреть, как шагов за пятьдесят до сломанного створа заключенные начинали идти на цыпоч-ках, красться вдоль стен и даже, цыкать друг на друга. Впрочем, напрасно, как вы сами пони-маете, их уже ждали…

Конечно, годы проведенные в замкнутом пространстве клетки, основательно исказили перспек-тиву и ухудшили зрение капитана, то есть, не каждый выстрел капитана был верным и достигал цели, может быть, даже не каждый второй, однако, четверых капитан все-таки вывел из строя. Нападавшие вынуждены были снова отступить, унося с собой невезучих собратьев…

— Ну, кто был прав, — этими словами встретил Хозяин, растерявшихся от встречного натиска и собственных потерь заключенных.

— Так, а кто знал!

— Не думали мы, что они будут стрелять…

— Не думали, — зло фыркнул Хозяин, — девчонка, певичка сопливая первая открывает огонь, неу-жели вы думаете, что взрослые, которые ее сопровождают, будут менее решительными?!

— Хозяин, так, а кто знал-то…

— Я знал, — хозяин поднялся на ноги, — я знал, и я вас предупреждал. А вот вы меня не послуша-ли. Если сейчас не прислушаетесь – я больше слова не скажу, подыхайте!

Ответ заключенных, хоть и был положительным, но был он таким же нестройным, как и их воз-вращение. А кто-то и вовсе попытался поднять голос на Хозяина, впрочем, таких было совсем мало, так что их возражения можно было даже и не брать в расчет.

— Слушайте, что я вас скажу. Мне известно, что судно изменило курс…

— Так мы и сами это заметили, — прозвучало несколько голосов.

— Это хорошо, — улыбнулся хозяин, — тогда, может быть, вы знаете, куда именно, сейчас это суд-но направляется? А, я не слышу ответа, — Хозяин согнулся вперед и приставил к уху ладонь, словно действительно прислушивался к бормотанию заключенных, — Значит, ответа нет…

Хозяин вернулся в прежнее положение, и еще раз внимательно осмотрел заключенных.

— Не знаете… А я, представьте себе, знаю. Поэтому, с этого момента, командование на этом судне принадлежит мне. Есть такие, кого такой капитан не устраивает? Предупреждаю, у вас есть только один шанс отказать мне в капитанском кресле, потому что, сразу после этого, лю-бое невыполнение моего приказа, будет рассматриваться, как прямое неподчинение и бунт на судне… Я понятно говорю?!

— Хозяин, да все понятно, никто не против того, что ты будешь капитаном, но было бы очень неплохо узнать, когда вопрос командования мы решили, куда же именно идет судно?

— Да, Хозяин, скажи, куда идет это судно…

— А кто изменил его курс?

— А как можно управлять, если капитанский мостик находиться под контролем…

— Помолчите, ради Бога. Во-первых, судно это, в данный момент управляется не с капитанского мостика – его ведет программа. Следовательно, на капитанском мостике нам просто нечего де-лать. Это понятно?

— Понятно…

— Да…

— Конечно…

— Нет.

— Кому не понятно?

Чуть вперед вышел заключенный, уже известный нам Билли Бык.

— Мне не понятно, — повторил он.

— Что же тебе Билли не понятно, — аккуратно поинтересовался Хозяин.

В разговоре с Билли Быком, действительно следовало быть аккуратным. Не только потому, что он был здоров, как Бык, но еще и потому, что авторитет Билли среди заключенных был намного выше, нежели чем у Хозяина. И кроме того, Билли Быка знали практически все, а вот Хозяи-на…

— Так что же тебе не понятно, Билли?

— Как в системе управления оказалась программа, которая сейчас управляет кораблем?

А что, очень даже хороший вопрос, а главное, и правильный, и своевременный….

— Билли, а почему ты не спросишь, например, куда направляется судно, — поинтересовался Хо-зяин.

— В данный момент меня интересует программа прокладки курса, а если меня заинтересует, ку-да именно идет судно – я задам второй вопрос. Ты ведь, не будешь против второго вопроса, а Хозяин.

— Почему я должен быть против, — улыбнулся названный заключенный, — конечно, я не против. Два, три, хоть сколько. Так вот, отвечаю – программа в систему управления курсом была вне-дрена незадолго до того, как нас погрузили на этот корабль. Естественно, что она должна была включиться, через некоторое время, после того, как судно оставили бы в свободном полете…

— Что-то многовато для свободного полета, столько лет…

— Что за придурок ее закладывал…

— Тихо, тихо, что вы так орете? Я еще не закончил говорить. Судя по всему, какая-то информа-ция о программе досталась легавым, поэтому, они, на всякий случай, размонтировали часть электронного оборудования судна, разорвали схему, другими словами.

— Тогда почему она все-таки включилась?

— Простой вопрос – простой ответ. По-видимому, гости, восстановили схему – каким образом – не знаю, можете не спрашивать. Вот так-то…

— Черт возьми, неужели раньше нельзя было этого сделать?!

— Что-то я не пойму, — Хозяин внимательно посмотрел на собравшихся вокруг заключенных, — если бы не эта программа, вам грозило просто тихо здесь подохнуть, а так, у вас появился шанс. Так чем же вы недовольны…

— Подожди, Хозяин, а почему ты нам этого сразу не сказал, на какой черт, тогда, мы лезли под огонь!

— Прошу прощения, — Хозяин направился в сторону задавшего вопрос, — а разве я не сказал вам, что не надо брать приступом их уровень?! Разве я этого не говорил?! Только меня, почему-то не захотели слушать! Те же, кто захотел – те остались со мной. Вам же на мои слова было просто плевать… Зато теперь, вы нападаете на меня…

Неожиданно хозяин повернулся к своему недавнему собеседнику, Билли Быку.

— Билли, Черт возьми, ты ведь пользуешься авторитетом среди этих людей, так скажи, разве я не пытался остановить всех?

В данной ситуации Хозяин был прав, и Билли Быку ничего не оставалось, как подтвердить эту правоту:

— Что вы орете, Хозяин прав…

Нормальное дело, казалось бы, подтвердить, что человек прав, тем более, если он действитель-но прав, только Билл Бык, в какой-то момент почувствовал, что правота эта, она, вроде как с подвохом. И от этого подвоха, он, Билли Бык, теряет что-то очень важное…, правда, что имен-но, Билли сообразить, еще не успел.

— Хозяин, ты все-таки, не сказал, кто написал эту программу…

— Разве не сказал, — рассмеялся Хозяин, — Крыса, ты, кажется, его знаешь…

— Крыса, — Билли был очень удивлен, — так ходили слухи, что он сгинул.

— На то он и Крыса. То рассказывают, что появлялся, чуть ли в каждом кабаке, который только есть, то его хоронят, при чем каждый на свой манер… И обязательно, после очередных своих похорон, он оказывается живехоньки, да еще и с прибытком…

А вы знаете, кто именно, заселяет пограничные территории? Скажите – космические бродяги. Это верно, но… Ладно, спрошу иначе, что именно тащат за собой эти самые космические бро-дяги? Не понимаете? А все просто – они, вместе со своим скудным хабаром волокут на новые территории, прежде всего, легенды о людях… Да, чем дальше уходите вы от цивилизованных мест, тем выше вероятность наткнуться не на реального человека, а на легенду о нем. Крыса в этом отношении был яркое тому подтверждение. Все о нем слышали, очень многие пользова-лись его разработками. Поговаривают, что он, щедрой рукой раздал их и представителям пре-ступного сообщества, и их непримиримым врагам – службе охраны, специальным подразделе-ниям, войсковым частям, которые были призваны поддерживать порядок на пограничных тер-риториях. Представители власти, конечно, спали и видели, как сажают Крысу под замок и за-ставляют его работать только на них. Впрочем, о чем-то подобно мечтали главы различных криминальных синдикатов. Однако, ни тем, ни другим поймать Крысу не удавалось. А что о нем сочиняли?! И делали его инопланетянином, говорили о том, что его вообще, не существует, делали его одним из представителей власти на пограничных территорий… А если учесть, что практически каждый бродяга готов был поклясться, что лично знает Крысу, но при этом не бы-ло даже и двух похожих описаний его внешности… Одно слово – человек-легенда…

Интересно, конечно, насколько было верным то утверждение, что данную программу для взло-ма придумал именно он? Между прочим, творчеству Крысы приписывали любую, мало-мальски полезную разработку последних двадцати лет. И, наверняка, приписывали совершенно напрасно, только вот в чем дело – чтобы подтвердить или опровергнуть авторство, непременно надо было его поймать, а это было невозможно, особенно если учитывать ту противоречивую информацию, которая была на руках у тех, кто его искал. Можно, конечно, задать вопрос по-другому, а мог ли Крыса сделать подобную программу – скорее всего мог, если конечно, он был знаком с принципами работы подобного оборудования… Ну а там дальше, опять вопросы, и опять, естественно, без ответа…

— Значит, Крыса, — задумчиво пробормотал Билли Бык и посмотрел на Хозяина.

— По крайней мере, мне так говорили…

Вот и все. На этом уже можно было заканчивать этот разговор. Да, вполне можно было закан-чивать, только Билли Бык решил задать еще один вопрос.

— Хозяин, что же получается, ты с самого начала знал о том, что есть такая программа, и что этот корабль обязательно изменит курс и пойдет именно туда, где, должно быть, настоящий рай для бродяг вроде нас…

Здесь надо вникнуть во всю глубину вопроса, потому что он очень рискованный… очень, если, конечно, вам не известен правильный ответ. Толпа заключенных стихла, и каждая пара глаз внимательно рассматривала Хозяина. Только Хозяин-то знал правильный ответ…

— Э-э, нет, Билли, — рассмеялся Хозяин, — хочешь пришить мне то, что я владел этой информаци-ей один и втихаря…

— А что, ведь так получается-то, — спокойно согласился с этим утверждением Билли Бык.

— А ничего подобного не получается. Про это дело рассказал мне сосед мой, Головастый.

— Это, который представился, около года назад, — уточнил Билли.

— Именно он, — подтвердил хозяин, — как раз, перед тем как откинуться. Начал мне нашепты-вать…

— А что же ты молчал целый год?

— Да я не поверил ему. Подумал, что он заговаривается, ты же помнишь, перед тем как кинуться на решетку он совсем стал плохой, на голову, то есть. А вот сейчас, когда судно изменило на-правление – вспомнил. Подумал, что все сходиться…

— Понятно, — такое объяснение вполне удовлетворяло Быка, только Хозяин решил добавить еще кое-что из рассказа Головастого.

— Перед самой смертью, он мне сказал еще кое-что…

— Что?

— Головастый сказал, по секрету, конечно, что на судне, под видом заключено находиться Шторм.

— Кто?!

— Что?!

— Шторм – здесь?!

— Не может быть!

— Да, ерунда!

— Бред!

— Не дай Бог!

Между прочим, интересная получается история…

А с другой стороны, вовсе и нет ничего интересного. Это же пограничные территории! Просто, появилась еще одна легенда об известной личности. А там, где одна легендарная личность, там же, непременно появится и вторая, а потом складывается очередная легенда… Миф…

Например, капитан Шторм, что бы там не придумывали в питейных заведениях по всему осво-енному внеземелью!? Но он никогда не служил на оба лагеря, как впрочем, и Крыса… Каждый работал только на одну организацию, но как работал!

В какой-то момент времени, именно капитан Шторм являлся единовластным руководителем секретного проекта по истреблению контрабанды на пограничных территориях. И надо отдать ему должное, ему действительно, удалось очень многое, это именно он, рассеял флот… Впро-чем, не важно, пойдите в любую библиотеку, раскройте архивы того времени и читайте, но чи-тайте очень внимательно, потому что упоминания о Шторме, как правило, присутствовали со-всем рядом с упоминаниями, например, о Крысе. А еще, можно там встретить Власа Тощего и антаресеца Бирама. Почитайте, будет время, там много всего забавного. А вот что из этого правда, а что нет – не знаю, да, наверное, и никто не знает… Нет, конечно, если вам повезет са-мому встретиться с кем-нибудь из них – попробуйте, спросите…

— Не может такого быть! – отмахнулся Билли Бык.

— Это точно, Хозяин – ты сам подумай, Шторм – здесь – среди нас!

— Вот-вот, столько лет он здесь, да его бы уже через полгода хватились бы…

— Конечно, Хозяин – Шторма здесь быть не может – вранье это!

— Погодите орать-то. Вы своих соседей несколько часов назад в лицо увидели. Что уж говорить о Шторме!? Можно подумать, что вы все видели Шторма в лицо… Ну, кто скажет, какой он из себя – капитан Шторм?!

Настолько информированных, здесь не оказалось. Слышали – да, рассказывали различные ис-тории из его жизни, привирая при этом, кто как мог – сколько угодно, а вот так, чтобы успеть рассмотреть лицо, а потом еще и рассказать, как он выглядит – нет, настолько информирован-ных, среди этих людей не было…

— Так что, — подвел итог разговора Хозяин, — если вы не знаете этого человека, то и утверждать и клясться не можете. Вот так-то. Может, конечно, он здесь откинулся… В, конце концов, он же не бессмертный… такое может быть. Но опять-таки, я бы особенно напирать на это не стал…

Последнее замечание Хозяина заключенные встретили полным молчанием. И их можно было понять – для них Шторм – это самый настоящий ночной кошмар. Его именем мамаши пугали нерадивых деток…

— Не будешь слушаться, поганец, вырастишь бандитом-разбойником. Вот тогда и займется то-бой капитан Шторм. Будешь знать…, — такое обещание приводило несчастное дитя в такой ужас, что ближайшие две, а то и три ночи, ребенок, просто, не мог спать. Пялился в темный по-толок и мысленно умолял маменьку не отдавать его, мелкого неслушника, на растерзание капи-тана…

И, вот что я хочу сказать, если такой жесткий прием помогает удержать ребенка на стезе добра и предотвратить противоположное – значит – это правильный и вполне законный прием. А заи-кание и бессонница, для современной медицины – так, дело пяти неполных минут…

— Что-то они там затихли, — пробормотал капитан, разглядывая встревоженные лица заключен-ных.

— Как бы они там чего-нибудь не придумали, — забеспокоилась Иванна, но магриб поспешил ус-покоить девочку:

— Да ну что вы, они выглядят такими испуганными, что можно в таком состоянии придумать – только, — пробулькал магриб.

— Интересно, что так могло испугать этих бравых ребят, — тихо пробормотал капитан, — а с дру-гой стороны, если они испугаются и успокоятся – это нам только на руку…

— Это да, — без промедления согласился магриб.

— А что мы будем делать теперь, — внесла свою лепту в разговор Иванна.

И все, в том числе и сопровождающий, посмотрели на капитана.

— Резонный вопрос, — капитан совершенно спокойно принял на себя командование, — я думаю так. Пока мы просто ждем Камилла. Можно даже установить график дежурства. По очереди. За исключением, конечно, тех, кому отдыхать вовсе и не обязательно…

— Я понимаю Вас капитан, — пропищал ИМС.

— Вот и отлично. Значит расклад такой. Из нас двоих, с Иванной один должен бодрствовать по-стоянно. ИМС постоянно должен быть подключен к системе слежения. А Туко, как только представиться такая возможность, мы отправим к его другу с новыми координатами. Как вам такая диспозиция?

— Я согласна.

— Я тоже, — пробулькал Туко.

— И я, — коротко пискнул сопровождающий.

— Вот и отлично, так сказать, единогласно…

Капитан Ингрид Гадар, отгородившись от присутствующих на мостике подчиненных защитным полем, так того требовал Устав в области сохранения конфиденциальной информации, вела пе-реговоры со штабом. Вопрос, который потребовал таких предосторожностей, касался, прежде всего, маршрутов боевых судов и специальных заданий… И так, Ингрид вела переговоры со штабом, а офицеры, присутствовавшие на капитанском мостике переговаривались между со-бой, что, впрочем, не являлось нарушением правил…

— Похоже, — второй помощник повернулся в пол оборота к первому штурману, — предстоит нам дорога, как думаешь?

— Предстоит, — согласился штурман.

— А какие мысли относительно того, куда идем?

— А какие могут быть мысли, мы же не экскурсионная яхта – нашими маршрутами распоряжает-ся командование…

— Вот не интересно с тобой разговаривать…

— А ты не умничай – спроси по-человечески, куда мы идем?

— А ты, можно подумать, ответишь.

— Нет, конечно, прежде всего, потому что не знаю.

— А знал бы, сказал?

— Нет, потому что, как только, я бы это узнал – узнал бы и ты – так что это, бестолковый разго-вор…

— Вот и поговорили, — рассмеялся второй помощник, — хотел что-то добавить, но не успел, де-журный офицер оповестил присутствующих:

— Капитан на мостике!

— Вольно…

Так как, по сути дела капитан мостик и не покидала, то необходимости производить повторный доклад не было. Ингрид встала из капитанского кресла, оглядела присутствующих офицеров, и сообщила:

— Аналитики штаба обработал информацию, которую мы ему передали – получается, что этот «беглец» идет непосредственно к базе контрабандистов…

— Прошлый раз была похожая ситуация, — напомнил первый штурман.

— Да, — согласилась Ингрид, — только последний раз, был, больше двух лет назад. Так что, коман-дование считает, что перед нами тот самый «беглец».

— Хорошо, если бы это было именно так.

— Кроме того, командование подтвердило, что если мы имеем дело именно с тем «беглецом», то его борту находиться капитан Шторм.

— Ого, — не удержался кто-то из молодых офицеров, — но в тот раз мы думали так же…

Впрочем, такой диалог мог бы произойти в любом точке приграничной зоны, где речь заходила о капитане.

— Помимо нас, к точке будет отправлено еще два судна, но мы пойдем первыми, — в данной си-туации, речь шла не об очередности, а операционной субординации, — они – соответственно – вторыми. Понятно?

И вовсе это не риторический получался вопрос, потому что именно тому судну, которое назна-чалось первым, предстояло вырабатывать и общую стратегию предстоящей операции, и вно-сить необходимые коррективы по месту, ну и соответственно, львиная доля ответственности, тоже, доставалась первому.

— Все понятно, капитан, — ответил второй помощник.

— Есть общие вопросы?

— Да, капитан, какие суда идут вторыми?

Что ж, и этот вопрос был к месту и ко времени.

— Тяжелая артиллерия и десант, — коротко ответила Ингрид.

Для посвященных, этого вполне было достаточно, крайней точкой этой операции, являлось ведь не тюремное судно, а планета, а может быть даже и система планет. Тюремный же транспорт, в данной ситуации, был просто пешкой.

— Сколько у нас времени для выработки плана?

— Не более суток. Потом связываемся со вторыми и отправляемся…

— Капитан, а точное место назначения есть?

— Это уже не общий вопрос.

— Виноват, капитан.

— Далее, приказ по судну – переход на режим патрулирования. Строгое молчание. Офицеров, находящихся под арестом – выпустить. Пусть у них будет шанс заработать прощение, — это бы-ла просто формулировка, на самом деле, женщине было жаль, что ее первый помощник все еще находиться под арестом…

— Да, капитан.

— К исполнению приступить. Макет нужен мне через три часа.

— Да, капитан.

— Я на дно. Пора проверить боеготовность…

Странная была ситуация. С одной стороны четыре существа, боеспособными из которых было только двое, но которые, тем не менее, были готовы к бою. А с другой стороны почти сотня взрослых мужчин, обстрелянных, не раз принимавших участие в различных, боевых действиях, но при этом именно они, не особенно торопились нападать…

— Капитан, — Иванна в очередной раз рассматривала заключенных, которые тихо и достаточно мирно расположились на уровне, и даже пытались приготовить кукую-то еду, — почему они так себя ведут?

— Вот не думал, что ты такая агрессивная, Иванна.

— Я не агрессивная – я не понимаю, почему они словно забыли о нас…

— Они и не забыли, — возразил магриб, — насколько я могу судить по их лицам – они что-то обду-мывают. Что-то такое очень сложное…, интересно было бы, узнать, — он даже хотел предложить использовать свои возможности, чтобы незаметно подобраться к заключенным, но капитан ос-тановил магриба.

— Оставь их в покое, ближайшее время они нас не тронут…

И снова все посмотрели на капитана, и тот продолжил развивать свою мысль.

— Расслабляться и успокаиваться, конечно, не стоит, все равно следует быть аккуратными, но, тем не менее, я продолжаю настаивать на том, что таких вот глупых атак больше не будет…, по крайней мере, в ближайшем будущем.

— А почему Вы так решили?

Вряд ли, кто-нибудь сможет упрекнуть Иванну за излишнее любопытство в такой момент. Вот и капитан не стал, он предпочел дать объяснение:

— Дело в том, что существует заговор…

— Заговор на этом корабле?!

— Прошу прощения – я не так выразился – этот корабль элемент большего заговора, — быстро поправил себя капитан, — он начался, еще до того, как я оказался здесь. А началось все с того, что пропало несколько грузовиков, несколько обыкновенных транспортов. Когда это случи-лось, служба безопасности предположила, что орудует очередная преступная группа – пираты, как называли их когда-то давно, но название вполне подходит и к теперешним преступникам. Отрабатывалось несколько версий, даже такая, что команда грузовика вступила в сговор с пре-ступниками. Но эта версия подходит, когда исчезает один грузовик, или два, но когда речь идет о большем количестве – эта версия, сами понимаете, не подходит. Оставались пираты, но и здесь не все было так гладко, например, как могло получиться, что не сработали системы опо-вещения. Загадка. Но это было только началом загадки, потому что потом исчезли несколько таких вот судов, с заключенными. Тоже предположили, что их захватили пираты – просто ре-шили освободить своих, но и здесь были свои «но». Это корыто охраняется совершенно иначе, нежели чем транспорт. То есть, здесь в основе лежит совершенно другой принцип охраны. По-нимаете?

— Не совсем, — признались по очереди и магриб, и девочка.

— Транспорт охраняется от нападения снаружи, а тюремное судно охраняется таким образом, чтобы те, кто внутри, снаружи не оказались. На нем устанавливается специальное оборудова-ние, которое ограничивает свободу перемещения заключенных. Кроме того, установлена сигна-лизация, которая в нужный момент сообщает, что корабль находиться под контролем посто-ронних лиц. Позднее, их даже начали снабжать специальными системами противодействия, кстати, часть этой системы мы сейчас испытываем на себе…

— Одиночные клетки, заблокированный капитанский мостик, — быстро сообразила Иванна.

— Правильно, — кивнул заключенный, — а еще есть внешний контур, который, с одной стороны не дает посторонним судам приблизиться к этому судну, а когда таких возможностей недостаточ-но – система уничтожает судно…

— Какое судно?

— Это, с заключенными. Понятно?

— Стоп, — девочка взволновалась, сначала в ней сработал инстинкт, и только после того, как ка-питан смолк, она смогла сформулировать вопрос, — то есть, как это, взрывается?!

— Оно должно самоуничтожиться – так это называется.

— Мне не важно, как это называется, я хочу знать, как сможет пришвартоваться к этому судну яхта Камилла?

— Кстати, капитан, действительно, Вы сказали, вызвать Камилла, а тут оказывается, все так за-путано, а ведь он ничего не знает… Как бы с ним ничего не случилось…

— Не перебивайте. В том-то все и дело – вся эта система противодействия отключена. То есть, может быть и не вся, но, по крайней мере, основная ее часть…

— Я ничего не понял, — признался магриб, — кто отключил эту самую систему противодействия?

— Я так думаю, что это знают люди, к которым сейчас двигается это судно.

— Капитан, Вам никогда не говорили, что Вы не умеете рассказывать, — раздраженно проговори-ла Иванна.

— Не злись, Ангел, — виновато улыбнулся Капитан, — просто я так привык, для меня ведь это – работа. Ну и естественно, это же часть, а для таких, как я, еще и привычка…

И так, посмотрим, что за пасьянс у нас складывается… Ближе всех к точке, которую мы вправе назвать точкой встречи, находилось судно с заключенными. Но его технические возможности позволяли ему прибыть в эту самую точку только вторым. Его, по скорости, а значит, и по за-траченному времени, опережала яхта Камилла. Правда, это надо признать, и судно с заключен-ными и яхта Камилла проигрывали и в скорости, и в мощности флагману и военным судам, ко-торые находились под командование Ингрид Гадар. А вот именно она, собиралась объявиться в названной точке не раньше, чем соберутся все остальные действующие лица и соответственно, суда. Вот такой выходит расклад.

Что ж, можно сказать, все шло по плану. Камилл, на своем легком, но весьма скоростном суде-нышке прибыл первым… Прибыл – это да, да только из всех, кто стремился сюда, он, действи-тельно, был наименее осведомленным, поэтому, застав пустой эфир, и пустоту, которую демон-стрировал радар, Камилл растерялся. Несколько раз он перепроверил данные, которые ему пе-редал магриб – все было верно, Туко указывал именно на эту точку в пространстве. Тогда у Ка-милла возникла мысль, что он летел слишком долго, и то самое, чему он должен был помешать – уже произошло… Несколько часов он потратил проверяя сканером пространство вокруг яхты. Однако оборудование указывало на присутствие только обычного для подобных мест мусора.

— Выходит, — Камилл обратился к системе управления, потому что, кроме него, на судне не было живых существ, — я прилетел раньше. Что ж – будем ждать…

Камилл был молод, а соответственно, и не очень опытен в жизни, наверное, именно поэтому, не пришел ему в голову такой простой и логичный вопрос – а сколько же, собственно говоря, предстоит ждать. Правда, у него был свой способ коротать такие вот часы ожидания…

А-а-а, вы же не знаете? Между прочим, в определенных кругах, пусть пока и не очень широких, но это, как думается, пока – Камилл — личность известная. Все дело в том, что молодой человек жил тем, что писал баллады. Мало того, у него хватало таланта и на исполнение этих баллад. Ну и что с того, что основными его поклонниками являются посетители известных питейных заведений на приграничных территориях. Сама Кристин Ли начинала в обыкновенном, порто-вом баре, кажется на Эльдорадо, по крайней мере, так говорят. Хотя, цену таких слов вы уже знаете… Что же касается слушателей, эти суровые, на первый взгляд, первооткрыватели косми-ческих трасс – разведчики и бродяги – они, в мирных условиях, настоящие дети, ну и конечно, женщины – но их глаза, всегда на мокром месте. Да, а Камилл этим пользовался. А еще, если прибавить к аудитории иных разумных существ, чьи эмоции, по содержанию, приближались к грусти, к тоске по родным местам, ну и к все той же, несчастной любви, тогда, Камилл был по-настоящему, популярен…

Так что, освободив пилотское кресло, Камилл взялся за любимое занятие, тем более, что у него были готовы несколько текстов, которым, для полноценного представления почтенной публике, не хватало полновесного музыкального сопровождения.

Машинное отделение, или дно, как было принято называть в космическом флоте, энергетиче-ские установки, привод и вообще, все то, что позволяет космическому судну двигаться, совер-шать маневры, а заодно и обеспечивает энергией внутренние потребности любого космического судна, независимо от типа и класса. В движении – само собой, но и в бою, правильная работо-способность этой службы не менее, а порой и более важна, чем внешняя защита и оружие. И перед любыми боевыми действиями каждый капитан обязательно наведывался на это самое, дно. Чтобы своими глазами посмотреть, чтобы выслушать доклад, а заодно, чтобы пообщаться с теми, кому доверено сердце и, так сказать, сосуды и мышцы, боевого судна…

Дном на судне, которым командовала Ингрид Гадар, заведовал Яков Кройчек – пожилой, по отношению, к той же самой Ингрид, спокойный и рассудительный вояка. Он принимал участие в строительстве данного судна, в монтаже силовых и энергетических установок, поэтому и от-носился к кораблю, как иной отец относиться к сыну, и любовь эта, неким образом распростра-нялась и на членов экипажа. Он не просто подчинялся той же самой Ингрид, он еще и видел порой в ней обыкновенную девочку, которой иногда требуется его помощь…

— Капитан на мостике, — оповестил присутствующих дежурный.

Ингрид внимательно выслушала доклад и распорядилась проводить ее к старшему. Это была вахта Кройчека, что, собственно говоря, больше любого иного, устраивала капитана…

— День добрый, — приветствовала женщина Якова, после того, как предписанные Уставом цере-монии были окончены.

— Добрый, — согласился Кройчек.

— Мы выходим, пришла узнать, как дела…

— Хорошо, — коротко охарактеризовал ситуацию старший механик.

— Идем первым номером…

— Понятно, — кивнул мужчина, — не переживайте, капитан, все будет в порядке.

— Может и потрепать, — предположила женщина, но Кройчек просто махнул рукой.

— А и пусть себе треплет, не в первый же раз.

— Может быть и совсем горячо. Все-таки не контрабандистский корабль будем брать…

— Понятно, — старик нахмурился, но не надолго, уже через мгновение на лицо к нему вернулось его привычное выражение.

— Что-нибудь не так, — решила все-таки поинтересоваться Ингрид.

— Про защиту вспомнил.

— А что там, я же давала команду исправить.

— Так ее и исправили, — подтвердил Кройчек, — просто я не сразу вспомнил.

— Исправили – хорошо.

— Вот и я говорю…

Был у Ингрид еще один вопрос к старику, но личный вопрос, такой, который позволял капитану обратиться к подчиненному со слов:

— Дядя Яков, слышали, небось, о девочке-то моей.

— А как же не слышать, — кивнул старик, — ты за это первого-то своего упекла.

— За это, — подтвердила Ингрид, — обратился на мостике по имени.

— Это правильно, — кивнул старик, правда не добавил при этом, что именно правильно или, так сразу, подтвердил правоту и первого и второго поступка.

— Я знаю…, — вздохнула женщина.

— Ингрид, хочешь чего-нибудь, для бодрости, — предложил старик.

— Нет, дядя Яков, мне еще тактику обрабатывать…

— Так, а я тебе не спиртное предлагаю, я о кофе говорю.

— Кофе – буду, — рассмеялась Ингрид.

Кройчек занялся напитком, сам при этом больше поглядывая на женщину. Через пару минут поплыл в воздухе аромат крепкого кофе, женщина не выдержала, и даже повела носом.

— Как была ты любопытной девчонкой, так ей и осталась, — улыбнулся старик.

— Только ты, дядя Яков, больше никому этого не рассказывай.

— Да ладно уж, — он выставил на стол пару чашек, заполнил их напитком, и одну подал Ингрид, — пробуй теперь, пока он не остыл.

— Вкусно, спасибо, дядя Яков.

— На здоровье, — кивнул вояка, сделал глоток и удовлетворенный вкусом, кивнул вторично, а по-том посмотрел на капитана и произнес, — вот еще что, мне так кажется, но ты на всякий случай, предупреди подругу-то свою, да и сама запомни, не торопитесь стрелять-то…, — пробормотал Кройчек, — стрелять-то, оно, как известно, дело такое. Тем более, если можно обойтись без это-го. Так что и ты, не торопись отдавать команду… Да.

— Хорошо, — кивнула Ингрид.

— И вот еще что, за малышку-то свою не беспокойся, найдется она. Не может она пропасть, тем более, что, думается мне, характер ей твой достался. Так что, точно – не пропадет. Вот сделаем дело, а там глядишь, все хорошо и сложиться…

Что и говорить, такой вот помощник – дорогого стоит… А так, все дело, конечно, в энергетиче-ской установке. Целиком избавиться от ее излучения, возможности нет. Особенно, если речь идет не о постоянном режиме работы, как это бывает, например, при патрулировании, а о ре-жиме, который достается силовым и энергетическим установкам в момент боя. Это неровное, скачкообразное излучение, воздействует на живые организмы, заставляя порой проявлять са-мые неожиданные свойства. И не помогают здесь ни лекарства, ни множественная, абсорби-рующая изоляция установок. То есть, большая и вреднейшая часть излучений нейтрализуется, но то, что остается, все равно действует… Тут, конечно, не угадать, не предвидеть во что выль-ется такое вот воздействие нельзя, а кроме того, и само свойство, оно получалось, как бы это правильно сказать, не четко выраженное. Вот например, чтение мыслей – здесь ведь как, саму мысль вроде как и не понимаешь, а только чувствуешь ее общее направление, хорошо думает этот человек или плохо… То же самое было и с Яковом Кройчеком. Ему удавалось фиксиро-вать только общее ощущение приближающего действия, и лишь иногда – его фрагменты… Но Ингрид достаточно часто общалось со своими подчиненными, что бы понять, что именно, хоте-ли ей сказать…

— Спасибо, дядя Яков.

— Да не за что меня благодарить…

— А кофе?! Между прочим, те, кому удалось его попробовать, до сих пор жаждут повторения…

— Э-э-эх, смеешься все, шутишь, — покачал головой Кройчек, — несерьезная ты дама, хотя и в ка-питанах ходишь…

Ингрид неожиданно легко подскочила к старику, поцеловала его в щеку, заставив и свои щеки порозоветь, а заодно и добавить румянца щекам старика…

— Все, побежала я, дядя Яков, пора мне…

— Беги, девочка, беги…, дела у тебя серьезные, — чуть с грустью согласился старик.

Об этом знала большая часть экипажа. Точнее о том, что Яков Кройчек, действительно прихо-дился Ингрид дядей – знали немногие, только те, кому положено. А вот о том, что Ингрид пе-ред выходом обязательно заглядывала к старику – знали почти все… В любой век, в любом месте, есть свои суеверия и приметы. А то, что до сих пор, судно возвращается из боевых рей-дов с минимальными потерями и разрушениями, как раз и подтверждает, что и суеверие, и приметы к месту, если конечно, есть такой капитан…

Камилл рассматривал звездный пейзаж, если конечно, это слово подходит к темноте за преде-лами судна, в которой, булавочными головками были обозначены светила, планеты и обломки, некогда значительных тел…

— К теплу, — нараспев бормотал Камилл, — там-там, там-там-там, к дому и свету…

Последовала музыкальная фраза, но неуверенная, к тому же явно рассыпавшаяся прямо в сере-дине…

— Там-там, к теплу… ожидая тепла… там-тарам, света… тарам-тарам, под светом, к теплу…, — Камилл попробовал очередной вариант, но слова в песне – не слагаемые, их перестановка, на-чисто перевирала вложенную в них мысль…, — Нет, не то…

Тяжелый текст, да плюс еще и мелодия, которая больше напоминала какое-то грузное, непово-ротливое животное. Камилл отложил в сторону инструмент и поднялся. Судовые часы показы-вали, что он возился над этой балладой более пяти часов…

— Черт возьми, — продолжил вслух свою мысль молодой человек, — вот как с самого начала не шла, так и сейчас упирается… А, между прочим, хорошая должна получиться баллада…

В данной ситуации речь шла о балладе, которая с таким трудом была написана, можно даже сказать, была вымучена, но стоило только попытаться совместить ее с мелодий, все развалива-лось… Что бы преодолеть этот маленький кризис можно было либо, приготовить себе люби-мый напиток, выпить его, и снова пойти на штурм. А можно было просто отправиться вздрем-нуть, тем более, что больше двенадцати часов бодрствования уже были за спиной. Камилл прошелся по помещению, как бы проверяя, какой именно путь предпочтет организм – организ-му, явно, больше был по душе вариант второй…

— Вот интересно, как бы поступила Кристин…

Неплохой вопрос, и жаль, право, что без ответа. А с другой стороны, с риторическими вопроса-ми всегда так, впрочем, как и со всеми теми, которые Камилл мысленно переправлял к своему кумиру. Конечно, у него была мечта, можно даже сказать – заветная мечта. Хотелось ему не просто встретиться с ней, а еще и сделать совместный концерт, если конечно, Кристин не будет против…

— Я что думаю, если эта баллада удастся – обязательно попробую связаться с ней. В конце кон-цов, почему бы и нет…

Обычно, такие размышления поднимали дух Камилла и повышали его работоспособность. Обычно, но не в этот раз.

— …жаль, — пробормотал он и решил сам себе уступить, — пойду, вздремну, а потом, со свежей головой и займусь балладой, а там, глядишь…

Ингрид сама провела подобных совещаний, не один десяток, а присутствовала на скольких – вовсе не сосчитать. Поэтому, не затягивая, не вдаваясь в детали предстоящей операции, Ингрид коротко рассказа о цели и месте предстоящей операции. Пока она говорила, к капитанам вто-рых судов были отправлены оперативные данные и краткое изложение основным моментов… Ингрид было видно, как капитаны, на своих места ознакомляются с информаций и передают ее части старшим офицерам тех подразделений, которые непосредственно будут заниматься ис-полнением. Привычная, штатная процедура…

В этой, образовавшейся паузе Ингрид аккуратно рассматривала офицеров, с которыми ей пред-стояло сотрудничать ближайшее время. И мало того, какими ей предстояло командовать. Боль-шинство из них она знала в лицо, с кем-то ей уже приходилось участвовать в боевых операциях, было несколько человек, лица которых она видела в первый раз, но они были, в основном, на вторых ролях, под контролем более опытных…

— И так, — заметив некоторое оживление среди офицеров вторых судов, продолжила Ингрид, — есть ли какие-нибудь существенные вопросы, непосредственно по предлагаемому плану?

— Не очень четко прописано о других судах…

— Точных разведывательных данных нет. Поэтому возможны различные сюрпризы…

— Сюрпризы? — почти в один голос повторили оба вторых капитана.

— Предполагается, что в месте операции могут находиться посторонние суда, в том числе и гра-жданские… Поэтому, бортовой огонь – только по моему личному приказу…

— Будут десантные группы?

— Да, в том числе и на флагмане. Еще вопросы? — Ингрид выдержала соответствующую паузу, — если вопросов по существу нет, прошу первых офицеров заняться проработкой планов. Офице-ры флагмана готовы с вами работать. Капитанов, прошу задержаться…

Какое-то время Ингрид смотрела, как быстро офицеры вторых расходятся по местам, а потом изображение капитанских мостиков покрыла мелкая рябь – капитаны включили блокировку.

— Господа капитаны, довожу до вашего сведенья, что вполне возможно, на «беглеце» находить-ся офицер службы безопасности капитан Шторм.

— Черт возьми…

— На «беглеце»…

Нет, это не лишнее восклицание – просто оно подтверждает сказанное ранее. А кроме того, в свое время, до каждого капитана был доведен приказ, специальной формы, который обязывал их оказывать полное и всяческое содействие этому человеку. Под этой, вроде бы нечеткой формулировкой скрывалась мысль, что если капитан Шторм решит взять на себя командование судном – капитан обязан был подчиниться. То есть, извечное правило – прав капитан судна, в присутствии капитана Шторма, читалось прав – Шторм. Не многим известно, как часто и при каких обстоятельствах названный капитан использовал свои неограниченные полномочия. Ес-тественно, эта информация было особого уровня секретности, а что же касается той информа-ции, которая передавалась за горячительными напитками в кафе, барах и иных, подобных заве-дениях, то она попадала в уже известный разряд легенд и не поддавалась объективной провер-ке.

— Спокойнее, господа капитаны, спокойнее. Так как эта информация не достоверна, то прове-рять ее придется на месте. Отсюда и специальный порядок выступления. Понятно?

— Да.

— Естественно, если информация верна – капитан Шторм будет на флагмане. Однако, если это провокация, с целью захватить флагман, я, здесь и сейчас отдаю приказ, по специальному сиг-налу – атаковать первый, и по уничтожению – следовать плану атаки. Образец специального сигнала, получите по секретному каналу. Вопросы есть?

— Нет, капитан…

— Нет вопросов…

— И еще один момент. Ситуация, как вы сами видите, не очень четко просматривается. С одной стороны – инициатива в бою – вещь похвальная. Но есть и другая сторона, непродуманная ини-циатива может стать причиной гибели гражданских людей… А речь может идти, в зависимости от развития ситуации и о маленькой яхте, и о целой системе… Все понятно?

— Да, Первый…

— Конечно, Первый…

— Это хорошо, что вы понимаете, но специально повторяю – прежде чем вы откроете огонь – ситуация для вас должна быть предельно ясна. Малейшее сомнение – нет огня.

— Все ясно, Первый.

— Да, Первый.

— Следующий момент – на случай появления на одном из вторых судов капитана Шторма, при-казываю – первое – дать возможность визуально идентифицировать его. Второе – если от на-званного офицера не будет специального приказа – предоставить ему возможность перепра-виться на флагман. Все понятно?

— Да, Первый.

— Да, Первый.

— Текущие вопросы решать по службам и подразделениям.

Эльвира поняла, хотя, правильнее будет сказать, она по-настоящему оценила решение комис-сии, она и ошибки свои признала, но только умом, а вот в душе… Наверное из-за этого и воз-никла эта мучительная для нее разница – краснея, согласиться с самой собой, дома на диване, или отправиться признавать свою ошибку туда, где она была совершена.

Девушка все еще стояла на пороге дома. Но никак не могла собраться с духом, войти и начать разговор. Тот план, который она специально выстроила перед посещением Апреля Симонэ, и который тогда, то есть, дома, казался ей таким верным, и таким убедительным, сейчас, у порога дома старика, потерял практически все свои достоинства и стал неказистым и, даже, глупым…

— Что же это такое происходит со мной, — пробормотала девушка, в очередной раз, опуская руку от известных львиных морд, — вроде все обдумала, все решила и вот на тебе, все сначала…

Да, все так, Эльвира чувствовала себя не своей тарелке, была расстроена, она даже не заметила того, что позади нее стоит сам волшебник.

— Сдается мне, — девушка вздрогнула и резко обернулась на голос, — у Вас, милая моя, есть про-блемы…

— Нет, то есть да, то есть…

— Не торопись, — голос волшебника был спокоен, а глаза, которые в первое посещение Эльвира определила, как подозрительно-смотрящие сейчас были добрыми, с легкой грустью, словно причина этой грусти давно прошла и забылась, и только в глазах остался след…

— Господин Симонэ, я пришла извиниться…

— Я же говорю тебе – не торопись…

— Я… да, конечно…

— Послушай меня, деточка, я, конечно, не слышал, как тебя отчитывали на комиссии. Кстати, кто там был, Ино был, к примеру?

— Да, — кивнул Эльвира, — а еще господин Сиротин и господин Мирошин.

— Серьезные ребята… Сильно ругались?

— Ну, в общем-то, да, — призналась Эльвира.

— Понятно…, слушай, ты ведь ко мне пришла, так, да?

— Да, я собиралась, точнее хотела…

— Остановись пожалуйста, и сначала ответь на мои вопросы, хорошо?

— Да-да, конечно… Спрашивайте, пожалуйста, — волшебнику показалось, что на лице девушки мелькнуло некоторое облегчение.

— Ты время этого посещения рассчитывала… Впрочем, не отвечай, это я и так знаю – рассчиты-вала. Я лучше по-другому спрошу, планы на оставшийся день у тебя есть?

— Планы, нет…

— Не назначено ли у тебя свидания с каким-нибудь молодым человеком… Или может быть, с подругами куда-нибудь поход…

— Нет-нет, господин Симонэ, ничего такого я не планировала.

— Хорошо, — волшебник даже улыбнулся, — тогда, я прошу тебя, быть моей гостьей.

— Гостьей…

— Да, именно гостьей. Сможешь, я надеюсь, забыть комиссию, содержание документов, которые ты принесла. Просто, почувствуй себя… Ну, не знаю, например, внучкой, которая приехала к старому-старому деду…

Эльвира улыбнулась, это странное предложение неожиданно понравилось девушке.

— Я о таком только в книжках читала, — призналась она.

— С одной стороны у твоего ответа есть положительная сторона – ты читаешь.

— Да, у моих родителей собрана целая библиотека…

— Это замечательно, между прочим, у меня тоже есть – потом, если тебе будет интересно, я тебе покажу.

— Господин Симонэ, Вы сказали, с одной стороны, — напомнила девушка…

— Именно, одна сторона хорошая, а вот то, что у тебя самой нет подобных воспоминаний – это – честно тебе говорю – не очень хорошо…

— Так уж получилось, мои бабушка и дедушка, они где-то на полюсе, занимаются восстановле-нием поголовья пингвинов… Уже, лет тридцать – уехали еще до моего рождения…

— Пингвины, — пожал плечами волшебник, — впрочем, может быть… Ну, что же, давай для нача-ла, избавимся от твоих серьезных бумаг, давай их сюда…

Девушка вручила волшебнику папку – тот принял ее двумя руками, внимательно посмотрел на нее, словно знакомясь с ее содержимым. Глаза его наполнились смешинками, он посмотрел на гостью, потом на предмет, который держал в руках, а потом просто подкинул папку вверх. Эль-вира была готова подставить руки, чтобы поймать папку, но чуть раньше волшебник остановил ее падение, а потом просто дунул в направлении папки, и та медленно растворилась в воздухе…

— Оп, — волшебник склонил голову, словно проделал это не перед изумленной сотрудницей со-циальной службы, а перед маленькой девочкой, — здесь и теперь – это вещь абсолютно лишняя. Здесь только люди и никаких казенных документов…

— Но…

— Надеюсь, у тебя там не было записано какого-нибудь редкого рецепта, или, скажем, важного адреса, — запоздало поинтересовался волшебник.

Эльвире ничего не оставалось, как рассмеяться, и произнести:

— Нет, ничего такого в этой папке не было…

Волшебник тем временем взял девушку под руку, принуждая сойти со ступеней.

— Я отлично понимаю, что если бы это был деловой визит, то мы, первым делом прошли бы в дом, уселись бы за стол в моем кабинете, но ты моя гостья, а это меняет правила. Для начала, давай пройдемся…

— Пойдемте, — согласилась девушка, с интересом рассматривая спутника, в котором опять про-изошли какие-то перемены.

— Здесь есть несколько тропинок. На каждой из них много интересного, какую ты предпочтешь?

— Я не знаю, что на них, поэтому, выберите сами.

— Хорошо, пойдем туда, — волшебник указал на ту, которая была слева, и насколько можно было судить, должна была огибать дом…

Вот если бы это была городская дорожка. То есть современная, со специальным покрытием, о которое невозможно разбить колени или оцарапаться, то идти по ней было бы, наверняка, не интересно – большинство таких дорожек похожи друг на друга, а вот тропинка – это совершен-но другое дело – у каждой тропинки есть собственное лицо…

Светлый, мелкий песок, который немного проседал под ногой, затрудняя движение, специально затрудняя, чтобы человек, идущий по этой тропинке, не торопился ее одолеть. Была и еще одна странность – волшебник просто шел медленно, и тропинка не хватала его за ноги, а вот девушка пыталась идти своим привычным шагом, и это ей не удавалось…

— Перестань спешить – идти станет легче, — посоветовал волшебник.

— Я стараюсь, но не привыкла ходить так медленно…, — призналась Эльвира.

— А зря, ты пролетаешь мимо таких замечательных вещей…

Гостья попробовала осмотреться, но ничего такого, что можно было бы назвать необычным, не увидела. Говорить об этом волшебнику, она, конечно, не стала – побоялась обидеть. Она словно забыла на мгновение, что имеет дело с профессионалом.

— Шалишь, гостья – не оглядывай территорию – просто смотри. Вон там, за деревом притаилась косуля – ее зовут Машка, она необыкновенно любопытная. Видишь?

— Нет…, — Эльвира почти остановилась и изо всех сил вглядывалась в глубину чащи.

— Не видишь?

— Нет, мне даже кажется, что там никого нет…

— Конечно, — легко согласился волшебник, — но нет ее там по той простой причине, что ты не хо-чешь, чтобы она там была. Смотри…

Апрель Симонэ тихо засвистел, и уже через пару секунд кусты за деревом, которое так внима-тельно рассматривала Эльвира, шевельнулись. Мелькнуло что-то светлое и вот, пожалуйста, через полянку, прямо к ней идет тонконогая, изящная, словно нарисованная на фарфоре Машка. Эльвира смотрела на лесную гостью, как на… Нет, это даже и сравнить не с чем. Волшебник тем временем достал из кармана кусочек какого-то лакомства, и Машка с удовольствие слизну-ла лакомство с ладони… Она еще и жевать не закончила, когда вопросительно посмотрела сна-чала на волшебника, потом на девушку, мол, нет ли еще чего-нибудь?

— Беги, лакомка, беги – все самое вкусное, все равно, в лесу…

Машка фыркнула, толи не поверила, толи сказала спасибо, а потом сорвалась, за три прыжка пересекла поляну и скрылась в лесу…

— Забавная, правда, — обратился к Эльвире волшебник.

— Она такая, не знаю, как сказать, трогательная, наверное…

— Трогательная – да, но самое верное слово – настоящая.

— Господин Симонэ, а как Вы ее приручили?

— А как приучают зверей – выходил, разговаривал с ней, гулял…

— Нет, господин Симонэ, так не приручают, тем более, животных…

— Да, — вроде как удивился волшебник, — а что так делают?

— Дружат, — после нескольких мгновений размышлений, догадалась Эльвира.

— Точно, — кивнул волшебник, — абсолютно верно, я не приручал Машку, я с ней, просто, дру-жу…

Вдруг девушка замерла, а потом позволила себе схватить спутника за руку – волшебник оста-новился и вопросительно посмотрел на спутницу.

— Волшебник, подождите, я не сразу поняла, — заспешила девушка, — не поняла, сразу, это ведь был урок, да? Я должна была это понять…

— Эльвира, — окликнул девушку волшебник, — пока ты не поймешь, что тебе некуда спешить, ты все время будешь опаздывать…

— Как Вы сказали?

— Тихо, — волшебник прижал указательный палец к губам.

— А что, — почти перешла на шепот Эльвира и попыталась оглянуться…

— Ты не там слушаешь, тишина должна быть внутри тебя, она должна течь…

Только тишины все равно не случилось, Эльвира слишком старалась, и, в конце концов, стара-ния ее обернулись слезами. Именно так, она буквально разрыдалась…

— Волшебник, я ничего не понимаю из того, что Вы мне говорить. Говорить смотри – но я не вижу, говорите, слушай, но я ничего не слышу… Я не понимаю… Я никогда не стану, как Вы, никогда!

— Жаль, тебе не пришлось пообщаться с Иванной…

— Иванна… Гадар, — быстро сообразила Эльвира, — это девочка, которая…

— Пропала. Только знаешь, Эльвира, чем больше я думаю о ней, тем больше во мне убеждение – с ней все будет в порядке…

— Не смотря на то, что…

— Очень маленький шанс, — договорил за девушку Апрель Симонэ.

— Ну, да, — шмыгнув носом, согласилась Эльвира.

— Просто никто не знает настоящей Иванны Гадар. Даже я, и то, иногда ошибался в ней. Никто, может быть, только Ингрид. Точнее, ей суждено узнать ее лучше всех, но не сразу…

— Волшебник, а можно спросить?

— Да, конечно, спрашивай.

— А что такого необыкновенного в этой девочке?

— Если честно, то в ней все необыкновенно, но так можно сказать о каждом ребенке, и это будет правда. А в Иванне есть что-то такое… тяжело даже слово подходящее найти…, — волшебник прищелкнул пальцами, — такое… невероятное. Например, Машка, иной раз, во время прогулок, косуля, буквально шла следом за ней. Просто шла, словно привязанная. Или, например, ворота, с которыми ты боролась в прошлый раз – для нее они никогда не были проблемой, хотя они специально так сделаны – это своего рода тест… Я понимаю – вот так, сразу – это не понятно, но это не знания, как таковые – это ощущения. Чувства, интуиция… Тебя ведь учили этому?

— Учили распознавать такие вещи, а вот использовать – нет. Кроме того, нам всегда говорили, что это – опыт…

— Ерунда, опыт – это само по себе, а вот интуиция, вера – это совершенно другой порядок по-знания мира. Этому особенно не научишься, оно либо есть, либо нет…

— Выходит, нас не правильно учили, — Эльвира удивленно посмотрела на волшебника.

— Те знания, которые вам, ну и тебе, естественно, давали – это все правильно. Отличные, пра-вильные знания, отличные, а если быть точным – великолепные учителя. Но ты знаешь, напри-мер, сколько ежегодно выпускается из учебных заведений детских психологов?

— Ну…

— Не важно, это риторический вопрос. Важно другое, не каждый десятый, хотя, куда там, даже не один из тысячи, становиться волшебником. Сейчас, таких как я, или как господин Ино – единицы…

— Волшебник, а эта девочка, то есть, Иванна, она могла бы стать волшебником?

— Отлично, — Апрель Симонэ рассмеялся, — просто великолепно, ты знаешь, мне никогда в голо-ву не приходил этот вопрос, хотя, должен был… Однако, увы – нет. Никогда Иванне Гадар не быть волшебником, да куда там, даже обыкновенным психологом и то, вряд ли…

— А почему?

— Она, как бы это точнее выразиться, она, словно сделана из другого материала – ее место, ну уж, никак не Земля. В этом отношении, она вся в мать, в Ингрид…

— Подождите-подождите, а часом, не были ли Вы волшебником у мамы Ингрид…, — спросила Эльвира и сама, тут же испугалась, подобная информация, как правило, конфиденциальная, а подобные вопросы – не этичные…

— Это хорошая догадка, не совсем верная, конечно, но иногда это и не обязательно. Важна сама догадка, а она без сомнения – блестящая…

— То есть, Вы были волшебником и у дочери, и матери…

— Нет. Я не был волшебником у Ингрид, точнее сказать, у нее не было волшебника, но я, дейст-вительно был знаком с ней. Достаточно давно, когда она совсем недолго жила на Земле… Но это ладно, главное, что ты до этого додумалась. Вот это и есть образец интуиции в действии…

— Тоже мне, образец, я ведь ошиблась, — Эльвира с сомнением посмотрела на волшебника, уж не шутит ли тот, но господин Симонэ был серьезным.

— Дело не в том, что ты ошиблась – ты поняла главное, а детали, это всего лишь детали…

— Простите меня, господин Симонэ. Возможно, я что-то и поняла, может быть, я даже поняла главное, только я не поняла, что именно я поняла…

Эта, сказанная в сердцах фраза, развеселила волшебника. Очень развеселила, Эльвира сначала, даже хотела, обидится, но вместо этого, неожиданно рассмеялась сама. И пока они хохотали, глядя друг на друга, что-то, что не позволяло девушке понять или поверить волшебнику исчез-ло. Просто улетучилось, как иногда исчезает самый густой туман от легкого, можно даже ска-зать, едва заметного ветерка…

— Что ж, — от смеха Апрель Симонэ даже чуть закашлялся, — одну важную вещь мы сделали, те-перь же, пойдем в дом. Вот теперь нам, действительно, есть о чем поговорить. Поговорить серьезно, а значит, и за столом, и в кабинете…

На судне ничего не происходило. Не замерло, не застыло – нет, по прежнему люди ходили, кто-то спорил, кто-то молчал, кто-то разговаривал, иной раз, даже на повышенных тонах. Но изме-нений, которые затронули бы некое перемирие между заключенными и странными пассажира-ми судна, не происходило. Все словно остановилось…

— Капитан, — Иванна даже успела вздремнуть, умыться и позавтракать, — все по-прежнему?

— Пока да.

— Пока, — девочке не очень приглянулось слово, а может быть, интонация, с которой это произ-нес капитан.

— Да, пока, — повторил бывший заключенный, — только я думаю, что все скоро закончится.

— Нас опять будут штурмовать?

— Непременно. И мало того, возможно это будет не один штурм, а сразу, несколько…

— С разных сторон, — попыталась уточнить Иванна, — но Пискля ведь перекрыл все проходы…

— Да. Но нас будут штурмовать не эти заключенные. Точнее, не только эти…

— Капитан, Вы опять говорите загадками, а это, понимания не облегчает…

— Прости, Ангел, задумался…, — тряхнул головой капитан, — я говорю о том, что очень скоро мы будем на месте, где, скорее всего, нас встретят.

— Кто? — в один голос спросили магриб и Иванна.

Капитан, который до этого, полулежал на диване, поднялся, дотянулся до пачки сигарет, заку-рил, и только после этого заговорил:

— Это очень сложно. Во-первых, нас могут те, чьи люди когда-то писали программу. Далее, если я правильно оцениваю ситуацию, нас обязательно встретят корабли военных, ну и, наконец, нас обязательно встретит Камилл, если, конечно, Туко правильно передал ему координаты…

— Правильно я передал, — пробулькал инопланетянин.

— Это хорошо. И все-таки, самым неожиданным для всех, будет здесь появление патрульных су-дов. Или может быть, одного судна… хотя, я все-таки предполагаю, что их будет больше…

— Капитан, по-моему, Вы слишком спокойно обо всем этом говорите, — Иванна внимательно рассматривала бывшего заключенного, — насколько я понимаю, здесь должно будет развернуть-ся самое настоящее сражение, а мы, естественно, окажемся в самом его центре. Или Вас это не очень волнует?

— Почему же, волнует, и еще как волнует, но это такое волнение…, оно весьма привычное для меня.

— А для меня нет…, послушайте, капитан, а мы можем погибнуть?

— В общем-то, я постарался предусмотреть такие ситуации

— Капитан, — Иванна чуть повысила голос, — перестаньте пожалуйста, мне нужен простой ответ на простой вопрос. Да или нет.

— Черт, Иванна, это не так просто сказать…

— Значит, такая возможность существует, — резюмировала девочка.

— Я постарался свести эту возможность к минимуму, постарался предусмотреть все, что мог…

— Надеюсь, у вас это получилось, — спокойно произнесла Иванна, просто сказала, просто слова, но где-то за ними или, наоборот, поверх них…

Откровенно говоря, даже у капитана побежали по спине, мурашки. А еще, ему показалось, что он когда-то уже слышал и этот голос, и вот эти нотки, которые в этом голосе прозвучали… да-же магриб, который в силу того, что он был существом иной расы, и то, не выдержал и изменил цвет…

— Ты что задумала, Ангел? — поинтересовался капитан, внимательно глядя на девочку.

— Странный вопрос, капитан, будет бой, возможно, нам придется сражаться…

— Нет, Иванна, тебе это придется делать только в самом крайнем случае…

— Да, — девочка холодно посмотрела на военного, — и как вы себе это представляете? Я запертая в этой вот каюте, спокойно дремлю себе на диванчике, пока вы защищаете мою жизнь?! Этого не будет!

— Но тебе не обязательно это делать. Ты, действительно, можешь просто ждать, пока прибудут военные, — попытался вмешаться сопровождающий.

— Пискля, теперь решения принимаю я, мое решение – сражаться. Ты мне можешь только помо-гать, мешать я тебе не позволю…

— Иванна, что ты собираешься делать?

— Сейчас? Я просто собираюсь приготовиться к бою…

— То есть?

— Как минимум, проверить оружие, а еще, я хотела бы принять душ…

— Черт возьми! — не выдержал капитан, — ты что, действительно собираешься принять участие в бою?!

— Если честно, мне бы не хотелось, принимать в нем участие… Но если вдруг, что-то пойдет не по намеченному Вами плану? Тогда, если я правильно понимаю, у меня выбора не будет. Я правильно оцениваю наше положение?

— Иванна, а тебе не приходило в голову, что можно попытаться договориться…

— Сдаться, так, кажется, это называется…

Отвечать на эту реплику капитан не стал, она сама говорила за себя, подобный вариант, явно был не для девочки. Капитан повернулся к сопровождающему.

— Малыш, мне кажется, что ты сопровождал вовсе не эту девочку…

— Этот вопрос явно эмоционально окрашен, — запиликал сопровождающий, — кроме того, он не-сет в себе скрытую иронию. Отвечая же на смысловую его часть, я могу сказать, что сопровож-дал сюда именно ее – я в этом уверен.

— Что ж, твоя уверенность – настоящая гарантия от ошибок. Спасибо, Малыш, — капитан рассме-ялся, впрочем, не так уж и весело…

Случись подобное в море, молодым поклонницам таланта Камилла, ничего бы не оставалось, как обрядиться в траур, у космоса же, к счастью, нет такого понятия, как плоскость движения. К тому же, остатки программы контроля курса, изменили угол тяги двигателей, и вся громадина тюремного корабля прошла над яхтой, хотя и не очень аккуратно, потому что ссыпались на пол несколько мелких предметов. Что, в конечном итоге и разбудило Камилла…

— Сколько же я спал? — пробормотал молодой человек.

На самом деле не известно, к кому именно обратился капитан яхты, однако бортовой компью-тер, счел, что правильным будет ответить:

— Шесть часов, тридцать семь минут…

— Спасибо, — кивнул Камилл, он отлично знал, что если не остановить компьютер, то ему пред-стоит узнать количество времени не только в часах и минутах, но еще и в полусотне единиц, которыми измеряют абсолютное и относительное время в космосе.

— Капитан, за бортом судно, — компьютер решил, что пришло время доложить ту часть обста-новки, которую молодой человек проспал.

— Давно?

— Двадцать минут…

— Ясно. Что это за судно?

— Универсальный код судна не известен, система «свой-чужой» отключена. Специальных отме-ток, которые наносятся согласно межгалактической конвенции, так же не обнаружено…

— Другими словами, — решил поторопить разумную электронику Камилл, — ты не знаешь, что это за судно?

Последовала короткая пауза, после которой бортовой умник снова заговорил:

— Возможно, что это судно принадлежит СИН, в пользу этого говорит и возраст судна, и остатки маркировки, которая ставиться…

— Стоп, достаточно. Похоже, это самое судно, о котором говорил магриб…

— Напоминаю, капитан, во время разговора с тем, кого Вы называете Туко, система контроля была Вами отключена…

— Тихо. Мне надо подумать…

— Смею вам напомнить, капитан, полетные правила категорически запрещают приближаться к судам, на которых находятся заключенные…

— Я знаю. Помолчи, и пусть мне подадут кофе…, — между прочим, это звучит как шутка, борто-вой компьютер не надоедливая официантка, его нельзя услать куда-нибудь с подносом…

А волшебник угощал гостью чаем с вареньем. Настоящим, таким, для которого и ягоды собира-ли вручную, так же мыли-варили, а потом еще и раскладывали по стеклянным банкам… Да, та-ких мастеров, а точнее мастериц, сейчас почти и не встретишь. Девушка чувствовала, как со-вершенно не знакомое чувство, буквально, переполняло ее…

— Нравиться?

— Это не то слово, — только и смогла выговорить девушка, да и то, прикрыв глаза.

— А знаешь, какое слово больше всего подходит для этого ощущения?

Эльвира помедлила, но ничего такого, что могло охарактеризовать это новое ощущение, не на-шла.

— А разве есть такое слово?

— Конечно, — улыбнулся Апрель Симонэ, — блаженство.

— Блаженство, — Эльвира словно попробовала проглотить его, — да, действительно – именно – блаженство. Жаль, что я не знала этого слова…

— Это потому, что тебе никогда не приходилось испытывать подобного чувства…

— Да, наверное, ой, волшебник…, — девушка вдруг вспыхнула до самых корней волос.

— Что случилось?

— Даже не представляю, как такое могло случиться, но я все съела…

— Ну и на здоровье…

— А как же Вы? Вы ведь даже не попробовали?

— Не переживай, у меня есть еще… Кстати, если ты решишься прийти ко мне еще раз, я обяза-тельно достану еще этого… блаженства. Впрочем, я знаю – ты обязательно придешь.

Между прочим, девушке было стыдно, но даже первое, что ей пришло в голову, она, правда, этого не сказала, но ведь подумала же – даже только ради этого блаженства, приду. А дальше краснеть было уже некуда…

— Господин Симонэ, можно я пойду умоюсь, а то мне… жарко…

— Конечно, — усмехнулся волшебник, но совсем незаметно, ему не хотелось совсем смущать де-вушку, — вот по этой лестнице, первая дверь по правой стороне…

Эльвира поблагодарила волшебника и отправилась в указанном направлении.

— А она сладкоежка, — волшебник смотрел за окно, в глубину леса…, — они даже и не похожи, и возраст у них… Впрочем, для меня они обе – дети, совсем маленькие дети…

Слева кольнуло, но совсем чуть-чуть, так, маленькая иголочка – Апрель привычно поднял руку и прижал ее к груди, а потом, опять же, привычным жестом несколько раз погладил, словно ус-покаивая нечто, что проживает внутри него, с левой стороны.

— Не сейчас, еще рано, — зашептал он, заговаривая болезненное ощущение, — не сейчас, сначала дела. У меня два очень важных дела – я хочу еще раз поговорить с Иванной, когда она вернется, а потом, надо же, в конце концов, передать кому-то это, черт его побери, волшебство…

Апрель Симонэ покачнулся, рукой нашел подходящую опору и замер – больше двигаться было нельзя. На него такое иногда находило – толи это были особенности профессиональной дея-тельности, а может, это было свойство самого Апреля – не важно. Случались иногда, такие вот, короткие мгновения, когда волшебник словно терял ориентацию в пространстве. Все, что при-вычно окружало его, становилось неизвестным, словно впервые увиденным – это было страш-но. А еще, открывался ему некий смысл предметов, который невозможно было распознать ни-каким другим способом…

Вот и сейчас такое случилось – мир вокруг стало иным. Где-то за спиной волшебника появился другой источник света. Предметы в таком освещении становились неестественными, выпуклы-ми, а тени от них яркими, но зыбкими, словно источник света вынужден был совершать не по-ложенные такому телу движение, ну словно, рыскал из стороны в сторону…

Волшебник знал, что такое возможно, знал, но каждый раз терялся, как минимум на половину этого необыкновенного ощущения, а в оставшееся время торопился увидеть сразу все…

— Волшебник, что с Вами? — голос Эльвиры прозвучал откуда-то издалека, словно она стояла не в двух шагах, а все еще там, перед воротами на ступенях, не решаясь войти.

Апрель Симонэ поднял руку, прося о молчании…

— Да, конечно, — тихо пробормотала Эльвира, отступая, — только Вы сейчас очень странно выгля-дите…

На это сообщение гостьи волшебник никак не отреагировал – он не знал, как выглядит со сто-роны, но это его и не интересовало. Не до этого ему было – он смотрел в зеркало. В своем обычном состоянии это было зеркало как зеркало, то есть показывало то, что было перед ним. Но в иные минуты, можно было рассмотреть в нем совершенно другое – например, сейчас Ап-рель Симонэ видел то, что было его заботой последнее время – то есть свою подопечную – Иванну. Она была в компании мужчины и странного существа, скорее всего инопланетянина, а позади них волшебник рассмотрел ИМС. Это было огромным облегчением – девочка была жи-ва, рядом с ней находился сопровождающий… Правда, в руках девочки, волшебник увидел странный предмет, назначение которого было ему известно, но волшебник не сразу сообразил, что именно он видит… Необычайное видение погасло – волшебник вернулся.

— Что же было у нее в руках, — спросил он у самого себя, — что-то такое известное…

— Что Вы спрашиваете, — Эльвира едва расслышала шепот волшебника, лишь уловила в нем во-просительные интонации.

Апрель Симонэ оглянулся на девушку.

— Ты что-то сказала?

— Мне показалось, что Вы задали мне какой-то вопрос, только очень тихо. Я не расслышала…

— Нет, я спрашивал у самого себя… Впрочем, знаешь, Эльвира, только что я увидел некий предмет. Я знаю, что видел его раньше, более того, я даже знал его предназначение, но не могу вспомнить ни того, ни другого…

— Со мной это тоже бывает, надо просто отвлечься на несколько минут, а потом все произойдет само собой…

— Ты думаешь?

— Волшебник, — в голосе девушки мелькнуло нечто, похожее на недоверие, — это же очень про-сто.

— Ну-ка, напомни, — волшебник присел на диван и жестом предложил последовать его примеру.

— Вы меня проверяете?

— Если ты этого хочешь.

— В общем, это не очень важно, — махнула на что-то рукой девушка, — в общем, принцип таков – то, что Вы увидели, представляет опасность, Вы этому верить не хотите и подсознание блоки-рует. Может быть, это не дословно, но общий смысл, приблизительно таков…

— Блокирует… Опасное… Точно, — волшебник резко поднялся, — опасное – я видел оружие. При чем, оружие современное, поэтому и не узнал его сразу… У Иванны в руках оружие…

— Волшебник, что именно Вы видели, и где – Вы ведь не выходили из помещения…

У Эльвиры были все права сомневаться в словах и действиях волшебника. Даже на некоррект-ные вопросы, именно в этой ситуации, у нее были права…

— Эльвира, ты что на меня так смотришь – я не брежу, у меня нет галлюцинаций.

— Но еще минуту назад Вы выглядели так странно, я даже подумала, что Вам нехорошо.

— Не волнуйся, Эльвира – со мной это иногда бывает – я не знаю природу этого явления, но мне оно иногда помогает, а иногда подбрасывает такие вот загадки.

— В чем помогает, какие загадки, я Вас не понимаю…

— Эльвира, это долгий разговор, так что позже…

— То есть, мне пора?

— Нет, мы еще не договорили, а вот мне надо срочно отлучиться. Поэтому, жди меня здесь. Здесь все есть, как в любом современном доме, точнее даже больше, вон та кнопка – включает справочную систему дома – она предупредит тебя, что можно делать, что нужно делать, где что лежит – работает здесь и голосовая связь. Понятно?

— Да.

— Вот и хорошо. Я в город. Встречусь с одним человеком и вернусь… Потом мы поговорим, ты дождись меня…

И Апрель Симонэ покинул сначала комнату, потом дом, а потом и вовсе, забрался в личный транспорт. Не прошло и десяти секунд, как аппарат, завернув очень крутой вираж, скрылся в направлении города…

На капитанском мостике было оживленно, но не суетно. Скорее даже наоборот, операция нахо-дилась в самом начале, ничего пока не происходило, только атмосфера ожидания постепенно сгущалась…

— Капитан, в предполагаемой точке выхода имеется два судна. Одно – наш «беглец», второе, гражданское, яхта…

— Можно установить, кому она принадлежит?

— Одну минуту, капитан, — последовал короткий обмен запросами к электронной системе и ее ответами…

— Если ничего не изменилось, то капитан этой яхты, и единственный ее пассажир – некто Ка-милл…

— Камилл, — переспросила Ингрид и рассмеялась, — надо же, хотя…

— Вы его знаете, капитан?

— Ребята, я вас умоляю – Камилл, ну…

— Подождите-подождите, что этот самый Камилл, сочинитель баллад?

— Вот именно.

— Но какого черта он здесь делает?!

— Во-первых, ему вряд ли известно о нашей секретной операции, если только…

— Что, капитан?

— Если только, на борту «беглеца» нет его друга – магриба Туко.

— Извините, капитан, но если он есть, то это может, каким-то образом облегчить нам выполне-ние операции?

— Именно так. Во-первых, вся операция происходит по наводке, а это в свою очередь, означает, что первая половина этой наводки – правда…

— А во-вторых?

— А во-вторых, возможно, что нам, все-таки представиться возможность лично быть представ-ленными капитану Шторму…

— Если, конечно, он пожелает подняться на флагман…

— Существенная поправка.

— А вот здесь ты прав, — Ингрид повернулась к Первому помощнику, — передай пожалуйста на вторые, чтобы они пока «зависли в тени» и ждали команды. И повтори приказ – без моей ко-манды огонь не открывать…

По большому счету такая команда на боевых судах лишняя, а дважды повторенная, она, прежде всего, обращает внимание на то, что среди целей вполне может находиться объект, открывать огонь по которому, строго воспрещается…

Иванна стояла возле иллюминатора, нет, на этот раз ее интересовала не красота космического пространства, отнюдь, просто капитан попросил постоять вот так и сообщить, если вдруг, в зо-не видимости появиться что-нибудь заслуживающее внимание. Вот девочка и стояла, вглядыва-ясь куда-то в темноту…

— Капитан, — осторожно пробулькал магриб, — Вы уверены, что все начнется вот-вот?

— Конечно, я могу ошибаться, но допустимая погрешность не более часа. А что?

— Я хотел предложить всем перекусить, но если Вы говорите – час, тогда, наверное…

— Мы подождем. Кроме того, у тебя специальное задание – отправляйся к Камиллу, и узнай, как у него дела.

— А вдруг он еще далеко?

— Я думаю, что он, где-то, совсем рядом, может быть по тому борту, заодно и проверь…

— Да, конечно, — пробормотал магриб, и уже через минуту Туко в помещении не было, лишь за-пах теплой ванили некоторое время напоминал о том, что еще совсем недавно здесь был маг-риб…

— Капитан, я так понимаю, Вы давно все продумали, или мое суждение ошибочно?

— Нет Малыш, не ошибочно, но для того, чтобы воплотить мой план, необходимо было несколь-ко случайностей и определенное стечение обстоятельств… Так что, я не могу утверждать с полным правом, что все происходящее придумано мной.

— Интересно, — вмешалась в разговор Иванна, — мы – это стечение обстоятельств или случай-ность, или что-то еще…

— Не то, и не другое. Ты Ангел – подарок судьбы…

— Вы, наверное, первый и последний человек, которому пришло в голову, что я подарок судьбы, а кроме того, еще и ангел…

— Если тебе этого не говорили, значит, рядом с тобой были просто не те люди…

— Капитан, подобное высказывание содержит элемент недоброжелательности в отношении зем-лян, — вмешался ИМС.

— Малыш, насколько я помню, этот элемент недоброжелательности относиться только к тем лю-дям, которые жили рядом с девочкой…

— Все равно, это звучит не корректно…

— Пискля, мало того, что ты вмешиваешься в разговор людей, ты еще и пытаешься учить…, — удивилась Иванна.

— Есть такие предметы разговора, куда я просто обязан вмешиваться…

— Зануда, — пробурчала девочка, и вновь отвернулась к иллюминатору.

— Иванна, я хочу тебя попросить, — бывший заключенный подошел к девочке.

— Попросить…, — и это снова впервые. Взрослый мужчина, который только видом своим внушал уважение, и вдруг.

— Да. Я тут сказал, что все продумал, почти все предусмотрел и прочее. Это верно, но бывают еще случайности…

— То есть, — теперь землянка пристально всматривалась в собеседника.

— Ну, будет бой, и вполне возможно, что я…

— Нет, — это девочка, даже крикнула, — нет, капитан, это не честно, я так не хочу!

— Ты просто прелесть, Ангел.

— Не надо, ну, пожалуйста, я хочу, чтобы все вернулись домой, все, понимаете…

— Да, конечно. Я и сам, собираюсь… Да и о другом я хотел сказать. Дело в том, что у меня есть дочь. Я очень давно ее не видел, но приготовил ей, подарок – прошу тебя, если у меня у самого не получиться – передай ей его.

— Капитан, — Иванна просила, да именно просила.

— Иванна, пойми, здесь нет правил. Иногда здесь не так просто исполнить обещанное. Я могу пообещать, но исполнить, это зависит не только от меня… Понимаешь?

— Это плохие правила, если отец не может передать ребенку подарок – уж я-то знаю…

— Наверное, эти правила, действительно, не самые лучшие, но других – нет… Предашь или от-кажешься, это будет твой выбор – я не обижусь – честное слово…

— Конечно, я передам.

Капитан снял с шеи украшение и протянул его девочке.

— Вот, возьми. Ее зовут Марика Порто, теперь она уже взрослая девушка, может быть, она даже замужем…

— Вы так давно с ней не виделись? — изумилась Иванна.

— Да, Ангел, много лет. Передай ей этот кулон, и обязательно скажи, что я очень сильно ее люб-лю. И ее, и ее маму, но поступать иначе у меня просто нет возможности…

— Да, капитан, только где она живет, Вы не сказали ни города, ни планеты…

— Я и сам не знаю, где она живет. Когда-то давно она жила с матерью на Эльсиоре, но это было очень давно, так что, тебе придется ее искать – сможешь?

— Смогу, потерять человека в современном мире нельзя, единственное, что на это потребуется время… А вдруг, Вы найдете ее первым – Вы ведь собираетесь с ней увидеться?

— Не то слово, только мне кажется, что у тебя, это получится быстрее…

Магриб появился в створе. Первым делом он попытался произвести как можно больше шума. Врожденная деликатность, ну и некоторые тонкости общения с представителями различных, разумных рас приучили его поступать таким образом. Впрочем, склонившийся над пультом управления Камилл был вовсе не из тех землян, которые открывают огонь по незваным гостям.

— Ты задержался, Туко, — приветствовал Камилл друга, — я ждал тебя раньше.

— Так получилось, — пробулькал в ответ магриб.

— Неспокойно у вас там, — землянин, наконец, отложил вычисления и повернулся к магрибу, — ну и чего ты торчишь в створе, заходи, рассказывай…

— Пока у нас затишье…, но оно какое-то нервное, все словно чего-то ждут, — ответил магриб, од-новременно принимая приглашение и вдвигаясь в помещение.

— Ясно, — кивнул Камилл, — и так, я прибыл – что теперь?

— А теперь у нас есть задача – вытащить с судна девочку и капитана.

— Ого, — Камилл удивленно посмотрел на друга, — надеюсь, что ты пришел с готовым планом…

— С планом, — булькнул Туко, — правда, он такой…, но другого-то, все равно, нет, а главное, нет времени придумывать другой…

— Ладно, продолжай.

— Девочка и капитан находятся сейчас на уровне, где расположены пассажирские помещения для VIP персон…

— Почему там?

— С этого уровня есть свой персональный шлюз.

— Понятно.

— Тебе надо будет добраться до него и зависнуть напротив.

— Я, конечно, не пилот первого класса, но думаю, что управлюсь…

— Подожди, — остановил собеседника магриб, — дело в том, что этому судну не один десяток лет…

— А что это меняет?

— Шлюз там не универсальный, он старого типа, а кроме того, вплотную к судну ты подойти не сможешь – это тюремное судно, не забывай…

— А как же тогда, — только так смог отреагировать на это сообщение Камилл, — что же тогда де-лать?

— То, что надо сделать тебе – я уже сказал – подлететь и зафиксироваться. Все…

— А переход?

— Вот еще пару часов назад, тебе пришлось бы заниматься еще и переходом, но тебе словно по-шли навстречу. Переходом будет заниматься капитан. Или, может быть, ты знаешь, как это де-лается…

— Только теоретически.

— Теоретически, — булькнул магриб, — сказал бы честно – не знаю, а то выдумывает – теоретиче-ски. Хорошо, что хоть капитан знает, а теперь слушай…

В общем-то, если бы подобное устройство потребовалось сделать, например, на боевом судне, которым, командовала Ингрид, это заняло бы менее часа. О нем бы даже не стали докладывать капитану – ничего сложного, ничего примечательного. От Камилла же, этого требовать было нельзя. Поэтому его задачу упростили до минимума. Хорошо он разбирался только в музыке, стихах, ну и в том, как они соединяются. Более того, среди его приятелей было хорошим тоном шутить на тему того, как Камилл в очередной раз промахнулся мимо того места, куда собирался попасть…

— …я же говорю, не так все печально. Основную часть работы на себя возьмет капитан, тебе на-до будет только подлететь достаточно близко и замереть…

— Автопилотом можно пользоваться?

— Только когда надо будет зафиксироваться… Подлетать и пристраиваться придется вручную.

— Когда следует начинать?

— Мы ждем сигнала, но кое-что следует сделать прямо сейчас…

— …ну и что ты там видишь?

— Совсем маленькое судно, капитан, по крайней мере, по сравнению с тем, на котором мы нахо-димся…

Капитан поднялся со своего места и подошел к иллюминатору.

— Что ж, вот и Камилл, — задумчиво произнес он.

— Вы как будто не рады, — удивленно посмотрела на мужчину Иванна.

— Ты просто не знаешь, как он летает, но еще хуже у него получаются маневры, которые требу-ют точности…

— Тогда почему Вы вызвали именно его?

— Из-за Туко. Магриб может разыскать только того человека, с которым дружен. Наша система координат для них – это китайская грамота…

— Какая грамота, — не поняла девочка.

— Когда-то давно, было такое выражение. Что для меня, понятная информация – для другого – набор непонятных знаков, белиберда…

— Я что-то не совсем…

— Потом, Ангел, не сейчас.

— Ой, смотрите, капитан, там огни, — Иванна указала на яхту, которая на какой-то момент, дейст-вительно напомнила новогоднюю елку.

— Отлично, — а вот этой картинке капитан обрадовался, — Малыш, оставь пока свой пост, у меня есть для тебя работа…

В общем-то, дальнейший план действий они обсуждали и раньше, и каждый в той или иной степени вложил в него свою сообразительность и ум, но вот пришла пора действовать, то есть превращать слова и расчеты в дела, и капитан, на всякий случай, решил кое-что повторить.

— И так, ты все запомнил, — бывший заключенный обратился к ИМС.

— Да, капитан, только…

— Малыш, мы уже обсуждали это, и я знаю, что это незаконно. Но ты ведь заботишься о своей подопечной. Поэтому, будь добр – не пререкайся.

— Да.

— И так, твоя задача отключить систему контроля курса. Необходимая информация у тебя есть. Потом ты даешь сигнал на яхту.

— Да.

— Потом, с капитанского мостика контролируешь мои действия по работе над переходом.

— Да.

— Проверим связь… Отлично…, отправляйся…

Очень даже хорошо, что таким существам, как ИМС, не требуется больших коридоров, и они не страдают болезнью темноты или страхом перед узкими, вентиляционными тоннелями. Девочка посмотрела вслед сопровождающему, который скрылся в шахте, и оглянулась на капитана, ожидая, что и для нее бывший заключенный повторит задание.

— Ангел, твоя задача может быть или очень простой, или очень сложной.

— Вы говорили, — напомнила Иванна.

— Да, но все-таки, еще раз. Я очень хочу надеяться, что тебе не придется стрелять.

— Я сама этого не хочу.

— Но если вдруг тебе это делать придется – забудь обо всем. Забудь то, чему учили тебя на Зем-ле. В тот момент должны существовать только ты, твое оружие и твои враги. Все. Ничего и ни-кого больше…

— Успокойтесь, капитан. Все будет нормально…

— Ладно, — он вздохнул и погладил девочку по голове, — общаться мы сможем через Малыша, ес-ли почувствуешь, что нужна помощь – зови…

— Хорошо, — кинула Иванна, а потом добавила совершенно неожиданно, — его и правда надо пе-реименовать в Малыша, а то Пискля – звучит как-то очень уж обидно…

Капитан удивленно вскинул брови, но ничего говорить не стал, в конце концов, он не так хоро-шо разбирался в психологии девочек-подростков, это ведь не галактические преступники и не контрабандисты.

Первый находился «в тени», Ингрид стояла перед экраном и смотрела, как компьютер рисует картинку, которую из-за «тени» напрямую видеть было нельзя. В определенном смысле эта картинка ничем не отличалась от естественного изображения, более того, компьютерная обра-ботка и анализ позволяли рассматривать эту картину в самых невероятных ракурсах…

— Капитан, мне кажется, — рядом, перед экраном стоял Первый помощник, — яхта собирается причалить к «беглецу»… Мы не будем им мешать?

— Сначала посмотрим, как это получиться у капитана яхты.

— Зачем нам это?

— Все очень просто, если у капитана яхты ничего не получиться, тогда мы отключаем режим не-видимости и атакуем большой корабль.

— А если получиться?

— О-о, если получиться – мы продолжим наблюдение. И будет сидеть здесь тихо, как мышки, до того момента, как яхта не отчалит.

— Простите, капитан, по-видимому, у Вас больше информации, потому что, мне это кажется не совсем логичным.

— Ты сейчас сказал – нелогично, или неправильно, — Ингрид оглянулась на Первого помощника.

— Нелогичным, — повторил помощник.

— Это хорошо, а то я подумала, что ты решил оспаривать команду капитана, да еще на капитан-ском мостике…

— Нет, капитан, мне такое даже в голову не приходило.

— Вот и отлично…, — госпожа Гадар повернулась к старшему офицеру наблюдения, — пусть будет отдельная картинка, я хочу видеть, как происходит процесс причаливания.

— Да, капитан…

Картинка изменилась в масштабе, а в нижнем левом углу появилось изображение, сделанное в другой плоскости. Капитан яхты, явно пытался приблизиться к тюремному судно… Получа-лось, так себе…

— Видит Бог, — прошептала Ингрид, — когда-нибудь, я лично изыму пилотскую лицензию у Ка-милла и сама же выброшу ее в утилизатор…

— Капитан, с Вами хочет говорить адмирал, — доложил офицер связи.

— Включите громкую связь, изображение не убирать…

— Приветствую Вас, капитан Гадар, — раздался приятный мужской голос.

— Здравия желаю, адмирал.

— Я Вас не вижу.

— У меня на экране картинка – не хочу упустить из виду ничего важного.

— Понятно. Тогда коротко доложите, как проходит операция.

— Пока мы наблюдаем за эвакуацией.

— Она началась?

— Нет. Идет подготовительный этап.

— Что ж, хорошо. Как только станет известно – доложить.

— Да, адмирал.

— До связи.

— До связи.

— Капитан, — женщина оглянулась на Первого помощника, — я понимаю, что это не совсем обык-новенная ситуация, но она под контролем самого адмирала…

— А, черт, ты же не знаешь. Дело в том, что это не одна операция, а, практически, две…

Иванна осталась одна. Капитан отправился к шлюзу монтировать переход, а ИМС расположил-ся где-то на капитанском мостике. На всякий случай связь оставили трехстороннюю, поэтому девочка слышала, как переговариваются капитан и сопровождающий.

— …ты нашел блок контроля?

— Да, капитан.

— Он подключен к системе управления двигателями?

— Да, капитан.

— Обрати внимание, он замыкает на себе несколько контуров.

— Я вижу.

— Блокировать надо все четыре.

— Четыре, — Иванна услышала в наушнике удивленный писк ИМС, — но их пять.

— Пять…, — теперь удивлен был капитан, — послушай, Малыш, медленно диктуй мне коды каж-дого из контуров…

Магриб находился за спиной Камилла, который делал очередную попытку приблизиться к шлюзу. Правда, на этот раз он не просто находился, он еще и старался помочь, насколько, ко-нечно, можно помочь пилотированию… Но надо заметить, у этого магриба получалось…

— …значит, задача ясна, — ненавязчиво булькал он.

— Да, я понял. Надо изменить плоскость, потом, пока судно будет реагировать, приблизиться на минимальное расстояние… Я правильно понял?

— Правильно, только отключи автопилот – делать надо все вручную.

— Хорошо, — отозвался молодой человек, — только система против…

— Камилл, ты не командуй системе – ты просто отключи. Понял?

— Прости-прости, я понял. Сейчас…

На это действие пилота система отозвалась несколькими красными вспышками контрольных ламп и ужасно неприятно звуком тревожного предупреждения.

— Камилл, звук тоже отключи. Иллюминации будет вполне достаточно.

— Да, сейчас, где-то здесь…

Вообще-то, магриб собирался вернуться на тюремный корабль, но вовремя остановился. Что и говорить, Камилл действительно был никудышным пилотом.

— Так, отлично, держи курс, не дергай… Еще немного, еще…

— Мне кажется, что уже достаточно близко…

— Можно еще ближе.

— Но система чувствует большую массу, яхту кренит…

— Выравнивай, выравнивай… еще… еще несколько секунд…

Капитан внимательно слушал то, что ему диктует сопровождающий. Три кода были верными, но не имели отношения к внешнему контуру…

— Хорошо, давай следующий…

— Капитан, — вмешалась в разговор Иванна, — насколько я понимаю – у нас гости.

— Нужна помощь?

— Нет, все в порядке…

Далее последовал звук, в котором капитан узнал одиночный выстрел.

— Держись, Ангел, — прошептал капитан и сразу же обратился к сопровождающему, — диктуй…

У заключенных тоже было неспокойно, они нервничали…

— Хозяин, судно-то остановилось, а никаких других судов нет…

— Хозяин, — заключенный так запыхался, что не сразу смог говорить, сначала ему потребовалось отдышаться…

— Спокойней, спокойней, ну, что там у тебя?

— Эти недоумки пошли на штурм.

— Они и, правда, недоумки. Хотя, пусть развлекаются, главное, что бы они не мешали нам здесь…

— Там яхта, она пытается причалить…, — а эти новости принес от обзорного экрана бывший со-сед Хозяина.

— Яхта?! — было видно, что Хозяин ждал не этого сообщения.

— Да, совсем маленькая.

— Ничего не понимаю, — Хозяин в недоумении осмотрел прислушивающихся к разговору заклю-ченных.

— А я, — шагнул вперед Билли Бык, — кажется, понимаю. Хозяин просто решил, что спасать всех – слишком хлопотно.

— Ты это о чем?

— А вы болваны не понимаете, сейчас эта маленькая яхта причалит, Хозяин тихонько перейдет на нее и все, прощайте!

— Ты болван, — что и говорить, Хозяин действительно растерялся, — должен подойти большой ко-рабль, а яхта, она, скорее всего, за певичкой…

— Да какая нам разница, за кем она – яхта, значит яхта. Теперь, главное, кто успеет до нее доб-раться…

Да, Иванна вовсе не собралась стрелять, это была правда, впрочем, и то, что она говорила капи-тану о необходимости, так же соответствовало истине… И не надо скрывать, если бы заклю-ченные были вооружены большим количеством современного оружия, да и не были в таком плачевном состоянии после замкнутого пространства одиночных клеток, ей пришлось бы очень несладко, а помощь капитана была бы неизбежна. А так, укрывшись за фрагментами обшивку, которые они, на пару с капитаном, сняли с переборок и возвели из них некое подобие баррика-ды, Иванна имела больше шансов, чем бегущие то вперед, то назад, заключенные…

— Вторая волна была такая же неорганизованная, как и первая, — сообщила она по связи, когда неполный десяток, в очередной раз отступил за угол.

— Ты в порядке?

— Да, но у меня такое ощущение, что до следующей волны считанные секунды…

— Держись Ангел, основная часть работы сделана – осталось, всего-то, на час…

— Ну ладно, — отозвалась девочка, — час я еще потерплю…

— Малыш, этот контур не трогай. Попробуй его обойти, — теперь капитан обращался к ИМС.

— Потребуется время… Минут десять, — сообщил сопровождающий, очень сложная система, за-путанная…

— Не торопись – время у тебя есть. Главное, ничего не перепутай там… И еще, столкнешься с тем, что не знаешь – спрашивай у меня…

— Да, капитан.

Двигались дела и на яхте. Теперь, ее возле тюремного корабля удерживала автоматическая швартовая система.

— Что теперь, магриб? — за то время, которое Камилл управлял яхтой с него, буквально, сошло семь потов.

— Теперь можешь расслабиться… Тюремное судно будет потихоньку пытаться отойти от яхты, а швартовая система будет постоянно пододвигать яхту. Такой вот замкнутый круг получается.

— А долго так может продолжаться?

— Достаточно долго, по крайней мере, нашим друзьям должно этого времени хватить…

— То есть, это еще не все, — сделал вывод молодой человек.

— Не все Камилл, я тебе конечно, сочувствую, но нам еще предстоит открывать шлюз… Пони-маешь?

— Понятно…, да, кстати, Туко, а как я узнаю, что пора?

— Я тебе скажу, когда будет надо…

— Да уж, конечно, — пробормотал Камилл, но места своего не покинул, зато раскрыл электрон-ный справочник на той главе, которая разъясняла, как следует пользоваться шлюзовой камерой в экстренных ситуациях…

* * *

С момента пропажи дочери, Анри Гадар курсировал только между домом и лабораторией, при-чем, предпочтение отдавал, именно, рабочему месту. Работа заглушала то неприятное чувство вины, которое с некоторых пор жило у него внутри. Он и так был тяжелым человеком в обще-нии, а после известных событий, так и вовсе стал несносным…

Единственным человеком, который мог его терпеть, а если честно, то даже и не находил это об-ременительным, была Маргарита Александровна. Что же касается Ингрид, то в известные вре-мена, такой характер стал настоящей последней каплей, за которой последовало быстрое и од-нозначное решение. Ей и так было скучно в комфортной жизни Земли, а тут еще и Анри, со своими…

К людям с таким характером, конечно, привыкают. Иногда это служит поводом для шуток, в ком-то это вызывает раздражение, но всегда так бывает – люди, в конце концов, смиряются с этим. Кто-то даже начинает воспринимать это как должное, а те, кто не может смириться, про-сто ограничивают общение… Между прочим, такой человек может жить и долго, и счастливо, а главное, такой человек может быть полезен. Но только в том случае, если такой человек живет один, а не когда на нем лежит ответственность за ребенка… В ином же случае, он становиться объектом очень пристального внимания, прежде всего, со стороны тех организаций, которые занимаются воспитанием. С одной стороны, нельзя забрать у девочки, которая растет без мате-ринского внимания и еще и отца, а с другой стороны…

Именно для таких ситуаций и существует служба волшебников, но хочется заметить, что вол-шебники, это, прежде всего, профессиональные помощники. Они существуют, чтобы помогать, но никак не брать на себя воспитательные функции целиком, а если это происходит – это, пре-жде всего, чрезвычайное происшествие. Сначала в рамках организации волшебников, а потом, как правило, специальной комиссии Мирового Совета…

— Господин Симонэ, это Ваше представление, — секретарь той самой, вышеназванной комиссии, указал на документ.

— Да, господин Бунич.

— Что же такого изменилось, что Вы решили свое представление отозвать?

— Во-первых, я предполагаю, что с девочкой все в порядке…

— Простите, — секретарь в некотором изумлении посмотрел на волшебника.

— Ну, мне кажется, что с девочкой все в порядке. Кроме того, теперь она совершеннолетняя…

— Господин Симонэ, это…

— А кроме того, теперь за ней будет присматривать мать. Так что, это мое представление лиш-нее…

— Апрель, как ты себе это представляешь, я буду оформлять отзыв, а в нем – заявителю показа-лось, да?

— Даниил, ты ведь сам знаешь, чем грозит такое представление?

— Естественно. Только ты мне вот что скажи, все, что изложено тобой в представлении – прав-да?

— Да, но…

— Подожди, Апрель, — остановил волшебника ответственный секретарь, — мы, между прочим, твое представление проверили, по своим каналам. И не нашли ничего такого, что не соответст-вовало бы истине. Понимаешь?

— Понимаю.

— А отсюда и вывод – ты сделал все верно. А здесь есть и следующий момент, этот Гадар, он сейчас встречается…, хотя какое там, живет с женщиной…

— Маргарита Александровна Старкова, я знаю, виделся с ней, разговаривал – она хорошая жен-щина…

— А в представлении ты это не указал, между прочим, ну это ладно. Так вот, а решаться они на ребенка – картина будет точно такая же…

— Может быть, и нет. Во-первых, будет рядом с ним женщина. Кроме того, относиться она к не-му иначе, чем относилась Ингрид. Так что…

— Апрель, я что-то не могу понять, ты хлопочешь за него, почему?

— Не знаю, — вздохнув, признался волшебник, — может быть потому, что у самого-то меня детей нет, а если бы были, представляешь, как бы они ко мне относились…

— А, вон ты о чем… Послушай, ты сейчас сильно занят?

— Меня там дома ждет Эльвира…

— Эльвира – подождет. А мы давай с тобой, сходим в кафе, попьем кофе. Кстати говоря, давно мы с тобой так вот не выходили.

— Это да…, давненько.

— Ну что, пойдем?

— Уговорил, — согласился волшебник…

Здорово, наверное, когда кафе, памятное еще со времен молодости, находиться все там же, а меню, хоть и стало разнообразнее, но из него не исчезли те блюда, которые полюбились и были оценены когда-то давно, в молодости…

— Кажется, мы за этот столик садились, — предположил господин Бунич.

— Похоже, ты здесь не частый посетитель, — рассмеялся Симонэ.

— Твоя правда, а что…

— Вон там мы сидели, чтобы речку было видно и лодки… Вспомнил?

— Точно! Слушай, Апрель, вот что меня в тебе всегда поражало – это память. Как ты все это умудряешься в голове удерживать…

— Умудряюсь. Как не знаю, только иногда мне кажется, что в голове моей слишком уж много всякого… Да и вряд ли это большее достоинство – все помнить…

— Ты это сейчас о…, — осторожно предположил Бунич.

— О ней. О ней самой…

За разговором этим, знакомцы заняли свои прежние места, хотя, это когда-то давно они были их, а сейчас, наверняка, они принадлежали каким-нибудь другим молодым людям…

— Что будем заказывать, — Буничу все-таки было не по себе, когда он глядел на волшебника, а тот откинулся на спинку диванчика и прикрыл глаза.

— На твой вкус, — отозвался волшебник.

Давний его приятель и коллега, хотел уж, было заговорить, но волшебник жестом остановил его.

— Дай мне пару минут – я здесь не бывал, как раз с того самого вечера. А тут все словно верну-лось. А ты заказывай пока, я сейчас…

— Ты в порядке, Апрель?

— Все нормально…

Что ж, так тоже бывает… Получается, что вовсе это и не важно, волшебник ты, или обыкновен-ный гражданин – есть в твоей памяти поступки, о совершении которых ты жалеешь, есть люди, о которых ты помнишь, есть места, в которых, словно что-то осталась. Какая-то часть и тебя самого, и тех людей…

— Апрель, я никогда тебя не спрашивал об этом…

— Вот и не спрашивай.

— Нет уж, извини, — Бунич все-таки решил настоять, — расскажи, что же все-таки случилось?

— И зачем тебе это?

— А вдруг можно что-то изменить…

— Я тебя умоляю, если это и можно было изменить, то тогда, а не по прошествии стольких лет. Тогда – да, возможно. А какой смысл делать это теперь?

— Подожди, друг мой, ты ведь об этом помнишь, может быть и она. Неужели ты не представля-ешь себе такой ситуации, что и она живет столько лет, мучается, вспоминает и думает, что можно что-то исправить, но…

— Ты хоть представляешь, что ты сейчас сказал?

— А что, — не понял собеседник и удивленно посмотрел на Симонэ.

— Друг мой, ты слишком давно занимаешься административной работой, — улыбнулся волшеб-ник, не очень весело улыбнулся, как-то даже болезненно, — тебе надо срочно вернуться к прак-тике…

— Апрель, я все равно…

— Даниил, ты только что, сказал, что два профессиональных психолога, при чем, оба волшебни-ки со стажем, оказались такими болванами, что не смогли разобраться с собственной жизнью. А если это так, то каким образом двум этим болванам можно было доверить воспитание проблем-ных детей… Надо, двух этих горе-волшебников лишать лицензий, ну или разгонять комис-сию… Теперь понятно?

— Я это сказал? — Бунич в полнейшем недоумении посмотрел на собеседника.

— Пей кофе, он вкусный, когда горячий…

— Подожди-подожди…, — ответственный секретарь разгорячился.

А кто бы, не разгорячился, когда были задеты профессиональные качества, да что там, призва-ние землянина.

— …как ты сказал? Два болвана, да – очень верно сказано. Именно два и именно болвана. Нет более точного определения. Ты хоть понимаешь, что вам двоим, вечным одиночкам досталось?! У вас был такой шанс! Ты говоришь о том, что я перестал разбираться в психологии, а ты сам, а она! После того, что ты проделал в этом кафе – как ты можешь считать себя волшебником…

— Перестань, Даниил, на тебя все смотрят.

— Ну и что?! Пусть смотрят.

— Пусть, — легко согласился волшебник, — только видят они и слышат не спор двух профессиона-лов-психологов, а свару двух стариков, явно выживших из ума. И это уже не серьезно, это – смешное, да и жалкое зрелище.

— Нет здесь ничего смешного или жалкого! Ты не позволил двум взрослым людям стать счаст-ливыми, ты это понимаешь?

— Мы с ней оба не позволили, если уж быть точными…

— Нет-нет, ты не позволил, она, насколько мне известно, тогда была готова…

— Может быть, — опять легко согласился Апрель Симонэ, — ты только успокойся, а то что-то ты разошелся не на шутку…

Такой спор, такие слова, такие обвинения и вдруг тихое, спокойное – помолчи. Не известно, где и как, но в среде профессиональных психологов, это срабатывает. Даниил Бунич откинулся на спинку кресла, как это еще совсем недавно проделывал его собеседник, даже глаза прикрыл так же, как и он. Но если Симонэ вспоминал, то Бунич так успокаивался – вот заметно замедлилось дыхание, сошла с лица краска, а еще через минуту, человек пришел в себя…

— Ну что, успокоился?

— Да, — кивнул ответственный секретарь, — успокоился.

— Это хорошо. А теперь, Даниил, скажи мне, пожалуйста, ты знаешь, где она?

— Вот тебе и здравствуй, — Бунич удивленно посмотрел на друга. Конечно, знаю.

— Она по-прежнему занимается детьми?

— Да, а что?

— Понимаешь ли, Даниил, я, по-видимому, больше не буду этим заниматься.

— Да ты что?!

— Ну что ты меня постоянно перебиваешь?! Я устал, понимаешь, просто, по-человечески устал.

— Я отлично тебя понимаю, Апрель, но тогда, может быть стоит отдохнуть, просто взять тайм-аут, как говорится.

— Я думал и над этим, но история с Иванной Гадар, по-видимому – предел. Больше я не могу.

— Подожди, но у тебя ведь есть подопечные…

— Двое – близнецы, но они совсем маленькие, их можно будет передоверить… тем более, я со-бираюсь на свое место предложить женщину…

— У нас нет свободных женщин-волшебниц.

— Это новенькая, я только собираюсь ее готовить…

— А-а-а, сейчас угадаю – Эльвира?

— Да.

— Я так и думал. С самого начала был уверен, что она тебе понравиться.

— Хорошая девушка. Я думаю, у нее получиться…

— Но что же ты будешь делать сам?

— Сам. А что сам? Вот подготовлю Эльвиру и отправлюсь путешествовать…

— Ты хочешь покинуть Землю?

— Наверное…

— Что ж, тогда все складывается один к одному.

— То есть?

— Знаешь, что такое Сливовая Косточка?

— Слышал, но…

— С прошлого года Сливовая Косточка изменила статус – стала прародительницей. При схожем климате и других параметрах, она другая. Светлана там. Вот уже год…

— Даниил, так бывает?

— Как видишь, — рассмеялся Бунич, — иногда бывает, но это, исключительно между нами. Каж-дый раз, сталкиваясь с подобным, я думаю, что мы действительно становимся волшебниками. Теми самыми, чье имя мы носим… По-другому объяснить такие совпадения невозможно…

— Ладно тебе, ты еще вспомни колдунов и прочую нечисть…

— Одним словом, я сообщаю Светлане, что, приблизительно через год, а может быть и меньше, у них в команде прибудет. Я правильно, тебя понял?

— Правильно, — кивнул Симонэ и улыбнулся, — буду смотреть на другие звезды.

— Да кстати, так как планета изменила статус, у тебя не будет проблем с гражданством. Просто перелетишь, пройдешь карантин – он в такой ситуации совсем короткий и вперед…

— Хорошо…

На этом, Даниил Бунич посчитал встречу законченной, поднялся с дивана, уже хотел раскла-няться, но встретился взглядом с волшебником. Таким внимательным и насмешливым одно-временно.

— Апрель, я тебя умоляю, давай не будем возвращаться к этому несчастному Гадару…

— Нет, давай все-таки вернемся…

Заключенные вновь оказались без человека, который бы ими управлял. Это на освоенных и ци-вилизованных территориях действуют определенные, достаточно долгие процедуры. Заклю-ченные же использовали процедуры короткие, но не менее действенные…

— Мы здесь не на Земле, где пташки летают, а всякий вопрос можно обсуждать до бесконечно-сти. Ситуация у нас сложилась такая – есть возможность удрать с этого корыта, но яхта слиш-ком мала, чтобы вместить всех – поэтому, пусть будет жребий?

— То есть!

— Яхта в состоянии принять на борт не более десяти человек. Значит сейчас, мы все делимся на несколько отрядов, и пусть, каждый пытается выбраться на свой страх и риск. Кому повезет, и кто первый перейдет на яхту – тот соответственно на ней и летит, но при этом одно условие – те, кому повезет, сделают все, чтобы прислать помощь за остальными…

— Ну и как ты себе это представляешь?! Да стоит хоть кому-нибудь из нас появиться в порту – его тут же возьмут!

— А я и не предлагал обращаться в службу безопасности. Я говорю о том, чтобы никто не забыл о своих братьях, когда подвернется такая возможность…

— А остальные?

— Что значит – остальные. Остальные будут ждать. Нет, если кому-то не хочется – пожалуйста – выходной шлюз и все дела. Никто удерживать не станет.

— Послушай, а если на команды не делиться, а так. Ну, кому повезет добраться до яхты пер-вым…

— Умен ты, однако. А оружие. Его, между прочим, на всех не хватит. Это раз, а во-вторых, раньше, чем вы доберетесь до яхты, вы же друг друга перестреляете… А так, хоть какая-то га-рантия, что в меня будут стрелять только спереди… Впрочем, это только предложение. Если есть другие варианты – пожалуйста. Мы свободные граждане Вселенной.

А что, чем плохое решение… то есть, конечно, мало кому, нравятся преступники, но существу-ет ведь и обыкновенная объективность – надо было найти выход из сложившейся ситуации – его нашли. Немного хлопотный, конечно, но тем не менее выход, а главное, такой, который можно реализовать… Между прочим, то что делал сейчас капитан, тоже, в учебниках прописа-но не было… А он делал и делал успешно. По большому счету, работы у него оставалось, ми-нут, этак на двадцать…

— Ангел, как у тебя?

— Нормально, — отозвалась девочка, — сильно не беспокоят, так, небольшими группами лезут… А как у Вас?

— Еще немного, и будет готово, если, конечно, Камилл ничего не напутает…

— А он может?

— О-о, — рассмеялся капитан, — Камилл все может, но ты не переживай, там, рядом с ним Туко, а он, существо ответственное…

— Ну и ладно. А у меня тут опять, заварушка, со стрельбой…

— Будь аккуратна…

Что же это такое получается?! Капитан нашел выход – это нормально, магриб нашел Камилла – в такой ситуации, это тоже был оптимальный вариант, заключенные, и те действовали именно так, как им было предписано… А вот Иванна?! Да-да, Иванна, если кто-то забыл, ей только-только исполнилось шестнадцать. И еще неделю назад она о каких-то там военных действия только в учебниках читала, да и то, только потому, что задавали в школе, по истории, ну, может быть, еще смотрела в кино… Понимаете о чем я говорю? Не собиралась, не знала, не готови-лась… И вот, на тебе! Боевые действия в замкнутом пространстве ведет. И, между прочим, ве-дет успешно… Человек шесть из числа заключенных, уже никогда не надо будет изолировать от общества, по той простой причине, что они больше никогда совершат преступлений. А что это вы?! Слова вам не понравились, хорошо, а если сказать, что шестнадцати летняя девочка, только убила шесть заключенных, сделала это умышленно, в ходе перестрелки на борту тюрем-ного судна. Застрелила, не испытывая при этом никаких угрызений совести – неужели так будет вернее?! А если вы такие правильные, подумайте, что бы случилось, если бы эта девочка доста-лась заключенным…

Когда Камилл четвертый или пятый раз оглянулся на створ, в котором в свое время появился магриб, Туко не выдержал и пробулькал:

— Ты что, ждешь кого-нибудь?

— Что, — молодой человек недоуменно посмотрел на магриба.

— Я тебя спрашиваю, ты чего вертишься?

— Слушай, Туко, у меня такое ощущение, что на меня постоянно кто-то смотрит. Между прочим, я в этом отношении очень чувствительный, это мне от матери досталось…

— Камилл, конечно, я могу выйти и посмотреть, нет ли кого-нибудь за пределами капитанского мостика, но нервный и слишком чувствительный магриб – это не то же самое, что мнительный и нервный человек…

— Туко, перестань…

— Ладно, хорошо, только ты не ответил – мне выйти и посмотреть, нет ли кого-нибудь или ты все-таки успокоишься…

— Все, успокоился. Рассказывай дальше.

— Рассказываю – когда ты увидишь сигнал, тебе надо будет отдать команду на захват причаль-ных, аварийных тросов…

— Команда frez-12.

— Да. Срабатывает отзыв. С большого судна выбрасывается аварийный тоннель…

— Я делаю его прием – команда WE-A-11

— Правильно, дальше капитан проводит фиксацию своего края… Все.

— То есть сейчас, я…

— Ждешь сигнала.

— Жду, — повторил Камилл.

— Молодец…

Ингрид коротко взглянула на таймер, который должен был отсчитывать время, отпущенное на ту часть операции, где значилось спасение капитана Шторма.

— Прошел час и восемь минут, — первый помощник заметил жест и на всякий случай озвучил ре-зультат.

— Да. Я вижу. У них есть еще чуть больше получаса…

— Капитан, я могу обратиться, — поинтересовался за спиной Ингрид Первый помощник.

— Говори.

— Вы знаете, как один человек может реализовать такой план?

— Ничего сложно. В данной ситуации, главное, незаметно исчезнуть из зоны внимания заклю-ченных. Пока они будут разбираться между собой, кто прав и что следует делать дальше, капи-тан вполне может успеть… Хотя, конечно, — Ингрид покачала головой, — все должно быть рас-считано по секундам…

— Однако, не так-то просто выйти из зоны внимания…

Капитан оглянулась.

— Подумай головой. Эти заключенные все это время сидели в отдельных клетках. Они не знаю, как выглядит тот, кто сидел рядом с ними через стенку. Поэтому, большая их часть будет про-сто заново знакомиться… так что, с этой стороны – ускользнуть незаметно вполне возможно…

— Капитан, разрешите доложить…

Ингрид автоматически перевела взгляд на панель связи – на доклад напрашивался третий пост.

— Всеволод…

— Да, капитан.

— Докладывай.

— На «беглеце», похоже, идет бой.

— Точнее…

— Система четко регистрирует импульсы, частота и интенсивность которых, соответствует руч-ному оружию типа…

— Стоп. Тип оружия меня не интересует. Только почему ты решил, что это бой. Может быть, кто-то просто, с помощью оружия пытается пройти через шлюз?

— Никак нет, рисунок импульсов соответствует именно картине боя…

— Дальше.

— Могу сказать, что бой ведет один человек против нескольких единиц оружия…

— Единиц, а почему не против двух человек?

Всеволод замялся, прерывая ответ.

— Всеволод, что там у тебя?

— Не совсем понятная ситуация…

— Говори, не мямли.

— Виноват. Картина такая, тот, кто один ведет более точную стрельбу, поэтому, пораженный противник теряет оружие и его подбирает тот, кто цел…

— Ну вот, а ты говорил, что трудно объяснить картину…

— Виноват. Финал связи?

— Об изменениях докладывать. Финал.

— У заключенных есть оружие, — толи спросил, толи подумал вслух Первый помощник.

— Ты же слышал. Хотя меня, в данной ситуации, это волнует меньше всего…

— Капитан, а что же тогда Вас волнует больше всего, — аккуратно поинтересовался Первый по-мощник.

— А ты сам не понимаешь?

— Хотите сказать, что капитан Шторм нашел союзника?

— Союзника, — Ингрид задумалась, — что ж, если у Шторма имеется союзник, это меняет дело… Значит, будем еще ждать. Из «тени» не выходить…

— Капитан, а что мы будем с ним делать, то есть с союзником?

— А вот что скажет Шторм, то и сделаем. У него на это есть и полномочии, и опыт, а главное, капитан сам себе его в союзники выбирал… Хотя, как он это умудрился сделать, сидя в клетке, черт…

А вот три следующих события произошли практически одновременно. Из пространственного тоннеля вышло боевое судно – основательно изношенное, но все еще на ходу, а главное, воору-женное, более положенного, по Галактической конвенции о боевых судах. И практически схо-ду, ему на перерез из «тени» вышел флагман. Поднырнул и блокировал двигатели ускорения. Быстрый залп с борта и от пространственных ускорителей остались только клочья… Судно бы-ло обездвижено… Нет-нет, никаких случайностей, все это – результат тщательного, филигран-ного, можно и так сказать расчета, и долгих тренировок. Маневр, суть которого стать под суд-ном противника так, что у вас была возможность использовать максимум своих возможностей, а его возможности свести к минимуму. Капитан пиратского судна еще только приходил в себя, а к нему уже отправились несколько штурмовых групп.

Будь это судно последнего поколения, можно было бы использовать маршевые двигатели и за-теять погоню с преследованием. Бывало и такое, но не в этот раз…

В промежуток между появлением корабля с преступниками и выхода из «тени» корабля Ингрид Гадар, капитану удалось закончить создание перехода и отправить Камиллу тот самый сигнал, относительно которого, юношу инструктировал Туко…

— Слушай, Камилл, я тебе обещал, что если сегодня ты все сделаешь без ошибок, то я буду хода-тайствовать о присвоении тебе пилотской категории, — весело пробулькал магриб.

— Нет, — невпопад отозвался молодой человек.

Вообще-то, упомянутый маневр прошел, как ему положено, но была ли это заслуга Камилла, или, на этот раз, везение было на его стороне – не известно, но как говориться, важен был ре-зультат, а не действия, которые к нему привели…

— Или нет, лучше я найду, специально для тебя, настоящего пилота, чтобы он, все-таки, научил тебя управляться с яхтой. Потому что, не всегда же я буду за тобой присматривать…

— Я уже учился…

— Нет, тебя учили, — продолжал веселиться магриб, — хотя, я знаю выход еще лучше…

— У меня нет столько денег, чтобы содержать команду, — попытался предугадать слова друга Камилл.

— Тебя надо просто познакомить с девушкой, которая умеет это делать.

— Я тебя умоляю, — вспыхнул молодой человек, — не надо меня ни с кем знакомить…

Ответить Туко не успел, система запросила разрешение на стыковку с временным, эвакуацион-ным тоннелем, и сама же сообщила, что переходной тоннель герметичен и готов к стыковке.

— Все, Камилл, позже поговорим. Давай команду и вперед, у нас есть дела.

— Знаю, пошли…

— Возьми на всякий случай оружие, мало ли как все там складывается…

— Туко, я не очень…

— А я тебе и не предлагаю его использовать, просто в нужный момент ты передашь его тому че-ловеку, который умеет им пользоваться.

— Хорошо, если надо просто передать – я согласен.

— Камилл, иногда я тебе просто поражаюсь…

Иванна только сменила обойму, когда за ее спиной раздался голос капитана:

— Я даже и не предполагал, что у тебя здесь так оживленно…

— Господи, капитан, как Вы можете так говорить! Я прошу Вас, заберите меня отсюда – я боль-ше не могу…

— За этим, собственно говоря, я и пришел. Сейчас здесь будет Малыш, он проведет тебя к шлю-зу.

— А Вы?

— А что я, — удивился капитан, — я пока буду здесь, должен же кто-то вас прикрывать…

— Спасибо, капитан, — девочка уступила место и почти бегом скрылась за поворотом…

— Иванна, не торопись, подожди Малыша, — крикнул ей в след капитан, но ответа не дождался – толи сам не расслышал, толи девочка не услышала его предупреждения…

— Странное дело, — задумчиво произнес бывший заключенный.

А чего, спрашивается, странного? Это для него, кто большую часть своей жизни провел в пого-нях, боях, арестах и засадах, они стали привычными и естественными, а для Иванны…, впро-чем, об этом мы уже говорили. Капитан, тем временем, устроился за укрытием и выглянул в коридор. Ничего примечательного – расстрелянный проход, несколько смазанных кровавых пя-тен на пластике – да, для него это было обычной картиной, как голубое небо над головой, для землян.

Вот не сразу, это надо признать, не сразу он понял. А когда это произошло – мысли его смеша-лись – с одной стороны у него перед глазами все еще была девочка, готовая, буквально распла-каться. С другой стороны, он видел перед собой место самого настоящего боя. Боя, в котором Иванна вела себя как самый настоящий боец, между прочим, не каждый мужчина, первый раз оказываясь в подобной переделке, ведет себя достойно.

— Здесь даже и думать нечего, — пробормотал сам себе капитан, — здесь натура имеет значение. Именно натура, внутреннее устройство, так сказать…

Ни договорить, ни додумать ему не дала очередная группа нападавших… Все длилось совсем недолго, двоих капитан выбил, практически, первой серией выстрелов, и пока оттаскивали ра-неных, забирали оружие и перегруппировывались, ИМС сообщил, что он и девочка благопо-лучно достигли шлюза.

— Проверь переход. Если все в порядке – уходите на яхту, — скомандовал капитан.

— А Вы?

— Переходите, я буду постепенно отступать, как только будете на яхте – сообщите. Да, и забери-те с собой мешок, что находиться возле шлюза, это все ваше, пригодится…

Временный или, как его еще называют, эвакуационный, тоннель – это гибкое, прозрачное, про-странственное сооружение. Нестабильное положение одного судно относительно другого ком-пенсируется особенностями материала, достаточно прочного, но увы, недолговечного. Соеди-нение в одно единое этих характеристик – одна из ведущих задач современных специалистов по композиционным материалам…

— Капитан, вижу эвакуационный тоннель, — доложил дежурный офицер второго наблюдательно-го поста.

— Считай время, — коротко отреагировала на сообщение Ингрид, — за пять минут – предупреди.

— Да, Капитан.

Ингрид повернулась к Первому помощнику, в обязанности которого входило следить за выпол-нение любых операций, начатых на судне, но продолжающихся за его пределами, например, за действиями десантных групп.

— Как там наши ребята?

— С переменным успехом.

— Закрепились?

— Да, но удалось занять только пассажирские уровни…

— Запроси у старшего, можем ли помочь – и если у нас есть такая возможность – помогай…

— Да, Капитан. Вторых вызывать?

— Нет. Для тяжелой артиллерии цели нет.

Узкий коридор и всего один открытый створ – для ведения успешной наступательной операции этого мало. И уж если девочка в одиночестве была в состоянии удерживать напор нападающих, то для бывалого офицера это и вовсе не составляло труда. Но всегда так бывает, что минималь-ное количество проблем у одного человека, как правило, создает их максимальное количество у его оппонентов. Хозяин, который как-то незаметно опять выдвинулся на первые роли, с интере-сом следил за тем, как постепенно уменьшается количество бойцов. Именно так, с интересом, а не с тревогой. Надо быть честным, судьба сокамерников не очень-то его интересовала, по край-ней мере, большинства из них…

— Хозяин, хозяин…, — к нему подбежал заключенный, — там за бортом бой…

— Какой бой, — недовольно проворчал Хозяин, — объясни толком.

— Да я толком и не знаю, иди сам посмотри…

Этот уровень судна не был оснащен иллюминаторами, поэтому пришлось опускать на два уровня ниже, потом еще идти, и только в кают-компании Хозяин смог сам убедиться, что со-общение соответствовало действительности. Боевой крейсер службы безопасности заступил путь кораблю, и мало того, насколько можно было рассмотреть, брал корабль штурмом…

— Черт, — выругался Хозяин, надежда таяла прямо на глазах…

— Что это?

— А ты сам не видишь?

— Да не очень, — признался заключенный.

— Боевой крейсер службы безопасности атакует судно, которое шло нам на помощь…

— Что-то я не понял, — признался заключенный.

— Болван, ну что не понятно, это корабль – наш, он мог помочь… А вот теперь…, я даже и не знаю…

— Вот ведь, что же теперь делать-то…

— Тебе, — Хозяин оглянулся, — значит так, у тебя будет самое ответственное место – будешь на-блюдать, как только что-нибудь измениться – бегом на доклад… Я должен буду узнать об этом первый и как можно быстрее. Понял?

— Да, а ты?

— Я буду думать, надо же как-то выбираться из этого всего…

Скажите, вам что, не интересно, насколько этот заключенный, Хозяин то есть, действительно, контролировал ситуацию? Или, например, действительно ли он знал о том, что именно это суд-но – «беглец»? Или, скажем, почему он не попытался, например, взять в заложницы… А, не ин-тересно… Что ж, если так подумать, то действительно, какая разница, планам-то его, все равно, не суждено сбыться, а неудачники мало кого интересуют. Тем более, что теперь у него были другие заботы. Именно поэтому Хозяин покинул место возле иллюминатора и вернулся к себе на уровень – надо было срочно придумать…

Были свои заботы и у Ингрид Гадар, они касались…, впрочем, это секретная информация.

Что же касается Камилла и магриба, то у них времени на размышления не было, они исполняли свою, заранее назначенную роль в общем плане спасения Иванны и капитана. Точнее, первым начал действовать магриб, он помог Иванне, которая, едва преодолев шлюз яхты, буквально рухнула на пол… Камилл от неожиданности растерялся, и как говорят – стоял и хлопал глаза-ми, магриб же помогал девочке, пока не заметил, что делает это один…

— Эй, ты чего замерз! Помогай!

— Прости, друг, — просто я не представлял, что пожизненному заключению подвергаются жен-щины, точнее, дети… девочки…

— Ты что, с ума сошел? — весьма ядовито поинтересовался магриб.

— То есть, — не понял друга Камилл.

— Как тебе такое могло прийти голову – она – ребенок – заключенная, да еще и пожизненно… помогай, давай поднимем ее и устроим, вот здесь, на диванчике… осторожнее, осторожнее…

— А как же тогда она тогда оказалась на корабле?

— Камилл, попробуй сам придумать какой-нибудь разумный ответ, — предложил магриб, отрас-тил ухо и замер.

— Ну…

— Не ну, не ну! А, ладно, все потом, нам теперь надо дождаться капитана, а потом мы быстро отходим в сторону. А

— Как она?

— Нормально, наверное, это просто перенапряжение…, да кстати, ИМС, ты ведь знаешь свою подопечную лучше, попробуй разобраться, — предложил магриб, честно говоря, в первый мо-мент он совершенно забыл о том, что в их компании присутствует сопровождающий…

— Да, конечно, — отозвался ИМС и приблизился к Иванне.

Какое-то время он демонстрировал огромный арсенал самых необыкновенных приспособлений, что-то мелькало, вспыхивали сигнальные датчики, наконец, сопровождающий успокоился, от-летел в сторону и приземлился на поверхность стола…

Все это время Камилл внимательно смотрел на действия ИМС, какая-то мысль медленно зрела в его голове, пока, наконец, он не осознал ее целиком:

— Туко, ты назвал его сопровождающим, то есть он — ИМС, да?

— Именно так, тугодум ты наш, — весело забулькал магриб.

— То есть…

За их спиной что-то загрохотало, и Камилл вместе с инопланетянином бросились к переходу…

Капитан преодолел большую часть перехода, когда около шлюза оказались заключенные. От бега пришлось отказаться, капитан присел на колено, и открыл огонь короткими импульсами. По тому, как велся огонь, было видно, что он старается не столько попасть, сколько не позво-лить заключенным выстрелить в ответ…

— Камилл, черт возьми, стреляй, — запыхавшись, капитан не столько выкрикнул, сколько про-хрипел…

Нет-нет, никто не желает обвинить Камилла в несообразительности, или, что и того хуже, в плохом отношении к людям, просто никогда раньше молодому человеку не приходилось поль-зоваться оружием… Да, не известно, чем бы закончился этот эпизод – очень ведь могло быть и такое, что этот день стал бы последним днем капитана… То есть, да – такое могло бы быть…

Камилл даже и не понял, какая это сила вырвала у него оружие, оттолкнула его в сторону, а уже через мгновение, буквально, у него над головой, с сухим треском пронесся первый импульс. Так, под прикрытием, капитан и добрался до яхты и перевалился через порог. Не успевший прийти в себя, Камилл, действуя больше под окриками магриба, чем по собственной инициати-ве, помог Туко затащить бывшего заключенного в створ, а вот висевший рядом ИМС отреаги-ровал вовремя и дал команду на закрытие створа. Двойной створ еще двигался, по металличе-ской поверхности хлестали молнии импульсов, Камилл понукаемый магрибом рванулся к пуль-ту управления, только Иванна внимательно смотрела, как сходятся створки шлюза… А потом, за секунду до полного закрытия она выстрелила в готовое закрыться отверстие…

Короткий импульс пробил прозрачную стенку тоннеля, воздух мгновенно испарился. Пленка сложилась, возведя неодолимую преграду между теми, кто убегал, и теми, кто пытался их дог-нать. Однако, если обрыв тоннеля сбил с курса легкую яхту и повалил пассажиров на пол, за исключением ИМС, то воздушный поток, рванувшийся из раскрытого шлюза корабля, выбро-сил в пространство нескольких заключенных, мгновенно лишив их воздуха, а заодно и жизни. Большое судно выдержало столь незначительный для него удар, но зато намертво перекрыло два уровня, где от времени заклинило створы…

— Черт возьми…, — капитан посмотрел на Иванну, которая устало, но спокойно ставила оружие на предохранитель.

А вот магриб не выдержал и поинтересовался:

— Иванна, ты промахнулась, или специально…

— Специально, — пожала плечами девочка, наклоняясь к капитану, — у Вас кровь. Вы ранены? Да-вайте я помогу Вам подняться.

— Ничего страшного, это всего лишь царапина.

— Вставайте, я помогу Вам дойти до кают-компании, а там, пусть Малыш поможет Вам прийти в себя и осмотрит рану.

— Кто-кто, — пропищал сопровождающий, приближаясь.

— Малыш, — повторила Иванна, — я же пообещала, если выберусь оттуда живой, буду звать иначе, — или ты против?

— Нет, — пискнул ИМС, — Малыш мне нравиться больше…

— Туко, — послышался голос Камилла, — что теперь делать – уходим, или будем общаться с воен-ными?

— Друг мой, неужели ты хочешь удрать на своей скорлупке от боевого судна?

— Пожалуй, нет. А что тогда делать?

— Отведи-ка яхту в сторону, а лучше всего, скройся за судном службы безопасности, но предва-рительно обозначься, что выходишь из боя, чтобы тебя ненароком не приняли за преступника…

— Ладно, — легко согласился Камилл и первым делом залез электронный справочник световой сигнализации космических судов…

— Я не могу над ним, — толи пробулькал, толи простонал Туко…

На капитанском мостике было тихо, Ингрид общалась с командованием, а потому, как операция перестала быть секретной, то и докладывать было можно, не прибегая к защитному экрану…

— Адмирал, «беглец» под контролем. Судно, шедшее на позывные – под контролем. Есть жерт-вы среди группы высадки…

— Ясно, — не дал договорить Адмирал, — теперь вот что, скажи мне, как чувствует себя гость?

— Адмирал, Устав запрещает мне приказывать секретным агентам и заставлять их явиться на борт без их желания…

— Верно, запрещает, тогда тебе самой придется проведать его, а потом доложишь.

— Да, Адмирал…

— Наших погибших – по правилам военного времени – похоронить, отличившихся – наградить.

— Что делать с «беглецом» и вторым судном?

— Ими займутся «вторые». Я сам с ними поговорю. Твоя сейчас задача – гость… Своей властью, я снимаю тебя с задания, ты сопровождаешь гостя…

— Да, Адмирал…

Старшие офицеры, бывшие на мостике внимательно смотрели на капитана, да она и сама бы с удовольствием смотрела бы на себя со стороны, а не пыталась найти верное решение…

— Капитан, — Первый помощник решился все-таки на вопрос, — Адмирал недоволен результатами операции?

— С чего ты взял. Вполне доволен.

— Тогда почему судно отстранили от дальнейшей операции?

— У нас есть более важная миссия.

— Прошу прощения, капитан, но я думал, что наша миссия обнаружить гнездо преступников.

— Если ты так думал, значит, ты ошибался…

— Но…

— Слушай приказ. Капитанскую шлюпку подготовить к отбытию. Первый помощник на время моего отсутствия – старший.

— Конвой нужен?

— Нет, со мной пойдет третий штурман, он же и вернет капитанскую шлюпку…

— А Вы, капитан?

— Слушать далее – я пойду на яхте. Вы – охрана. Я пойду в штатском. Связь поддерживать толь-ко акустическую… Все понятно?

— Да, Капитан.

Вот так она решила. Около получаса на сборы, а потом, той части экипажа, которая находилась непосредственно поблизости, предстало редкое для боевого корабля зрелище – капитан, в граж-данском платье… Хотя, даже не так, очаровательная женщина в вечернем платье, вышла из ка-питанской каюты, позволила вести себя первому помощнику, а потом еще и помогать ступить на палубу капитанской шлюпки. Третий штурман был уже на борту и ожидал распоряжений. Ингрид Гадар спустилась по короткой лесенке и даже помахала рукой на прощание:

— Идем домой, — сообщила она, — так что, не потеряйте нас…

— Сохраним невредимыми, госпожа капитан…

При таком, достаточно редком стечении обстоятельств, это было наиболее верное обращение…

И все-таки, иногда очень даже замечательно быть шестнадцатилетней девочкой. Какие бы тре-воги и проблемы не были пережиты – время на их переживание всегда короче, чем сами пере-живания. Сколько там прошло времени, с того момента, когда Иванна прикрывала капитана, или, сколько с того момента, как девочка в первый раз устраивала концерт для заключенных на тюремной палубе… А не важно. Освежающий душ, смена одежды, и вот она уже сидит за сто-лом и посмеивается над Камиллом, который, неожиданно для всех, вдруг растерялся в присут-ствии девочки… Очень сильно растерялся, поэтому периодически допускал такие смешные оговорки, что Иванна вынуждена была просить капитан яхты помолчать хотя бы пару минут…

— Скоро у нас будут гости, — сообщил ИМС, которому временно доверили управление яхтой.

— Гости, — и капитан, и Иванна оглянулись на сопровождающего.

— Да, через пару минут к нам причалит капитанская шлюпка…

— Камилл, — решила поинтересоваться девочка, — есть ли какие-нибудь специальные правила для приема таких гостей?

— Нет, пожалуй, мы люди не военные, поэтому это всего лишь визит одного капитана к друго-му…

— Что ж, по-моему, нам всем пора познакомится по-настоящему, — предложил бывший заклю-ченный.

— В каком смысле, — вопросительно посмотрела на мужчину Иванна.

— Ну, например, меня зовут Николас Порто, — мужчина приподнялся со своего места и слегка поклонился.

— А, вот Вы о чем, — рассмеялась девочка, а я – Иванна Гадар…

А вот такого поворота никто не ожидал, как минимум трое с изумлением воззрились на землян-ку.

— Прощу прощение, — прервал изумленное молчание Камилл, — а Вы не родственница капитана Ингрид Гадар?

— Она моя мама…

— Черт возьми, — не выдержал Николас, — по-моему, надо все-таки по порядку. Для начала пусть будут просто имена. А то придется сидеть с открытым ртом до самого прибытия капитана…

— Ладно, — согласилась девочка, только потом вы мне обязательно расскажите о моей маме, я со-всем мало знаю о ней…

Поднялся молодой человек, сначала отвесил поклон, и только потом, понял, что не представил-ся.

— Я – Камилл. То есть, Камилл О`Конор. Я капитан этой яхты, но…

— Подождите-подождите, Камилл О`Конор, а сочинитель баллад с таким же именем…

— Ну, в общем-то, это я и есть…

— Все! Финиш! Иначе я сейчас просто умру от удивления, — воскликнула Иванна, и изобразила, как закатывает глаза и готовиться упасть в обморок.

— Однако и компания собирается у нас здесь, — забулькал магриб.

— Кстати, Туко, может быть, тебе тоже есть, чем нас удивить?

Инопланетянин сменил окрас, стал строгим темно-синим.

— Я – Туко, из клана Филет. Сын Туко XI.

В общем-то, это сообщение стало для большинства присутствующих обыкновенным сочетани-ем слов, почти для всех, кроме Николаса Порто.

— Сын того самого Туко, который работал в службе безопасности, — уточнил бывший заключен-ный.

— Да, — кивнул магриб.

Николас поднялся и протянул руку инопланетянину, то в свою очередь отрастил нечто очень похожее на верхнюю конечность, и рукопожатие состоялось.

— Я знал твоего отца, это был великий специалист своего дела. Для меня большая честь разгова-ривать с его сыном, и уж тем более, принимать участие в той же операции, что и он.

— Николас, — осторожно вмешалась Иванна, — а нельзя ли чуть-чуть подробнее.

Однако тихое вмешательство девочки проигнорировали и продолжили церемонию. Точнее это магриб ее продолжил.

— Капитан, отец рассказывал мне о Вас и говорил только хорошие слова, взял с меня слово, что если когда-нибудь Вам потребуется помощь или услуга, обязательно оказать ее Вам…

— Камилл, ты все понимаешь, — поинтересовалась Иванна.

— Не все, — признался сочинитель, но поторопился добавить, — я кое-что слышал о клане Филет, они единственные, которые не придерживаются общей политики неприсоединения магрибов. Более того, они активно используют свои возможности…

— Камилл, я все еще, не очень тебя понимаю, — перешла Иванна на шепот.

— Дело в том, что по галактическому договору, магрибы, имеют право не участвовать в действи-ях других рас. Война это, или, скажем торговля. У них есть такое право, и большинство их кла-нов это право используют. Да. И только клан Филет отказался от этого права и во всех действи-ях он выступает на стороне людей. Ну, а дед нашего Туко, как раз один из тех, кто принимал данное решение…

— Камилл, и ты всегда знал это?

— Да, когда мы познакомились, подружились, он рассказал мне это, чтобы объяснить мне свои частые отлучки, ну а потом я несколько раз помогал ему…

— Как в этот раз?

— Ну, да…, — кивнул Камилл, а потом и сам решил поинтересоваться, — а Ингрид Гадар, что, дей-ствительно твоя мама?

— Да, действительно, только я никогда раньше…

Договорить Иванна не успела, громкая связь вмешалась в их разговор.

— Камилл, к нам причаливает шлюпка.

— Хорошо, — молодой человек поднялся, — сейчас я встречу гостей и мы, я так думаю, будем обе-дать…

Вот уже неделю Эльвира жила в доме Апреля Симонэ на правах ученицы. Конечно, не стоит большого труда выяснить, где именно, получал образование сам волшебник, однако, большин-ство, одолели бы сильные сомнения, что учился он именно так… Первым делом, Апрель Симо-нэ заставил, именно так, именно, заставил Эльвиру, отказаться от большинства преимуществ и достижений современной цивилизации

— Господин Симонэ, жить в этой избушке, среди леса, да еще и без всего, к чему я привыкла…

— Как привыкла, так и отвыкнешь, — коротко отказался общаться на эту тему волшебник.

— Но зачем?

— Это правильный вопрос, — волшебник вышел из сложенного из бревен строения и жестом по-звал девушку за собой, — присядь здесь…

Эльвира попробовала устроиться на поваленном дереве, но для нее это оказалось совершенно некомфортным, а соответственно и неприемлемым. В отличии от волшебника, который замеча-тельно устроился, и похоже, даже получал от этого удовольствие…

— Конечно, ты можешь и стоять, но учти, на ближайшее время – это наш учебная аудитория. Именно здесь мы будем проводить наши занятия.

— А почему именно здесь?

— Хочешь начать занятие, изволь. Самое важное в нашей работе – понять, что следует относить к природе человеческого существа, а что является результатом воспитания и жизни в современ-ном мире. Вопрос понятен?

— В общем-то, да, — несколько неуверенно произнесла девушка.

— В общем-то, — усмехнулся волшебник, — что ж, давай разбираться. Представь себе человека, для которого этот лес – мир, а вон то строение за моей спиной – дом. Он, этот человек ничего не знает об электронике, пластике, сверх скоростях, книгах и прочее. Космос для него так же недоступен, как и небо. Они просто там, вверху, — волшебник указал рукой прямо над собой. Картина понятна?

— Я пробую себе это представить, — призналась Эльвира, — пробую…

— Продолжай, но только не молча, а рассказывай, рассказывай, как ты представляешь такого че-ловека.

— Прямо вот так и рассказывать, как вижу?

— Да, именно так, — подтвердил волшебник.

— Ну, вот он просыпается, встает с постели… потом он идет в ванную…

— Ты видела в этом доме ванную, — ехидно поинтересовался Апрель Симонэ.

— Нет, не видела…

— Так вот, то, чего ты в доме не видела – того в доме и нет.

— Но как же он тогда умывается или душ…?

— А за домом колодец, в нем вода. Он вычерпывает ее оттуда с помощью приспособления, назы-ваемого воротом… Этой водой он и умывается, из этого же колодца он моется и достает воду для пищи… Продолжай…

— Он умывается из этого самого колодца…, волшебник, но эта вода, она же ледяная!

— Ну и что. Другой-то воды у него нет. Даже чтобы ее погреть, ее надо сначала достать, как ми-нимум, потом надо развести огонь и согреть… однако, большинство предпочитают не тратить на это время, а просто умываются, прямо из колодца… Продолжай…

— Ну, потом, он работал, — осторожно предположила Эльвира.

— Правильно, он обязательно работал. Дальше…, — потребовал волшебник.

— Потом он приходил домой… Ну, наверное, занимался делами по дому, потом… отдыхал, хо-дил в гости…

— Развлекался, другими словами, — закончил за девушку Апрель Симонэ.

— Да, развлекался, — девочке, словно стало легче, правда, не надолго.

— Нет.

— Что, нет?

— Когда он возвращался с работы, как правило, было уже темно. Сил на развлечения у него не было. Он просто ел и ложился спать… И так вся жизнь, правда, бывали праздники, но это ред-кое исключение.

— Нет, волшебник, — Эльвира мотнула головой, — нет, волшебник, этого не может быть!

— Может. Мало того, так и было. А еще, работа, которой он занимался, ему не нравилась, иногда он мог ее просто ненавидеть… Вот как это было.

В глазах девушки, помимо ее воли, начала скапливаться влага, что же делать, земные девушки порой чувствительны, особенно, когда дело касается чужой беды, чужого горя, чужих несча-стий. А Апрелю Симонэ, словно этого было мало.

— Но и это еще не все, а представь теперь, что есть миры, где это происходит до сих пор.

— Нет, не может быть, — воскликнула Эльвира, — этого не может быть, сейчас все не так…

— Наивное дитя, — улыбнулся волшебник, — ну и что с тобой, такой наивной делать?

— Волшебник, но неужели, так бывает?

— Да… Впрочем, скажи мне, Эльвира, как ты думаешь, что чувствовал такой человек, о чем он думал…

— Думал…, — Эльвира и правда шмыгнула носом, — чувствовал. Наверное, он был очень несчаст-лив. Такая трудная жизнь…

— Не верно. Даже в таких условиях люди бывали счастливыми. И тогда любили, и тогда рожда-лись на свет дети. Понимаешь, о чем я говорю?

— Не совсем, — призналась девушка.

— Ребенок – изначально – знак счастья, посланец счастья. Как бы тяжело не было человеку и че-ловечеству, всегда появлялись дети. Представляешь, какой заряд в них заложен?! И сейчас, здесь, на Земле, половина мощностей отдано им, лучшие умы размышляют над тем, как сделать их жизнь лучше, добрее, понятнее, интереснее… Как думаешь, дети это чувствуют?

— Конечно.

— Правильно, — улыбнулся Апрель Симонэ, — чувствуют, видят, пользуются этим. А ты знаешь, кто главный носитель счастья для ребенка?

— Родители.

— Правильно, а теперь представь, что должен чувствовать ребенок, когда он узнает, что у него нет одного из родителей… Такая ситуация мгновенно отбрасывает его сюда, в то время, когда человек вынужден был добывать воду из колодца. Ребенок оглядывается и видит, что у всех, кто вокруг него есть родители, а он этого лишен… Подумай, отвечать мне не надо, по крайней мере сейчас… И перестань, пожалуйста реветь. Слезы – это эмоции, а тебе предстоит работать, исправлять, компенсировать, помогать… Понятно?

— Да, — кивнула Эльвира, тщательно вытирая слезы и стараясь успокоиться, — что теперь, вол-шебник?

— На сегодня все, лекция окончена. Мы идем спать.

— Идем…

— Да-да, в этот самый дом. Твое помещение будет справа, мое слева. А пред сном, я хочу, чтобы ты мысленно представила себе жизнь, но не взрослого мужчины или женщины, я хочу, чтобы ты увидела тот мир глазами ребенка… И сразу предупреждаю, будешь ночью реветь – отправ-лю спать на улицу. Понятно?

— Да.

— Вот и ладно, да, кстати, все оборудование, которое у тебя имеется – здесь не работает…

— Почему? — удивилась девушка.

— Место тут заколдованное, — буркнул волшебник и отправился в дом.

На самом деле, не так уж часто подобное случается, то есть, не часто капитан боевого судна по-кидает капитанский мостик, переодевается в гражданское платье, передоверяет командование и вовсе покидает судно… Очень нечасто. Однако, тем и хорош Устав, что предполагает и такой вариант необходимости. Так, согласно Устава, капитан обязан передать командование старше-му офицеру или, это специально оговаривается в Уставе, офицеру, который, своим управлением не сможет снизить боеспособность судна, или, более других, информирован о планах капита-на… Осуществлять командование судном, находясь за его пределами категорически. Есть там правда, одна маленькая оговорка, за исключением случаев предусмотренных специальными до-кументами… Будучи капитаном со стажем, Ингрид Гадар, знала не только Устав и эту малень-кую оговорку, но знала и содержание документов, на которые эта оговорка ссылалась…

Около шлюза Ингрид Гадар встретил капитан яхты – Камилл О`Конор. Не известно, конечно, как он представлял себе эту, весьма известную, в определенных кругах даму и капитана, однако то, что предстало его глазам, он, однозначно, увидеть не предполагал. Высокая, стройная, что было специально подчеркнуто выбранным вечерним платьем, дама, да к тому же еще и с дам-ской сумочкой. Если честно, именно сумочка, произвела на Камилла самое сокрушительное впечатление. Он растерялся окончательно и единственное, что он мог, лепетать нечто невнят-ное и хлопать глазами. При этом он периодически менялся в лице, был то бледным, то красным, то как-то пополам…Ну и что же оставалось делать Ингрид – подшучивать над молодым чело-веком. Прежде, правда, она отпустила капитанскую шлюпку, но сделал это так, словно, речь шла об обыкновенном транспортном средстве…

— Камилл О`Конор, я столько слушала Ваших баллад, так мечтала с Вами познакомиться…

— В общем-то, я действительно Камилл… и, в некотором роде, капитан этого судна… яхты…

— О-о, Вы еще и капитан – это так мило… Вы так галантны…

— О, черт, простите…, да, конечно… Прошу Вас… Там все… В кают компании…

— Так здесь целое общество…

— Да-да, я сейчас Вас познакомлю… Простите, имя…

— Камилл, ты неподражаем, — расхохоталась Ингрид Гадар.

— Черт, я действительно, болван, госпожа Ингрид…

— Вот-вот, пошли уж, как бы капитан судна… Только не в кают-компанию, а на капитанский мостик, мне надо связаться с моим кораблем…

— А, да, конечно, это рядом…

Мало того, что говорил Камилл так, что никому бы и в голову не пришло, что он мастер слова, а были еще и руки, которые в минуты растерянности или волнения, словно ссорились с головой и остальным телом, и начинали действовать сами по себе…

— Первый сообщает второму, я на месте, принимайте командование и ведите нас. До связи…

— Да, госпожа капитан.

Женщина повернулась к Камиллу:

— С твоего позволения, я сама задам курс твоей яхты и доверю исполнение автопилоту. Или ты сам желаешь…

— Нет-нет, что Вы, конечно, делайте, как считаете нужным, — руки его проделали в воздухе что-то неописуемое, а сам молодой человек в очередной раз сделался пунцовым…

Какое-то время женщина занималась установкой курса, потом проверкой, потом, просто по привычке проверила состояние яхты.

— Камилл, будем на базе, обязательно смени защиту борта ниже линии…

— А что с ней?

— Ладно, оставь, — безнадежно махнула рукой Ингрид, — я сама дам команду. Между прочим, жи-вые существа не простят мне, если я о тебе не позабочусь… А теперь, пойдем знакомиться с обществом…

Капитаны, как вы уже поняли, бывают самые разные. То есть, капитан, он, конечно, сам по се-бе, капитан. а еще имеет значение, каким именно судном, командует этот капитан. Сами видите – вот капитан яхты – Камилл, а вот сейчас, следом за ним, идет капитан боевого судна, находя-щегося в составе службы безопасности Мирового совета. Разные корабли, разные капитаны. Разные капитаны, а мера ответственности – всегда одна. Капитан виноват во всем, и в хорошем, случившемся на борту подчиненного судна, и уж конечно, в плохом…

Наверное, это даже и хорошо, что Иванна, буквально за минуту до этого решила покинуть ка-ют-компанию по каким-то своим делам…

— Разрешите представить, — начал было, как и положено хозяину Камилл, но договорить ему не дали. Сначала поднялся Николас Порто:

— Здравствуйте, госпожа Гадар.

— Здравствуй Николас, здравствуй Шторм, — женщина оглянулась на Камилла, — мальчик, ты хоть представляешь, кому ты помог?

— Шторм…

— Капитан Шторм, — поправила молодого человека Ингрид.

После такого уточнения Камиллу пришлось сместиться в сторону и присесть на диван.

— Капитан Шторм… Капитан Гадар…, ну, кого еще не хватает в кают компании, даже и пред-ставить себе боюсь – только что Кристин Ли…

— Эй, Камилл, — послышалось возмущенное бульканье магриба, а меня что, представлять не на-до?

— Прости Туко, представляю вам моего друга, магриба Туко…

— Очень приятно снова увидеться с тобой, Странник

— Кто?

— Странник, — и снова Ингрид удалось поразить присутствующих.

— Эх, Туко, а ты нам рассказывал, что ты Филет, — вроде как упрекнул магриба капитан, на что последовало возмущенное перемешивание жидкости.

— Я действительно, Филет Туко, между прочим, капитан, Филет – это действительно Странник. Так сказать, одновременно и фамилия и позывной…

— Да пошутил я, Туко, просто пошутил. Я действительно рад, что имею возможность сказать те-бе спасибо за помощь…

Камилл был так поражен происходящем в кают-компании, что не обратил внимание, что в по-мещении нет еще одного из гостей. За него заговорил полковник Шторм:

— Дорогая Ингрид, однако, и нам есть, чем Вас поразить, — загадочно улыбнувшись, произнес Николас Порто.

— Думаю, что самым поразительным является сам факт такой встречи, — осторожно не согласи-лась женщина.

— Камилл, помоги нашей гостье устроиться, — скомандовал капитан Шторм, — я сейчас приду…

— Туко, Камилл, что вы такое приготовили для меня, — даже приятные сюрпризы иногда застав-ляют нервничать…

Камилл ничего не мог ответить, а Туко булькнул что-то невнятное и тут же затуманился, слов-но проговариваясь, что он тоже имеет отношение к ожидающемуся сюрпризу…

— Мама, мамочка! Мамочка моя…

Ингрид вздрогнула и побледнела, а на встречу ей по короткому коридору неслась Иванна, бе-гом, она, словно ураган налетела на женщину, обняла, скорее даже охватила, как названное природное явление, и загладила, и зацеловала…

— Мама, мама, мамочка, я наконец-то до тебя добралась…

А женщина растерялась… В общем, сами наверное, догадались, потом были слезы… Правда, никто из присутствующих здесь не мог бы похвастаться, что видел, как плачет капитан Ингрид Гадар. И, прежде всего, потому что здесь были только настоящие мужчины и конечно, отваж-ный магриб. А во-вторых, как только девочка влетела в кают-компанию, остальные ее покину-ли. Именно, как настоящие мужчины и отважный магриб…

Что ж, Ингрид и Иванне потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя, маме насмот-реться на выросшую вдали дочь, а Иванне, соответственно, наглядеться на мать, которую она и вовсе, видела, практически, первый раз… И было потом славное застолье. Причин, провести его было так много, что и перечислять не стоит. Там же, за столом много говорили, немало расска-зывали и даже немного плакали, но девочке это было делать позволительно, иным же это про-сто не полагалось…

— …послушайте, послушайте меня, — Камилл, который, наконец-то, пришел в себя, потребовал внимания, — послушайте, ну расскажите же, как это все так получилось?

— Зачем это тебе, — посерьезнев, поинтересовался капитан Шторм.

— Ну, как же, зачем?! Вы представляет, как это все можно будет описать!

Ингрид и Николас переглянулись между собой.

— Камилл, — первой решила заговорить женщина, — милый наш Камилл, то, что ты здесь видел, слышал, а так же и то, что ты здесь узнал – останется вот в этой кают-компании. Понятно?

— Но почему, — попробовал возмущаться молодой человек.

— Капитан, ну объясни ты ему, — на этот раз Ингрид решила просить помощи Николаса Порто.

— Камилл. Я – агент секретный службы безопасности Мирового Совета. Туко – твой друг, но помимо этого, он еще и Странник – тоже, между прочим, секретный агент той же самой органи-зации. Ингрид Гадар – капитан боевого судна, которое, принадлежит…

— Службе безопасности Мирового Совета, — обреченно произнес молодой человек.

— Абсолютно верно. Как, например, верно и то, что Иванна – дочь Ингрид, а значит, персона, засекреченная ничуть не меньше, чем каждый из перечисленных… Да что там мы, даже Ма-лыш, и то, оказывается под большим секретом…

— А сопровождающий-то почему, — не удержался Камилл.

— Камилл, ты когда-нибудь повзрослеешь?

— А, ну да, конечно, простите…

— Вот-вот, — поддержала капитана Ингрид, — поэтому, пусть эти истории останутся здесь…, по крайней мере, до тех пор, пока мы все действующие…

— То есть, — Шторм оглянулся на женщину.

— Честно говоря, я предполагаю, что это мое последнее задание. Я собиралась найти Вас, капи-тана, и заниматься поисками дочери.

— Но я ведь нашлась, — вмешалась в разговор Иванна.

— Правильно, а после того, как я бы тебя нашла, я собиралась очень-очень много времени про-вести с тобой, если, конечно, ты не простив…

— Мамочка, — Иванна, которая сидела рядом с женщиной, опустилась головой на колени матери.

— Что ж, — кивнул Николас, — это, наверное, правильное решение, тем более, что тогда у меня бу-дет к Вам огромная просьба…

— Я все помню, — подала голос Иванна, — я ничего не забыла.

— Вы это о чем, — женщина вопросительно посмотрела на капитана Шторма.

— У меня тоже есть дочь…

— Между прочим, — Иванна и дальше решила продемонстрировать надежность своей памяти, — Вы и сами собирались.

— Собирался, но сначала, надо закончить одно дело… А кроме того, ты поговоришь с ней, под-готовишь, потому что, если случиться нечто подобное, что произошло между тобой и Ингрид, я не выдержу…

— Ох уж, капитан, только я очень прошу Вас…, нет, я настаиваю – Вы обязательно поговорите с дочерью…

— Виктория, — попробовала вмешаться Ингрид, и все неожиданно замерли. Взгляды присутст-вующих обратились к женщине. Даже Иванна приподнялась и посмотрела на мать.

— Кто такая Виктория?

— Ты.

— Я, — удивилась девочка.

— Дело вот в чем, когда ты родилась, я хотела назвать тебя Викторией. Точнее сказать, я так тебя и назвала, но когда ты осталась на Земле, а я улетела, Анри решил, что Виктория это слишком уж… Одним словом, он дал тебе другое имя, посчитал, что оно больше тебе подходит.

— Интересно, получается, у меня даже имя другое…

— Теперь ты совершеннолетняя, ты можешь взять любое…

— Нет-нет, что это за дела отказываться от имени, которое я должна была носить с самого рож-дения – вот уж нет. Пусть все, кто здесь присутствуют, будут называть меня Викторией. Правда и о том, что я была Иванной – пусть тоже не забывают.

— Именно так, когда ты была моим союзником на тюремном судне, ты была Иванной…

— Отлично, — пробормотал Камилл, — сплошные секретные агенты…

Это замечание вызвало необыкновенную волну веселья среди присутствующих. Не известно, что именно хотел сказать Камилл, но замечание это его, было весьма и весьма точным. Сто процентное попадание – даже так можно сказать…

— Уж, коль на то пошло, — отсмеявшись, а точнее, набулькавшись, произнес Туко, — пусть яхта Камилла будет секретной штаб-квартирой, для совершенно секретных агентов…

— Камилл, я хочу тебе кое-что предложить, — вмешалась в разговор Ингрид, — как ты смотришь на то, чтобы сменить это летающее недоразумение на настоящий корабль?

— То есть?

— Что, то есть, я предлагаю тебе сменить эту яхту на настоящий корабль…

— Но, я как-то не очень… То есть, я и с яхтой-то управляюсь не очень – сами знаете, а уж ко-рабль… Я даже и не знаю, да и как это…

— Подожди, я не закончила. Пилотированием и управление судном будет заниматься другой че-ловек, например, я, а ты будешь просто пассажиром, но на правах второго хозяина… Как тебе такое предложение?

— В общем, соблазнительное предложение…, — пробормотал молодой человек, — только почему Вы…

— Это отдельный разговор. Чуть позже, я тебе все расскажу, хорошо?

— Да, ладно, — согласился Камилл, но недоумения у него в голосе явно прибавилось…

— Ингрид, — капитан Шторм окликнул женщину, — что там за тайны и секреты?

— Позже, пусть это будет позже. Сначала я расскажу Камиллу, а уж потом как он решит…

— Я расскажу, — неожиданно пообещал Камилл, — вот уж не думаю, что там будут какие-нибудь необыкновенные секреты…

— Ладно – что теперь? — поинтересовался капитан у окружающих, и сам же предложил, — мне ка-жется, сегодня был слишком насыщенный день. Может быть, стоит передохнуть?

Надо ли удивляться, что соображение это пришлось всем по вкусу. Капитан Шторм, впервые за последние несколько лет, решал сам, в каком помещении провести ночь, Камилл вызвался не-сти вахту, и тут же, на вахту согласился магриб…

— Но яхта идет автопилотном режиме, — напомнила Ингрид, — вахтенный может просто дремать, а двое – это просто много.

— Дело не в этом, — забулькал магриб, — просто мы давно не виделись с Камиллом, хочется, нако-нец, спокойно поболтать.

— Понятно…

И если Камилл с Туко давно не виделись, то, что тогда говорить об Иванне, точнее Виктории, ну или как вам удобнее… Ингрид и дочь устроились в каюте по правому борту, это было един-ственное место на яхте, которое было рассчитано на двоих…

— Мама, я так много хотела тебе сказать, так много хотела спросить, а сейчас… сейчас, я даже не знаю…

— Знаешь, — призналась Ингрид, — со мной случилось нечто похожее. Вот, думала ты вырастешь, мы с тобой встретимся, будем спрашивать друг друга, отвечать на вопросы… А вот мы вдвоем, и у меня словно слова иссякли…

— Но ведь это не оттого, что мы как-то друг другу хуже стали относиться, — забеспокоилась де-вочка.

— Ну что ты, наверное, мы просто растерялись от радости. Но мы еще наговоримся, обещаю.

— Конечно, — Иванна залезла на диван с ногами и смотрела, как Ингрид снимает вечернее платье и переодевается в обыкновенный, пушистый халат.

Женщина оглянулась.

— Ты чего не переодеваешься?

— Так, а мне не во что, у меня ведь с собой никаких вещей нет, — призналась Иванна.

— Вот черт, — Ингрид легонько хлопнула себя по лбу, — как это я не сообразила. Слушай, вот мой чемодан, вещей не очень много, но наверняка ты сможешь что-нибудь себе подобрать…

— Мама, мне как-то…

— Как?

— Не знаю…

— А, перестань, — махнула рукой Ингрид, приподняла чемодан и буквально вытряхнула на ди-ванчик все его содержимое, — вот, давай посмотрим, присоединяйся… Глянь, какой милый ха-латик, хочешь примерить?

— Какой красивый…

— Бери, — предложила Ингрид.

— Ладно, а что это там лежит, кофейного цвета…

Вот мне интересно, а что вы думали, что кинуться они друг другу на шею и утопят в слезах ях-ту Камилла? Нет, то есть, такое вполне могло бы быть, если Ингрид была рядовой официант-кой, где-нибудь на Персефоне, а Иванну, забрали бы от нее, чтобы она не воздействовала дурно на ребенка… Ну, или например… Впрочем, ситуаций, которые предполагали бы обильное сле-зотечение, вы и сами знаете предостаточно. Однако, нельзя забывать о том, что Ингрид – капи-тан боевого судна, и что бы не происходило, из ее характера, эти черты никуда не могут деться. А с другой стороны была Иванна, которая несколько часов назад отстаивала право поплакать на плече матери с оружием в руках… Что здесь можно сказать, вряд ли поток слез приблизил бы их друг к другу, а вот разговор, да, настоящий, человеческий разговор, вполне мог бы решить задачу…

Нашлись в чемодане матери и лишний халат, и замечательная косыночка, и что-то еще, то есть, любая дама, наверняка, поняла бы, с первого взгляда, для чего это предназначено, а нам это и не особенно надо. Главное было в том, что начало для общения было положено…

Вот уж не известно, насколько это хорошо, ну то есть, с точки зрения воспитания, конечно, что мать и дочь выглядят подругами. Может быть, это не правильно, или, скажем, вредно… А с другой стороны, воспитание, слишком уж тонкая, специальная область. И естественно, нис-колько можете не сомневаться, что сон их отступил, как только Ингрид, наконец, решилась за-дать свой первый вопрос:

— Виктория, ты так мне и не рассказала, как же ты оказалась на этом судне?

— Не рассказала, — удивилась девочка.

— Нет.

— Ой, ну тогда слушай, — она перевернулась на живот, подоткнула подушку и заговорила…

Откуда мне знать, что именно вас интересовало в этой истории, а вдруг, вовсе даже и не судьба Иванны, может быть, вас больше заботила судьба заключенных, оставшихся на тюремном суд-не… Что ж, если именно это – расскажу. В конце концов, любая история, имеющая финал, должна быть рассказана вместе с финалом. И так. Когда стало известно о бунте, капитаны «вто-рых» судов получили четкое и недвусмысленное распоряжение Адмирала отнестись к ним как к пиратам, и следовательно, уничтожить вместе с судном… Старое торговое судно, превращен-ное в тюрьму было уничтожено неполным залпом одного из военных судов. Плененных пре-ступников со второго судна допросили и отправили на ближайшую планету для суда. В процес-се допроса было установлено точное местоположение одной из самых крупных пиратских баз за последние восемь лет. Боевые суда использовали эту информацию и атаковали три назван-ные планеты… Нет достоверной информации относительного того, все ли преступники были уничтожены на этих самых планетах, да это и не так уж и важно – главное, что местоположение стало известно и было взято под контроль…, кроме того, после бомбардировки была разруше-на, так сказать инфраструктура пиратской базы. Доки, мастерские, линии связи и тому подоб-ное. То есть, преступное, хорошо структурированное сообщество опять превратилось в некое количество одиночек и маленьких группок, которые не могли представлять серьезной опасно-сти, по крайней мере, в ближайшее время…

Конечно, очень даже может быть, что вас интересует не корабль целиком, или скажем, вовсе не планета, а некое определенное лицо – тут уж извините, ничем помочь не могу. Разве что, могу посоветовать, вывести судьбу интересующего вас лица из судьбы, которая постигла то место, где он находился…

Э П И Л О Г

К чему это, спросите, а это очень просто – уж если нашлись люди, которые заинтересовались судьбой заключенных – этих изгоев общества, наверняка, найдутся люди, которым будет инте-ресно, что же, в конце концов, случилось и с главными героями этой истории…

И так, волшебник. Обучение Эльвиры затянулось. И не то, чтобы девушка оказалась менее спо-собной или, там, менее сообразительной, нет. Но в какой-то момент, она просто не выдержала. Захотела отказаться, бросить это и заняться чем-нибудь другим. Даже письмо специальное со-чинила и отправила в известную комиссию, ну, что при Мировом Совете. Естественно, что пер-вым, кого вызвала комиссия, был Апрель Симонэ. Нет-нет, не как виноватого в отступничестве Эльвиры, а как эксперта, советчика и наставника…

— Господин Симонэ, я с вашего позволения присяду, — указал на ближайшее к себе кресло, Да-ниил Бунич…

Надо заметить, хоть это и было внеочередное заседание комиссии, проводилось оно не в каби-нете, а в санатории, куда по настоянию медицинских специалистов был отправлен волшебник. Не смотря на то, что история с его подопечной закончилась благополучно, слишком сильными были переживания – на этот раз медицина вмешалась решительно, обратившись непосредст-венно в комиссию при Мировом Совете.

— Ты один, или в полном составе, — прежде чем отвечать поинтересовался волшебник.

— Ты же понимаешь, все…

— Ну, тогда пусть заходят и рассаживаются, а то, понимаешь, развели церемонии.

Председатель выглянул в коридор и пригласил остальных членов комиссии. Пока те рассажива-лись, доставали записные книжки и думали, как бы, так сделать, что бы и вопросы разрешить, и в тоже время не очень сильно потревожить человека, заговорил сам Апрель Симонэ.

— Иванна нашлась. Значит, что-то не так с Эльвирой. Правильно?

— Да, — подтвердил догадку друга господин Бунич.

— Так, — пробормотал волшебник, с пульта он приподнял изголовье кровати, чтобы было удобно разговаривать, — я так понимаю – она отказалась…

— Да, подала рапорт, вот, — Бунич протянул волшебнику документ, но тот не стал его брать.

— Не надо. Я приблизительно догадываюсь, что она там написала…

— Не хочет этим заниматься. Пишет, что боится той ответственности, которая ложиться на плечи специалиста такого уровня. Это основной мотив, а так, очень грамотное, профессионально-убедительное письмо…

— Да-да, — несколько раз кивнул волшебник, словно содержание письма ему было известно.

— Так что, Апрель, сам понимаешь, без общения с тобой мы не можем правильно отреагиро-вать…

— Это я понимаю…, — волшебник неожиданно приподнялся на кровати, дотянулся до специаль-ного подноса, и к общем-то к ужасу присутствующих здесь членов комиссии, закурил трубку, а после этого оглянулся на стихших коллег, — ничего страшного, этот специальный табак – узнав о моей вредной привычке, одна моя хорошая знакомая прислала мне марсианский табак – он безвреден.

Потянуло приятным, но незнакомым ароматом.

— Апрель, а лечащий врач знает?

— Даниил, ты меня за шкодливого школяра принимаешь?! Конечно, знает…

— Ладно-ладно, так что ты думаешь по этому поводу?

— Я думаю, что этому письму не имеет смысл давать ход. Это всего лишь результат переутомле-ния, не более того…

— То есть?

— Я думаю, а если быть точным – я уверен, что Эльвира непременно вернется. Это мое мнение.

— То есть, девушка просто перенервничала, — уточнил на всякий случай Даниил.

— Именно так – перенервничала, переутомилась.

— И сколько же нам ждать?

— Я думаю – в пределах двух-трех месяцев. Это максимальный срок.

— А если по истечению, Эльвира не вернется?

— Она вернется, или весь мой опыт и все годы работы, ничего не значат.

— То есть, нам не следует беспокоиться?

— Абсолютно не о чем… Просто дайте ей немного времени…

* * *

Почитайте, если конечно, у вас есть такой интерес, об общих тенденциях в градостроительстве и архитектуре современных, континентальных городов. Между прочим, там можно обнаружить много весьма любопытного и познавательного. Ну и что, что вы не специалист в данной облас-ти. Есть там и социальные исследования, и мнения педагогов, даже океанологам есть, что ска-зать на эту тему, тем более, что еще несколько десятилетий назад, планеты переживали бум в строительстве подводных городов… Древние планеты, или как они числятся в специальной ли-тературе планеты-прародительницы тяготеют к уменьшению городов. То есть, не только к уменьшению численности жителей в одном конкретном городе, но так же и к снижению общего количества городов на таких планетах. Снижается высотность, мало того, часть городов за-страивается вновь, и тогда преобладают дома малой этажности, да еще обязательно, чтобы при-сутствовали рядом зеленые насаждения. Но и этого мало, некоторые города, буквально проре-живаются зелеными рощами, а иногда, небольшими участками леса…

Впрочем, имеется и встречная тенденция. На планетах молодых, точнее, недавно освоенных го-рода высоки, многолюдны, а порой, имеют несколько уровней. Взять, например, хоть Девятую Землю – планета эта, конечно, скорее относиться к пограничным территориям, но все равно, основными ее жителями являются люди. Так вот, на этой планете всего семьдесят восемь горо-дов, в которых проживает четыре пятых населения планеты, а это, между прочим, около четы-рех миллиардов. Что там получается с точки зрения математики, а-а, удивлены?! Конечно, больше пятидесяти миллионов в каждом городе.

Самым интересным для посещения, является, конечно, столица планеты. И не только потому, что живет там больше ста миллионов одновременно, хотя, такая цифра впечатляет. Так вот, в городе этом, четыре основных уровня, каждый из которых, обязательно имеет свою собствен-ную, весьма оригинальную структуру. Большая часть города расположена на побережье океана, непосредственно на материке, между прочим, очень красивая часть. Часть города уходит непо-средственно в глубь океана и тянется по дну, где глубина не превышает ста метров. Глубже, до тысячи метров, находиться различные производства. Но там особая, так сказать зона, там про-сто так, не поплаваешь, в отличие от жилой части – и глубоко, да и не безопасно…

Еще часть города считается островной – полтора десятка островов укреплены, где была такая необходимость – увеличены до оптимальных размеров. Там, в основном расположены места для отдыха горожан, административные какие-то здания, правительственные…

Четвертая часть – воздушная, располагается на высоте двух километров и просто висит в возду-хе. Но в воздушной части ничего необычного нет, все как везде. Вокзалы, порты, складские по-мещения и все такое прочее. С тех пор, как посадка тяжелых судов на поверхность обитаемых запрещена, каждый портовый город имеет свою воздушную часть. Строятся они по одному об-разцу и из одного материала, различаются только размерами… В столицу Девятой Земли при-езжают как раз именно из-за островной и подводных частей. В обитаемых мирах они самые значительные и, наверное, самые красивые…

* * *

Виктории потребовался почти год, чтобы обнаружить место нахождение Марики Николас Пор-то. Оказалось, что дочь капитана Шторма была большой непоседой. Она меняла не только мес-та работы, но и планеты, и даже системы. В конце концов, Виктория обнаружила девушку на Эль Грее, в воздушном городе. Эль Грея, если кто-то не знает, из числа особенных планет, та-ких же, как Седьмая Земля, Вторая Персефона, КН88-33W. Понимаете, о чем я говорю… Да, одна из планет, где законы различных представителей разума приведены к общему знаменате-лю… Между прочим, не так-то просто получить вид на жительство для такой планеты…

Ксенофобия – если на Земле, это обыкновенная боязнь иных форм жизни, при чем, ее даже и не пытаются лечить – так, небольшая профилактика, несколько посещений специалиста, и все… Так вот, на Эль Грее и ей подобной – это преступление. Одно из самых тягчайших. Именно здесь, проходят проверку законы и правила, которые одновременно предназначенных для су-ществ различных рас, видов и подвидов…

— Госпожа Виктория Баро, — служащий таможни обозначил пристальный взгляд.

— Да.

— Вам известно, какие именно здесь законы?

— Да, конечно, — улыбнулась Иванна, — если вы соблаговолите посмотреть несколько предыду-щих записей, то, узнаете, что я прожила почти два месяца на Фавне…

— Да, — служащий был удивлен, должность, конечно, не позволяли ему сомневаться в словах со-беседника, но ведь было еще и любопытство.

— Госпожа Баро, то, что рассказывают о Фавне, это действительно так?

— Я, конечно, не знаю, что именно, Вы слышали о Фавне, но то, что нам подобная физическая форма там – неприличная экзотика – это правда. В остальном же, общаться с Фавенянами не просто, но возможно…

— Кем же они Вас представляли?

— Я для них была – вода. Мне очень много надо было перемещаться.

— Понятно, простите, что расспрашивал Вас…

— Ничего страшного, — повторила улыбку Иванна.

— Служба обязывает задать еще несколько вопросов, впрочем, согласно пятого приложения, Вы вправе не отвечать на них сейчас, а например, можете заполнить дома соответствующий фор-муляр, или, набрав номер 333-22-22-22 в гостинице, можете ответить на вопросы в таком ви-де…

— Я вполне могу ответить на Ваши вопросы непосредственно здесь…

— Цель Вашего прибытия сюда? Вы продаете, покупаете или производите какие-то другие ком-мерческие действия?

Иванна задумалась, такой вопрос в таможенной декларации она встретила впервые.

— Господин служащий, я в некотором затруднении – могу ли я получить консультацию?

— Да, я Вас слушаю.

— Если я встречу здесь знакомого или знакомую, могу ли я преподнести ей подарок?

— Да, конечно, — кивнул служащий.

— Это не будет коммерческой операцией?

— Нет.

— А если, мой знакомый, или знакомая, сделают мне ответный подарок?

— Тогда, с точки зрения закона, это – коммерческая операция – это натуральный обмен. Вам на-до будет просто назвать ваш визит коммерческим, заплатить две единицы налога, а потом, при вылете, уплатить налог в размере трех процентов от разницы между тем, что у вас было, и что получили…

— Понятно, — кивнула Виктория, и тут же задала следующий вопрос, который пришел ей в голо-ву только что, — а если мой подарок будет дороже…

— Убыточная коммерческая операция, — быстро нашел определение служащий, — комитет Кон-троля возместит вам потери и доплатит до первоначальной стоимости того предмета, который вы ввезли…

— Удивительно… Однако, я не уверена, что точно встречу знакомых… Если бы я точно знала – я бы, конечно, уплатила бы и все… Но, согласитесь, я ведь могу их и не встретить…

— Да, такое тоже возможно, — согласился служащий, задумался, на какое-то мгновение, а потом внес следующее предложение, — вы можете вручить подарок при встрече, как часть церемонии приветствия, а получить подарок, как часть церемонии прощания. Естественно, что если Вы не совершите одну из частей этой церемонии, Вас никто не осудит – местная религия спокойно смотрит на некоторые вольности в церемониале…

— Требуется ли для этого делать какие-то специальные отметки в документах?

— Нет, вполне хватит записи, что Вы частное лицо с некоммерческими целями, но предпола-гающие знакомства и встречи, в рамках традиций, присущих вашей расе…

— Благодарю Вас, господин служащий, пусть так это и будет записано…

— Хорошо.

— Спасибо.

— Это наша работа. Вам удачно отдохнуть…

— Огромное спасибо…

Если думаете, что это – упрощенная форма таможенного досмотра, то вы очень сильно ошибае-тесь. Текст, конечно, имел значение, но намного важнее были интонации, тембр голоса, поло-жение рук и ног, потому что существо, а точнее, ангрелл или сухопутное подобие земного мол-люска, четко фиксировал все это. И можете поверить, он был одним из лучших таможенни-ков… Кстати, он конечно, переживет, если вы назовете его сухопутным моллюском, но сказав так, вы наживете смертельного врага – а к кровной мести на Аль Грее относятся как традиции, а традиции здесь принято чтить… Вот так-то!

Верхний город представлял собой несколько парящих над океаном пирамид. Специальный ма-териал и мощнейшие восходящие потоки удерживали эти колоссальные конструкции на высоте более трех тысяч метров над уровнем моря. Контроль за положением пирамид, осуществляла специальная служба – весьма распространенное место работы в воздушной части города и практически никогда не встречающееся на поверхности планеты или ниже уровня моря…

Адрес и выписка из справочника, которыми руководствовалась девушка привели ее в восточ-ную пирамиду… то есть, конечно, если вы хотите, можно повторить и сам адрес, но думаю, что знание секторов, поворотов, уровней, а там еще улиц и переулков вам без надобности, а кроме того, эта информация конфиденциальная.

Виктория шла вдоль наружного тоннеля, верхняя часть которого, по случаю хорошей погоды и светлого времени суток была сдвинута и смотрела на облака. Можно было бы смотреть и вниз, но водная, океаническая гладь с такой высоты позволяла любоваться только цветовой гаммой, а вот облака, до которых было всего ничего, были зрелищем куда более впечатляющим…

— Малыш, — окликнула она сопровождающего.

— Слушаю…

В связи с тем, что Виктория преодолела свой шестнадцатилетний рубеж, ей было позволитель-но передвигаться самостоятельно, и без всяких там сопровождающих, но как и большинство землян, девушка решила сохранить свой ИМС. Во-первых она к нему привыкла, во-вторых, он был ей дорог за участие в ее самом первом путешествии… Да разве мало может быть причин, по которым девушка, только-только став взрослой, старается сохранить то, что было дорого ей с самого детства… Малыш, правда, получил новую форму, но содержание…

— Малыш, я тебя попрошу, сделай несколько кадров, которые с твоей точки зрения…

— Виктория, у меня нет точки зрения…

— Ладно, — Виктория давно смирилась с особенностями своего сопровождающего, поэтому ско-рее бы была удивлена, если подобного комментария не последовало, — есть ли какой-нибудь критерий, по которым ты бы мог оценить красоту?

— Нет.

— Подойдем иначе, сейчас я продиктую тебе несколько критериев, а ты в соответствии с ними сделаешь определенное количество снимков…

— Для Милки стараешься, — ИМС вдруг заговорил голосом Виктории, — а она, между прочим, на твое последнее письмо не ответила, — далее последовало привычное попискивание сопровож-дающего, — ты сама просила напомнить, голос и текст, соответственно, твой…

Виктории ничего не оставалось, как рассмеяться…

— Стереть, — предложил ИМС.

— Нет-нет, не стирай, пусть будет. И того мало, пусть периодически я его слышу.

— Как хочешь, — согласился сопровождающий.

— Теперь вот что, запоминай – цветовая гамма, необычайная форма, положение, при котором можно оценить высоту, с которой велась съемка, глубина кадра… Понятно?

— Да.

— Хорошо, теперь сделай несколько кадров и покажи мне…

— Зачем?

— Хочу оценить твой вкус, — усмехнулась девушка.

Кадры сделанные сопровождающим девушке понравились, не все, конечно, но некоторые были необыкновенно хороши. На одном ИМС запечатлел ее, идущую спиной к облакам, которые клубились, расширялись, таяли, подкрашенные светом четырех местных лун…

— Странно, жить на невозможной высоте, и в тоже время так стараться изобразить, что твой дом стоит на земле.

— Ты это о чем, Малыш?

— Смотри, вот дом, который мы ищем. А вокруг него деревца, тропинка, трава… Зачем это?

— Это, просто красиво, — пожала плечами Виктория.

— А по-моему, это какой-то варианта ностальгии, хозяйка скучает по тому, что она оставила где-то и когда-то… Не удивлюсь, что этот дом – точная копия действительно существовавшего до-ма, в котором она…

— Может быть, — согласилась, но все-таки перебила сопровождающего девушка, — сколько вре-мени?

— Нам следует подождать еще семь минут.

— До наружной стены далековато, — оглянулась Виктория.

— Да, быстро мы не обернемся…

— Что ж, а вон там мы можем просто присесть и поглазеть на этот мир…

Виктория узнала девушку сразу, хотя, на капитана Шторма она была совсем не похожа, невы-сокого роста, а точнее будет сказать, совсем маленькая. Миниатюрная во всем.

— Вон она, — прошептала Виктория, указывая взглядом на Марику Николас.

— Почему ты думаешь, что это именно она?

— Не знаю, — пожала плечами Виктория, — но мне кажется, что это она, впрочем, что гадать – по-дойдем и спросим.

Виктория поднялась с уличного диванчика и направилась навстречу девушке. Вот если бы по-добное происходило на Земле, человек, которому идут навстречу улыбающиеся люди, обяза-тельно ответил бы улыбкой. Все просто. Вы улыбаетесь мне – я улыбаюсь вам. Но Виктория успела отвыкнуть от этого, поэтому с пониманием отнеслась к настороженному взгляду Мари-ки Порто. Как и к тому, что девушка умышленно молчала, ожидая, что Виктория заговорит первой.

— Я прошу прощения, но мне кажется, что Вас зовут Марика, — осторожно, и достаточно тихо произнесла она.

— Я Вас не знаю, — вместо того, чтобы поправить или согласиться с девушкой пробормотала Ма-рика.

Впрочем, скорее всего, на Викторию такая поправка бы не подействовала, услышав голос де-вушки, она только утвердилась в том, что разговаривает именно с тем человеком, которого она искала.

— Да, — согласилась Виктория, — однако, если Вам не сложно, уделите, пожалуйста, мне несколь-ко минут.

— Кто Вы?

— Мое имя Виктория, но оно вряд ли что-то Вам скажет…

— У меня есть знакомые с таким именем, но Вы не одна из них.

— Да, — снова согласилась Виктория.

В общем-то, можно было начать разговор прямо здесь, на улице, но Виктория предпочла бы, чтобы ее пригласили в дом, и пока она не получила прямого отказа, продолжала считать, что такое приглашение возможно.

— Вы уверены, что Вам нужна именно я, — молчание Виктории заставило девушку саму загово-рить.

— Что ж, логично. Марика Николас Порто – это Вы?

Девушка вздрогнула и побледнела. А следующим шагом было приглашение, но торопливое и испуганное. Следуя за хозяйкой, Виктория вошла в дом, тщательно следя за действиями хозяй-ки, девушка сняла верхнюю одежду, разулась и босиком прошла следом за ней в гостиную. Во-обще-то, Виктория приготовила целую речь, она даже репетировала ее несколько раз перед зер-калом, но встретив такой вот прием, да и еще явный испуг на лице девушки, она решила изме-нить порядок знакомства.

— Простите, что испугала Вас, честное слово, я этого не хотела.

— Это, просто нервы, — попав в дом, Марика почувствовала себя лучше и немного оживилась, — так Вы – Виктория?

— Да.

— А откуда Вы знаете то имя, которое вы назвали на улице? Кто Вам сказал его?

— Марика, с Вашего позволения я сейчас расскажу Вам небольшую часть истории, она без вся-ких подробностей, но она имеет отношение к ответу на вопрос. Хорошо?

— Да, пожалуйста…

— Это имя мне назвал Ваш отец. Николас Порто. Я попала в один невероятный переплет, и мы оказались друг другу полезны. Точнее, мы, практически, спасли жизнь друг друга… Если Вы захотите, конечно, я расскажу Вам историю полностью, может быть не сейчас, позднее…

— Позднее, — приняла такое предложение хозяйка.

— Так вот, в какой-то момент этой истории, Николас попросил меня разыскать Вас, передать Вам подарок, просто, на память и сказать Вам несколько слов… Вот такая история, вкратце…

— А, Вы откуда?

— Родом, или откуда я прилетела? — уточнила Виктория.

— А это разные места, — вроде как удивилась девушка.

— Да, совершенно разные. Родилась я на Земле, а прилетала от Антареса…

— Когда-то я жила там, — задумчиво произнесла Марика.

— Я знаю.

— Так Вы проделали весь этот путь, что бы встретиться со мной, — догадалась девушка.

— Да, — кивнула Виктория, — я дала слово капитану.

— Однако, — Марика не очень-то верила, а Виктория это видела.

— Марика, если честно, я не хочу доставлять вам неприятности или неудобства, — гостья решила взять ведение переговоров в свои руки, — поэтому просто предлагаю – давайте я сейчас вручу Вам подарок, скажу необходимые слова, и мы мило распрощаемся. Или, может быть, подойдем к этому разговору иначе, или в другое время…

— Мне кажется, я обидела Вас…, — пробормотала Марика.

— Ну, так как? — гостья пропустила мимо последние замечание девушки.

— Я не знаю…

— Ладно, — Виктория раскрыла сумочку и достала кулон, — вот, возьми.

— Что это, — спросила Марика, даже протянула руку, но предмет так и не взяла, позволив ему просто покачиваться из стороны в сторону.

— Это украшение. Его передал для тебя мой друг – Николас Порто. Бери.

— Мне говорили, что Николас Порто, мой… папа, он преступник…

— Черт возьми, кто тебе это сказал?

— Мама…

— А знаешь, Марика, не так давно, я была практически в таком же положении…, считала, что моей мамы нет в живых, и убеждал меня в этом мой родной отец, — голос Виктории дрогнул, и она вынуждена была на мгновение отвернуться в сторону, — прости…

— Присядь-присядь, я принесу тебе воды. У меня и в мыслях не было тебя расстраивать…

Сквозь собственные всхлипы, Виктория, вдруг услышала те самые чувства, которые и хотела услышать. Правда, теперь ей надо было разобраться и со своими собственными чувствами. Хо-тя все обошлось, тем более, что у гостьи появилась нежданная помощница. Марика хлопотала возле едва знакомой девушки, очень похожей на подростка, сама того не предполагая, что своими простыми действиями разрушает настоящий лед…

— Прости, Марика, ты когда это сказала, я вспомнила, что какое-то время назад, думала, что мо-ей собственной мамы нет в живых, что она меня бросила, что я такая плохая, что от меня отка-залась даже мама… Представляешь?!

— А как оказалось на самом деле, — осторожно поинтересовалась Марика.

— А оказалась, что она жива, что помнит меня, что любит, что мечтает встретиться… Ну и раз-ные другие приятности и радости…

— Как это?

За это время девушки успели переместиться на кухню, Марика занялась чаем, а Виктория, практически, придя в себя, рассказывала свою собственную историю, пропуская лишь, что не подлежало разглашению…

— Я пела, потом разносила еду для заключенных, в общем, делала то, что до меня делал магриб Туко…

— Магриб, это такой мешок набитый туманом, а когда он говорит, то очень похоже, что кто-то дует в соломинку…

Виктория расхохоталась.

— А ведь, правда, очень похоже!

— Они странные, — пробормотала Марика, и было не понятно, нравятся ей эти странности магри-бов или нет.

— Не могу сказать за всех магрибов, но Туко – самая настоящая прелесть. Что же касается странностей магрибов…, знаешь, Марика, мы много с ним разговаривали, и он тоже, не раз, на-зывал людей странными, указывал на наши поступки и объяснял, почему считает их такими, и ты знаешь, после этого, я начинала воспринимать такие поступки иначе…

— Ладно, а что было потом?

— Бунт заключенных, мне даже пришлось взяться за оружие…

— Подожди, Виктория, сколько же тебе тогда было лет?

— Только-только исполнилось шестнадцать…

— С ума сойти…

— Я, может быть, и сошла бы, но на помощь сначала пришел твой отец, а потом моя собственная мама, тогда она командовала боевым судном…

— Просто самая настоящая сказка, — рассмеялась Марика.

— Сейчас – я тоже так думаю, а тогда… Тогда мне было так страшно, это и рассказать нельзя. И вот тогда, Николас опросил меня найти тебя, передать тебе кулон и его обещание обязательно встретиться с тобой. А еще просил сказать, что очень сильно любит тебя и всегда помнит о те-бе…

— А почему тогда он ушел от нас? Разве так бывает?

— Бывает, — вздохнула гостья, — я бы даже так сказала, очень часто бывает…

— А где он сейчас?

— Он, — Виктория помолчала, потом рукой приблизила к себе хозяйку и прошептала, — он очень сильно занят, но то, что он делает – он делает правильно…

— Ты знаешь, чем он занимается, — так же, переходя на шепот, спросила Марика.

— Да. И могу тебя уверить – твой отец не преступник… Но, Марика, пойми меня правильно, больше, здесь, я не могу сказать… Это я тоже обещала.

— Ты сказала здесь, а где сможешь?

— В общем, на рейде меня дожидается космическое судно. Там мои друзья…

— Ты хозяйка космического судна, — удивилась Марика.

— Одна из хозяев, — уточнила Виктория, — и на правах одной из хозяек, приглашаю тебя составить нам компанию…, если, конечно, то чем ты здесь занимаешься, не является твоим любимым за-нятием, или, например, какой-нибудь близкий тебе человек, не будет против…

— Нет.

— Что – нет?

— Нет любимого занятия, нет любимого человека, я здесь совсем одна…

— Тогда, тебя здесь держат только местные законы…

— Да, кивнула Марика, мне потребуется, около месяца…

— Ладно, я пробуду здесь неделю, у меня виза…

— Можешь остаться у меня, если конечно, я не вмешиваюсь в твои планы, — быстро предложила девушка.

— Ну, не на неделю, а на пару дней – с радостью. А потом, где-то, через месяц, я тебе сообщу – мы вернемся на рейд. За это время в людском представительстве будет находиться документ, согласно которого, ты становишься членом экипажа частного космического судна…, в качест-ве…

— Я доктор. Могу лечить людей и земноводных разумных. У меня есть диплом и опыт…

— Великолепно, в нашем экипаже, как раз, нет настоящего судового врача…

* * *

Может быть, кто-то скажет, что это странная компания. Но странная ведь не всегда обозначает плохая компания, странная – это такая, на которую, вы бы, например, не согласились… А все дело в душе, той самой человеческой душе, которую не понять, не измерить, не изучить до кон-ца – невозможно. Странные… А вы когда-нибудь задумывались, что тем, которые не странные, в космосе просто нечего делать. Любое живое существо рождается на тверди, живет на ней, и в конце концов, ей же и становиться… Но есть такие, которые только рождаются на тверди, а по-том, вдруг срывается с места и рвутся вперед, вверх, вдаль. И любой тверди им всегда мало. Что ж, странные существа – странники. Влечет их не конечная точка, а само движение… Сама возможность преодолевать расстояния. Когда давно, очень давно, они ходили пешком. Чуть позже – изобрели колесо, автомобили, мотоциклы, поезда, а потом появились самолеты, а еще позднее космические корабли… Многое изменилось, а вот странники остались.

Поэт назвал их заблудившимися – не правильно, ошибка. Они не забыли о том, что у них есть пристанище, они не забыли о родине. Нет. Но однажды в их жизнь вошла дорога, вошла, чтобы стать жизнью…

— Волшебник, здравствуйте, это я Иванна…

— Девочка, моя, привет тебе, — волшебник, как и полагается, старел, но являл собой очередную медицинскую загадку – он не сражался со старостью, он жил, неся старость, как обыкновенное прибавление лет…

— Как Ваше здоровье?

— Замечательно, как видишь, хожу, радуюсь, нянчусь с детьми…

— А врачи, что они говорят?

— Они давно махнули на меня рукой, особенно когда выяснилось, что я готовлюсь стать отцом…

— Светлая волшебница…

— Да, Светлана ждет ребенка.

— Я так рада за вас, так рада… Ей мой огромный привет, и всякие хорошие пожелания…

— Обязательно передам.

— И пожалуйста, перестаньте рассказывать врачам всякие разные сказки, слушайтесь их…

— Не всякие разные, — Апрель Симонэ проигнорировал часть сказанного девушкой и рассмеялся стариковским, дребезжащим смехом, — это ведь твои сказки, Иванна.

— Я так и знала. И лекарства, небось, не принимаете, — голос девушки был полон самой нежней-шей укоризны.

— А, перестань, Иванна, ну какие лекарства могут помочь в моем возрасте. Свежий, лесной воз-дух, чистая вода, другие звезды…

— Иногда мне кажется, что эти Ваши вода, воздух и звезды, действительно, волшебные…

— А как может быть иначе! Так и есть! Кстати, где вы сейчас?

— За кормой остался Денеб и огромное шаровое скопление, голубые звезды… Я пришлю Вам несколько кадров…

— Конечно, я хочу это видеть, а Светлая, так и вовсе, обязательно вставит их в альбом. Опять будет хвастаться, как маленькая. Как Ингрид?

— Замечательно, она только что сменила меня за штурвалом…

— Ей мой привет.

— Обязательно.

— Всем, конечно, тоже, но Ингрид обязательно, особый, отдельный.

— Я все помню, волшебник, я все помню…

— Куда вы теперь?

— Как всегда, волшебник, вперед…

Опубликовано 05 Авг 2010 в 18:27. В рубриках: Полные тексты 1. Вы можете следить за ответами к этой записи через RSS 2.0. Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.