Глаза змеи

Сидя в кресле, перед камином Лейла, шаг за шагом, словно фотографии из альбома, перебирала события последних дней. Она прислушивалась к себе, и с некоторым удивлением признавала, что не чувствует ни сожаления, ни страха, ни каких-либо других отрицательных эмоций. На мгновение, ей даже представилось, что она, наконец-то вышла на дорогу, пусть и не совсем ровную, пусть с разрушенным на некоторых участках, покрытием, но дорогу. А вслед за этим пришло понимание, что она выбрала себе не только направление движения – она выбрала судьбу. И, начиная с этого дня, ей уже никогда не удастся избавиться от нее или сделать что-то такое, что не подтверждало бы этот выбор. Это показалось ей удивительным: она совершила много поступков, которые своими последствиями привели ее именно к тому, что случилось. А самым важным считала именно этот день. И теперь, когда все стало на свои места, она принялась за реализацию тех планов, которыми буквально была переполнена ее голова…

Первым пунктом сегодняшнего расписания был визит в Дели…

Она попросту вломилась в кабинет ученого, нисколько не заботясь о приличиях и нормах поведения. Господин Шаруд ошарашено смотрел на нее, когда она буквально разметала небольшой фрагмент пространства и материализовалась между книжным шкафом и письменным столом ученого. Оказалось, что господин Шаруд достаточно редко встречался с практической магией, особенно непосредственно у себя в доме. Как постороннего, Совет магов держал его вдалеке от тонкостей магического искусства, а заодно от демонстрации своих возможностей.

— Прошу прощения, господин Шаруд, за то, что ворвалась как сумасшедшая, но я думаю, что когда расскажу Вам почему, я это сделала, то вы меня поймете и простите.
— Извинения не к чему, уважаемая Незнакомка, — ученый уже пришел в себя и даже шутил, — как только я увидел Вас в первый раз, я понял, что вольно, или невольно, но мы обязательно будем дружить. И боле того, где-то в душе, я уже готов к тому, что некоторые проявления этой самой дружбы будут весьма необычными…
— Но дружить лучше все-таки вольно, — улыбнулась в ответ Лейла.
— Это да, — кивнул ученый, — а теперь присаживайтесь. Курите и рассказывайте…

Лейла, насколько это было возможно, коротко изложила события последних нескольких дней. Господин Шаруд помолчал, прошелся по кабинету. Лейла внимательно следила за ним.

— Не знаю, мое ли это дело, Уважаемая Незнакомка, но ваши шаги напоминают самоубийство, — проговорил Шаруд, усаживаясь напротив девушки и внимательно глядя на нее.
— Ну, во-первых, самоубийство – это сидеть и ждать смерти. Во-вторых, зовите меня Иоланта. Это мое имя. Ну и, наконец, я попробовала поговорить с Аль Багиром, он благодушно рассказывал о том, какие у них замечательные традиции и том, как тяжело, а точнее совершенно невозможно, неизвестной девушке пробиться в Совет магов, а заодно и почему мне совершенно невозможно бросить вызов этому самому Совету.
— А Вы, действительно собираетесь воевать с ними? — поинтересовался господин Шаруд.
— Не знаю, — пожала плечами Лейла, — надеюсь, что хоть кто-то из Совета, понимает, в чем дело, а если и там я не найду поддержки, значит – буду воевать.
— Вы необыкновенная девушка, Иоланта.
— Надеюсь это не просто комплемент. А мой вопрос остался без ответа. Вы будете мне помогать?
— Да, — какое-то время он молчал, размышляя уже над практической стороной дела, а потом добавил, — Иоланта, у меня есть несколько новых приборов, если их установить там, в Тени, у меня…, у нас была бы свежая и полная информация.
— Вы уже опробовали их?
— Совет не разрешил мне, — смущенно пожал плечами господин Шаруд.
— Совет, — фыркнула Иоланта, — конечно, мы все установим. Если хотите, то прямо сейчас.
— Есть еще один вопрос.
— Связь, — попробовала угадать Иоланта.
— Точно, Вы очень умны…

— Мы решим этот вопрос таким образом. Вы называете этот номер, — Иоланта протянула господину Шаруду некое подобие визитки, — просто говорите вслух, или мысленно называете его, — и я к Вашим услугам…
— Так просто?
— Очень просто…
— Папа, — неожиданно раздался за дверью кабинета голос дочери.

Лейла жестом остановила его, когда он хотел сообщить, что у него гостья.

— Скажите, что просто разговариваете по телефону, мне пора уходить, — шепотом произнесла она.
— Суджана, я говорю по телефону, — послушно произнес Шаруд, — ты что-то хотела?
— Мы собирались погулять, я просто хотела напомнить.
— Я помню. Только договорю по телефону…, — ответил господин Шаруд дочери.
— До скорого свидания, господин Шаруд. По поводу установки оборудования, мы все решим завтра, — не повышая голоса, продолжила Иоланта.
— Значит, до завтра, — понизил голос ученый.
— Знаете, господин Шаруд, — Лейла начала уже творить заклинание, но остановилась
— Да, слушаю.
— Зовите меня просто – Иоланта, по крайней мере, когда мы в Вашем кабинете.
— Хорошо…, — кивнул господин Шаруд.

Звякнули льдинки. На месте, где только что стояла девушка, раздался небольшой взрыв, что-то сверкнуло и появилось небольшое облачко сиреневого цвета, правда произошло все это как-то неестественно медленно. Это Иоланта пыталась нанести минимальный урон кабинету. Мгновение спустя, все потустороннее исчезло, как и не было. Ученый тряхнул головой, даже провел рукой перед глазами. Что и говорить, к практической магии надо привыкнуть.

С этой мыслью ученый огляделся и вышел из кабинета.

Визит в Дели порадовал и вдохновил Иоланту, хотя она изначально чувствовала, что больших проблем с этой стороны не должно было возникнуть. Но одно дело чувствовать, и совершено другое – убедиться в этом… Теперь, наступила пора встреч, которые не сулили быть такими приятными, более того, напротив, они обещали быть проблемными… И перед тем, как проводить их Иоланта решила перекусить…

Габар и Тень, понимали, что их хозяйка занята – не путались под ногами и с разговорами не лезли. А служанки и вовсе стали бесплотными. Иоланта на какой-то момент даже перестала их замечать. Теперь же сидя в кресле, отложив бумаги с записями, дымя очередной сигаретой, она позвала Габара. Тот решил, не изображать из себя говорящего и древнего кота, просто подошел к Лейле и потерся о ноги.

— Не одобряешь, — поинтересовалась она у кота.
— Я не всегда понимаю тебя, — ответил Габар, посмотрев прямо ей в глаза, — но ты живешь. Значит, и мы живем – так что, мы с тобой.
— Габар, ты намного старше меня, поэтому я обещаю, что выслушаю твой совет, или твою просьбу, или твое замечание. Не обещаю, что выполню. Не обещаю, что прислушаюсь, но…, — Лейла сделала паузу, — но выслушаю, обязательно.
— Я буду иметь в виду это, Хозяйка, но сейчас мне нечего добавить, кроме того, что я уже сказал. Я не силен в теории, мне доводилось решать только практические вопросы.

— Нас ждет война, — подала голос Тень, слегка поднявшись над полом.
— Похоже на то… По-крайней мере, я попробую ее избежать, да только не все зависит от меня…
— Но ты уже все решила?
— Теоретически, да. Есть сомнения, но, к сожалению, только маленькие, совсем маленькие.
— К сожалению, — удивленно повторил Габар.
— Да, вдруг Совет отнесется к тому, что произошло, серьезней, чем Аль Багир.
— Совет?
— Конечно, вызов обязательно влечет за собой сбор всего Совета. А там, я надеюсь, что Аль Багир передаст содержание нашего разговора Совету магов. Может быть, они в свою очередь задумаются, а не будут просто перемывать мне кости, поднимая руки и посохи вверх, и вопя – как она только посмела, ей ведь никто не разрешал! Может быть, кто-нибудь и поддержит меня, а то так получается, что я почти одна.

— Почти – это только мы, или еще кто-то.
— Ученый, мы были у него вместе с Надеждой в Дели.
— Я помню. Ты доверяешь ему? — поинтересовалась Тень.
— Он озабочен не только судьбой Тени, но и своей собственной жизнью. Он дитя Тени. А это почти гарантия, что он будет со мной, по крайней мере, на первом этапе.
— Я так и подумала.
— Кстати Габар и ты, Тень, отныне, забудьте мое родовое имя – Лейла. Для всех я теперь Иоланта.
— Красивое имя, — потерся о ноги кот.
— Спасибо, Габар, но нигде, даже в этой квартире имя мое настоящее звучать не должно.
— Мы все понимаем, — ответила за всех тень.
— Ну и отлично, — Лейла поднялась с кресла и потянулась, — а теперь, пора бы уже появиться и Надежде.
— Ты даже ей отводишь роль? — с пола поинтересовалась тень.
— Да, совсем маленькую. А хранителем ворот, пока, будешь ты – Габар. Как только я разберусь с предназначением этих самых ворот, я сниму с тебя эту ношу, и придумаю что-нибудь еще…
— Это честь.
— Главное – это тяжкий труд. Не мне тебе это рассказывать.
— Ну и что, для меня – это честь.
— Спасибо…

Иоланта прилегла на диван и прикрыла глаза. Надежда должна была появиться вот-вот, поэтому, Иоланта решила отложить обед. Ожидая ее, девочка решила просто поваляться, как бы запасая отдых впрок. Она понимала, что отныне, подобные минуты будут выпадать очень редко. Надежды все не было, можно было подумать, что предчувствуя перемены, подруга давала Иоланте как можно больше времени. Дрема как-то незаметно прошла. Иоланта просто лежала и смотрела на огонь. И опять вспоминала…

Вспоминала Заокск. Вспоминала, как рано поутру косила с дедом траву, пока она была вся в капельках росы. А потом, по жаре, трусили скошенную траву, и какой был от этой травы дурманящий аромат. Как было приятно просто прилечь на эту траву и дышать этим воздухом. Травинки щекочут, и необыкновенная истома разливается по телу. Мураши обнаружив незнакомое препятствие переползает через загорелую руку и щекочут…

Тревожный звонок оборвал все разом.

Еще даже не поняв, почему в голове он отозвался именно как тревожный, Иоланта бросилась к входной двери…

Надежда шла, как обычно, после школы, на новую квартиру Иоланты. Она совершала это так часто, что проходила некоторые фрагменты дороги машинально, не обращая на них внимание. Уроки в очередной раз не могли удержаться в ее голове дольше положенного школьной программой времени. Проходил урок, и тут же пропадал где-то в небытии. Она шла, и размышляла о том, что их взаимоотношения с подругой стали какими-то совершенно особенными…, имеется ввиду, последнее время. Не то, что бы усложнились, нет, они стали более тесными, вольно или невольно, но Надежда была свидетельницей и слушательницей неизвестных ей ранее перипетий какого-то далеко, покрытого сладким таинственным туманом, мира. Это не было маленькой девичьей тайной, Иоланта сумела внушить Надежде, что это все очень серьезно. Настолько серьезно, что иногда на горизонте возникала совершенно не воспринимаемое ею, понятие смерти, тогда девочка вдруг осознавала, что это черное и страшное нечто, приближается к ней, к ним, сюда…

Раньше Надежда думала, что непременно наступит время, когда все придется объяснять, все и очень-очень многим. И тогда, обязательно всплывет участие в этой истории Надежды, это рождало в ее душе дискомфорт…, а вот совсем недавно все прошло. Оказалось, что возможен такой поворот событий, когда подобное объяснение можно будет рассматривать не более, чем мелкие, ничего не значащие неприятности. Намного сильнее печалило ее то, что когда-нибудь эта история закончится, и Иоланта уйдет в этот ее Фаргос. И тогда, одиночество Надежды станет неизмеримо тяжелее. И будут на нее давить не столько странные взгляды одноклассников и знакомых, сколько ее собственные воспоминания о том, что когда-то она имела большее значение, чем просто среднестатистическая девочка из обыкновенной школы…

В последнее время, имя ее подруги почти забылось среди одноклассников, лишь изредка Надежда ловила на себе чьи-то взгляды, буквально чувствуя их спиной. И тогда она понимала, что расслабляться рано. Что война продолжается. А в том, что это именно война у нее даже и сомнений не возникало. Просто пока все накапливается, концентрируется, собирается…, но когда-нибудь обязательно должен будет наступить момент «Ч». Надежда несколько раз пыталась завести на эту тему разговор с Иолантой, но та только отмахивалась и презрительно бросала, что все эти взгляды в спину не более чем нервное возбуждение…

Совсем неожиданно Надежда припомнила, что отношения с ее мальчиком расклеились. Возомнив себя на какой-то момент большим мужем, он попытался диктовать Надежде свою волю, вовсе даже не подозревая, что столкнулся не столько с волей Надежды, сколько с силой совершенно ему незнакомой, подруги. Он пытался несколько раз объясняться, когда его попытки командовать пошли прахом, но связанная словом, Надежда только отмахивалась. Он пытался ее выследить, ведомый подростковой ревностью, но был замечен. И тогда состоялся последний и более чем серьезный разговор. Надежда несколько раз сожалела впоследствии о тех грубостях, которые бросила в лицо Максиму, но совершенно мимолетно. Последний раз вспоминала она о нем несколько недель назад. И вдруг сейчас ей так сильно захотелось поговорить с ним, даже встретится, а может быть обменяться поцелуями, вовсе не страстными, а неумело-юношескими и скорее стыдливыми и неловкими, нежели чем какими-то еще…

Она вся была в желании общения, и сразу даже не обратила внимания на какое-то пыхтение и звуки, которые обычно сопровождают возню ребятни. Выйдя из мира грез, Надежда прислушалась, и даже не успев осознать зачем, пошла в направлении раздававшихся звуков. Около той самой, злосчастной, по-прежнему недостроенной будки, где когда-то давно Иоланта нашла умирающего Габара, а позднее произошло столкновение с компанией одноклассников.

Вот и сейчас, на утоптанном снегу возилось несколько фигур. Присмотревшись, она с облегчением поняла, что это всего лишь малолетки устроили какие-то свои, очередные разборки. Надежда приостановилась в задумчивости, стоит ли вмешаться и навести порядок, или предоставить им самим, разбираться… Позднее у нее возник вопрос, почему, собственно говоря, она опять пошла в данном направлении. Иоланта, предвидя всяческие осложнения, чуть ли не в приказном порядке, строго-настрого наказала ей никогда одной через пустырь не ходить. Это было похоже на решение, тем более, что она стояла на тропинке, от которой до нормальной дорожки было всего несколько шагов. Она, уже было, собралась повернуть в сторону, как вдруг ей показалось, что голос одного из малышей ей знаком. Она сделал еще несколько шагов, что бы удостовериться, что ей действительно показалось, но в одной из борющихся фигур она узнала младшего брата Иоланты – Игоря…

Со времени перехода подруги на нелегальное положение, Надежда немного забыла о существовании этого родственного продолжения семьи Гооцци. И вот он сам напомнил о себе. Про себя Надежда только успела подумать, что этот пустырь действительно нехорошее место.

— Эй, малышня, ну-ка оставили его, — Надежда ускорила шаг, направляясь к месту поединка, — и бегом отсюда!

Но малыши, то ли игнорировали ее, то ли в пылу драки не слышали. Надежда была вынуждена выпустить сумку из рук, и принялась растаскивать дерущихся.

— Оставь их, — голос раздался сзади, и Надежда испуганно оглянулась. Позади нее, около входа в будку стояли и курили Алексей Воеводин, Семен Трепнев и Александр Погодин.

В голове Надежды успела только промелькнуть мысль, вот, блин, вляпалась…

— Вы что, обалдели! – интуитивно чувствуя, что только в нападении ее спасение, налетела на одноклассников Надежда, — одурели совсем! Да! Ну-ка разнимайте их быстрее.
— Шагай отсюда, сегодня здесь твоей защитницы нет, — спокойно проговорил Погодин. Даже и дураку, было понятно, что это более чем угроза.
— Разнимите их, — повторила Надежда, даже не заметив, что из атакующего, голос стал просительным.
— Это не твоя проблема, — Воеводин отбросил окурок и сделал шаг к однокласснице, — кроме того, я настоятельно рекомендую тебе помалкивать о том, что здесь видишь.

Надежда вынуждена была отступить. В душе она проклинала себя, но делать было нечего, она не обладала ни силой, ни отвагой, ни опытом Лейлы. Слезы навернулись на ее глаза. Несколько шагов она сделала по направлению к дому, но тут же вспомнила, что самое необходимое, это предупредить Иоланту. Надежда бегом бросилась к подруге…

Около подъезда она увидела Евдокию Марковну, на мгновение ей показалось, что это спасение, но как когда-то давно, мелькнуло в глазах этой женщины такое…. Надежда тут же изменила решение. Это было трудно объяснить, но ей показалось, что Евдокия Марковна знает о том, что происходит сейчас на пустыре. Поэтому она пронеслась мимо нее, лишь пожелав на ходу доброго дня. Прыгая через ступеньку, она одолела несколько пролетов и бесконечно долго, как ей показалось, давила на кнопку звонка, желая только об одном, что бы Иоланта в данный момент находилась на месте. Она буквально ворвалась в квартиру, как только дверь чуть приоткрылась, и не переводя духа, выкрикнула, что Воеводин стравил малолеток. Иоланта сделала рукой знак, призывающий к спокойствию, и предложила подруге говорить медленно и раздельно. Надежда несколько раз пыталась опять сбиться на беспорядочный рассказ, но подруга не давала ей такой возможности, а потом, когда вопль, наконец, превратился в членораздельную речь, задала совершенно странный для этого случая вопрос:

— А старуху ты, случайно, нигде рядом не видела?
— Что? — не сразу поняла ее Надежда.
— Старуху мою, нигде рядом не видела? — повторила Лейла.
— Да, стоит она, около подъезда, я только с ней поздоровалась и все. Иоланта, ты что, не поняла, — снова начала Надежда, но подруга остановила ее.
— Ты ей ничего не сказала?
— Нет. Мне пришла в голову какая-то странная мысль, что она знает о происходящем.
— Конечно, знает, — проговорила Лейла и начала снимать с Надежды пальто.
— Лелька, ты что, не пойдешь туда? — Надежда отбросила руки подруги и уставилась на нее.
— Не пойду. Раздевайся, сейчас чай пить будем, — она опять принялась за пальто.
— Но они, они его там…
— Там, будет все в порядке, — абсолютно спокойно произнесла Иоланта, — а если ты все-таки сейчас пройдешь в квартиру, я тебе все объясню…

Как завороженная Надежда последовала за подругой. Она смотрела на нее во все глаза. На какой-то момент, Надежде начало казаться, что Иоланта сходит с ума. Эта мысль периодически возвращалась к ней, пока она смотрела, как Лейла нарочито медленно наводит чай и накрывает на стол.

— А теперь, садись, ешь и слушай, — и сама села напротив и закурила.
— Ты можешь объяснить мне свой поступок?
— Безусловно, и первое, что я тебе скажу, я видела вчера, как старуха разговаривала с Воеводиным и с этими двумя отморозками. На какой-то момент, я подумала, что они замышляют что-то против тебя. Но потом прислушалась и услышала, что они говорят об Игоре.
— Прислушалась?
— Ну, есть у меня и такая способность.
— Но зачем им замышлять что-то против Игоря, это глупо.
— Это не против него, это против меня. Все, что замышляет мое семейство, против меня. Так или иначе.
— Ты уверена, что это не паранойя?
— Абсолютно. По-видимому, старуха, вычислила, что я скрываюсь на микрорайоне, — Иоланта подняла руку, останавливая Надежду, которая хотела поинтересоваться, относительно того, как это произошло, и опередила вопрос, — я не знаю, но ведь она профессиональный разведчик. Может быть, заметили, что ты часто приходишь сюда. Теперь она проверяет, ей ведь известно, как я отношусь к близняшкам. По ее мнению, я должна уже была броситься на его спасение. А там, кто знает, что ожидало меня? Все было верно просчитано, кроме меня.

— А я?
— Ты? Ты поступила, как и предполагала старуха. Ты ведь ничего ей не сказала?
— Нет, конечно, тем более…
— Все так и должно было быть, теперь, они будут ждать какое-то время, что выскочу в полушубке на голое тело.
— Почему на голое тело?
— Эта я так, что бы создать напряжение, — усмехнулась Иоланта.
— Напряжения и так хватает, — пробормотала Надежда, — значит, ты все это знала?
— Кое-что предвидела, а кое-что знала.

— А Игорь?
— Как только ты ушла, возня, наверняка, закончилась. Выгляни в окошко, только аккуратно, старуха стоит?
— Да, около подъезда.
— Хочешь, поспорим, но я уверена, что сначала пройдет Игорь, а спустя какое-то время, к ней тихо подрулит Воеводин.
— Не хочу спорить. Это как-то неприятно. Выходит, что и Игорь замешан.
— Нет. Он-то совершенно не в курсе событий. Так сказать жертва.
— Ты слишком легко об этом говоришь. А если бы я, или Олеся твоя. Нас ведь бить не будут, — Надежда тихо заплакала.
— Прости, Надежда. Я думаю, до этого не дойдет.
— А если вдруг, — Надежда посмотрела на подругу, — если вдруг дойдет?!
— Тогда, можешь ожидать моего выхода, — подруга поднялась, и прошла по комнате, и добавила, усмехнувшись, — в полушубке, на голое тело.

— Что ты привязалась к этому полушубку, — Надежда была раздражена.
— Не волнуйся, — Иоланта остановилась, и присела на корточки перед подругой, — кроме того, все это скоро кончиться.
— Что кончиться?
— Вся эта канитель.
— Ты что-то задумала, да?
— Об этом я и хотела с тобой поговорить…

— Опять какой-нибудь кошмар, — даже не спросила, а как-то брезгливо произнесла Надежда.
— Да. Именно кошмар, — Лейла тоже начала заводиться и в ее голосе стал позвякивать металл, — но перед тем, как я начну рассказывать, ответь мне, Надежда, тебе стало скучно со мной. Ты не считаешь меня больше подругой. И если это так, прекратим этот разговор.
— Ты чего, — испуганно откинулась на спинку стула Надежда.
— Я объясню. Но сначала ответь, все по-прежнему. Доверяешь ли ты мне?

— Да, конечно. Ты пойми, я как-то не сразу пришла в себя. Просто, это все так не приятно, это меня так, — она сделала рукой неопределенный жест, — вообще меня от этого коробит.
— Тогда, слушай дальше, но я сразу хочу предупредить тебя, то, что я буду тебе рассказывать, все что угодно, но не ложь и не бред.
— Ты только не кипятись. Я тебя слушаю, внимательно.

Лейла сделала паузу, а потом вдруг сказала:

— Ты ведь давно хотела посетить Тени?
— Да, только теперь я даже не знаю, хочу я это видеть или нет.
— Пойдем. Я кое-что покажу тебе.
— А это не опасно, ты вроде говорила, что просто так в Тень нельзя входить.
— Не бойся, дай мне руку, и ни под каким предлогом, не отпускай ее. Помни, что пока мы с тобой в контакте, с нами все в порядке. Ты находишься под моим прикрытием. Я тебя охраняю.
— Хорошо, — а потом Надежда испуганно произнесла, — а может, не сегодня…, может, потом…
— Потом – может и не быть, все это – лишь игра обстоятельств. Судьба, если хочешь.
— Ладно. Я взялась за руку. Только, пожалуйста, Иоланта, ты тоже, не отпускай меня.

В ответ, Иоланта улыбнулась, притянула Надежду к себе и поцеловала в щеку.

— Отсюда будем двигаться по-другому, — Иоланта и Надежда стояли на тропинке, которая вела лес.
— Как это, — поинтересовалась Надежда, крепко держа за руку подругу.
— Увидишь.

Она распахнула плащ так, чтобы он накрывал и ее и подругу, пояс, который охватывал талию Иоланты, скользнул в руку и обернулся посохом. Надежда вскрикнула, когда почувствовала, что земля уплывает из-под ног. Они зависли над землей на высоте чуть более метра. Потом угол изменился, как будто девочки решили прилечь на живот. Как пара заправских истребителей, подруги, заскользили над тропинкой, набирая скорость. Потом круто набрали высоту, по-прежнему наращивая скорость. Надежда замерла, глядя на то, как от нее удаляется деревья и тропинка, а, потом, не выдержав, зажмурилась. Она не видела, как земля уменьшилась, а потом и просто пропала, ее скрыло облако, которое они пробили насквозь. Она лишь вскрикнула, когда что-то влажное и пушистое коснулось ее щеки.

— Просыпайся, подружка, — услышала Надежда спокойный голос подруги, — можешь глаза открыть. Мы выше облака, а это совсем не страшно.

Надежда потихоньку открыла глаза и немного высунулась из-под плаща.

— Совсем незаметно, что мы летим, — произнесла Надежда.
— А ты посмотри, — Лейла показала рукой куда-то в сторону.
— Надежда повернулась в ту, сторону, куда указывала рука Лейлы.
— Что там, — не поняла она.
— Птицы, — коротко пояснила Лейла.
— Ого, — только и смогла отреагировать подруга, провожая взглядом стаю птиц, которую они обогнали, — как на самолете.
— Намного быстрее.
— А волосы не развиваются, — удивилась Надежда.
— Здешние ветры побаиваются магов.
— Почему?
— Боятся, что их посадят в рукав, и будут эксплуатировать по своему усмотрению.
— И ты тоже так можешь, — Надежда посмотрела на подругу.
— Конечно, я ведь маг.
— Да-да, конечно, — согласилась Надежда, не совсем понимая то, что говорит Иоланта.

— Тебе удобно?
— Лучше бы конечно стоя, — призналась Надежда, — лежа – не привычно.
— Так обзор лучше, но если хочешь, можем изменить положение.
— Делай как тебе удобно. Только объясни, куда мы летим.
— Край земли. Кроме нескольких магов, этого никто не видел. Ты будешь первая из гражданских, так сказать, лиц.
— Это далеко?
— Не очень, если лететь еще быстрее.
— А что, мы летим не очень быстро, — поинтересовалась Надежда.
— Нет. Сейчас я спущусь пониже, что бы можно было видеть, местность. Хочешь?
— Да.

Иоланта резко сбросила высоту, заставив Надежду пискнуть от неожиданности. Они пробили облако, и стал виден маленький, почти игрушечный город.

— Что это?
— Мы пролетаем над Араканом. Это третий по величине город Фаргоса. На самом деле он несколько больше, чем кажется сверху.
— А нас не могут увидеть?
— Пусть это тебя не беспокоит. До зенитных орудий здесь не додумались, а, кроме того, здесь не так часто смотрят вверх.
— Тогда ты сама не молчи – ты рассказывай.
— Когда мы были у господина Шаруда, он рассказал мне много интересного. Землю, на которой живешь ты, окружаем мы, Тени, а Тени в свою очередь окружает Хаос. То есть ничто. И этот Хаос имеет тенденцию разрушать территорию Тени. Наступать на них, когда последние ослабевают. Вполне может наступить момент, когда Тени погибнут и Хаос соприкоснется с Землей. Вот тогда и наступит конец. Про Хаос, мне Шаруд не говорил. По-видимому, он упустил этот аспект проблемы. Да я и сама, не сразу сообразила. Шаруд проговорил только о том, что если погибнет Фаргос, то погибнут люди, погибнет центральный мир. Но я достаточно долго провела времени среди книг Аль Карима, так что сумела все-таки дойти и до этого. Так, что задача, сама понимаешь, двойная. Сохраняя Тени, хочешь ты или не хочешь, но защищаешь и землю. Понимаешь, о чем я говорю?
— Да, хотя уложить в голове это достаточно сложно. Как-то не вериться…
— А я сразу поверила, когда только узнала, — призналась Иоланта.
— Ну, ты у нас странная, — протянула с улыбкой Надежда.
— Да уж, не без этого.
— Только, это же такая работа, такой труд, — Надежда сделала рукой нечто, чтобы обозначить грандиозность этой задачи.
— А я даже рада этому, по-другому бы, я попросту была бы вынуждена вернуться, сдаться. Там, в том мире…

Еще какое-то время Иоланта описывала ей ситуацию, делилась тем, что ей удалось узнать. Со стороны Надежды, она слышала, в основном только охи и ахи. Иоланта понимала, что подружка не все усваивает – ее больше забавлял полет.

Внизу начались древние Болота. Горячие, маслянистые испарения пытались подняться вверх, но были настолько тяжелыми, что стоило им хоть чуть-чуть остыть, они тут же срывались вниз, превращаясь в проливной дождь, который больше напоминал льющуюся сверху нефть. В эти места, согласно тексту древних Легенд, прилетали умирать раненные в битвах Боевые Драконы…

После неширокой, песчаной косы открывалась водная гладь. Хотя, это раньше была гладь. Теперь, все это представляло один, огромный шторм. Валы катились, как будто самим по себе, в них не было стройности земных штормов, когда одна волна нагоняет другую. Эти волны возникали, словно из недр самого моря. Больше всего это напоминало кипящий котел огромных размеров. Жизнь, конечно, существовала и здесь, но была мало, а чаще совсем неизученной. По мнению, которое сложилось среди магов, хотя и не было известно на что это мнение опиралось, так вот, маги центральной части считали существующую здесь жизнь неразумной, но самое главное, случайной….

А все другое было здесь такое же, как и любом другом месте в Тени: ветра и волны, не торопились попасться в ловушку мага. Даже обрывки пены и те старались не беспокоить подруг. Это стихийное бедствие предпочитало шуметь где-нибудь в стороне…

Следующей территорией, над которой они пролетели, были горы. Бесконечно высокие и как могли бы сказать земные геологи, совсем молодые. Перелетать над ними, Лейла не стала, позволив пикам, периодически возвышаться, то справа, то слева. Здесь жили птицы. Огромные, издалека, поселенцы принимали их за Драконов. Пролетая, Иоланта заметила несколько гнезд. Большинство из них было покинуто. Птицы чувствовали приближение Хаоса и старались укрыться от него…

Горы резко обрывались…. Иоланта опустилась ниже, чтобы можно было рассмотреть, что находить у их подножия. Но ничего интересного не было. От самых предгорий тянулась необитаемая равнина. Плоская, как стол, с низенькой, словно вытоптанной растительностью. Даже холмики почти не встречались. Так, над равниной они и летели какое-то время.

Иоланта начала снижение…

— Мы почти у цели, — она изменила положение в воздухе и перед ними выросла чернота, она поднималась от самой земли и уходила куда-то вверх, до бесконечности.
— Это что, край? — почему-то шепотом спросила Надежда.
— Почти. Сейчас мы приблизимся.
— Может ближе не надо? — Надежда немного трусила.
— Это интересно. Я такого никогда не видела, даже не представляла, что такое может быть.

Скорость была снижена почти до нуля, последние несколько сот метров, они подбирались, как подбираются люди к краю крыши, что бы заглянуть вниз…

Наконец до края осталось метров десять-пятнадцать. Иоланта заворожено смотрела на край. Ее возможности позволяли проникать ей намного за край, до тех пор, пока он не становился отвесным. Она видела, как отрываются от края маленькие песчинки, какое-то мгновение, они еще находятся в зоне притяжения территории, а потом резко срываются в сторону темной стороны и исчезают в ней. Послышался низкий шорох и хруст. Девушки едва успели отлететь назад и достаточно весомая глыба, начала движение, она скользила под действием двух сил тяжести, направленных под углом друг к другу. Движение все ускорялось и ускорялось, стало видно, что уровень глыбы стал ниже уровня территорий. Наконец, связь между куском и территорией разорвалась, он рванулся вниз и исчез в темноте…

— Какой кошмар, — только и произнесла Надежда.
— Так это и происходит. Впечатляет, а?
— Даже очень.
— Возвращаемся?
— Да, Иоланта, уж пожалуйста.
— Хорошо, только давай еще пролетим над краем.
— И как тебе не страшно? — удивилась Надежда.
— Страшно, но я отлечу так, что бы просто держать край в зоне видимости.
— И не будешь приближаться?
— Нет.
— Тогда ладно, а то мне страшно, прямо до дрожи…

Иоланта сместилась метров на сто от края и плавно поплыла вдоль него. Практически на протяжении всего пути, картина не баловала разнообразием. Все тот же изгрызенная Хаосом край территорий. Иоланта ускорила движение, а потом неожиданно замедлилась.

— Видишь, — обратилась она к подруге и указала куда-то рукой.
— Нет, а что?
— Край выдается в Хаос.

Она изменила траекторию движения и поднялась вверх, что бы увидеть картину целиком. Это был огромный выступ в Хаос. Что-то отодвигала черную пелену, кроме того, как заметила Иоланта, интенсивность осыпания здесь была меньше. Найдя самую дальнюю точку, она, словно оттолкнувшись от нее, полетела назад.

— Экспериментируешь? — поинтересовалась Надежда, наблюдая за перемещениями подруги.
— Проверяю, кое-что.
— А это не опасно?
— Нет, мы удаляемся. Если я правильно думаю, то где-то в самом ближайшем будущем, нам будет должна попасться часовня.

Иоланта летела, то ускоряя движение, то замедляя и опускаясь почти на самую землю. Часовня не появлялась, а вскоре окончилась и суша – под ними распростерлась морская гладь…

— Что-то не так, — поинтересовалась Надежда, глядя на недовольное лицо подруги.
— Если часовня не появиться, значит, господин Шаруд и я, то есть мы – ошиблись.
— Это серьезно?
— Очень.

Вдалеке появилась прибрежная полоса.

— Если часовни нет – мы ошиблись, — грустно повторила она.

Снизившись почти до самой воды, Иоланта медленно поплыла над поверхностью в обратную сторону.

— Может быть, я отклонилась в сторону, — размышляла она вслух, — или…
— А что это? – Надежда показала куда-то пальцем.
— Где, не вижу?
— Вон, что-то торчит из-под воды…, пролетели. Мы уже пролетели…

Иоланта прекратила движение. Потом медленно начала движение к тому месту, на которое указывала рукой подруга. Бушевавший под ними шторм затихал по мере того, как подруги приближались к поверхности воды. Они опустились до самой воды. Надежда инстинктивно подобрала ноги.

— Не бойся, вода расступиться. Я же говорила, ни одна из стихий природы не желает оказаться в рукаве мага.
— А как же ты здесь купаешься, — неожиданно поинтересовалась Надежда
— Водой из рукава, — усмехнулась Иоланта.
— Серьезно?
— Нет, вода уклоняется, но не противостоит. Если я прикажу, она все равно будет мне подчиняться. А уклоняется она по привычке, что бы, не попасть на глаза.
— Ты действительно такая сильная?
— Наверное. Я еще не во всем разобралась. Так что же ты видела, Надежда?
— Вон-вон, — быстро заговорила Надежда, — торчит из воды.
— Ага. Теперь вижу. Спустимся?
— Давай попробуем, — неизвестно что, имела в виду Надежда, когда соглашалась, но явно не то, что ее подруга проделала.

Иоланта изменила направление движение и рванулась вниз, в воду. Надежда вскрикнула и задержала дыхание. Напрасно. Вода расступалась по мере погружения девушек вниз. Это было похоже на стеклянный тоннель в море. С той разницей, что стенки не были гладкими.

Редкостные рыбы пялили на них глаза, а несколько зазевавшихся рыбешек выскочили из стенок и упали вниз, под ноги девушек и вновь погрузились в воду. Надежда даже посмеялись над неудачливыми ныряльщицами…

— Вон она, вижу, — и Иоланта потянула подруга в сторону.

Огромная часовня. Судя по всему, она раньше стояла на суше, но в результате каких-то катаклизмов берег осел и она оказалась в воде. Иоланта подошла к ней вплотную, поднялась по ступеням до самой двери. Вытянув руку, она толкнула дверь, та скрипнув, подалась чуть вперед, но девушка удержала ее за ручку и плотно прикрыла.

— Ты не войдешь? — спросила Надежда.
— Не сейчас. Я поняла то, что мне надо было понять. Давай теперь к воротам.
— Хорошо, согласилась Надежда, которая вдруг почувствовала, что устала от путешествия.

По прямой, в направлении ворот, Иоланта рванулась через водное пространство. Двигалась она так быстро, что несколько капель воды, не успевших уклониться, все-таки попали им на одежду. Надежда несколько раз взвизгнула, когда ледяные брызги попадали на нее.

— Иоланта, а здесь есть теплое море?
— Да, ближе к границе с нашим миром, хотя, я думаю, что и оно сейчас не очень пригодно для купания…

Они выбрались из воды, и не снижая скорости двинулись в направлении ворот. Иоланта довольно молчала, в голове ее формировалась очередная группа вопросов, по поводу которых надо было срочно поговорить с господином Шарудом, а заодно и покопаться в библиотеке Аль Карима. Теперь ее интересовали магические часовни. Надо было срочно выяснить, каким образом они ставятся. Решение проблемы, если не целиком, то по крайней мере, направление, похоже было в ее руках. Вдруг она приостановилась и посмотрела на Надежду, та выглядела совершенно вымотанной.

— Надя, ты извини, я так увлеклась своими делами, что забыла об обещанной экскурсии, хочешь…
— Честно говоря, — не дала ей договорить Надежда, — я что-то устала. Давай до другого раза.
— Ты хорошо себя чувствуешь, — Иоланта мгновенно отказалась своего предложения — поняла, что подруге не до этого.
— Устала. Ты если можешь, лети помедленней, а то у меня голова кружится.
— Конечно-конечно, — Иоланта сбросила скорость…
— Прошло, наверное, около получаса и под ними появился лес, который граничил с воротами. Лейла плавно спланировала около знакомого родника.
— Можешь выпустить руку, — сказала она Надежде, — здесь уже безопасно.
— Хорошо, а то, рука затекла, — она отпустила руку Иоланты и несколько раз сжала и разжала пальцы.
— А у меня, будет синяк, — Иоланта показала на красную пятерню у себя на руке, — ты оказывается сильнейшая девка, — улыбнулась она.
— Это от страха, когда ты вниз летела, — виновато призналась Надежда, — здесь прохладно.

— Теперь да, — согласилась Лейла, оглядываясь вокруг себя.
— Желтых листьев прибавилось. Теперь вокруг была настоящая осень, ранняя и красивая. Иоланта наклонилась над источником, он еще журчал, но несколько льдинок уже закрепились на берегу. Она опустила руку в воду и зачерпнула немного, всего несколько глотков.
— Попробуй, Надь, холодная, но целебная.
— А ангина?
— От этой воды не будет.
— Надежда сделала несколько глотков.
— Интересно, — пробормотала она, разглядывая источник, — как в теплой воде может быть лед.
— Что? — не поняла Иоланта.
— Теплая вода, — Надежда зачерпнула горсть побольше, и стала пить, проливая на себя и оставаясь при этом очень довольной, — какая она вкусная. Слушай, Иоланта, а ты можешь научить меня самой добираться до родника?
— Посмотрим, — рассеянно произнесла Лейла, глядя в родник.

Льда стало меньше. Она опустила руку в воду, она не была такой обжигающе ледяной, как ей показалось в первый момент. Он отпила глоток, она была такой, когда она попробовала ее в самый первый раз, даже лучше. Наверное, она должна была такой быть, в идеале. Иоланта внимательно посмотрела на Надежду.

— Ты чего, — испуганно отступила Надежда на шаг.
— Все в порядке, — как будто смахнула морок Лейла, — все в порядке. Слушай, Надь, глянь какой листок симпатичный, — она указала на листок над головой, — вон тот желтенький. Сорви, возьмем его с собой.
— А можно еще несколько штук, из них такой букет можно сделать, — оглянувшись, заинтересовалась предложением подруги Надежда.
— Только несколько штук, я не уверена, что они хорошо поведут себя в нашем мире.

Надежда выбрала штук десять, разных цветов и оттенков.

— Ну, что пойдем, а то становиться прохладно.
— Да, конечно…

В комнате было натоплено. Габар оглянулся на девушек и поднялся.

— Габар, распорядись, насчет еды, — приказала Иоланта, но тут же передумала, — хотя нет просто кофе. Черный, горячий и с коньяком.
— Я бы вообще-то поела, — задумчиво глядя на букет, произнесла Надежда, — Ио, что это с ним?
— С кем, — не оглядываясь, поинтересовалась Иоланта.
— С букетом, он стал зеленым.
— Я же говорила, не все здесь так, как там, — она повернулась и посмотрела на листья.
— Жаль, — грустно проговорила она и повела плечами, — что-то холодно.
— Оставь его и иди сюда, к камину.

Надежда положила букет, подошла к огню. Иоланта обняла ее за плечи – подруга дрожала. Иоланта коснулась ее ладоней – они были как лед.

— Ты говорила, что-то насчет того, что хотела бы пообедать?
— Да, — проговорила Надежда, вытягивая руки к живому огню, даже стараясь пододвинуться к нему всем телом…
— А как ты смотришь на обед с Суджаной?
— Положительно, очень положительно.
— Там мы тебя и отогреем, у них сейчас на градуснике тридцать, не меньше.
— Совсем хорошо…
— Тогда я сейчас свяжусь с господином Шарудом и скажу, что мы направляемся к нему на обед, — потом она повернулась к Габару, — налей Надежде кофе с коньяком, последнего побольше.
— Да-да, побольше, — не поддержала подругу Надежда.

Лейла вышла на кухню, взяла телефон и набрала номер господина Шаруда. Через минуту послышался щелчок соединения.

— Алло, слушаю Вас, — раздалось в трубке.
— Господин Шаруд, это Иоланта.
— Очень приятно. Я узнал Вас, решили пользоваться услугами телефона?
— Решила стать цивилизованной, — со смешком ответила она. — Господин Шаруд, мне кажется, я создала большую проблему, хотя, возможно, и решила другую.
— С Вами все в порядке?
— Со мной да, но кажется, я что-то наворочала.
— Что?!
— Хочу с вами проконсультироваться, но это не по телефону.
— К Вашим услугам, прилетайте.
— Только я не одна.
— С Надеждой?
— Да.
— По секрету, дочь говорила мне, что хотела бы продолжить знакомство с Надеждой.
— Это хорошо, будем через час.
— Отлично. Суджана только что вернулась из колледжа. Так что вы отлично успеете к обеду.
— До встречи…

Иоланта вошла в комнату, где Надежда пила кофе, а Габар решил побаловать себя мороженным. Она взяла чашечку и присела к камину.

— Нас будут ждать, — в промежутке между глотками, поинтересовалась Надежда.
— Будут. Кстати, Суджана справлялась о тебе. Ты ей понравилась.
— Она очень привлекательная девушка, к тому же какая-то необычная. У нас, такие не встречаются…
— Тогда, я предлагаю залететь куда-нибудь и приобрести им что-нибудь в подарок, а то я думаю, что получается не очень хорошо. Ты, кстати, согрелась?
— Да, все в порядке, а куда будем залетать?
— Выбирай – Париж, Милан, Рим?
— Париж, — быстро выбрала Надежда, — а можно заскочить в Венецию?
— А что там?
— Там? Венеция.
— Не забывай, сейчас мы отправляемся на обед. А Венеция, она подождет, немного.
— Ладно, только обещаешь?
— Конечно. Постараюсь даже на этой недели.
— Тогда одеваемся?
— Ты точно согрелась?
— Почти. А кроме всего, там все-таки, Дели, жара…

Еще какое-то время ушло на вопрос подходящего костюма. А потом был один из бутиков Парижа. Иоланта и Надежда выбирали костюм для Суджаны.

— А ты не думаешь, что это слишком по-европейски, — засомневалась Иоланта.
— Но она ведь учиться в колледже, это же Европа.
— Не уверена, хотя, наверное, ты права.
— А знаешь Иоланта, я видела в кино, у них украшения есть такие, цепочки со звенящими монетками, как у цыганок…
— Что-нибудь подыскала?
— Да, вон там, видишь?
— Вижу, давай спросим у продавца.
— Извините, месье, нам нужен подарок для молодой настоящей индианки, это будет удобно?
— Индейцы?
— Нет-нет, Индия.
— Для индианки, не уверен, наверное, это подойдет больше, — проникся их проблемой молодой продавец, и выложил на стол шкатулку и бумажный пакет.
— Что это?
— Это сари, а это, — продавец указал на шкатулку, — пришло к нам вместе с ним, национальные украшения.
— Покажите, пожалуйста.

Девочки посовещались некоторое время, разглядывая тончайшую ткань сари, и прикладывая к ней блестящие, чуть звенящие украшения.

— Пожалуй, это то, что надо, — произнесла Лейла, и попросила продавца упаковать, — и еще, нет ли у Вас хорошей курительной трубки.
— Вот, пожалуйста. Это красное дерево, это слоновья кость, это…
— Красное дерево, по-моему, лучше.
— У Вас замечательный вкус, мадмуазель.
— Спасибо. Всего хорошего.
— Всегда приятно, когда нам посещают настоящие ценители. Скажите адрес, куда следует прислать покупки.
— Мы возьмем их с собой…, а можно подобрать подходящую подарочную упаковку…

В дом господина Шаруда девочки прибыли к самому обеду. На сей раз, они снова возникли в стороне от ворот, чтобы не давать повода для лишних вопросов Суджане и прислуге. Сарух уже ждал их около ворот на электромобиле, а хозяин около дома на ступеньках. Не было лишь Суджаны, которая приводила себя в порядок перед обедом…

— Здравствуйте, господин Шаруд, — за короткий промежуток времени, который не виделись Надежда и Шаруд, Иоланта успела дать подруге несколько уроков индийского языка.
— Добрый день, у Вас хорошо получается, — сделал комплемент господин Шаруд.
— Я не так долго занималась…, так что, простите, если вдруг получилось не очень…
— Получается замечательно.
— Правда, кроме одной фразы, я не выучила, — улыбнулась Надежда, — только эту.
— Мало, но хорошо, — это для Надежды уже переводила Иоланта.
— Прошу вас за стол.
— Сначала мне хотелось бы подарить Вам вот это, — Иоланта протянула господину Шаруду футляр с трубкой.
— Подарок, но ведь, по-моему, рано для праздника, — с некоторым сомнением посмотрел на Иоланту господин Шаруд.
— Русская традиция – мы делаем подарки, когда считаем это правильным…

Ученый распечатал упаковку. Подарок произвел на него впечатление. Он даже обратился к Саруху, который стоял за спиной гостей.

— Как тебе, такая прелесть. Я давно хотел себя побаловать, но как-то не получалось. Спасибо, госпожа Иоланта, спасибо, госпожа Надежда.
— Какое-то время он, словно ребенок игрушкой забавлялся с подарком: грел в руках, рассматривал мундштук, даже, кажется, принюхивался. Иоланта и Надежда смотрели на это, но ни одна из них даже мысленно не попыталась усмехнуться. Вдруг господин Шаруд словно пришел в себя, ему стало неловко, не будь он смугл от рождения, наверняка, на его лице можно было заметить румянец…

— Прошу прощения, — пробормотал он и бросил мимолетный взгляд на лица девочек, — давайте пройдемте в дом.
— Господин Шаруд, — обратилась Иоланта к хозяину дома, — у меня к Вам небольшая просьба.
— Все, что в моих силах…
— Разрешите сделать подарок Суджане, — чуть понизив голос, поинтересовалась она.

— Вы прямо-таки на лету схватываете традиции и обычаи.
— Это одно из моих правил, которыми я пользуюсь.
— Ну что же, если он достаточно скромен и подобает индийской девушке – безусловно.
— Я думаю, он и соответствует, и подобает…

Из комнаты быстрой, какой-то текучей походкой вышла Суджана. Господин Шаруд не удержался и показал дочери трубку. Отшлифованное, темно-красное дерево поглощало свет, а взамен отдавало тепло. Суджана рассматривала предмет, было видно, что он вызывает у нее противоречивые чувства. Иоланту заинтересовала природа этого противоречия, но Суджана высказалась сама:

— Красиво, жаль только что она для столь вредной привычки, — девочка аккуратно передала подарок отцу.
— Ты ворчишь, дочка
— Совсем чуть-чуть, — Иоланта перевела Надежде и та заулыбалась и кивнула девочке, в знак того, что и она против вредных привычек.

Иоланта окликнула Суджану, делая знак подруге. Надежда сдернула накидку-невидимку и протянула красиво упакованный пакет девушке. Суджана сначала посмотрела на отца, господин Шаруд улыбнулся и кивнул. Девочка взяла пакет. Положила его на столик и принялась разворачивать. Когда шелк, освобожденный от упаковочного целлофана и ярких ленточек, соскользнул, со стола все, а не только Суджана, охнули. Там, в магазине, при полном освещении, шелк терял свою загадочность, а здесь словно ожил, замерцал, из ткани превратился в облако.

— Это так красиво, — тихо произнесла Суджана, — благодарю Вас, госпожа Иоланта и Вас, госпожа Надежда.

Девочка поклонилась гостьям, Надежда готова была хлопать в ладоши, а Иоланта неожиданно подошла к девочке и поцеловала ее в лоб, как это делают взрослые женщины по отношению к младшим. И надо сознаться, что со стороны так и было…

— Тебе понравилось?
— Очень, госпожа Иоланта, очень нравится.

Суджана стояла перед ней, не поднимая головы, не глядя в глаза, как полагается уважительной дочери.

— Господин Шаруд, — повернулась к хозяину дома Иоланта, — давайте отпустим девочек, пусть они примерят. Мне любопытно посмотреть, как сари будет выглядеть на Суджане.
— Конечно, — согласился господин Шаруд, — только пусть не забудут, что нас ждет обед.
— Мы быстро, — ответила за двоих Надежда, подхватила коробки и потянула Суджану за собой.
— Пойдемте, покурим, если Вы конечно не против? – обратился господин Шаруд к Иоланте.
— Я, нисколько. Я думаю, девочки провозятся минут двадцать.
— Пойдемте на веранду?
— Да.

Шаруд раскуривал новую трубку, принюхиваясь к аромату, которым исходило разогретое дерево. Иоланта просто закурила сигарету, присев на один из плетеных кресел.

— Такое курение, как обряд, — произнесла она задумчиво.
— Не спорю, но Вы ведь хотели что-то сказать мне?
— Да. Несколько вещей. Сегодня я брала с собой Надежду в Тени.
— О, Господи, — воскликнул ученый, — это смертельно…

Ученый не договорил, Надежда была сейчас внизу, в комнате его дочери.

— Как это так?
— Я постоянно прикрывала ее, даже руку ее не выпускала.
— Все равно – это очень неосторожно.
— Я знаю это теперь, а тогда мне это показалось хорошей идеей…
— И как долго вы там пробыли?
— Несколько часов.
— Вы очень рисковали своей подругой, — укоризненно покачал головой господин Шаруд.
— Я хотела ее порадовать, развлечь как-то.
— Да…, — только и смог произнести ученый.
— Но дело, собственно говоря, не в этом, мне кажется, что ей нужна помощь, господин Шаруд.
— Но Вы ведь сказали…

— Около ворот я выпустила ее руку, решила, что это безопасно, но, теперь сомневаюсь…, точнее, я уверена, что ошиблась. Не надо было….
— Это плохо…, вот только, насколько…
— Господин Шаруд, вы говорили, что у вас есть оборудование…, может, попробуем использовать его для проверки….
— Вы нервничаете?
— Если честно, да.
— Что ж, попробуем.
— Буду очень благодарна…, господин Шаруд.

Иоланта и господин Шаруд прошли в кабинет, некоторое время, молча, ученый настраивал оборудование, изредка поглядывая на стоящую рядом девушку.

— Подойдите ко мне, — позвал господин Шаруд Иоланту, — смотрите на монитор, я начну сканирование, Вы будете говорить, что происходит с этим двойными линиями. Мне неудобно одновременно следить за двумя…
— Да, конечно, только скажите, что я должна увидеть…
— Зеленые линии. Линий столько, сколько людей. Но если, вы увидите, что линия изменила цвет, стала раздваиваться или еще что-то необычное, окликните меня…

Ученый наклонился над пультом, оборудование заработало тоном выше.

— Что происходит, — не оглядываясь спросил господин Шаруд
— Было три линии, стало четыре, — ответила Лейла.
— Как они выглядят?
— Ровные, с небольшими волнами, зеленые.

— Теперь?
— Осталось три.
— Теперь?
— Подойдите, господин Шаруд, наверное, Вы говорили об этом.

Господи Шаруд шагнул к монитору. На экране были видны две линии. Одна зеленая плавно перемещалась по монитору, друга периодически разделялась, образовывая прогиб. Уходя вниз линия по мере удаления, меняла свой цвет на красный, и словно притягивая, тянула вниз свою пару.

— Да, я говорил об этом, — вздохнул господин Шаруд.
— Что это значит?
— Верхняя линия – это физическое состояние, нижняя – энергетика. Особая, если хотите, субстанция…
— Душа, — переспросила Иоланта, взглянув на ученого.
— Это можно назвать и душой…, но мне кажется, это не совсем то же, что душа. По крайней мере, в общепринятом понимании…
— Ладно, это не существенно, — махнула рукой Иоланта.
— Так вот, — продолжил, соглашаясь с девочкой, господин Шаруд, — у Вашей подруги громадная потеря энергии, видите, нижняя линия прогнулась. Настолько сильно, что тянет за собой линию физического состояния.
— Значит…
— Значит, у Надежды, не простуда.
— Блин! Что можно сделать?
— А вот этого, я не знаю. Мне нужно посоветоваться.
— В Дели есть еще специалисты по Тени, — поинтересовалась Иоланта, удивленно взглянув на ученого…
— Нет, не по Тени, по человеческой энергетике. Я позвоню ему прямо сейчас.
— Хорошо, об остальном, договорим позже.
— Об остальном, — удивленно проговорил господин Шаруд.
— Да, это была плохая, так сказать новость. И если все, так как Вы говорите, то есть и хорошая.

Господин Шаруд набрал какой-то номер, и некоторое время говорил по телефону, все это время Иоланта неотрывно смотрела на монитор. Линии словно текли, двигаясь слева направо. Красноватая волна перемещалась, но не становилась меньше, более того, линия физического состояния явно имела склонность приближаться к той, красной…

— Он сейчас приедет, — оторвал ее от монитора господин Шаруд.
— Кто он?
— Белый маг, чародей и прочее. Лечит сглазы, наговоры и тому подобное.
— Вы в это верите?
— Я много во что верю, — вроде как с некоторым вызовом отозвался ученый, — а Вы?
— Не знаю, — рассеянно пожала плечами Лейла, но тут же добавила, — но я готова согласиться с тем, что скажите Вы, или Ваш белый маг. Дело в том, что того, во что верю я, не такой уж и большой список…

Теперь надо было ждать. Хозяин кабинета стоял у окна и смотрел на улицу, точнее на подъездную дорожку. Лейла смотрела на монитор, изредка отводила взгляд, пыталась обратить внимание на что-то другое, но неизменно возвращалась к двум скользящим линиям…

Прошло какое-то время. Господин Шаруд подошел к телефону, но в этот раз набрал внутренний номер и по нему дал распоряжение пропустить господина Вацлавского, до неузнаваемости исказив при этом фамилию последнего.

— Он поляк, — поинтересовалась Иоланта.
— Что, — не поняв, переспросил господин Шаруд.
— Он из Польши, — переспросила гостья.
— Не знаю, — задумался господин Шаруд, — честно говоря, я думал он русский. А с чего Вы решили, что он из Польши?
— Фамилия, — пояснила Иоланта, — только это я так сказала, нервничаю, наверное.
— Я тоже, — ученый отошел от окна и склонился над монитором, — она слабеет… Ну где его носит!
— Может быть, мне помочь добраться этому магу, — предложила Иоланта.

Господин Шаруд – не услышал предложения Иоланты, на мониторе происходило что-то, что целиком поглотило его внимание. Он даже что-то забормотал, склонившись над монитором… Девочка заглянула через плечо ученого на показания прибора. Линия физического состояния приблизилась к энергетической и в нижней своей точке изменила цвет.

— Он не успеет, — Иоланта разобрала бормотание господина Шаруда.
— Я полечу за ним, — сказала Иоланта, и даже начала произносить формулу
— Летать…, — задумался господин Шаруд, а потом внезапно хлопнул себя по лбу, — господи, какой я болван.

Иоланта прервала формулу и вопросительно посмотрела на ученого.

— Лететь не надо…, — но договорить он не успел, в дверь кабинета забарабанили, и раздался голос Суджаны.
— Папочка, госпожа Иоланта, госпоже Надежде плохо. Она упала, наверное, сознание потеряла.
— Ученый бросился к двери, но Иоланта остановила его.
— Коротко, что делать?
— Вы же маг, Вы же защищали ее в Тени, значит, можете помочь и сейчас. Идите, возьмите ее за руку, обнимите ее. Попытайтесь Вашу энергетику разделить на двоих… Понимаете?

Ни дослушивать, ни отвечать Иоланта не стала, впрочем, как и бегать по коридорам. Мгновенно она перенесла себя к диванчику, на котором лежала подруга. Суджана появилась за спиной Иоланты.

— Госпожа Иоланта, как вы тут…
— Потом Суджана, все потом…

Бросившись на колени перед диваном, Иоланта схватила руку Надежды – рука была ледяная, какая-то безжизненная. Она поднесла ее ко рту и попробовала на нее дышать…

— Наденька, Надежда, Надя, — вдруг Иоланта осеклась.

Лицо Иоланты приобрело хищное выражение, она напряглась, а до Суджаны донесся злой шепот.

— Я просто кретинка, идиотка, — бормотала Лейла, — столько тренироваться быть спокойной, и расклеиться в нужную минуту. Маг я или тряпка…

Иоланта сосредоточилась. Перед глазами поплыли уже не обрывки, а связная информация, готовая к использованию…

— Поменять местами знаки приоритета, учесть реверс. Все просто…

В ее голове выстроилась необходимая формула. Пущенная в действие она моментально разнесла в прах несколько магических безделушек, похожих на хранителей сновидений. Уводя реверс из Дели, Лейла мимоходом сбила настройку и регулировку всего близлежащего оборудования, но не обратила на это внимание. Основная часть реверса ушла во внеочередное извержение подводного вулкана.

В комнате сильно запахло лимоном, и Иоланта почувствовала, как подруга дрогнула, и какое-то неестественное тепло волнами стало сплетать вокруг Надежды плотный кокон, который не позволял и без того малому количеству ее энергии рассеиваться в пространстве. Лейла понимала, что это лишь полумера, но по крайней мере, ситуация перестала уподобляться снежной лавине…

Не выпуская руки подруги, и не обращая внимания, на то, что за ее спиной стоит Суджана, Иоланта начала раздеваться. Оставшись лишь в трусиках, она раздела подругу и легла рядом с ней, прижавшись к ней так, словно хотела охватить ее со всех сторон. Как тело охватывает вода или воздух. После этого, не поворачиваясь к Суджане, она попросила ее.

— Я все тебе объясню потом, а сейчас, Суджана, сходи к отцу и спроси у него: «Как дела?». Потом принеси ответ мне. А потом, принеси самое теплое, что у тебя есть в комнате. Покрывала, накидки. Надежда замерзает, и я боюсь, тепла моего тела может не хватить. Хорошо?
— Да-да, госпожа Иоланта.

Девочка убежала. Иоланта прижимала к себе подругу, тихо звала ее по имени, аккуратно теребила, но из всех признаков жизни было только слабое дыхание. Мгновением позже вернулась Суджана.

— Папа сказал, что ничего не понимает, но кажется, стало чуть лучше, и что вам не следует отпускать госпожу Надежду. Вы понимаете?
— Да-да, Суджана. Я все поняла. Спасибо. А теперь накрой нас.
— Это все для госпожи Надежды?
— Да, Суджана, для нее.

Энергетический кокон вокруг Надежды все более уплотнялся, а энергия Иоланты восполняла недостающую. Иоланта лишь старалась, чтобы ее собственная энергетика не задавила естественную Надежды. Вдруг Надежду затрясло, и она чуть не сбросила с дивана Иоланту. Девочке стоило больших трудов не разомкнуть контакт и не свалиться при этом самой. Приступ продолжался около пяти минут. Потом стих.

Вернулась Суджана с ворохом покрывал и накидок.

— Все что нашла, госпожа Иоланта.
— Хорошо, теперь нарывай нас. Точнее больше ее, а уж что останется на меня.

Девочка старательно укутывала подруг, подтыкала покрывала, а потом положила под голову Иоланты маленькую подушечку, чтобы было удобно. А потом, не зная, что еще делать, присела в ближайшее к дивану кресло.

Через некоторое время приступ повторился, но Иоланта была уже готова, поэтому после того, как приступ прошел, Суджане осталось лишь немного поправить накидки.

— Спасибо, Суджана. Ты делаешь все правильно. Если тебе не страшно, посиди рядом.
— Да, госпожа Иоланта.
— Пока госпожа Надежда успокоилась, ты можешь меня спросить, только что-нибудь не очень сложное, чтобы я не отвлекалась.
— Я, действительно не буду мешать, госпожа Иоланта.
— Действительно.
— Тогда скажите, а почему вы не вызовите врача?
— Почему же, врача вызвали, только он что-то добраться никак не может…

— В такое время у нас большие пробки на дорогах, — подтвердила Суджана, — госпожа Иоланта, а что случилось с госпожой Надеждой. Мы сидели рядом, она примеряла на меня украшение, я дотронулась до нее, а она холодная, словно долго сидела в холодильнике. А потом она упала прямо на пол…
— Видишь ли, Суджана. Я поступила неосмотрительно и взяла госпожу Надежду на прогулку, которая была совершенно безопасна для меня, и очень опасна для нее. Я думала, что обезопасила ее, но ошиблась.
— Выходит, это Вы виноваты, — удивилась Суджана.
— Так иногда бывает. Не хватает сообразительности, не хватает информации. Наверное, не понятно?
— Не совсем, — призналась девочка, — но я…, я потом лучше выспрошу поподробней.
— Я отвечу. Конечно, отвечу.
— Госпожа Иоланта, а госпожа Надежда поправится?

Иоланте пришлось шевельнуться и изменить положение тела, чтобы можно было увидеть лицо девочки, по другому говорить было бы неправильно…

— Я не знаю, Суджана. Но то, что зависит от меня – я сделаю. А могу я очень много. Я очень сильная. Поэтому, я думаю, что госпожа Надежда выздоровеет, может быть не так быстро, как нам бы хотелось, но ведь у нас есть время?
— Да.
— Значит, мы можем и подождать. Ведь главное результат.
— Да, госпожа Иоланта…
— А теперь, Суджана… пожалуйста, позови отца. Скажи, что я прошу его подойти.

Девочка ушла. Иоланта повернулась к подруге, прислушалась к ее дыханию. Оно было тихим и очень медленным.

— Прости меня, Надюша, — прошептала она, и несколько слезинок скатились по щеке…

Послышались торопливые шаги.

— Прошу прощение, — от двери раздался голос господина Шаруда, но мои приборы, похоже, сошли с ума…
— Я все исправлю чуть позже.
— А что Вы такое сделали, — спросил ученый.
— Использовала магию. Постаралась учесть как можно больше. По-моему, ситуация стала контролируемой. Я думаю, она очнется через пару минут.

Прошло минут десять, Надежда зашевелилась.

— Что случилось, — спросила Надежда, пытаясь выкарабкаться из-под груды накидок, а заодно и из объятий подруги.
— Так надо. Ты как себя чувствуешь, — не выпуская Надежды, спросила Иоланта.
— Как-то не так, — ответила Надежда, давая понять, что с ней не все в порядке, но что именно не так, она не знает.
— Что-нибудь болит?
— Нет, — отрицательно качнула головой подруга, — только легкость какая-то необыкновенная. Я словно ничего не вешу. И все вокруг прозрачное и звонкое. Что это?
— Ты уж прости меня, подружка моя, — пробормотала Иоланта.
— Я что, умираю, — голос Надежды прозвучал как-то спокойно и даже равнодушно, — никогда не думала, что это будет так… у тебя такие горячие руки.
— Не отстраняйся от меня, крепко держись за меня…
— Как тогда, в Тени, — вяло как-то спросила Надежда, — ты знаешь, мне даже хочется умереть, если это так, — голос Надежды был чуть слышным…
— Нет, — жестко произнесла Иоланта, — не сегодня, не теперь.
— Ты только не уходи от меня сейчас.
— Не надейся. Только помолчи. Просто закрой глаза и лежи.
— Хорошо. Знаешь, а ты вся как кипяток. Мне кажется, что ты меня обжигаешь.
— Молчи, подруга. Молчи…

Надежда еще что-то бормотала, но Иоланта уже не слушала ее. Обнимая подругу, он перебирала в памяти, все, что знала по человеческой энергетике и методах ее восстановления.

— Господин Вацлавский, — доложил от двери Сарух.
— Пригласите его сюда, — распорядился господин Шаруд.
— Папа, — за суматохой, все как-то забыли о том, что в помещении находиться Суджана, — мне, наверное, лучше выйти.
— Не торопись, вдруг потребуются быстрые ноги или проворные руки, — отозвалась Иоланта.
— Мне бы не хотелось, — начал было возражение, господин Шаруд, но передумал, пробормотав, — все равно когда-то придется говорить об этом.
— О чем, — осторожно поинтересовалась Суджана.
— Не сейчас, девочка моя. Просто смотри, а потом будешь задавать вопросы.
— Приветствую вас, — вошел пожилой, бодрый мужчина, славянской наружности, но почему-то костюме, из тех, что предпочитают местные жители, — я спешил, как мог, но эти пробки…

Наверное, господин Вацлавский продолжил бы оправдываться, но заметил, что его слова не очень-то и слушают, поэтому перешел к делу.

— Вы говорили о чем-то неотложном, господин Шаруд.
— Надо помочь моей знакомой, — указал на диван господин Шаруд.
— Которой, — запросил уточнения господин Вацлавский, удивленно глядя на обнявшихся девочек.
— Ей, — ответила за ученого Иоланта, — я сейчас уйду.

Не обращая внимания на то, что в комнате находятся посторонние мужчины, Лейла выскользнула из-под оделяла. Подняла сброшенные вещи и начала одеваться.

— Может быть нам выйти, — смущенно пробормотал господин Вацлавский.
— Вы меня не смущаете, — одеваясь, ответила Иоланта, — Ваша пациентка она, ее имя Надежда.
— Хорошо, пусть будет Надежда.

Господин Вацлавский, подошел к дивану и присел на краешек. Осторожно он высвободил из-под накидок руку Надежды и взялся за запястье. Пульс девочки был неустойчивым, он то замедлялся, то, как будто срывался с места, превращаясь в бесконечную серию толчков, почти без пауз.

— Мне нужно кое-то, — господин Вацлавский повернулся к ученому, Вы мне поможете?
— Конечно.

Иоланта отошла в сторону и теперь внимательно смотрела на то, как мужчины собирают некое сооружение на полу около дивана. Прошло минут пять.

— А теперь, я попрошу вас всех выйти, — обратился господин Вацлавский к собравшимся около него, и пояснил, — слишком много людей, ваши энергетические поля будут сбивать настройку.
— Да, конечно, — ответил за всех господин Шаруд.
— Давайте, выйдем на крылечко, — предложила Иоланта. Потом повернулась к господину Вацлавскому, — очень Вас прошу, если почувствуете, что теряете контроль, позовите меня.
— Хорошо, — согласился маг, но взглянул при этом на ученого, как бы требуя подтверждения, которое и получил в виде кивка господина Шаруда.

Они вышли на крылечко. Господин Шаруд выбрал плетеный стульчик и присел. Дочь устроилась рядышком. Иоланта предпочла перемещаться по террасе и курить. Первый вопрос задала Суджана, обращаясь сразу ко всем.

— Кто вы?
— Мы, — переспросил господин Шаруд и посмотрел на дочь.
— Да, Вы папа и госпожа Иоланта.

Господин Шаруд перевел взгляд на Иоланту, ища то ли поддержки, то ли совета.

— Суджана, о нас надо говорить по отдельности, — Иоланта решила, что ей будет проще начать первой, — твой отец, ученый. Сфера его интересов, — Иоланта замолчала, подыскивая нужное слово, — другой мир. Мир, где все иное и физика, и химия, и биология и некоторые другие проявления, и законы того самого мира.
— Проявления, — переспросила Суджана, не поняв, что именно хочет сказать Иоланта.
— Да, проявления. Редкие, очень редкие проявления, которые почти не встречаются здесь…
— Нам рассказывали о редких проявлениях. Парапсихология, летающие тарелки…
— В данном случае, речь идет о магии.
— О волшебниках, Вы это серьезно, — удивлению девочки не было предела.
— Более чем серьезно, — ответила Иоланта и добавила, — а я одно из проявлений.
— Вы – волшебница?!
— Маг, — уточнила Иоланта.
— Но магии не бывает, — воскликнула Суджана и посмотрела на отца.
— Бывает. Более того, есть целый мир, где магия одно из важнейших составляющих.
— Целый мир?
— Да. И я живу там.
— Вы не похожи на инопланетянку.
— Я и не инопланетянка. Совсем не так давно, я была такой же девочкой, как и ты, а потом…
— Не может быть. Вы разыгрываете меня.
— Нет, Суджана. Все, что я тебе говорю, правда.
— А Надежда, она тоже волшебница?
— Нет. Она – нет. Она просто девочка, как и ты…

Суджана поднялась и подошла к отцу. Тот обнял ее и нежно прижал к себе.

— Да, Суджана, все именно так…
— Папа, а почему Вы мне никогда не говорили об этом?
— Это, — господин Шаруд задумался, — это секретная информация. Очень мало людей знают об этом. Всего несколько человек. И, кроме того, мне трудно было бы объяснить все это. Хотя, мне и сейчас не легко. Все что сказала госпожа Иоланта чистая правда. Правда, но не вся…
— А это не опасно, — Суджана внимательно посмотрела на отца.
— Для меня нет.
— А для Вас, госпожа Иоланта, — Суджана повернулась и посмотрела на Иоланту.
— Для меня, пожалуй, тоже, нет.
— «Пожалуй» означает, что все-таки немного опасно.
— Да, но совсем, совсем немного.
— Папа, а тот мир, он очень далеко?
— Достаточно далеко.
— И Вы бывали там?
— Несколько раз.
— Там красиво?
— Почти, так же как и здесь. Только нет больших городов, самолетов, машин, кинотеатров. Много чего нет, к чему ты привыкла.
— Но не все к чему я привыкла, мне нравится. Зато, там, есть такие как, госпожа Иоланта.
— Вот уж не уверена, что это плюс для Тени, — усмехнулась Иоланта нехитрому комплементу Суджаны, — а, кроме того, там слишком много похожих на меня.
— И все равно, мне бы хотелось побывать там, — как-то мечтательно произнесла Суджана.
— Нет, — в один голос воскликнули Лейла и господин Шаруд.

Суджана с удивление посмотрела на их испуганные лица. А Иоланта сочла необходимым сказать.

— Вот это, очень опасно. Скорее всего, смертельно опасно.
— Но ведь вы там бываете!
— Мне пришлось много пережить, многое испытать, что бы иметь возможность жить там. И теперь, получив такую возможность, я лишь на короткие промежутки могу появляться здесь. И, может быть, вскоре лишусь и этой возможности.
— А Вы, папа, — Суджана с тревогой смотрела на отца.
— Суджана, давай поговорим, когда останемся вдвоем. Здесь все тоже не так просто. Хорошо?
— Хорошо. Только не забудьте, пожалуйста.
— Нет-нет, Суджана, я не забуду…

Господин Вацлавский появился приблизительно минут через тридцать. Выглядел он уставшим и крайне озабоченным. Увидев его, выходящим на террасу, все трое устремились к нему.

— Доктор, — первым заговорил господин Шаруд.
— Увы, я не доктор, — не дал договорить ему господин Вацлавский, да и не доктор ей нужен.
— Она жива, — тихо спросила Иоланта и взглянула в глаза господина Вацлавского.
— Да-да. Тот кокон, который вокруг нее, весьма полезное изобретение.
— Полезное, но недостаточное, хотите Вы сказать?
— Увы, недостаточное.
— Секундочку, — вмешался господин Шаруд, — давайте войдем в дом и там, за столом поговорим. Неудобно как-то на ходу.
— Согласен. На самый главный ваш вопрос я ответил, Надежда жива. Но у меня есть и другие интересные ответы, и самое главное, есть интересные вопросы…
— Вот и прекрасно. Нам надо обменяться всем этим, ко всеобщему удовольствию.

Все вошли в дом. Господин Шаруд дал распоряжение накрыть стол в малой гостиной. Надежду решили не тревожить. Сидеть с ней, а на необходимость этого господин Вацлавский указал особо, как только они вошли в дом, вызвалась Суджана…

— И так, — произнес господин Вацлавский, когда первый голод был утолен, — первое, что я хочу спросить, каким образом молодая госпожа Надежда потеряла так много энергии. Я прошу вас ответить на этот вопрос вот почему. Надо знать, что делать с этим всем дальше, а для этого мне нужна первопричина. Вдруг этот сброс энергии произошел самопроизвольно, и если это так, то мы бессильны…
— Нет, он произошел не самопроизвольно, — произнесла Иоланта и посмотрела на господина Шаруда, как бы задавая вопрос, о том, в какой степени информирован их гость.
— Надо начинать с самого начала, — поняв Иоланту, вслух ответил господин Шаруд.
— Что ж, сначала, так сначала, — вздохнула Иоланта и замолчала, размышляя, как лучше начать.
— Поймите меня правильно, — несколько неверно истолковал ее молчание господин Вацлавский, — мною движет не любопытство…
— Я понимаю Вас. Но в этой истории есть много личного. Много моего, а этим мне не хотелось бы делиться.
— Я не претендую на личные тайны. Говорите только о том, что имеет отношение к госпоже Надежде. Кто она, как сюда попала?
— Она русская, как и я. Сюда она прибыла вместе со мной. Мы прилетели в гости к моему хорошему знакомому, господину Шаруду и его дочери Суджане.
— Это произошло здесь, — воскликнул господин Вацлавский.
— Нет, этот «сброс энергии», как Вы это назвали, произошел в другом месте, достаточно далеко отсюда…

Вечерело. Разговор длился уже несколько часов. Прервался он единожды, когда пришел слуга, что бы убрать со стола и подать кофе. Остальное время, сменяя друг друга, господин Шаруд и Иоланта рассказывали то, что…

— …возьми, — воскликнул господин Вацлавский, хлопая себя по коленям, — все, что вы рассказываете так похоже на сказку, но я верю вам. Верю от начала и до конца. Хотелось бы, конечно все это увидеть самому, но я понимаю, чем может закончиться такая прогулка. Слишком уж наглядно это было продемонстрировано.
— Что же делать с Надеждой, господин Вацлавский, — Иоланта чувствовала усталость, но она не могла оставить этот, самый главный из вопросов без ответа, — что-то надо придумать. Я ведь не всегда буду рядом.
— А ничего не надо придумывать, — спокойно произнес господин Вацлавский, — девушку надо лечить.
— Но кто, как…
— Какова болезнь, таково и лечение. Я предлагаю монастырь.
— Что, — удивилась Иоланта.
— Монастырь. Есть старый женский монастырь, он основан лет триста назад. Чистое, святое место. Но у него есть одно замечательно свойство. Я лично проверял то, о чем прочитал в одном из манускриптов. Он стоит, прямо-то на резервуаре природной энергии, раз. И, кроме того, его архитектура такова, что способствует быстрому восстановлению энергии человеческой. Обычно я направляю туда своих клиентов. Для многих из них достаточно бывает одного посещения. Хотя у них и потери другие. А в этом случае, я рекомендовал бы поговорить с настоятельницей и получил бы ее согласие на то, что бы девочка пожила бы так какое-то время. Вы понимаете, о чем я говорю, господин Шаруд?
— Отлично понимаю, более того, я считаю, что это оптимальное решение. Но решать…, — он выразительно посмотрел на Иоланту.
— За нее решать буду я, — перехватила его взгляд Иоланта
— Но…, — попытался было, возразить господин Шаруд.
— Я беру такую ответственность на себя.
— Однако вынужден напомнить, что у девочки есть семья.
— А это совершенно не проблема, — отмахнулась Лейла.
— Удивительно, — пробормотал господин Вацлавский, — не расскажи Вы мне перед этим, кто Вы на самом деле, я бы решил, что передо мной, какая-нибудь избалованная принцесса.
— Нет, я не избалованная принцесса, поэтому мы решаем вопрос именно таким образом…
— Хорошо, — только и смог пожать плечами господин Шаруд.

После еще одного осмотра, теперь уже совместного, во время которого, господин Вацлавский пояснял, какие меры следует предпринять, что бы остатки энергии не расходовались понапрасну, было решено перенести Надежду в спальню к Суджане, что бы девочка постоянно находилась рядом. Господин Шаруд уже собрался кликнуть слуг, но Иоланта остановила его.
Я сама все сделаю…

— Но я собирался перенести госпожу Надежду прямо вместе с кроватью…
— Я так и сделаю.

Мужчины еще не поняли, о чем идет речь, а кровать уже медленно поднялась в воздух, и чуть покачиваясь, направился к коридорчику, который заканчивался комнатой Суджаны. Иоланта осуществляла данное перемещение крайне осторожно. Ее заботило то, что бы энергетические волны заклинания не коснулись кокона, она ограничила их только размерами дивана, на котором лежала спящая Надежда. Вскоре кровать была водружена на место, затем последовало несколько тихих перемещений мебели, что бы новый предмет мебели удобно вписался в помещение. Затем Иоланта обратилась к Суджане.

— Извини, что я хозяйничаю, но так, по-моему, даже, удобнее.
— Удобнее. Я давно хотела сделать перестановку.
— Вот и замечательно, — вмешался в разговор господин Шаруд.
— Ну, мне пора, — взглянув на часы, произнес господин Вацлавский. Если сочтете нужным, я готов прийти вам на помощь. И если позволите, когда вопрос с перемещением госпожи Надежды будет решен, я приду, сделаю некоторые повторные замеры.
— Конечно, — Иоланта кивнула.
— Я позвоню, когда этот вопрос решится.
— Хорошо, я теперь, разрешите откланяться.
— Я провожу Вас, господин Вацлавский, — произнес ученый и вышел вслед за гостем…

Когда мужчины вышли, Лейла подошла к дивану и посмотрела на спящую подругу. Надежда была по-прежнему бледной, ее дыхание было едва заметным. Лейла наклонилась поближе, а потом и вовсе стала на колени. Ей очень захотелось коснуться Надежды, что бы убедиться в том, что подруга еще жива, уж слишком незначительными были признаки жизни. Она наклонилась к самому лицу, как вдруг веки Надежды дрогнули, и она открыла глаза. Она узнала подругу, попыталась приподняться, но Лейла остановила ее.

— Лежи, тебе надо лежать.
— Леля, что со мной случилось, обморок?
— Что-то вроде того.
— Со мной раньше такого никогда не было.
— И больше не будет.

— А все-таки, что случилось, вроде я ничего не ела такого…
— Это не от еды.
— А от чего?
— Это результат моей безответственности.
— О-о-о…, это из-за Тени, да? — быстро догадалась Надежда.
— Да, подружка. Нельзя мне было отпускать тебя, пока мы не убрались из Тени. Прости меня, Надюша, — неожиданно Лейла тихо заплакала, став совсем маленькой девочкой. Горько-горько, — прости меня, если можешь, я чуть не убила тебя.
— Не говори ерунды, — погладила ее по голове, Надежда, — знаешь, что я поняла, вот только что.
— Что, — глядя на Надежду заплаканными глазами, спросила Лейла.
— Что, я готова умереть.
— Не говори ерунды, дурочка…
— Если это плата, за нашу дружбу, за то время, которое мы провели вместе, я готова заплатить своей жизнью.
— Нет, Надюша, оставь жизнь себе. Ты мне нравишься больше живой и здоровой.
— Я уже здорова. Мне легче. Я могу подняться…
— Если ты спрашиваешь, то нет.
— Почему?
— Лучше будет, если сегодня ты поваляешься в постели, а завтра…
— Завтра, — Надежда вскинулась, — но мне надо вернуться домой. Там мама. Я ведь не предупредила ее, что задержусь.
— Не волнуйся, я зайду к ней и все объясню.
— Как же ты зайдешь, тебя ведь ищут.
— Все-таки ты дурочка, Надежда. Твоя подруга маг, или где.
— Маг, — Надежда откинулась на подушку, — что-то я устала…
— Отдыхай. Да, чуть не забыла, хлопнула себя по лбу Лейла. Мы тут подумали и решили поместить тебя в женский монастырь.

— Куда, — от удивления Надежда даже приподнялась.
— Я думаю, тебе понравиться идея, провести какое-то время в настоящем индийском монастыре.
— Это, конечно здорово, только…
— Это не навсегда, — улыбнувшись, проговорила Лейла, — к тому же, это не заточение, а лечение.
— Только ты не забудь с мамой поговорить.
— Не волнуйся, прямо сегодня и поговорю. А теперь, спи.

Надежда послушно прикрыла глаза и уже через мгновение погрузилась в сон. Лейла поцеловала подругу в щеку и поднялась с пола.

— Госпожа Иоланта, — тихо окликнула ее Суджана, которая все это время молча смотрела.
— Слушаю тебя, Суджана.
— Вы очень сильная, очень умная…
— Сильная – да, но на счет ума иногда бывают сомнения.
— Нет-нет, умная, я же вижу.
— Ладно-ладно, что ты хотела, ты ведь не просто так, заговорила.
— Вот видите, догадались, а говорили, что не умная.
— И все-таки, Суджана, о чем речь?
— Поговорите с папой, может быть, он разрешит и мне поселиться в монастыре, вместе с госпожой Надеждой.
— Ты хочешь в монастырь?
— Да, очень хочу.
— Но почему, — Лейла с удивлением смотрела на Суджану.
— Мне не нравиться жить здесь.
— Но здесь замечательно, ты даже не представляешь, как здесь замечательно. Кругом столько всего такого. Миллионы людей могут только мечтать о такой жизни, а тебе она не нравится.

— Я кажусь вам странной…
— Ерунда, Суджана, я сама странная, дальше некуда.
— И что, Вы тоже мечтаете о такой жизни?
— Иногда, да, — призналась Лейла, — раньше мечтала.
— А теперь?
— Теперь, теперь, увы, у меня даже нет времени на просто мечты. Такие дела, Суджана.
— Я тоже мечтала об этом, когда жила с мамой…
— Что?!
— А Вы разве не знали, что я не настоящая дочка?
— Я знала, но не знала, что ты знаешь.
— Смешно Вы сказали.
— Да, смешно. И что же, ты не любишь господина Шаруда, хочешь уйти?
— Люблю. Но думаю, что я ему в тягость. Он жалеет, наверное, что купил меня, — Суджана говорила, была в ней какая-то отрешенность, как будто она действительно не от этого мира.
— Вот ведь блин, — выругалась по-русски Иоланта, — что же это все в один день-то.
— Что Вы говорите?
— Суджана, давай договоримся так. Я поговорю с господином Шарудом и попрошу, что бы он отпустил тебя в монастырь ухаживать за Надеждой, но перед тем, как я поговорю об этом, ты поговоришь с ним.
— О чем?
— Об этом, о том, что ты только что мне сказала. Мы не обсуждали с ним семейные дела. У нас было слишком много…, других дел, но мне показалось, что он очень любит и переживает за тебя. Мне даже показалось, что он жалеет о том, что ты вроде как не родная его дочь. Что он хотел бы, что бы у него была именно такая дочь. Я не слишком запутано выразилась?
— Я поняла Вас. Только думаю, что вы ошибаетесь.
— Ладно…, а давай так – поговори с отцом, вам необходимо разобраться. Я же со своей стороны обещаю, что поговорю с господином Шарудом относительно твой просьбы.
— Спасибо.
— А теперь идем, хотя, если хочешь, можешь остаться, это я как-то по привычке.
— Я лучше останусь. Заодно присмотрю за госпожой Надеждой.
— Спасибо, Суджана.

Иоланта вышла из комнаты Суджаны, качая головой. Слишком много проблем возникло и, сразу же обрушилось на нее. Ученый ждал Иоланту на нижней террасе.

— Суматошный выдался денек, — проговорил он, — как Ваша подруга?
— Спасибо за помощь, я, честно говоря, растерялась в этой ситуации.
— Я рад, что смог помочь Вам, госпожа Иоланта. Оставайтесь у меня, передохните.
— Спасибо за приглашение, но я вынуждена его отклонить, дела.
— Вы что, не устали?
— Скорее нет, чем да.
— Ого. А я, так просто вымотался.
— Я постараюсь быть краткой и максимально конкретной. Мне нужны приборы, которые могли бы регистрировать изменения энергического поля Тени.
— У меня есть такие…
— Их должно быть очень много, и разместить их надо по всей территории Тени.
— Вряд ли я смогу вам помочь.
— Нет-нет, я не предлагаю делать это именно вам. Я сама. Просто мне нужны сами приборы – большое количество.
— Я понял.
— И еще, мне нужен один прибор, и прямо сейчас, может быть, у вас есть один лишний.
— Есть парочка.
— Отлично. Объясните мне как им надо пользоваться, я хочу проверить одну догадку…

Игоря и Олесю стали по ночам мучить кошмары. Страшные видения какого-то чужого мира вторгались в их сны, стоило им только закрыть глаза…

Сон Веры Александровны и до этого нельзя было назвать спокойным, а после того, как однажды ночью она проснулась от детского крика, его почти совсем не стало. Лежа у себя в спальне, она прислушивалась в полудреме к каждому шороху в детской комнате. По несколько раз за ночь она поднималась, шла к детским кроваткам, и аккуратно будила близняшек. Выхватывая их откуда-то, где ее дети кричали страшными голосами, а их тела сводились судорогами нечеловеческих мук. По одному, а иногда и хором они кричали что-то неразборчивое, Вере Александровне казалось даже, что они говорят на иностранном языке. По пробуждению, они, как правило, ничего не помнили. А следующий, за этим днем, они ходили дни напролет сонными, измученными от постоянного недосыпания и с постоянными жалобами на всевозможные боли. Женщина водила их к врачам, но те только отмахивались, отправляли на всевозможные анализы, а, те осмотрев их, твердили наперебой, что это возрастное и скоро должно пройти само по себе…

На свой страх и риск, Вера Александровна иногда давала им снотворное, но вскоре поняла, что оно не помогает, только будить их становиться сложнее. Этот кошмар продолжался месяц, и может быть, продолжался бы и дольше, пока одна мамаша не посоветовала врача, который занимался частной практикой, на дому. Собрав в пакет результаты всех анализов, прихватив, с собой немалую сумму, она отправилась к нему. Готовилась брать квартиру этого доктора с боем, но обошлось без кровопролития. Врач сам назначил время и день, когда ей надо было появиться. Отпросив из школы обоих детей, в назначенный день, она пришла к доктору. Тот осматривал их более часа, помимо обычных процедур с вождением молоточком перед носом и постукивания тем же молоточкам по коленкам, он заставил их решать какие-то задачки, шутил с ними, показывал смешные картинки, но дети только слабо улыбались и измученно ждали окончания приема. Наконец, когда его арсенал тестов и вопросов был исчерпан, он отправил близняшек в соседнюю комнату играть с пушистой кошкой, а сам посадил напротив себя Веру Александровну и устроил ей форменный допрос, с пристрастием. А потом, когда женщина сбивчиво, прерывая рассказ слезами и сама того не желая, рассказала о событиях последнего года, он отругал ее. Серьезно, порой переходя на крик. Ему, медику со стажем более тридцати лет, еще не приходилось видеть такого ужасного обращения с детьми, да и с самой собой. Все они, включая Веру Александровну, давно находились за гранью нервного истощения. Вера Александровна разревелась в голос, а потом с ней случилась первая в жизни истерика, из которой ее пришлось выводить какими-то лекарствами. И она снова, только уже связно, рассказала о том, как сложилась ее жизнь и жизнь ее детей после приезда в город. Врач тоже успокоился, слушал молча и кивал. А когда исповедь была окончена, спросил:

— А старшую, Лейлу, Вы так и не нашли?
— Нет. Пропала совсем. Свекровь подала в союзный розыск, предупредила знакомых в Заокске. Иногда мне кажется, что ее нет в живых.
— Я бы не торопился. Иногда мертвых найти легче, чем живых.
— Может быть, только я иссякла, а тут еще и близняшки…
— Послушайте, милая моя, Вера Александровна. Обратитесь к экстрасенсу.
— Что, — Вера Александровна даже опешила.
— Я так понимаю, вы испробовали все средства, которые в состоянии придумать нормальный человек.
— Да, наверное…
— Тогда наступило время ненормальных средств. Идите к экстрасенсу, колдуну, гадалкам, наконец.
— Вы это серьезно, доктор?
— Абсолютно.
— И это поможет?
— Милочка, я ведь не гадалка. Но люди ходят, и некоторым помогает. Вдруг, Вы из их числа.

— Я даже не знаю…
— Хорошо, идите в церковь, если Вы конечно верующая.
— Я – да, но, увы, не на столько…
— Тогда…, я даже не знаю, Вам предложить. Не знаю. Но одно прошу запомнить, милая моя, Вера Александровна. Я могу поставить на ноги Вас, и Ваших детей, но для этого мне надо, что бы весь ваш домашний кошмар окончился. Что бы все успокоились. Я ведь один, а Вас трое. Вы понимаете, я могу помочь только в том случае, если вы найдете тропинку из вашего ада. Надо просто увидеть ее начало, а я Вас выведу.
— Я поняла. Только, вопрос, Вы говорили конкретно о ком-то или просто предлагали?
— Знаете, несколько раз при мне упоминалось имя некой Марфы. Она живет в старой части города. То ли колдунья, то ли ведунья. О ней ходят разные слухи, но народ ее очень хвалит…
— Значит в старой части города?
— Конкретного адреса у меня нет, но если Вы приедете туда, остановка Пролетарская, там частный сектор, спросите. Насколько я знаю, Вам покажет.
— А леченье какое-нибудь, или это не лечиться.
— Уважаемая Вера Александровна, я могу вылечить нервы, но не душу.
— Понятно…
— Вот и славно. Успокоительное Вам, детям снотворное, я конечно выпишу, но повторяю, это не решит проблемы…
— Спасибо. Я поняла Вас.

Вера Александровна взяла несколько листочков бумаги, на которых были написаны названия лекарств, попрощалась с доктором и направилась к двери.

— Да, Вера Александровна, — окликнул ее доктор, когда она дошла почти до двери, — если будет результат, у этой Марфы, я имею в виду, приходите, — тогда Вы и дети будете уже в моей компетенции. Будем лечить расстроенные нервы.
— Я поняла. Спасибо, — еще раз повторила женщина.
— Не за что. До свидания и, удачи Вам.

Женщина вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь кабинета.

— Что сказал доктор, ты так долго была у него? — спросил Игорь у матери.
— Сказал, что надо обратиться к колдунье.
— Что, — Игорь был мальчиком с рациональным мышлением и такой совет, да еще от врача, поразил его.
— Надо идти или в церковь, или к экстрасенсам.
— Что так и сказал, — продолжал удивляться Игорь.
— Да, именно так и сказал.
— И что ты, — это уже Олеся вторглась в разговор.
— Что я, — Вера Александровна прижала к груди сумочку, виновато посмотрела на детей, — я пойду к колдунье.
— Ты это серьезно?
— Совершенно серьезно. Доктор сказал, что если это случай необычный, то и средства должны быть необычными. Только, — она замолчала на секунду, а потом тихо продолжила, — только я очень прошу вас, дома ни слова об этом.
— Почему? Ты боишься, что над тобой будут смеяться, — Игорь усмехнулся.
— Нет, я боюсь, будут мешать.
— Кто, — в один голос почти воскликнули дети.
— Бабушка. Я вас прошу, пусть это будет секрет.
— Хорошо…
— Конечно…

Дети, уже давно решили между собой, что в происходящем следует винить Евдокию Марковну, только это было детское решение, все равно, где-то в глубине души каждый из них считал, что все происходящее – случайность, плохое стечение обстоятельств. Где-то в подсознании у них жило убеждение, что они не в праве осуждать взрослых. В общем, никак не ожидали услышать от матери подтверждение своих детских фантазий и домыслов. Они буквально были шокированы тем, что их собственная мать дала им повод думать, что не все в их семье хотят добра друг другу.

На следующий день, проводив детей в школу, и дождавшись, когда муж отправится на работу, Вера Александровна взяла фотографии Лейлы, потом, подумав немного, еще и маячку, в которой ходила перед самой пропажей дочь, сложила все это все в дамскую сумочку, и вышла из дома.

Это был едва ли не первый ее выход за последнее время. А, кроме того, как оказалось, она ни разу не была в старой части города. Так уж получилось, что все ее интересы вполне умещались в границах спальных районов. Расспрашивая по пути прохожих, меняя маршруты городского транспорта, она добралась до улицы Пролетарской. Там, немного смущаясь, она подошла к старушке, которая выгуливала собаку и поинтересовалась, как найти дом Марфы. Та, оглядела Веру Александровну, заглянула ей в глаза, и сразу как-то смягчившись, подробно рассказала, куда ей следует идти. Вера Александровна поблагодарила ее, и почему-то поникнув головой, пошла, следуя инструкциям доброй старушки.

— Эк тебя болезную, — проговорила шепотом старушка, глядя вслед женщине, а потом, перекрестила ей спину и проводила взглядом до поворота.

Инструкций, которыми снабдила ее сердобольная старушка, вполне хватило, что бы найти нужный дом. А прямо около нужного дома, на лавочке, несмотря на зимний холод, сидело несколько женщин. Вера Александровна тихо пожелала всем здоровья и спросила, не знают ли они бабку Марфу. Женщины затихли и как-то искоса посмотрели на сидевшую с краю женщину лет сорока-сорока пяти, покрытую черным платком.

— Это я, — сказала она, внимательно глядя на женщину.
— У меня к Вам… — Вера Александровна не договорила и тихо заплакала.
— Ты не разводи сырость-то на морозе. Случилось чего?
— Да, — сказала Вера Александровна и кивнула.
— И большое горе?
— Да.

Марфа поднялась со скамеечки.

— Ну, до свидания, подружки-соседки. Вечером заходите, — повернулась к Вере Александровне, взяла ее под руку, — а ты, милая, пойдем в дом. Звать-то тебя как?
— Вера Александровна.
— Ну, коль ты меня в бабки обрядила, — усмехнулась колдунья, — я тогда тебя Верой звать буду.
— Вы извините меня, но мне как сказали, так и я…
— А кто сказал-то?
— Врач. Невропатолог, на дому который принимает, не из больницы…
— Туманно. Ну да ладно, сейчас расскажешь.

Женщины зашли в дом. Там было натоплено и уютно. Пахло какими-то травами, сеном и теплом горящих дров, и еще чем-то, что свойственно только частным домам, даже если и расположение в самом центре какого-нибудь современного индустриального гиганта.

— Снимай пальто, проходи, присаживайся. Хочешь на стульчик, хочешь на диван – где удобно. Я сейчас чайку заварю, и мы с тобой поговорим.

Марфа захлопотала около печи, и вскоре по дому потянуло какой-то знакомой лесной травкой.

— Ты, Вера чай-то с травками, пьешь или тебе какой городской, с этикеткой нужен?
— Пью бабуш… ой, — Вера Александровна смущенно замолчала.

Марфа хохотнуло коротка, качнула головой, но поправлять не стала. Привыкла к такому обращению и, по-видимому, не была против.

— Это хорошо, правильно, — только сказала она и добавила, — и приятно, и полезно.

Она достала два стакана в подстаканниках, налила в них ароматный, красный на просвет чай. Потом поставила на стол тарелку с блинчиками и пригласила Веру Александровну садиться поближе к столу. Женщина послушно пересела.

— А теперь, милая, пей чаек и не спеша рассказывай, зачем пришла, по порядку.
— С самого начала, — спросила Вера Александровна, делая первый глоток.
— С самого, что ни на есть, начала, а я тебя спрашивать буду, если что не понятно будет, — ответила Марфа и добавила, — и про блинчики не забывай, домашние они, с творогом.
— Мы, приехали из города Заокска…, — начала Вера Александровна. Потом примолкла на минутку. Вдруг ей показалось, что это было так давно, как будто прошло много лет, — купили здесь квартиру.
— Семья, стало быть, у тебя?
— Да. Трое деток, свекровь, муж и я.
— Не малая, шесть душ…
— Шесть, — кивнула Вера Александровна, — оформили детей в школу, муж на работу устроился, да и сама я начала работу подыскивать.
— А свекровь работает?
— Нет, она у нас на пенсии. Военнообязанная у нас, пенсия у нее хороша. Вроде как за детками приглядывала…
— Врач, что ли?
— Нет. В разведке работала.
— Ого. И где?
— В Афганистане. После свержения Амина, помогала там строить новую жизнь. По-своему, конечно…
— Продолжай, продолжай Верочка, — кивнула Марфа.
— Думали, устроимся на новом месте, и все будет у нас хорошо, а получилось вот как…

Так, начав сначала, Вера Александровна и пересказала Марфе, почти всю свою жизнь. Очнулась она, когда кукушка на часах прокуковала пять часов вечера…

— Вот, наверное, и все. Вчера пошла к врачу, а он сказал, что, мол, лечить нас рано, сначала надо устранить причину, а потом уже лечить нервы.
— Странная история, — вертя в руках стакан, проговорила Марфа.
— Извелась я вся. И дети. С мужем не разговариваю. Не могу после того обеда, будь он неладен.
— Не ругайся. Обед не виноват.
— Наверное, не виноват. Раньше все началось. Только что теперь делать. Пропала она и как будто, из дома душа ушла. Бродим по квартире, как мертвецы.
— Так, а от меня ты какой помощи хотела?
— Найти ее.
— Лейлу?
— Да.
— И думаешь, все вернется?
— Не знаю. Тогда хоть узнать, что жива, и этого будет достаточно. А то…
— Понятно, понятно. Фотографию принесла, наверное.
— Да-да, есть.
— Покажи.

Вера Александровна достала фотографии и протянула ее Марфе.

— Что это у тебя там белое, — поинтересовалась она, беря фотографию.
— Кофточка ее, — ответила Вера Александровна и покраснела от огромной неловкости перед Марфой.
— Ой, бабы. Я же не собака, на нюх ее искать.
— Простите, но я читала, что иногда помогает.
— Ладно, не извиняйся. Когда с горя, то и не то, можно сделать. А дочка-то красивая, — бабка Марфа помахала фотографией.
— Да.
— А не могла она, Верочка, убежать с парнем? Вдруг случилась с ней такая любовь…
— Нет, у нее не очень получалось с парнями. Я пыталась с ней говорить про это, еще в Заокске, но она только отмахивалась, говорила, что не думает о парнях.
— А чем же она занималась?
— В секцию ходила, карате занималась.
— Бойкая, значит?
— Да. И тренер ее хвалил, говорил, что если не забросит, то толк из нее получиться, может в профессионалы выйти.
— Понятно. Знаешь, Верочка. Давай-ка я на картах брошу.

Марфа поднялась, сходила до буфета и достала из него колоду карт.

— А они, могут показать, где она?
— Нет, конечно. Но они могут показать, что ее заботит. Если любовь у нее на уме и на сердце, тогда понятно, что надо делать и куда обращаться.
— Ясно.

Марфа раскинула карты по мере того, как карты вскрывались, комментировала увиденное:

— Значит, смотри Вера, как ложатся карты: не любовь у нее, другие заботы. Но заботы большие, крест она на себя взвалила, не дай Бог никому. Появились у нее друзья, не много, но верные, а вот молодого человека нет. Но, кроме друзей появились и враги. Казенные люди, казенные организации какие-то.
— Может, в историю, какую она попала?
— Это и без карт понятно, что в историю. А если ты спрашиваешь, не совершила ли она чего-нибудь противоправного, преступления какого, то это нет, пока, по крайней мере, нет.
— Ой, мамочка, — прошептала Вера Александровна.
— Я же говорю, она для людей, для многих людей что-то делает, а может даже и не для государства, а для мира. Странно как-то карты лежат…
— Господи, куда же занесло ее?
— А вот теперь дальше будем думать. Если не любовь ее потянула, то тогда что? Какие заботы могут быть у бойкой, красивой девочки?
— Не знаю, — Вера Александровна внимательно смотрела на Марфу.
— Давай-ка, попробуем по-другому…, если не знаем что, давай попробуем, где…
— Да-да, где?
— Нет, Верочка, я ведь не адрес тебе назову, просто хочу узнать, близко она или далеко, ты пойми это.
— Я понимаю, понимаю. Только пусть хоть что-то проясниться, пожалуйста.
— Что ж, попробуем прояснить…, — кивнула Марфа.

Появилось в руках у Марфы колечко и какая-то тросточка, то ли костяная, то ли деревянная, Вера Александровна не поняла. Марфа, что-то долго шептала, отчего колечко крутилось на столе, потом катилось куда-то, потом опять возвращалось. Несколько раз повторила она это гадание. Потом разозлилась и смела рукой на пол и колечко и тросточку.

— Не получается, — Вера Александровна заметно нервничала.
— Не пойму, что означает. То ли не сезон сегодня гадать.
— А что получается?
— Получается, что Лейла твоя, то рядом с тобой, чуть ли не в двух шагах, а потом получается, что между вами чуть ли не тысяча километров.
— А как так может быть?
— Вот и я не знаю.
— А может, она на работу, куда устроилась?
— На работу говоришь?
— Да, где дальние разъезды есть. Стюардессой или проводницей.
— Без документов?
— Да-да, документы же нужны…
— А может она того, — Марфа, не хотела произносить слово, но Вера Александровна не могла понять.
— Скажите.
— Ты обидишься, а то еще и ругаться начнешь.
— Не буду.
— Может на трассе она, плечевая.
— О господи…

— Хотя с другой стороны, откуда тогда заботы тяжелые, труды непосильные? Нет, Верочка, зря тебя перепугала, это я что-то не того… Ум за разум заходит. Успокойся.
— А может действительно. Куда ей еще деваться, без денег, без документов…
— Погоди голову-то морочить себе. Если предположить, что она на трассе, то ее первым делом менты обязательно увидят. А она, я так тебя поняла в розыске союзном. Да еще и несовершеннолетняя. Ее бы тебе через неделю вернули бы.
— Тоже верно. Значит, зря я испугалась.
— Выходит так. Но я тебе, вот что скажу. Приходи ко мне завтра, нет, после завтра. Приходи, к обеду. А я еще покумекаю, с людьми знающими посоветуюсь. Может, и смогу тебе чего сказать.
— Хорошо.
— И еще, главное что усвой, жива твоя девочка. И даже больше, бывает она рядом с тобой, частенько. Значит, тогда она в городе. Может не у вас там, на микрорайонах живет, а в центре скажем. У нас народ сам по себе незлобивый, может, и приютил кто. А теперь иди.
— До свидания, баба Марфа, ой, прости…
— Иди внучка, — колдунья только усмехнулась, нельзя было перебороть эту человеческую привычку.

Вера Александровна вдруг остановилась на пороге.

— Чего тебе?
— Марфа, сколько я…
— Иди, не гневи, толк будет – тогда поговорим.
— Значит, тогда до после завтра…

Вера Александровна покинула дом бабки Марфы. Пока она была в доме у колдуньи, пошел крупный снег. Его покрывало скрывало грязь, сглаживала следы людей и машин. Ветер стих, а мороз потерял свою остроту и жесткость, и скорее поглаживал холодными ладонями, нежели, чем щипал за щеки.

Женщина шла, словно находясь в легком трансе, а потом словно очнулась. Удивленно она оглядывала улицу, не узнавая ее, искала глазами знакомый поворот, но и его не было. В том месте, где тропинка должна была повернуть налево, стояло совершенно чужое, незнакомое и совершенно, лишнее здание…

А потом, все вдруг стало ясно. Это был не ее город, не Заокск, а чужой и малознакомый N-цк. Просто ее обманул снег, который везде похож на снег. Ну и ее мысли, которые, на мгновение, словно переместили ее на ту, привычную тропинку, по которой она ходила, наверное тысячу раз. Которую она не просто знала, а частью которой, являлась сама. Такая привычная, такая знакомая, но теперь такая далекая, что, скорее всего, уже невозможная для достижения…

Она вздохнула и пошла дальше, направляясь к остановке. Ей было грустно, но впервые за долгое время, она вдруг почувствовала, что не все так уж и безнадежно. Там, в доме колдуньи, ее буквально потрясли слова о том, что Лейла может быть дорожной проституткой. А вот теперь, она шла по улице, и думала, что никогда бы даже не вспомнила бы об этом, лишь бы вернуть дочь. Мысли чуть изменили направление, и Вера Александровна осознала в себе силу, столько силы, что она готова была сражаться за Лейлу, сражаться и победить.

Иоланта угощала кофе господина Шаруда в квартире Аль Карима. Тот делал маленькие глоточки, и держа чашку в руках прохаживался по комнате. От окна к книжному шкафу. В конечных точках маршрута он останавливался. Смотрел на улицу, на идущий снег, или рассматривал корешки книг. Словно выбирая, что его интересует больше, библиотека старого мага или снежное кружение за окном.

— А я думал, что на Земле, у меня самая полная библиотека по Тени, — господин Шаруд остановился напротив книжного шкафа, а оказывается, что я не знаю, как минимум десятка книг из тех, что стоит у Вас на полках, госпожа Иоланта.
— В этом нет моей заслуги, — пожала плечами девочка, — я, в данном случае, лишь потребитель.
— Вы уже все прочитали, — удивился господин Шаруд.
— Нет еще, осталось томов шесть. Они вон в том углу, — девочка указала рукой на левую половину шкафа.

Господин Шаруд переместился в указанном направлении, и склонив голову читал названия.

— А этих я не только не видел, но даже и не знал, что они существуют, — он отошел от шкафа в направлении окна, — да, оказывается, я еще много не знаю.
— А что до меня, то я в своих знаниях все больше и больше разочаровываюсь, — пробормотала Иоланта.
— Разочарование в знаниях, мне это знакомо, когда окончил Делийский Университет…, — господин Шаруд замолчал, заметив, что его собеседница смотрит куда-то в сторону. Он помолчал, потом вернулся к шкафу, — ведь Ваши предчувствия оправдались, но Вы, я вижу не рады. Почему?
— Не рада, — призналась Иоланта, — я не вполне знаю, что с этими знаниями делать.
— Я тоже, — рассмеялся господин Шаруд, — но дело в том, что мы, а точнее Вы начинаете понимать суть, которая от меня ускользает. Я, например, такого предвидеть не мог, в отличие от Вас.
— Вы переоцениваете мои возможности. Я так же далека от сути…
— Нет-нет, — заспорил с Иолантой ученый, — Вы далеки не от сути, а от того, как ее использовать. Это разные вещи.
— Ладно…, может быть и так, — как бы нехотя согласилась Иоланта.
— Это удивительно. В определенном смысле, госпожа Иоланта Вы совершили открытие и пусть еще неизвестно его практическое применение…
— Открытие, — перебила ученого Иоланта.
— Ну да! Приборы показали кратковременную, затухающую, но все-таки нормализацию энергетического поля, и именно в том месте, где Вы были с Надеждой.
— Что же с этим делать, — вслух произнесла Иоланта.
— Я не знаю. Но если есть открытие, то его обязательно можно использовать. Пусть не сейчас, но потом…
— А оно будет, это потом?

Повисла пауза. Господин Шаруд отставил пустую чашку. Появилась служанка и забрала освободившуюся посуду. Иоланта и господин Шаруд одновременно потянулись за курительными принадлежностями. Переглянулись, улыбнулись и закурили.

— Господин Шаруд, я хотела бы, что бы Вы проверили, отразилась ли это явление на других приборах.
— Если я правильно Вас понял, Иоланта, Вы хотите знать, локальная или глобальная была эта нормализация?
— Совершенно верно.
— Я дам Вам ответ в конце недели.
— Сколько же у вас установлено приборов?
— Около пятидесяти подобных приборов. Этих.
— А есть еще и другие?
— Да, несколько типов, но эти оказались наиболее чувствительными.
— А что показывают те, другие приборы?
— У Тени оказалось много интересных характеристик, которые отсутствую у Земли, я лишь пытаюсь их регистрировать и каким-то образом соотносить с происходящим…
— Успешно?
— Иногда.
— Я надеюсь, Вы когда-нибудь мне объясните их назначение.
— Конечно. Но позднее, не сегодня.
— Да, конечно, нам пора возвращаться.
— Думаю, нас уже заждались и волнуются.
— Прошу Вас закройте глаза, господин Шаруд и держитесь за мою руку.

— Сарух, как наши девочки?
— Они уснули, господин Шаруд.
— Припозднились мы, однако, — произнесла Иоланта, поворачиваясь к ученому, — ну, мне пора.
— Вы, разве не останетесь?
— Увы-увы. Мне еще надо поговорить с матерью Надежды…
— О, я понимаю…, но и сожалею. Отдохнули бы…
— Согласна, но дела не ждут. Как-нибудь, в другой раз…
— Всего хорошего.
— Да, господин Шаруд, если вдруг, Надежде станет хуже…
— Я сразу же свяжусь с Вами. Я понимаю…

…надо идти. Лейла в раздумье смотрела на улицу. Двор, с которым она так и не успела подружиться, лежал перед ней, весь засыпанный снегом. Вечерело. И вот, впервые за все время ее добровольно-принудительного изгнания, она поняла, что желает пройтись по нему. Хочет увидеть людей. Просто посмотреть на них и дать им возможность увидеть ее. Она понимала, что она изменилась, а теперь ей хотелось узнать, изменились ли эти люди…

Лейла накину капюшон, и вышла из подъезда на дорожку.

Черной тенью скользила она вдоль улицы, становясь порой и вовсе невидимой из-за черного плаща и плохого освещения, только светились в темноте красные глаза змеи, привычно обернувшейся посохом. Она шла по улице, обращая внимание, что как и в Тени, так и здесь ее по-прежнему обходят ветра. Даже снег, легкомысленный и безвредный, кружась, плавно обходил ее фигуру. Да и вообще, природные явления, и всякие проявления стихий старались жить с магами в дружбе. Магическая сила, везде оставалась силой.

До соседнего дома, где жила Надежда, было совсем недалеко, но она не спешила. В голове ее пока еще только складывались фразы, которые, она собиралась говорить Ирине Владимировне…

Люди, жившие в домах, мимо которых проходил путь Иоланта, словно чувствовали, что на улице присутствует некая сила. Даже не осознавая причины, они находили маленькие дела и заботы, что бы отложить выход на улицу минут на десять, что бы, ненароком не столкнуться на улице с этим самым неизвестным…. Наверное, именно поэтому, несмотря на относительное раннее время и просто замечательную погоду, Иоланта никого не встретила.

Детская площадка, тропинка, дверь в подъезд…

Вход в него самоуверенно преграждал домофон, но Иоланта миновала его, не заметив. Словно это было не препятствие, а тень от дерева. Пройдя сквозь него, она услышала, как электрический страж обиженно посигналил, а потом послышалось шипение, вспыхнул сноп искр, и он прекратил свое существование, как прибор. Иоланта поднялась на площадку, подошла к двери и остановилась, прислушиваясь. А может, и не прислушивалась, а просто думала, как будет правильно, как будет лучше…, наконец, она нажала кнопку звонка.

Переливчатая мелодия дверного звонка сообщила Ирине Владимировне и ее позднему, но достаточно частому в последнее время, гостю о том, что кто-то желает войти. Они замерли, потом Ирина Владимировна поднялась с дивана, поправила халат, сделала успокаивающий жест мужчине.

— Ирина, ты же говорила, что Надежда придет позднее, — с легкой укоризной проговорил гость.
— Она сама так сказала, — пожала плечами Ирина Владимировна.
— А кто это может быть?
— Может, кто из соседей, — предположила она и направилась к двери.

Алексей Михайлович, так звали гостя, пересел на краешек дивана, и с растерянным видом начал листать альбом, только слишком быстро, что бы его можно было заподозрить в интересе к фотографиям. Говоря откровенно, он был недоволен…, то есть, он любил детей и искренне был убежден, что у него получается с ними ладить, а вот с Надеждой у него не получалось. Он все время чувствовал себя не в своей тарелке, когда девочка была рядом.

Иоланта вторично надавила на кнопку звонка, она чувствовала, что в квартире есть еще кто-то, посторонний, но это была не та причина, из-за которой бы Иоланта отложила свое посещение. Останавливаться она не собиралась.

— Иду, иду, — откликнулась Ирина Владимировна, на повторный звонок.

Она уже потянулась к дверному глазку, но вовремя вспомнила, что лампочка на площадке отсутствует, что сводило пользу от данного предмета на «нет». Где-то в глубине, мелькнула мысль попросить Алексея, ввернуть лампочку, но только мелькнула. Она скинула цепочку, открыла дверь и тут же в испуге откинулась, женщина даже попыталась ее захлопнуть, но не успела. Стоявшая перед ней черная фигура с огромной палкой в правой руке, не позволила ей это сделать. Более того, дверь распахнулась, и казалось, вовсе не собиралась закрываться, даже оказывала сопротивление хозяйке. А еще Ирина Владимировна оказалась слегка прижатой своей собственной дверью.

— Кто Вы, — только это и смогло родиться в голове у женщины, правда что-то случилось с голосом, и вопрос она задала полушепотом. Ирина Владимировна смотрела, как что-то черное переместилось из коридора в прихожую, а потом дышать стало легче, и руки обрели прежнюю свободу. Дверь закрылась, как бы сама собой.
— Здравствуйте, Ирина Владимировна, — голос показался Ирине Владимировне знакомым, но определить, кому он принадлежит, мешало что-то такое, что порождало в некоторых душах ужас, — Вы меня не узнали, я – Лейла, одноклассница Надежды, — и девочка смахнула капюшон, несколько снежинок при этом упали на пол и растаяли.
— Господи, Лелечка, ты перепугала меня до смерти, — неожиданно вскрикнула Ирина Владимировна.

Все сразу вернулось, и силы, и голос. Женщина одарила подругу дочери улыбкой, но очень короткой и не совсем искренней. Что тревожное мелькнуло по лицу женщины. Это начала всплывать последняя известная ей информация о Лейле.

— Погоди, Леля…
— Все в порядке, Ирина Владимировна, — отвечая на возникшую в голове женщины сумятицу, связанную с именем Лейлы.
— Ты нашлась? — только и смогла произнести Ирина Владимировна, решив на какой-то момент, что ей лучше будет намного лучше, если она будет сидеть на табурете.
— А я и не терялась, Ирина Владимировна, ведь Надежда кое-что Вам рассказывала.
— Да, только я как-то…. А кроме того, про тебя слишком многие говорили. И страшное такое, — закончить Ирина Владимировна не смогла. Эти рассказы моментально всплыли в ее голове.
— Я догадываюсь. Можно я пройду?
— Да-да, — Ирина Владимировна, которая побаивалась Лейлы, решила, что если она будет разговаривать с ней в присутствии мужчины, то ей будет не так страшно, — ты как-то странно одета, — проговорила она, пропуская Лейлу вперед, но девочка толи не расслышала, толи не пожелала отвечать…

Алексей Михайлович прислушивался к происходящему в прихожей, и пытался понять, надо ли ему там появиться или это будет несвоевременно. Когда же он услышал, что Ирина идет с гостьей в комнату, единственное, что ему оставалось, продолжить общение со злосчастным фотоальбомом.

— Знакомься, это Лейла, одноклассница Нади, — представила девушку Алексею, — а это Алексей Михайлович, мой хороший знакомый, представила Ирина Владимировна знакомого, и слегка покраснела.
— Очень приятно, — произнесла равнодушно Иоланта.
— Мне тоже, очень приятно, — произнес мужчина, начал вставать, но как-то неловко. Когда же попытка не удалась, ему пришлось вернуться на диван, только поза его стала еще более неудобная и неестественная.

Лейла выдержала многозначительную паузу, давая всем видом понять, что, конечно, выслушает любую благоглупость, но лучше бы было, если бы он не открывал рот.

— Ты та самая, одноклассница, — не понял молчания Иоланты Алексей Михайлович.
— Какая та самая, — поинтересовалась Иоланта.
— Ну, про которую говорили по телевизору, — начал уточнять мужчина, несколько запоздало понимая, что поступает бестактно.
— А, Вы про это, да, та самая, — кивнула Лейла, а потом повернулась к Ирине Владимировне и, изменив интонацию, попросила у женщины чашечку чая.
— Да, конечно, — кивнула Ирина Владимировна, пошла на кухню, но на полпути остановилась, — Леля, а Надежды нет дома…
— Я знаю, — ответила Лейла.
— Тогда подожди, я сейчас чашку принесу, — пробормотала Ирина Владимировна, отправляясь на кухню, все еще находясь во власти своих небогатых эротических фантазий и планов.
— Не холодно в таком одеянии, — поинтересовался Алексей Михайлович, стараясь придать своему голосу что-нибудь соответствующее ситуации.
— Я не мерзну, — коротко пресекла попытку общения Иоланта.
— Интересная штука, — не понял мужчина и сделал следующую попытку.
— Что, — не поняла Лейла.
— Палка интересная, — пояснил Алексей Михайлович и протянул руку к посоху.
— Не надо его трогать, — Иоланта переложила посох в другую руку, подальше от любопытного собеседника.
— Не надо, так не надо, — обиделся Алексей Михайлович, и вернулся к альбому.
— А вот и чай, — Ирина Владимировна внесла поднос с тремя чашками и несколькими кусочками пирога на тарелочке, — а что же ты стоишь, Леля, присаживайся.
— Спасибо, — Иоланта осмотрелась, и присела на краешек дивана, подальше от мужчины.
— Алеша, пододвигайся поближе, чайку попьем.

Все расселись и замерли. Иоланта первая взялась за чашку и сделала глоток.

— Так что ты хотела сказать-то, — Ирина Владимировна, попыталась припомнить последние слова Иоланты, но почему-то они не удержались в памяти женщины.
— Я о Надежде хотела поговорить, — напомнила Лейла.
— Ах, да…. А что с Надеждой, ее нет дома. Она ушла к подружке… — Ирина Владимировна попыталась припомнить имя подруги, у которой последнее время постоянно пропадала дочь и неожиданно поняла, что не знает имени этой подруги.
— Я знаю о ком Вы, но сейчас это не важно.
— Не важно, а что… — удивленно вскинула брови Ирина Владимировна.
— Ирина Владимировна, Надежда заболела и домой сегодня, не придет.
— О, господи, что с ней, — женщина попыталась подняться, но не смогла. Неожиданно все слухи, которые ходили о Лейле, всплыли в ее памяти.
— Она заболела, — повторила Лейла, чуть откидываясь на диване.
— Где, где она, — только это был не вопрос, это была готовая начаться истерика.
— Она, в безопасности. У друзей…

Иоланта поняла, что весь ее хорошо продуманный план разговора провалился и придется импровизировать. А Ирина Владимировна мгновенно оказалась у той грани, за которой обычно требуются успокоительные лекарства и постельный режим. Иоланта даже немного растерялась, но выпустить ситуацию из-под контроля она не могла. Пришлось вмешиваться:

— Стоп, — громко сказала она и поднялась с дивана.

Ирина Владимировна и Алексей Михайлович вздрогнули и посмотрели на девочку.

— Сначала буду говорить я, — Лейла сделала ударение на слове «я», — а потом Вы. Понятно.

От неожиданности мужчина и женщина только кивнули.

— Надежда заболела, и некоторое время не сможет жить дома.
— Она в больнице? В какой? Что…
— Не перебивайте, — прервала поток вопросов Иоланта, — сейчас она находится в Дели, у моих хороших знакомых и пробудет там еще некоторое время. Сейчас ей немного лучше, а завтра она свяжется с Вами.
— В Дели, почему там, — именно этот вопрос, прежде других заинтересовал Алексея Михайловича, но Иоланта игнорировала его и повернулась к Ирине Владимировне.
— А что с ней случилось. Она с утра даже не жаловалась…
— Это сложно объяснить. Требуются очень специальные знания, — туманно пояснила Иоланта.
— Но я врач, — пробовала настоять Ирина Владимировна.
— Это не Ваша специализация.
— И все-таки, — вмешался в разговор Алексей Михайлович, — хотелось бы узнать, почему Дели, а главное, как она туда попала?
— На этот и ему подобные вопросы я отвечать не буду, — даже не поворачиваясь, бросила Иоланта.
— Леля, я ничего не понимаю, — честно призналась Ирина Владимировна и действительно, почему в Дели?
— Отвечаю: только там есть необходимые специалисты. Понятно?
— Подожди, Леля. Но сегодня утром я видела ее, она была здорова.
— Совершенно верно. Еще сегодня утром все было в порядке, а сейчас она больна.
— Скажи хоть чем?
— Я не знаю, как это называется.
— А при чем здесь ты, — Ирина Владимировна посмотрела на девочку.
— Потому, что я виновата в том, что случилось. Не досмотрела.

— Ирина, господи, — вторгся в разговор Алексея Михайловича, — ты что, не понимаешь, эта паршивка просто морочит тебе голову.
— Выбирай выражения, — отреагировала на вмешательство Иоланта, — я же не спрашиваю, что Вы здесь делаете, когда дома Вас ждет семья.
— Ах, ты, — закипел Алексей Михайлович, — я тебе сейчас выберу выражение. Тебя ведь все разыскивают. Вот я сейчас и сообщу, куда положено. А то она умничает…
— Сидеть, — взглянув на него, приказала Лейла.
— Что?!
— Сядь на место, и перестань орать.
— Что ты сказала?!
— Вы что больной, — Иоланта повернулась лицом к Алексею Михайловичу.

Алексей Михайлович попытался схватить девочку за руку, но Иоланта буквально отбросила тянущуюся к ней конечность, и толкнула его в грудь. Тот не удержавшись, рухнул на диван, заставив пружины угрожающе хрустнуть.

— Сиди и не лезь не в свое дело. Я разговариваю не с тобой, — Иоланта демонстративно повернулась к женщине, — Ирина Владимировна, повторяю в последний раз. Надежда находится в Дели. Вот телефон, если Вы владеете в достаточной степени, английским языком, можете позвонить. Если нет, то Вам придется верить мне так. Далее, как только урегулируется вопрос с ее состоянием, я помогу Вам ее увидеть. Это понятно?
— Нет, Леля. Мне ничего не понятно. Зачем ты пришла?
— А затем, что бы сообщить Вам, что Надежда не будет ночевать сегодня дома. Сегодня, завтра, послезавтра и так далее. Приблизительно, месяц. И все это время она будет находиться под присмотром моих делийских друзей.
— Что же у нее все-таки?
— Об этом, а так же о методах лечения, и о многом другом, Вы поговорите с ней. Она сама позвонит Вам. На сим, до свидания.
— Нет, ты ничего не объяснила, Лейла, — Ирина Владимировна поднялась, что бы остановить Лейлу, но, припомнив, чем это закончилось для ее гостя, остановилась.
— Ирина Владимировна, а я и не хотела объяснять, я хотела предупредить.
— О чем?
— Черт возьми! О том, что Надежда не в милиции, не больнице, не в морге или еще где-нибудь, а в Дели. И будет находиться там, до тех пор, пока я не решу, что она может вернуться. Все понятно?
— Кто ты, — шепотом произнесла Ирина Владимировна.
— Я маг, — коротко ответила Лейла.
— А я папа Римский, — расхохотался Алексей Михайлович, пришедший в себя после приземления.
— Нет, ты не папа Римский, — взорвалась Иоланта, — ты ничтожество. Червяк!

Иоланта резко шагнула назад и взмахнула посохом. Сначала стало тихо. А потом раздался вопль Алексея Михайловича. Ирина Владимировна отшатнулась от неожиданности, посмотрела на него и вскрикнула. Мужчина висел в воздухе. Сначала просто висел, потом медленно начал вращаться, причем сразу в нескольких плоскостях. Все быстрее и быстрее. Потом его словно прижало к потолку и перекатило от одной стены к другой. Одежда на нем моментально покрылась слоем побелки, а тапочки слетели с ног, и один приземлился на стол, рядом с подносом.

А Иоланта продолжала дирижировать. И словно кукла марионетка, мужчина мотался по квартире, периодически стукаясь о стены, о мебель, о потолок. До тех пор, пока позади девочки не раздался какой-то стук, не прекращая руководить полетами, девочка оглянулась – Ирина Владимировна лежала в глубоком обмороке.

Иоланта поставила мужчину на ноги, но держался он только благодаря тому, что его поддерживало желание девочки.

— Смотри на меня, червяк навозный, — тихо произнесла Иоланта.

Голова мужчины мотнулась в направление девочки.

— Ты навсегда забудешь этот адрес и имя этой женщины. Если ты еще раз попадешься мне на пути, ты точно превратишься в червяка, и еще я позабочусь о том, что бы ты, в тот же день оказался на рыбалке, в виде наживки. А теперь, пошел отсюда.

Мало вероятно, что Алексей Михайлович сам смог бы выполнить это приказание, предвидя это, Иоланта просто выбросила его из квартиры, правда не через окно, а через дверь. Пролетев кубарем, через всю лестницу, чудом ничего не сломав, несчастный вылетел из подъезда и рухнул в первый же сугроб, а следом за ним вылетела одежда, которую Лейла предварительно покромсала еще одним заклинанием. А следом за одеждой, глуша реверс, на улицу высыпалось целое море свежескошенной, жгучей крапивы.

Первые зеленые листы еще не успели упасть, а Иоланта подняла Ирину Владимировну в воздух, только намного бережнее, чем предыдущего клиента, и уложила на кровать. Последовала короткая магическая формула, и женщина благополучно перешла из бессознательного состояния в состояние глубокого, спокойного сна. А с потолка, под мелодичный звон хранителя сновидений посыпались, почему-то так полюбившиеся девочке фиалки. Иоланта смотрела на Ирину Владимировну, наколдовывая ей приятное сновидение, которое не только должно было успокоить женщину, но и в самых общих чертах объяснить произошедшее у нее дома. Когда заклинание начало действовать, девочка вышла из квартиры. Дверь за ней закрылась, на площадке опять стало темно.

Не затрудняя себя спуском по лестнице, Иоланта перенеслась сразу к парадному входу. Вначале она хотела вернуться домой, но передумала. Зимний, холодный воздух, сверкающие снежинки и тишина на улице очаровали ее. Ей пришло на ум, что последний раз, она ходила по снегу очень давно. Да и вообще, она забыла, когда ходила по улице просто так, никуда не спеша, никого не ожидая, никого не выискивая. Снег успокаивающе хрустел. Маленькие снежинки глушили звуки, распространяя по улице покой и безмолвие. Иоланта пересекла спортивную площадку, осматривая следы, которые оставил после себя выброшенный ей мужчина. Листы крапивы успели раствориться, остались только глубокие вмятины в снегу и неровная цепочка следов, которая вела куда-то за угол дома.

Она отвернулась и пошла в противоположную сторону, дальнейшая судьба Алексея Михайловича ее абсолютно не интересовала. Иоланта дошла до того места, где ей пришлось драться. Воспоминая, как неясная тень, мелькнули где-то на самом дне сознания, и исчезли. Она пересекла пустырь, дошла до порога школы. В нескольких кабинетах, несмотря на позднее время, горел свет, но это оставило Иоланту равнодушной – она смотрела на здание школы, как на совершенно постороннее, и более того, неприятное для нее место. Обогнув его, девочка вышла в поле, которое начиналось прямо за школьным забором. Там она позволила морозу и ветру проявить себя. Они набросились на нее как на одинокого путника где-нибудь в забайкальской степи. Ветер трепал плащ, проверяя на прочность швы, а саму ткань, раскрывал, забрасывал куда-то за спину, на мгновение успокаивался и все начинал сначала.

У Иоланты перехватило дыхание от ветра, она оперлась на посох, чуть выставив его перед собой на вытянутых руках. Мороз пробирался сквозь ткань, и не просто щипал, пытался пробраться под кожу, к сердцу, что бы выморозить, умертвить его. Это продолжалось долго, Иоланта даже умудрилась ощутить что-то похожее на сон…

Вдруг, все стало на свои места, словно перед Иолантой открылись горизонты, которые раньше были скрыты туманной завесой. Она улыбнулась. Ветер и мороз, почувствовав, что маг очнулся, поспешили от мага прочь. Плащ обернулся вокруг девочки, а посох стал теплым, отогревая руки.

— Значит, пора, — пробормотала Иоланта, чертя рукой в воздухе магический знак.

В тот же момент она оказалась в комнате близняшек…

Приблизительно в тоже время, когда Иоланта переместилась, в дверь Алексея Воеводина постучали. Алексей, который в это время смотрел какую-то ерунду по видеомагнитофону, удивленно взглянул на часы. Сначала он решил, что это пришла с работы мать, но потом отверг эту идею – мать всегда пользовалась ключом. Стук повторился. Нехотя поставив видеомагнитофон на паузу, Алексей пошел в прихожую и открыл дверь. На пороге стоял Александр Погодин, собственной персоны. Некоторое время Алексей молча смотрел на приятеля, потом посторонился, пропуская его в квартиру.

— Ты чего, — поинтересовался Алексей. Подобные визиты не были редкостью, но обычно перед этим полагалось звонить.
— Слушай, я сегодня видел Лельку, — скидывая куртку и разуваясь, ошарашил его Погодин.
— Чего, — не понял сразу Алексей.
— Лельку, говорю, видел на микрорайоне.
— Где?
— Около Надькиного дома.
— Заболел, что ли, — не поверил приятелю Погодин.
— Я тебе говорю.
— Давно?
— Совсем недавно.
— Интересно, — пробормотал Воеводин, усваивая информацию, — и что она?
— В смысле, — не понял Погодин.

— Что она делала, — пояснил вопрос Алексей.
— Стояла.
— Просто стояла, как статуя?
— Нет, сначала стояла, а потом пошла.
— Погода, ты что идиот?
— Сам ты идиот, — огрызнулся Погодин, — я тебе говорю, сначала стояла около подъезда, смотрела куда-то, потом пошла через детскую площадку. Слушай, Леха, у тебя что-нибудь пожрать есть?
— Погоди ты, пожрать. Дальше рассказывай.
— Не погоди – я за ней целый час по улице мотался, замерз, как Бобик.

— Ладно, сейчас что-нибудь сообразим…
— Сообрази, сообрази и еще чаю горячего сообрази.
— Пошли на кухню, — Воеводин направился на кухню, — только ты не тяни, говори дальше.
— Дальше. Гуляла она по микрорайону. На пустырь ходила, потом к школе пошла. Постояла около нее и пошла в поле…
— Куда?
— В поле, за школой.
— А потом?
— Вышла в поле, постояла. Минут тридцать, может больше…
— Что, просто так стояла в поле?
— Я тебе говорю, — забожился Погода, — встала, оперлась на палку и стоит.
— Какую палку?
— В руках у нее была палка, здоровая такая, как у Деда Мороза.
— Лажа какая-то.
— Хочешь, верь, хочешь, нет, но говорю, что сам видел.
— Ладно, картошку будешь?
— Буду. Все буду. Ты главное про чай не забудь.
— Помню, — отмахнулся Алексей, ставя на плиту чайник, а на другую конфорку, сковородку с картошкой.

— Вот…, простояла она где-то с полчаса, а потом исчезла.
— Что, — Воеводин медленно повернулся и посмотрел на Погодина.
— Исчезла, — пожал плечами Александр.
— Куда?
— А я почем знаю.
— Что, вот просто была, стояла среди поля, а потом исчезла?!
— Да…
— А ну-ка, дыхни, — вплотную к приятелю приблизился Алексей.
— Ты что, дурак, — отодвинулся от него Погодин.
— Я не дурак, это ты дурак, басни мне какие-то рассказываешь. Была, потом исчезла!
— Да я сам обалдел. Только точно тебе говорю. Повернулась в сторону микрорайона, капюшон накинула, махнула рукой и оп – нет ее.
— А ты?
— Я сразу к тебе.
— Это ты, конечно молодец, только я ничего не понял. Давай-ка сначала. Садись, и рассказывай медленно.
— Да я тебе все уже рассказал. Я жрать хочу.
— Картошка сейчас будет готова, садись и давай сначала.
— Я тебе говорю. Вышел я от…, сам знаешь от кого.
— Знаю, знаю, — мотнул головой Алексей.
— Вот…. Около подъезда думаю, надо закурить. Достал сигареты, отворачиваюсь от ветра, что бы прикурить, значит. Глаза поднял, вижу – оба на – Лелька стоит и смотрит куда-то вверх. Я ее даже не узнал сначала в этом балахоне…
— В чем?
— В балахоне. Типа плаща, но с капюшоном.
— Значит так, — Воеводин поднялся, — в черном плаще, с капюшоном, и с палкой, как у Деда Мороза. Ты мне про кого рассказываешь, про Бабу Ягу, что ли? Как ты ее узнал-то в капюшоне?!
— Она сначала без него была, без капюшона, в смысле. А лицо-то я ее помню. Она капюшон только потом надела.
— Ерунда какая-то, — пробормотал Алексей, возвращаясь на стул.
— Почему ерунда, — приблизился Погодин к приятелю, — она же того, — он крутанул пальцем у виска. Помнишь, что старуха говорила?
— Помню, — махнул рукой Воеводин.
— Ну!
— Что ну? Зачем она на микрорайон пришла?
— Я же тебе говорю. Видел около Надькиного дома. Может все-таки она у нее прячется?
— Хорошо она, однако прячется, — усмехнулся Воеводин.
— А может, она покурить вышла. Время-то позднее, — сделал предположение Погодин.
— Ну, как ты рассказываешь, не такое уж и позднее, на улице народ еще бродит…
— Ну, тогда не знаю, это ты у нас голова, ты и думай.
— Я и думаю… — Воеводин потянулся за сигаретой.
— Ну что, надумал чего, — после некоторого молчания, поинтересовался Погодин.
— Наверное, да.
— Ну, и?
— Потом узнаешь…

…в детской комнате. Игорь в этот момент стоял в позиции и тщательно отражал нападение воображаемого противника. Клинок, притупленный в целях безопасности, метался по комнате, как молния. Олеся, чтобы не мешать брату, сидела на кровати с книжкой, но держала ее на коленях, не раскрывая. Олеся смотрела на Игоря и вспоминала, что в свое время и брат, и сестра частенько брали ее на тренировки. Она лучше всех в семье была осведомлена о том, каковы были спортивные успехи родственников. Родители посещали в основном соревнования, а Олесе приходилось видеть, что стоит легкая подвижность Игоря, и змеиная быстрота сестры. В душе, особенно после тренировок, ей очень хотелось стать врачом хирургом, чтобы, если потребуется, вовремя оказаться рядом…

С очередным противником было покончено, Игорь отложил рапиру и присел рядом с сестрой на кровать.

— Что это ты читаешь, — поинтересовался он, читая название, — У-у-у и как?
— Не зная, — ответила Олеся и пояснила, — я просто так взяла, даже не знаю зачем. Наверное, что бы в руках было что-нибудь.
— Понятно…

Вдруг, за их спинами, около окна, что-то пришло в движение. Игорь и Олеся резко обернулись. Темная фигура, в каком-то балахоне, с палкой в руках стояла за их спинами. Игорь соскочил с кровати, и прихватив рапиру встал в позицию чуть приподняв оружие, Олеся медленно начала движение к двери. Однако бегства не случилось. Незнакомец смахнул капюшон, и перед изумленным и испуганным глазами близняшек, предстала старшая сестра, во всех своей красе.

Олеся, готова была закричать, но Иоланта быстро заговорила. И то, чему не поверили глаза, поверили уши. Перед ними действительно их сестра, а вовсе не приведение.

— Тихо, Олеся, не шуми, это я, самая настоящая.
— Лейла, — в один голос, на вздохе произнесли близняшки и замерли
— Здравствуйте, родные мои, — Лейла приблизилась и обняла брата и сестру.

Возникла пауза, во время которой, каждый, одной только силой объятий пытался выразить всю глубину чувств, которые испытывал к остальным. Даже Иоланте потребовалось определенное усилие, что бы, не разреветься. Где-то в глубине души, она была удивлена себе. Она и не подозревала, что так сильно привязана к близняшкам. А уж Игорь и Олеся даже и не пытались спрятать и своих слез, и своей радости. Теперь им требовалось время, чтобы прийти в себя…

А потом пришло время разговора, ради которого Иоланта и решилась появиться в месте, который хоть и недолго, но был ее домом. Дети уселись на кровать, а Иоланта пристроилась в кресле. Последовало короткое молчание, вовремя которого Игорь и Олеся смотрели на сестру, которую они уже и не надеялись увидеть. Иоланта осматривалась. Ей припомнилось, что в свое время, они обычно так и сидели, но это было так давно. Первой не выдержала Олеся.

— Где же ты была, Лелечка, мы даже и не знали что думать…
— Где меня только не носило. Я обязательно расскажу, но не сейчас, позднее – это слишком длинная история. Но я обязательно расскажу.
— Потом, так потом, — согласилась Олеся, а потом испуганно взглянула на Игоря. Тот понял, что мелькнуло в голове сестренки.
— Лейла, — серьезно произнес Игорь, и даже поднялся с кровати, — тебе нельзя просто так появляться. Тебя ищут. Все.
— Я знаю, — быстро проговорила Лейла, — я все знаю.
— Тогда это неосторожно…
— Теперь ничего страшного не случиться, — попыталась успокоить близняшек Иоланта, — дома ведь никого нет кроме нас.
— А вдруг появятся, — вполне резонно предположил Игорь.
— Я успею, но нам надо поговорить. Я пришла просить у вас помощи. У меня есть проблема…
— Проблем, — удивленно проговорила Олеся.
— Да, именно проблем, и как только мы решим самое главное, все остальное решится само собой.
— Хорошо бы, — мечтательно произнесла Олеся и оглянулась на брата, — хорошо бы, что бы все вернулось…
— Хорошо бы, — начала соглашаться Иоланта, но потом добавила, — только, как прежде уже никогда не будет…
— Я понимаю. Ты торопишься, — предположил Игорь и посмотрел на старшую сестру.
— Да, поэтому постараюсь вкратце объяснить…

Принимая решение включить в свою игру близняшек, Лейла долго думала о том, что им следует рассказать и главное, как это сделать. Надо было, чтобы ей поверили, а не решили, что она сошла с ума, с другой стороны, что бы они согласились и приняли решение добровольно и самостоятельно, но главное, это должно было быть то решение, которое ее устраивало. Она даже подготовила целую речь. Только все это оказалось совершенно лишним…

— А ничего не надо сейчас объяснять, и уж тем более вкратце, — с ходу принял решение Игорь, потом повернулся к Олесе, — собирайся, мы уходим.
— Куда, — с каким-то странным спокойствием произнесла Олеся, которое несколько смутило Иоланту.
— Ко мне домой, — вставила Иоланта.
— Но ведь…
— У меня теперь другой дом.
— К тебе – значит к тебе.

Игорь подошел к шкафу и начал одеваться.

— Хорошо, — просто согласилась Олеся.
— А вам не страшно, — Лейла не смогла удержаться от этого вопроса, ведь именно этого она и ожидала, да и боялась тоже.
— Но тебе ведь нужна помощь, — спокойно ответил на вопрос Игорь.
— Да, — призналась Иоланта, — очень нужна.
— Леля, — обратилась к сестре Олеся, — а можно мы маме напишем, что уходим. Она ведь волноваться будет.
— Я даже не знаю, — растерялась Иоланта, этот момент она как-то опустила в своих расчетах.
— Олеся, — вмешался Игорь, — ты не сможешь написать ничего такого, что могло бы успокоить маму.
— Что, — не сразу поняла Иоланта.
— Правду писать нельзя, — пояснил Игорь, — а врать, — он пожал плечами, — Лель, ты же знаешь, что успокаивать нашу маму совершенно бесполезно.
— Это, верно, — согласилась с резонами брата Иоланта.
— Да, действительно, — голос Олеси был спокоен, как будто они все это время, пока их сестра путешествовала, сидели в этой комнате, и готовились к ее приходу.
— Ну что, вперед, — оглядев собравшихся близняшек, произнесла Иоланта.
— Да, — Олеся успела даже повязать шарфик и положить в карман куртки рукавички.
— Лель, — позвал сестру Игорь, — может взять это, — он кивнул на рапиру.
— Не надо, — улыбнулась Иоланта, — пока не надо, а позднее я найду для тебя что-нибудь более подходящее.
— Значит – мы идем на войну, — весело произнес Игорь и, посмотрев на сестер, надвинул шапку поглубже.
— На войну, — эхом отозвалась Иоланта. Это была так близко к истине, что по ее спине пробежал холодок.
— Ты чего замерла, — Олеся посмотрела на сестру.
— Мы пойдем другом путем, — сказала Иоланта, перехватила посох и произнесла формулу.

Плащ слегка вздыбился, несколько искр соскочило с него в воздух. На пол они не упали, а начали быстро вращаться вокруг ребят. Все быстрее и быстрее, пока от их движения не стал искриться воздух в комнате. За этим сверканием исчезли предметы в комнате, все качнулось, Олеся не выдержав, охнула, и все прекратилось. Как будто ничего и не происходило, только комната была другой, мебель была не та, а на камине, изогнувшись, смотрел на появившихся огромный и важный кот.

— Это Габар, здешний сторожил, — произнесла Иоланта, сбрасывая плащ, — а это, — она повернулась к коту, — мои брат и сестра.

Габар спрыгнул с камина, и начал движение вокруг близняшек принюхиваясь и пофыркивая. Игорь и Олеся смотрели за котом. Как ни странно, это было весело. Первых расхохотался Игорь, а затем, к нему присоединились обе сестры. Габар отреагировал на это выгибанием спины. А потом, ему словно наскучили гости, он вернулся на свое место на камине. Прилег там и вроде как задремал, хотя и не вооруженным глазом было видно, что он притворяется. Отсмеявшись, дети начали осматриваться.

— Значит, ты живешь здесь, — то ли спросил, то ли сказал сам себе Игорь.
— Да, здесь и живу, — отсмеявшись, серьезно произнесла Иоланта.
— Чудно, — задумчиво сказала Олеся, осматриваясь.
— Раздевайтесь и располагайтесь, здесь много всего интересного. Думаю, что вам должно понравиться.
— А чье это все, — спросил Игорь, медленно продвигаясь по комнате.
— Теперь мое, а раньше принадлежало одному старику. Теперь он умер.
— Это как-то подействовало на присутствующих. Смешинки рассеялись. В комнате на какое-то время повисло молчание.
— Леля, а почему ты здесь, — вдруг спросила Олеся, — почему не вернулась, например, в Заокск. У тебя ведь там есть друзья. А здесь тебя все ищут…
— Это долгая история, но я обещаю, что расскажу. Прямо сегодня. А пока, осматривайтесь. Захотите что-нибудь спросить – спрашивайте. А я пока приготовлю что-нибудь вкусное.

Иоланта вышла из комнаты, давая ребятам возможность освоиться, и, может быть, переброситься парой фраз. Она знала, что между младшими братом и сестрой существует настоящие доверительные, дружеские отношения.

На кухне, просматривая поваренную книгу, она еще раз, последний, как она решила для себя, задала вопрос: «Правильно ли она поступает?» Размышляя над этим вопросом, она закурила…

— Да, все правильно, — Иоланта поднялась и затушила сигарету, — я сделала все правильно. И для себя, для них, для всех…, ну, почти для всех…

Игорь и Олеся осматривались. Ходили по большой комнате, останавливались около предметов, разглядывали их. Многие предметы требовали комментариев и объяснений. И они потихоньку заготавливали вопросы.

— Олеся, — внезапно Игорь остановил сестру, — а ты заметила?
— Что, — Олеся внимательно посмотрела на Игоря.
— Лейла, как будто стала старше. Взрослее. Она выглядит, как мама, а может и еще старше…
— Тебе показалось, — не совсем уверенно возразила Олеся, но призадумалась.
— Нет, не показалось, — настаивал Игорь, — у нее и взгляд изменился, и голос. И, по-моему, — Игорь понизил голос до шепота, — она курит. Там, на кухне.
— Да, — повела носом Олеся, — надо будет сказать ей, что это плохая привычка. Вредная.
— Не торопись.
— Ладно, но только потом, все равно надо сказать. Нам ведь в школе рассказывали.
— Потом.
— Хорошо, потом.
— А еще, с кухни вкусно пахнет, — изменил тему разговора Игорь, — я даже есть захотел.
— Ребята, — раздался голос Иоланты, — прерывайте экскурсию и идите сюда.
— Идем, — ответила за двоих Олеся и потянула Игоря из комнаты.
— Лейла накрыла на стол и стояла около двери.
— Ну что, что-нибудь понравилось, — поинтересовалась она у ребят.
— Да, похоже на музей, — признался Игорь.
— Или на сказку, — добавила Олеся, — я про такое в какой-то книжке читала. Только название не помню.
— Садитесь за стол, — Иоланта показала рукой на стулья.
— Старинные стулья, — Игорь с удивление рассматривал темное дерево и резную спинку, — они настоящие, старинные.
— Да, самая настоящая старина, — кивнула Иоланта.
— Прошлый век, — попытался уточнить Игорь.
— Нет. Два или три века уже стоят.
— И ты их держишь на кухне, — удивилась Олеся.
— Конечно, ведь их когда-то делали именно для этого. А я всегда считала, что предметы надо использовать по назначению.
— Да, только как-то сидеть на них, — выразил некоторое сомнение Игорь. Но потом передумал и уселся на стул, — а они удобные.
— Еще какие удобные, — согласилась Иоланта.

— Леля, — Олеся удивленно посмотрела на стол, — когда ты успела все это приготовить. Здесь очень много.
— Секрет, — улыбнулась Иоланта, она совершенно забыла о том, что пользуется магической кухней — для нее это стало нормой.
— А то, что накрыто вроде как на четверых, это тоже секрет, — поинтересовался Игорь и посмотрел на старшую сестру.
— Это – нет. Это для Габара. Он ест только на столе и из настоящих приборов. Он очень воспитан, — пояснила старшая сестра, и позвала кота.

Кот вошел важной походкой, аккуратно запрыгнул на стол и пристроился около своей тарелки.

— Он такой важный, — удивленно произнесла Олеся, — словно он тоже из сказки.
— Знаешь, Олеся, — произнесла Иоланта, усаживаясь за стол и принимаясь за еду, — здесь все из сказки. Только не из доброй, а как раз наоборот. Вы кушайте, а я буду рассказывать. Я, так понимаю, пора выполнить обещание…
— Только ты тоже, ешь, а то так не честно, — произнесла Олеся и посмотрела на сестру. И Иоланта заметила, что во взгляде сестры мелькнуло нечто, очень похожее на жалость. Настоящую, детскую, искреннюю и не оскорбляющую.
— Конечно, Олеся. Я тоже буду, тем более, что я тоже проголодалась.

Возникла небольшая пауза. А потом Лейла произнесла:

— Когда-то, в этом доме жил самый настоящий волшебник и маг. Вы правильно сказали, что здесь все напоминает сказку. Это и есть самая настоящая сказка. А с другой стороны все это – быль. Все взаправду, — Иоланта помолчала, и продолжила, — все началось тогда, когда я повстречалась с Габаром. Это он притворяется, простачком, а на самом деле это мудрый, а кроме всего прочего, еще и говорящий кот.
— Что, по-человечески, — чуть не выронила вилку Олеся.
— И по-человечески тоже, — буркнул Габар, не отрываясь от тарелки.
— Ой, — не выдержал Игорь.
— Ешьте, ешьте, — опять буркнул кот, а потом добавил, — сестрица ваша рассказчица не очень хорошая.
— Леля, как это он делает, — воскликнула Олеся.
— Он же волшебный, точнее магический. Он много чего еще может. Габар, а может, лучше ты будешь рассказывать, а, ты, мастер критики.
— Нет уж. Сама заварила, сама и расхлебывай, — Габар поднял морду, от тарелки, посмотрел на хозяйку, — хотя, если потребуется, я готов дополнять.
— И на том спасибо, — усмехнулась Иоланта и продолжила, — этого мага звали Аль Карим. На него была возложена специальная миссия – он охранял ворота в другой мир.
— Эти ворота здесь, — поинтересовался Игорь.
— Да, прямо в этой квартире. Потом Аль Карим умер. От старости или от болезни, или еще по какой-то причине – я не знаю. Все его хозяйство осталось без присмотра. И так случилось, что именно я оказалась в нужном месте и в нужное время.
— Что, совсем случайно?

— Теперь, я думаю, что нет или не совсем случайно. Дух Аль Карима произвел надо мной обряд посвящения.
— Что произвел?
— Обряд посвящения. Иными словами, теперь я тоже маг.
— Ты?! — в один голос воскликнули близняшки.
— Да я. И это было бы весело, но, — Иоланта поднялась из-за стола и закурила сигарету, — но…. В том мире, вход в который я пока охраняю, что-то случилось. Я не знаю, как это объяснить, но он гибнет. Там идет война, там раздоры, неурожай и все такое. Я понятно говорю?
— Да, да, — закивали близняшки, отставив тарелки в сторону.
— Вот мне и был дан знак. Что я должна спасти этот мир.
— Это все по-настоящему?
— Да, все в самом деле, все по-настоящему. Вот так обстоят дела, вкратце, — Иоланта сделала затяжку и посмотрела на ребят.
— А какой он, тот мир. За воротами.
— Он красивый. Там живут разные существа.
— Не люди?
— Не только люди. Всех я еще не видела, только читала. А раньше, написано в книгах, там жили настоящие драконы.
— Ух ты, драконы, — изумленно воскликнул Игорь.
— Может быть, есть и сейчас, но их уже давно никто не видел.
— И ты должна спасти этот мир?
— Да, я должна.
— И ты знаешь, как?
— В самую точку, сестренка, — Иоланта улыбнулась и погладила Олесю по голове, — не совсем знаю. Здесь, в нашем мире живет ученый. Мы вместе разрабатываем план спасения. Я изучаю старинные книги, а он проводит исследования. Его зовут господин Шаруд, он живет в Индии.
— И ты сама была там, в Индии?
— Да, конечно. Несколько раз.
— Здорово, — вздохнул Игорь.
— Подожди, Иоланта, — Олеся внимательно посмотрела на сестру, — а как же школа, мама, наш дом?

— Мне пришлось отказаться от всего этого. У меня нет возможности совместить это. Понимаете?
— Не совсем, — честно призналась Олеся.
— Так получается, — Иоланта прошлась по комнате, — у меня нет возможности жить одновременно в двух мирах. Теперь, я принадлежу тому миру, а не этому. К тому же, после всего того, что случилось, я не могу вернуться.
— А ты хотела бы?
— Уже и не знаю. Это как будто понять что-то такое, новое, настоящее, о чем раньше даже и не догадывался, а, тебе вдруг предлагают забыть, отказаться от этого… Я, наверное, плохо объясняю…
— Нет, нет, я понимаю…
— Я тоже, — кивнула Олеся.
— Вот такие дела…
— Значит, дома ты уже никогда не появишься, — что-то вроде итога подвел Игорь.
— Никогда.
— А тебе не грустно?
— Бывает, конечно…

Опять наступила тишина, близняшки нехотя ковырялись в тарелках, и только Габар тщательно вылизывал тарелку, изредка поглядывая на людей. Лейла молча собрала посуду, потом произнесла заклинание и посуда исчезла.

— Пойдемте к камину, — предложила Лейла.

Все молча проследовали в большую комнату, захотелось почему-то, тепла и домашнего уюта. Свет в комнате погас, и только всполохи в камине освещали сидевших перед ним. Прошло, какое-то время, а потом раздался голос Игоря:

— Лейла, я как-то сразу не подумал, но ведь ты пригласила нас не только для того, что бы рассказать о сказочной стране.
— Нет, не только, — согласилась Иоланта и посмотрела на брата.
— А что еще?
— Я хочу предложить вам отправиться туда вместе со мной.
— И это будет вовсе не экскурсия, — уточнил Игорь.
— Нет, это будет навсегда.
— А ты можешь сказать, зачем?
— Да, конечно, мне нужны люди, которым я могу доверять.
— Это вопрос?
— Нет, пока нет. Вам ведь нужно время…
— Времени не нужно, — произнес Игорь.
— Я не тороплю. Я понимаю, что рассказала вам не достаточно, но я расскажу все, как только вы примите решение. При чем, не зависимо от того, каким оно будет. А теперь, прошу вас, подумайте.
— Лейла, — Игорь поднялся с дивана, — нам не нужно этого время. Несколько месяцев назад мы уже приняли решение.
— Лейла, — вслед за братом поднялась и Олеся, — да, мы приняли решение, и ты можешь располагать нами по своему усмотрению. Даже можешь не объяснять, зачем и почему. Вот.
— Вы уже приняли решение, — Иоланта была одновременно и огорошена таким поворотом событий и растроганна.
— Да, несколько месяцев назад. И еще, — Игорь порылся в карманах куртки и вытащил некий предмет и не разжимая ладони протянул его старшей сестре.
— Что это, — Иоланта протянула руку, что бы взять.
— Мы готовили тебе подарок, когда еще надеялись на то, что ты вернешься. Это зажигалка, но она, — Игорь помолчал, — в общем, нас уверяли, что она не простая, а магическая.
— Спасибо, — Иоланта приняла подарок и присмотрелась к нему, а потом рассмеялась.
— Что?
— Игорек, она действительно, магическая.
— А что она может?
— Она дает огонь, который никогда не заканчивается, и который невозможно потушить. Хоть под водой зажигай.
— А у меня она на ветру гасла, — неуверенно сказал Игорь.
— А ты с боку читал надпись, — Иоланта показала, где.
— Нет, я даже и не заметил ее, — пробормотал Игорь, по-новому рассматривая зажигалку, — и как ее пользоваться?
— Читаешь вслух или шепотом, потом, раз, — в руке Иоланты заплясал огонек, — можешь попробовать потушить ее…, — обратилась она к брату.

Так, незаметно наступило время забав. Какое-то все играли с зажигалкой, потом кот предложил поиграть в слова, потом, когда слова надоели, все играли в карты и просто болтали, иногда даже забывая о том, что они играют. Это было очень похоже на веселый, домашний вечер, где нет места даже и тени тревоги…

Наконец, когда Олеся начала зевать, Иоланта отправила брата и сестру спать, сопроводив их легким заклинанием на сон и отдых. Но перед этим, совсем как сказку Иоланта рассказывала им легенды, которые почерпнула в свое время из истории Тени. Так малыши и угомонились. Иоланта задумчиво смотрела на спящих, сердце ее болезненно сжалось – она представила на мгновение, во что она их втягивает. Самая настоящая война, на которой убивают. И хотя она не сомневалась в правильности своего поступка, просто ей было жаль, что именно они попадут в эту мясорубку. Она с некоторым усилием отвела взгляд в сторону, глубоко вздохнула и вызвала посох.

Воздух в комнате, словно начал густеть. По мере того, как она произносила необходимое заклинание, и оно набирало силу. Короткие разноцветные молнии беззвучно метались по замкнутому пространству. Они бились о стены и возвращались к спящим детям, освещая их всполохами. Иоланта создавала двойников брата и сестры – тщательная и кропотливая работа. Ей было необходимо время до того момента, как их хватятся. Хотя бы несколько часов, что бы успеть объяснить им самое главное и успеть ввести в игру. Главное, что бы за это время ни у кого не должно было возникнуть сомнения, что перед ними настоящие Игорь и Олеся Гооцци.

Наконец, она увидела перед собой, что хотела. Эту пару она отправила домой, наказав сразу же отправляться спать. Утром они должны были проснуться, позавтракать и отправиться в школу, где им предстояло общаться с одноклассниками и учителями. Потом, они должны были вернуться домой, приготовить уроки, ответить их Вере Александровне и уйти гулять. И где-то там, на улице, притаившись в сторонке, они должны были незаметно рассеяться, прекратив свое существование. На тот момент, когда их хватятся, настоящие Игорь и Олеся будут уже…

Покончив с этим, Иоланта еще какое-то время ходила по квартире. Принималась за чтение, но откладывала книги, пролистала поваренную книгу, но аппетита так и не нагуляла. Наконец она легла, не раздеваясь на диван и так, глядя на огонь полузакрытыми глазами, провела ночь…

К слову, и эта ночь для многих была преисполнена бессонницы. Не спала Вера Александровна – ее сердце предвещало недоброе, она даже несколько раз поднималась, подходила к комнате близняшек и заглядывала в дверь, но дети мирно спали…

Не спал и господин Шаруд. Его посетила идея нового прибора, который мог вполне потребоваться Иоланте и он до самого рассвета набрасывал, чертил и делал расчеты.

Не спала Марфа, после визита женщины, она общалась с силой, ей даже удалось кое-что узнать, но сведения эти поставили в тупик. И вот, она ходила из угла в угол, пытаясь принять некое решение, которое было ей не по душе, но могло помочь…

Иоланта подняла близняшек чуть свет. Пока они умывались, она приготовила им завтрак. Пока они завтракали, она читала им краткую историю Тени, в редакции самой Иоланты. Потом следовали экономические и политические особенности устройства Тени. Это заняло время до обеда. После, Иоланта привела близняшек в большую комнату и усадила перед камином, а сама села спиной к огню, что бы видеть лица сестры и брата.

— Теперь, прежде чем мы приступим к следующему этапу, я хочу, что бы вы подумали, и если у вас есть какие-нибудь вопросы, я хочу, чтобы вы их задали прямо сейчас. Все вопросы, а не только те, которые касаются того, что я вам рассказывала…

Игорь и Олеся задумались. Информации было слишком много, и она еще не успела усвоиться. Поэтому в голове у них был некоторый сумбур…

— Леля, можно мы походим, а то так думается плохо, — обратился к сестре Игорь.
— Конечно, — спохватилась Лейла, — ходите, смотрите. Думайте. Это я так, для того, что бы вы сосредоточились…
— Это хорошо, а то я себя как на экзамене почувствовал, — Игорь засмеялся с некоторым облегчением.
— Хотите, поспрашивайте Габара, он, кстати говоря, тоже знает достаточно много… А я пойду, покурю, — Иоланта отправилась на перекур.

Игорь и Олеся прошлись по комнате, остановились около книжного шкафа и некоторое время изучали корешки книг.

— Ни одной знакомой, — произнес Игорь, — насколько я могу судить, все они по магии.
— Или по Тени, — добавила Олеся.

Игорь подошел к окну и выглянул на улицу.

— Игорек, — окликнула брата Олеся, — как ты думаешь, там опасно?
— Скорее всего, да, — отозвался Игорь.
— Мы можем умереть?
— Можем, наверное, — он пожал плечами, — но ведь и здесь мы тоже можем…
— Это не одно и тоже, — возразила Олеся.
— Не думай об этом. Единственное, что было бы обидно погибнуть, так и не увидев всех чудес, про которые рассказывала Леля.
— А что бы ты хотел увидеть больше всего, — спросила Олеся, глядя на брата.
— Дракона, — быстро ответил Игорь, — сначала Дракона, а потом все остальное. А ты?
— А я даже не знаю, — призналась Олеся, — Леля говорила о стольких чудесах. Мне хочется посмотреть на других… не людей. Хочется увидеть чудеса магов. И еще много, только это как-то отошло на другой план – мне не по себе сейчас.
— Я думаю, ты зря волнуешься.
— Зря?
— Лейла будет с нами, а она нас не бросит. Мы ведь с ней родственники, одной крови, так сказать.
— А вдруг она не сможет или не успеет?
— Но ведь и здесь также. А, кроме того, насколько я понял, там, — Игорь махнул рукой в сторону, — она, одна из самых мощных. А может быть и самый мощный маг. Поэтому она нас и позвала. Ей нужны не такие заметные, как она. Что бы, не бросались в глаза. Понимаешь?
— Выходит, мы теперь, как шпионы?
— Точнее, разведчики, — согласился Игорь. А потом удивленно посмотрел на Олесю и расхохотался.
— Ты чего, — пришла очередь Олеси удивиться.
— Разведка — это у нас по наследству, — между приступами хохота, пояснил Игорь и добавил, — от бабушки. Вот кто бы мог подумать…

Олесе ничего не оставалось делать, как присоединиться к хохочущему брату. В комнату вошла Иоланта и с интересом смотрела на близняшек, те почти катались по полу от хохота.

— Над чем это вы так надрываетесь, — поинтересовалась она.
— Олеся записала нас в разведчики, — пояснил Игорь, вытирая слезу, выступившую от хохота.
— Разведка. Это правильно, — поддержала тему Иоланта.

Успокоились не сразу, еще несколько раз вспыхивал смех, который подогревался различными шуточками, которые по очереди отпускали то Иоланта, то близняшки.

— Леля, — обратилась к сестре Олеся, — а ты можешь показать что-нибудь волшебное.
— Волшебное…, — Лейла задумалась, а потом призвала посох, — смотрите, это мой посох только это не дерево, это змея.
— Ой, — взвизгнула Олеся. Даже Игорь сделал шаг назад, когда увидел плоскую голову и раздвоенный язык.
— Не бойтесь, она нападает только на тех, кто нападает на меня, — успокоила их Иоланта.

Змея обвила руку хозяйки. Маленькая голова свесилась с запястья. Какое-то время змея рассматривала детей и кота, а потом обернулась платком. После еще нескольких превращений, Иоланта отпустила змею в угол и вручила ей на сохранение амулет.

— Леля, — поинтересовалась Олеся, — это что, действительно змея, или ты показала фокус?
— Это действительно змея. И это не фокус – это магия.
— Леля, а как получилось, что ты стала волшебником, — спросил Игорь, присаживаясь на диван.
— Правильнее будет говорить магом, — поправила брата Иоланта и задумалась, — честно говоря, я не собиралась им становиться. Мало того, я и в Тени не собиралась. Просто, в тот момент, когда все это началось, мне совсем некуда было идти, я была голодной. На улице было холодно…
— А как же так получилось?
— Такое глупое стечение обстоятельств, — Иоланта почему-то не захотела рассказывать эту историю в подробностях.
— А почему же ты не пришла к нам?
— Я в тот момент подумала, что я одна на свете, совсем одна. И единственная душа, которая нашла меня в тот момент – это Габар. Он меня повел – я пошла за ним. Оказалось здесь. Здесь все и началось. А потом, потом стало поздно. Я оказалась в самом центре такой круговерти…, — Иоланта махнула рукой.
— А мы переживали за тебя, — Олеся подошла к сестре и обняла ее, — мы все переживали. Я, Игорь, мама…
— Когда я немного разобралась, — Иоланта погладила сестру, — на меня уже начали охотиться все подряд.
— Что, значит, охотиться, — Игорь даже приподнялся.
— Игорек, когда меня объявили в розыск, это вовсе не означало, что меня хотят найти и помочь мне. Это означало, что меня хотят поймать.
— А я не верил, в то, что говорили. Думал, что это наши дураки выдумывают, что бы меня дразнить.

— Нет, тебя не дразнили. Тебе хотели сделать больно, — Лейла вздохнула, — уж такая здесь жизнь.
— Теперь мне понятно, что случилось на пустыре, а перед этим, в школе… Все хотели, что бы ты прибежала выручать нас, а тебя бы схватили.
— Да, ты понял все правильно. И я хотела попросить прощение, за то, что стала виной всего того, что случилось с вами…
— Ты правильно поступила, — Игорь поднялся с дивана и зашагал по комнате, — ты правильно поступила. Тебе не надо просить прощения. Это мы… точнее я, подумал в тот момент, что ты бросила нас, — Игорь резко остановился и посмотрел в глаза Иоланта, — Лейла, ты будешь мстить им?
— Честно говоря, я не ставила такой цели, но вполне возможно, что…, что это будет похоже на месть.
— А тогда, когда ты бежала, ты хотела?
— Да, я была зла на всех, на весь мир.
— А что изменилось сейчас?
— Я изменилась.
— Не понимаю, — признался Игорь, — я бы не смог простить.

— Так получилось, я не рвалась в маги. Это очень-очень хлопотно. Я хотела спрятаться, но потом, когда я пришла в себя, мне показали, что на самом деле мои проблемы – это вовсе не конец света. Есть более страшные проблемы.
— О чем ты?
— Я не говорила, что наши миры связаны. Так вот, тому миру грозит большая опасность. Он может погибнуть. И если вдруг, это случиться, то и нашему миру не выжить…
— Выходит, — Игорь удивленно смотрел на сестру, — выходит, ты спасаешь мир?!
— Даже два, — грустно улыбнулась Иоланта, — так уж получилось.
— Удивительно, — подала голос Олеся.
— Что? — посмотрела на сестру Иоланта.
— Удивительно, что мы можем помочь волшебнику, точнее магу, — быстро поправилась Олеся, — как в сказке.
— Да, — согласилась Иоланта, — и хотя это очень похоже на сказку, но только финал этой сказки, так сказать, еще не написан. А значит, вовсе не обязательно, что он будет хорошим…. Не хочу вас разочаровывать, но обманывать не хочу еще больше.
— Страшная сказка…
— Очень страшная. И я там, — Иоланта кивнула в сторону прохода, — одна.
— Тогда, почему ты предлагаешь нам выбор. Тебе надо просто было сказать. Ты ведь старшая, ты спасаешь мир. Это…
— Это значит, мы идем с тобой, — Олеся сказала это тише, но не менее твердо и решительно.
— Спасибо, хорошие вы мои.
— Лейла, есть ли еще что-нибудь, что ты хотела бы нам сказать. Ну, об этих проблемах, что может нам пригодится?
— Да, — младшим родственникам удалось поразить Иоланту, и она решила рассказать им как можно больше…. Слушайте…

— …вот так, — Иоланта откинулась в кресло и достала очередную сигарету, — все, что я могла рассказать вам – я рассказала. Хотите что-нибудь уточнить?

Наступила пауза. Дети молчали.

— Не знаю, что может случиться там, точнее, что бы, не случилось там – я иду вслед за тобой.
— Я тоже, — Олеся встала рядом с братом.

Были они в этот момент похожи на солдат-добровольцев Отечественной войны, о которых она когда-то давно читала. Иоланте вдруг захотелось заплакать, рассмеяться и отпустить всех с миром домой. Захотелось сказать им, что это ее самая глупая шутка, но она только обняла их и поцеловала каждого в отдельности…

— Что теперь, Лейла?
— Теперь, теперь вперед, — Иоланта поднялась и направилась к проходу…

Алексей стоял у окна в коридоре, не смотря на то, что звонок на урок прозвучал, минут десять назад. И не потому, что его не интересовала алгебра, просто, на тот момент у него были дела поважнее. Лейла появилась на микрорайоне или никогда и не пропадала с него – это стоило какой-то там алгебры.

В коридоре послышались шаги, чтобы не привлекать внимание, Алексей решил отправиться в туалет, и там, заодно, покурить. Мыслей было две – если Лейла решила появиться на улице один раз, то вполне возможно, что она решится и на вторую прогулку. Главным было ее не упустить. Здесь, правда, возникал ряд трудностей, так сказать, технического плана. Хотя, был и другой вариант – можно было пойти прямо сейчас к старухе и сдать ей ту информацию, которая у него уже есть. Это было просто, и вряд ли это стоило тех денег, которые обещала старуха. Но ведь это был не вопрос денег, точнее, не только. Алексей колебался…

Окурок обжег пальцы, он чертыхнулся и отправил окурок в унитаз, потом подошел к окну и в этот момент увидел, как к школе приближается Евдокия Марковна. Она шла спешной походкой, ее правая рука активно помогала ходьбе отмашкой. Решение проблемы, само направлялось к нему. Это судьба – подумал Воеводин, вышел из туалета и направился к лестнице, теперь, его интересовало, куда именно направляется старуха…

Но Алексей был не единственным, кто успел заметить приближающуюся к школе бабушку Гооцци. Несколько любопытных мордашек мелькнули в окнах. И когда Евдокия Марковна исчезла из зоны видимости, скрывшись за дверями служебного входа, обладатели любопытных мордашек вернулись на место и тут же начали соображать, зачем это старуха вновь появилась в школе. Как и в первое ее появление, уроки оказались под угрозой срыва, и учителям большого труда стоило восстановить порядок.

А Евдокия Марковна поднялась по лестнице, кивнула дежурным, у которых здесь располагался дежурный пост, и направилась в приемную директора школы. Зашла в приемную, обменялась несколькими словами с секретарем и прошла непосредственно в кабинет, плотно прикрыв за собой дверь.

Воеводин заглянул в приемную и поинтересовался, не заходила ли сюда пожилая женщина, получив утвердительный ответ, он вышел и пристроился в конце коридора, около окна. Так, что бы видеть, когда старуха выйдет из приемной…

Минут через десять его нашел Погодин.

— Ты чего тут застрял, — поинтересовался он, пристраиваясь рядом на подоконнике.
— Старуха в школу приперлась, — нехотя ответил Алексей, в его планы не входило, что бы его видели, особенно представители его, так называемой, команды.
— И чего ты?
— Да вот думаю, может, стоит подойти к ней и предупредить.
— А она заплатит за это, — поинтересовался Александр.
— Откуда я знаю, — огрызнулся Алексей, — видишь же, сижу, соображаю.
— Понятно, — отозвался Погодин.

— Что там, на уроке, — спросил Воеводин, чтобы уйти от скользкой темы.
— Математичка икру мечет за оценки. Шухер устроила – не выговоришь.
— Про меня спрашивала?
— Спрашивала, — кивнул Погодин, — я сказал, что ты в медпункт пошел.
— А она что?
— Да, ничего. Тебе-то о чем напрягаться, у тебя с оценками все в порядке. Я сказал, она больше про тебя и не вспоминала.
— Понятно, — протянул Воеводин, — а ты, как слинял-то?
— В сортир отпросился.
— Сходил, — поинтересовался вдруг Воеводин.
— Куда, — не понял одноклассник.
— Куда-куда, в сортир, — раздраженно пояснил Воеводин.
— Так, я собственно и не хотел, — удивленно глядя на Алексея, пробормотал Погодин.
— А ты все-таки сходи, покури.
— Может вместе, а то у меня сигарет нет.
— Вот тебе сигареты, — Воеводин выбил сигарету из пачки и отдал ее Александру, — иди, покури, и вернись в класс. И не забудь собрать мой кейс, я могу задержаться.
— Как скажешь.

Слегка обиженный таким обращением Погодин направился в туалет. Мелькнула у него одна мыслишка, которую он хотел как следует обдумать. Был он в этом не большим специалистом, но иногда и его посещали мысли. Например, как сейчас, мол, а не хочет ли этот самый большой умник, их предводитель один договориться со старухой и прикарманить общие денежки? Не то, чтобы он не доверял Воеводину, но как говорится, лучше предупредить, чем потом исправлять…

Урок окончился. Воеводин наблюдал, как собирались учителя с уроков, потом, после следующего звонка, как расходились по своим рабочим местам. Старухи все не было и не было. Воеводин сходил еще раз в приемную, на всякий случай, и поинтересовался, не выходила ли пожилая дама. Получив ответ от секретарши, вернулся на свое место…. Наконец, из приемной появилась Евдокия Марковна, Воеводин тут же устремился следом за ней. Услышав позади себя быстрые шаги, Евдокия Марковна оглянулась и приостановилась.

— Евдокия Марковна, извините, но я хотел бы поговорить с Вами, — подойдя к ней достаточно близко, чтобы не орать на весь коридор, проговорил Алексей Воеводин.
— Хочешь сообщить что-нибудь интересное, — поинтересовалась Евдокия Марковна.
— Да.
— Давай-ка отойдем в сторонку, чтобы не мешать под ногами, — они переместились к подоконнику, и Евдокия Марковна продолжила, — так что ты хотел мне сказать?
— Я, — Воеводин замялся, — собственно хотел поинтересоваться, нет ли новостей о Лейле.
— Я знаю, что ты не из числа ее друзей, откуда тогда такая забота, — Евдокия Марковна внимательно рассматривала собеседника.

— Мы все-таки, одноклассники.
— И что?
— Мы тоже переживаем…
— Что-то мне в это вериться с трудом.
— Но…

Разговор не получался, Воеводин хотел, уж было, плюнуть и уйти, но вдруг, старуха взяла его под руку.

— Как, ты говоришь, тебя зовут?
— Алексей.
— Хорошее имя, — выговорила Евдокия Марковна, но так, что бы собеседнику было понятно, что это не более чем вежливость.
— Какое есть, — буркнул, поняв ее, Воеводин.
— Давай разговаривать, как взрослые люди, — произнесла Евдокия Марковна.
— То есть, — немного опешил Воеводин.
— Ты не входишь в число друзей моей внучки, более того, у нее нет друзей в этом классе.
— Но…
— Не надо меня перебивать, молодой человек. Я не обижаюсь. У нее достаточно сложный характер, даже нам, ее семье, не всегда удается ее понять. Так вот, у тебя была конкретная цель, когда ты ко мне подходил. Информация, насколько я понимаю.
— Почему…
— Не играй со мной, — спокойно сказала Евдокия Марковна, и полезла в сумочку.

Воеводину показалось, что за носовым платком, но вместо него, старуха вытащила сложенную пополам бумажку.

— Это сто долларов. Следующие сто, когда ответишь.
— Одноклассники видели Лейлу на микрорайоне.
— Когда, — хоть Евдокия Марковна и владела собой, но тут она не смогла скрыть своего удивления.
— Вчера. Ночью. Точнее, около двенадцати ночи.
— Где?
— Около дома, другой нашей одноклассницы…
— Надежды Соболевой, так я понимаю, — чуть опередила его Евдокия Марковна.
— Да, — кивнул Воеводин.
— Все?
— Да.
— Получи, — Евдокия Марковна передала Воеводину деньги.

Тот, не глядя, сунул их в карман пиджака и собрался уже уйти, но старуха остановила его.

— Подожди. Я меня такое ощущение, что получается как-то не по-человечески, — произнесла Евдокия Марковна.
— Что, — не понял ее Алексей.
— Давай-ка поговорим.
— Я все сказал, что знал.
— Я понимаю, — небрежно кивнула Евдокия Марковна, — а, кроме того, поговорить я хочу о другом…
— О чем?
— Вот я смотрю на тебя, ты нормальный человек, и у меня возникает вопрос – почему ты это сделал. Дело ведь не только в деньгах?
— Нет, не только, — почему-то признался Воеводин.
— Тогда, что это. Месть?
— Возможно, — пожал плечами Алексей.
— Не знаю, чем Лейла успела насолить тебе, но и у меня к ней есть свои претензии. Серьезные, — старуха понизила голос, что бы он не раздавался так громко в коридоре. Понимаешь, о чем я говорю?
— Пока нет…
— Она расстроила мои планы, ее существование разваливает нашу семью, она как отщепенец. Чужой человек в команде.
— Вот это да, — такого поворота Алексей не ожидал.
— Так вот, если у тебя серьезные к ней претензии, то тогда то, что ты делаешь, это не предательство, это работа на команду. А деньги, это что-то вроде гонорара. Случайный заработок, так сказать.
— Я понимаю.
— Отлично. Теперь, следующий вопрос, что ты собираешься делать после школы?
— Домой…
— Нет, я не это имела в виду. Вообще, после школы…
— Институт какой-нибудь, — пожал плечами Воеводин, — я еще не думал.
— У меня есть к тебе предложение, которое может, я так думаю, тебя заинтересовать…

На следующий урок Воеводин тоже опоздал. Действительно, у старухи оказалось много чего предложить. Она уже спускалась по лестнице, аккуратно держась за перила, а Алексей все еще стоял около подоконника, рядом с которым они разговаривали, и смотрел ей вслед. Потом Воеводин сунул вторую половину денег в карман, и прошелся по коридору. Да, старуха оказалась крепкой, как кремень. И если хорошо подумать, Алексей решил еще раз перекурить, прежде чем вернуться в класс. А если хорошо подумать, то, что она предложила, более чем реально.

— А чем черт не шутит, — пробормотал он, — ладно, еще есть время все обдумать и взвесить. А вечерком, значит, пойдем, попьем чайку со старухой…

Евдокия Марковна шла по улице, размышляя, над тем, что ей сообщил одноклассник Лейлы. Она ожидала чего-то подобного от своей внучки, но то, что случилось, было перебором. Ее, профессионала, обставили, как маленького ребенка. Хотя, конечно, это можно рассматривать, как цепь случайностей, сожалея лишь о том, что цепь эта вышла уж больно длинной. А с другой стороны, интуиция подсказывала, что цепочка эта еще не закончилась. Евдокия Марковна привыкла доверять своей интуиции, поэтому она посмотрела на дом, нашла взглядом балкон и окна Соболевых и прошла мимо…

Был, конечно, момент, когда она хотела, было зайти прямо сейчас, так сказать, на ходу импровизируя. Но интуиция забила тревогу и женщина передумала. Слушком уж тонкой была эта ниточка. А чтобы взять эту идиотскую ситуацию под контроль, ниточка нужна была понадежнее. Точнее, намного надежней. А значит, надо было крепко подумать, прежде чем за эту ниточку тянуть… Евдокия Марковна еще взглянула на дом и ускорила шаг.

— Рано, пока рано, — повторила она про себя.

Алексей бросил окурок в унитаз и смыл воду. Достал из кармана жевательную резинку и отправил в рот. Взглянул на часы. До окончания урока оставалось минут десять. Не спеша он отправился в класс. Звонок застал его прямо перед кабинетом и первым с кем он столкнулся, была Ирраида Анатольевна.

— Ты не был на уроке, — как-то слишком спокойно сказала она, глядя на Алексея.
— Да, Ирраида Анатольевна, я был в медпункте, голова разболелась, — соврал Воеводин, и уж было, собрался проскользнуть мимо учительницы…
— Вот не знала, что Евдокия Марковна работает теперь у нас фельдшером, а медпункт перенесли на второй этаж, — произнесла Ирраида Анатольевна, — и о чем вы разговаривали так долго?
— Кто, — не понял в первый момент, Алексей.
— Бабушка Лейлы, Евдокия Марковна, кажется. Ведь это с ней ты разговаривал на втором этаже.
— Кто…

— Я видела, когда возвращалась из учительской. Ты так был увлечен беседой, даже не заметил меня.
— Это личное, — делиться своими тайнами с учительницей он не собирался. Да и с какой стати…
— А я не поверила, когда до меня дошли слухи.
— Какие слухи, — Алексей удивленно взглянул на Ирраиду Анатольевну, прикидывая в уме, что именно она могла слышать.
— О том, что ты продаешь своих одноклассников. Оказывается, это правда. А тебе не приходило в голову, что это подло?
— О чем Вы это, — Алексей удивленно осмотрел на Ирраиду Анатольевну.
— О тебе. Я думаю, что ты не имеешь права вмешиваться в чьи-то семейные проблемы, — продолжила она, глядя на Алексея каким-то болезненно-брезгливым взглядом.
— Я что-то Вас не понимаю, — начал заводиться Воеводин, — семья сходит с ума из-за того, что вытворяет их старшая, там все рушиться. Я слышал отец у них начал пить, мать была уже в больнице. Вы называете подлостью помощь?!
— Ты неприятный, скользкий и отвратительный тип.
— Вы оскорбляете меня, а за что – непонятно…

Ирраида Анатольевна не сразу ответила…, какое-то время, она рассматривала Алексея, словно, пыталась проникнуть ему в душу, понять, что происходит там, потому что слова были очень похожи на искренние…

— Я не оскорбляю тебя, я называю твои поступки именем, которого они заслуживают.
— Вы попросту никогда не сталкивались с ней, Ирраида Анатольевна, Вы даже не представляете, что эта Лейла из себя…
— Не представляю, — не стала спорить учительница, — но зато теперь я точно представляю, кто ты…

Их разговор был прерван. Коридор наполнился учениками, вышедшими на перемену. Их поток и раздели Ирраиду Анатольевну и Воеводина. Классный руководитель, хотела еще что-то сказать, но потом передумала, она обошла школьников и пошла по коридору в сторону лестницы.

Когда она появилась в учительской, там вовсю шла дискуссия. Учителя пытались рассмотреть ситуацию, складывающуюся в печально знаменитом «б» классе, а заодно и в семье Гооцци. Ирраида Анатольевна с удивлением прислушивалась к тому, что говорили учителя, и в очередной раз перед ней невольно вставал вопрос, как могли эти люди одновременно вести уроки, воспитывать детей и иметь такие убеждения…

А кроме того, была и еще одна новость – пропала Надежда Соболева. Ирраида Анатольевна, как раз собиралась зайти сегодня к девочке, но оказалось, что она опоздала.

— Странно, — вполголоса проговорил учитель физики, — а вы знали, они ведь были подругами.
— Кто, — кто-то из учителей повернулся к физику.
— Эти девочки. Лейла и эта, как ее…
— Надежда Соболева, — подсказала Ирраида Анатольевна и подошла ближе.
— Да, Соболева. Вам это не кажется это связанным…
— А какую Вы видите связь, Михаил Алексеевич?
— Я не вижу, но рассматривать это, как случайные совпадения не правильно. Таких совпадений не бывает более двух…
— Бывает и больше, — откликнулся второй физик.
— Только в теории, — отмахнулся Михаил Алексеевич.

В учительскую вошла директор школы, вид у нее был озабоченный и какой-то недоуменный. Поздоровавшись, как-то невнятно со всеми, она пробежался глазами по присутствующим и, увидев Ирраиду Анатольевну, направилась к ней.

— Здравствуйте, Ирраида Анатольевна. Скажите, вы были дома у Соболевой?
— Нет, я собственно только собиралась…
— Соберитесь, пожалуйста, сегодня. Узнайте, почему девочки нет в школе.
— Хорошо, а в чем дело Галина Петровна, — Ирраида Анатольевна удивленно смотрела на директрису.
— Откуда я знаю! — вспылил та, вы не знаете, что у вас твориться в классах, а я должна знать за всю школу, — она повернулась и вышла из учительской.

После ухода Галины Петровна в учительской стало как-то неловко, присутствующие тихо собирались и покидали кабинет, но что-то тревожное оставалось, и по того, как пустела учительская, этого тревожного все больше и больше. Ирраида Анатольевна медленно собрала тетради, посмотрела в журнале адрес Соболевой, переписала его в записную книжку и решила прямо сейчас идти к ней домой. Она понимала, что обижаться на директрису не стоит, но с другой стороны, она могла быть и вежливей. Ведь, в конце концов, она не саботировали распоряжения Галины Петровной, просто, не до всего дошли руки…

До дома Надежды было рукой подать, буквально пять минут. Ирраида Анатольевна шла той же дорогой, что и Евдокия Марковна, с той лишь разницей, что она не прошла мимо, а зашла в подъезд. Домофон все еще не работал после встречи с Иолантой, одна только закопченная дыра напоминала о том, что был здесь когда-то. Классная руководитель вызвала лифт, и пока он ехал, оглядывала площадку…

Лифт доставил ее на нужный этаж, она нашла нужный номер квартиры и позвонила в дверь. Некоторое время было тихо, потом послышались шаги, и дверь открылась. На пороге стояла Ирина Владимировна, ей потребовалось некоторое время, чтобы узнать классного руководителя дочери.

— Здравствуйте, — произнесла Ирина Владимировна.
— Ирина Владимировна, добрый день, — Ирраида Анатольевна исподволь рассматривала женщину, которая стояла перед ней, и так как, хозяйка просто стояла, продолжила, — я – Ирраида Анатольевна. Классный руководитель Надежды…
— Да-да, я вспомнила, проходите, пожалуйста, извините только, что я так сказать в домашнем. Не готовилась к приходу гостей…
— Ничего, ничего, — улыбнулась учительница, — я, собственно говоря, тоже, как татарин…
— Кто, — не поняла Ирина Владимировна.

— Незваный гость – хуже татарина, — напомнила известную поговорку Ирраида Анатольевна.
— Женщины улыбнулись друг другу, правда, весьма и весьма натянуто. Ирина Владимировна пропустила учительницу вперед и предложила чаю. Чуть посомневавшись, Ирраида Анатольевна согласилась.
— Ирраида Анатольевна, Вы посидите здесь, я сейчас накрою…
— Собственно говоря, можно и на кухне, — сделала встречное предложение гостья.
— А удобно?
— Я люблю на кухне, — улыбнулась учительница.

Они прошли на кухню, Ирина Владимировна приготовила чашки, чайник готов был вот-вот закипеть. Пока заваривался чай, Ирраида Анатольевна вежливо молчала и размышляла о том, где может быть ее ученица. Наконец хлопоты окончились и обе женщины оказались за столом. Ирина Владимировна сделала глоток и вопросительно посмотрела на учительницу.

— Ирина Владимировна, Надежда не ходит в школу. Мы беспокоимся…
— Да-да. Я понимаю, — кивнула Ирина Владимировна и пояснила отсутствие девочки, — она, понимаете, в больнице.
— Что-нибудь серьезное, — Ирраида Анатольевна внимательно смотрела на Ирину Владимировну. Что-то ей не нравилось в той мгновенной перемене, которая произошла в ней с того момента, как она открыла дверь.
— Я точно не знаю, — как-то странно ответила Ирина Владимировна и посмотрела на гостью.
— Много новых болезней появилось, — стараясь поддержать разговор, произнесла Ирраида Анатольевна.
— Да, — кивнула хозяйка.
— А ее можно навестить? Я сама, или может быть, ребята…
— Вряд ли это возможно…
— Господи, неужели все так…, — Ирраида Анатольевна умышленно не закончила фразу.
— Как мне объяснили, просто нужно время…
— Слава Богу, а то я немного испугалась, — честно призналась Ирраида Анатольевна.

— Но навестить ее вряд ли получиться.
— Почему?
— Она в клинике, при монастыре.
— Где, — Ирраида Анатольевна была огорошена таким ответом и тем, как спокойно это произнесла Ирина Владимировна.
— В Дели, в пригородах.
— Где, — учительница на момент подумала, что ослышалась, а заодно, мелькнула мысль, что Ирина Владимировна, не совсем в своем уме.
— В Дели, это в Индии, — повторила Ирина Владимировна.
— Не понимаю, — честно призналась учительница.
— Я тоже не все понимаю. Только все есть, как есть. И я не тронутая, если Вы вдруг подумали…
— Нет, вовсе нет, — неожиданно Ирраида Анатольевна покраснела, выдавая себя с головой, а Ирина Владимировна рассмеялась.
— Ничего страшного, я сама иногда про себя так думаю…

Вдруг зазвонил телефон. Ирина Владимировна извинилась и вышла.

— Дели, монастырь, — пробормотала тихо Ирраида Анатольевна, — галиматья какая-то. Как она туда попала?

— Надюша, — услышала учительница голос Ирины Владимировны и замерла, — как у тебя дела?
— …
— А врачи смотрели?
— …
— Кто приходил?
— …
— А, господин Шаруд и Суджана. Как они там?
— Для меня, что ли они эту демонстрацию устраивают, — подумала про себя Ирраида Анатольевна.
— У меня здесь Ирраида Анатольевна.
— …
— Что значит какая? Классный руководитель твой, между прочим.
— …
— Хочешь поговорить?
— …
— Я сейчас позову, — через мгновение хозяйка возникла в кухне, — там как раз Надежда звонит. Она всегда в это время…
— Да-да, конечно, я не долго.

Ирраида Анатольевна подошла к телефону и взяла трубку.

— Здравствуйте, Ирраида Анатольевна, — раздалось в трубке, и голос этот явно принадлежал ее ученице.
— Здравствуй Надюша, как твои дела?
— Нормально, Ирраида Анатольевна.
— Как же тебя так угораздило?
— Нечаянно, Ирраида Анатольевна, честное слово, нечаянно. Вы уж извините…
— Да не за что, только уроки…
— А здесь, прямо в монастыре, то есть в больнице, при монастыре, учителя есть. Из колледжа. Так что, если я и отстану, то совсем не на много.
— А на каком же языке…
— На английском и индийском.
— И ты все понимаешь, — удивлению Ирраиды Анатольевны просто не было предела.
— Мне помогают, но кое-что я и сама.
— И надолго ты в этой больнице…, при монастыре?
— Пока не знаю, — учительнице показалось, что девочка вздохнула, — может быть, даже полгода.
— Ого, — удивилась Ирраида Анатольевна.
— Да уж…, сама не думала, что так может получиться…
— Ну что ж, выздоравливай.
— Спасибо.
— Не за что. Передать привет ребятам?
— Привет, — возникла пауза, — не надо, пожалуйста. И если можно, пусть как можно меньше людей знают, что я здесь.
— Хорошо, как скажешь, — удивленно пробормотала Ирраида Анатольевна, — передать телефон маме?
— Я позже позвоню. Я буквально на минутку, звонила. Просто так…. У нас здесь что-то вроде перемены…
— Ладно, до свидания. Выздоравливай Надежда.
— До свидания, Ирраида Анатольевна, постараюсь.

Послышались гудки отбоя. Учительница передала трубку хозяйке.

— Сказала, позвонит позднее, — передала Ирраида Анатольевна слова Надежды.
— Конечно позвонит, она звонит через каждые два часа, там у них перерыв. Вот она и звонит – успокаивает. Знает, что я места себе не нахожу.

Женщины вернулись на кухню.

— Ирраида Анатольевна, я знаю, о чем Вы меня хотите спросить. Только ответов я и сама половину не знаю.
— Но как же так?
— Так получилось, — пожала плечами Ирина Владимировна, — многое было решено без меня, а меня поставили уже перед фактом.
— Подождите, — не выдержала, Ирраида Анатольевна, — я понимаю, что Вы не знаете всех ответов. Но как Надежда попала в Дели, Вы знаете? В этот самый монастырь или больницу, что он там есть на самом деле.
— Не все. Знаю только, что все это связано каким-то образом с…, — Ирина Владимировна замолчала.
— С кем?
— Не важно.
— С Лейлой, — интуитивно сделала предположение Ирраида Анатольевна.
— С кем, — Ирина Владимировна удивленно посмотрела на гостью.
— Лейлой. одноклассницей Надежды.
— Почему с ней?
— Не знаю, я просто предположила.
— Странное предположение, — проговорила Ирина Владимировна.
— Простите, это я просто так. Вырвалось.
— Странно…

— Просто вокруг этой девочки происходят какие-то непонятные события…
— Я слышала что-то, — вроде как попыталась припомнить Ирина Владимировна.
— Ладно, — Ирраида Анатольевна поднялась со стула, — мне пора. Спасибо за угощение.
— Да не за что, — Ирина Владимировна тоже поднялась, — Вы приходите еще.
— Спасибо, как-нибудь…

Хозяйка проводила учительницу до двери. Около самой двери, Ирраида Анатольевна обернулась.

— Ирина Владимировна, держите меня в курсе дел Надежды, пожалуйста. Вот мой телефон, — Ирраида Анатольевна протянула визитную карточку.
— У меня есть, Вы раздавали в самом начале года, на собрании. Так что у меня есть.
— Ну вот и хорошо. Позвоните мне, если что-то изменится…
— Хорошо.

Когда Ирраида Анатольевна ушла Ирина Владимировна села на стул и расплакалась. Просто, оттого, что ей было совсем одиноко, оттого, что она соскучилась по Надежде, оттого… – да мало ли из-за чего может плакать одинокая русская женщина…

Вечер этого дня стал очередным кругом кошмара для семьи Гооцци. Пропали малыши. В девять часов, время, которое ограничивало длительность прогулок близняшек, Вера Александровна нервно прошлась по комнате и решила выйти на улицу позвать заигравшихся малышей. Евдокия Марковна в это время уединилась с каким-то мальчиком, как показалось Вере Александровне, когда-то уже виденным ранее. Они пили чай и разговаривали о чем-то, но очень тихо – до нее доносился лишь неразборчивый шепот…

Михаил Семенович все еще не пришел с работы, а если быть точным то, скорее всего, уже сидел с приятелями-собутыльниками в какой-нибудь забегаловке. Вера Александровна обулась и вышла на улицу. Шел легкий снежок, было безветренно, но самое главное – было безлюдно. Вера Александровна оглянулась – тишина и пустота. Она сделала небольшой круг, обошла дом, но никого не было…

— Ну, где же вы, ребятки, — пробормотала женщина и отправилась бродить по микрорайону, уже чувствуя, что случилось что-то непоправимое…

О том, что история с Гооцци далеко не закончена, учителя узнали от директора, на пятиминутке, перед уроками. Галина Петровна буквально рвала и метала. Ей звонили из милиции, ей звонили из гороно, вежливый и холодный голос секретаря пригласил ее к часу в областной комитет народного образования. Присутствующие, конечно, как могли, успокаивали ее, только это мало помогало. Из-за всего этого утреннее совещание затянулось, и учителя появились у своих кабинетов, практически со звонками. Те, кто по каким-либо причинам не присутствовал у директора, еще смогли провести по одному уроку. Но уже первая перемена сравняла классы и по возбуждению и по полной невозможности воспринимать учебный материал. Многие из учителей, особенно из молодых, для которых эта школа была первым местом работы, вынуждены были прервать уроки…

Первая большая перемена – между вторым и третьим уроками была наполнена обменом информацией. Правильным было бы сказать, что этот обмен информацией заключался в передаче слухов и сплетен, которые носили явно криминальный характер. И это было не только в коридорах, но даже в учительской…

— …а Вы представьте, каково родителям…
— …в классах просто сумасшедший дом, их усадить невозможно…
— …а что отличники – они же тоже дети…
— …а Вы слышали, их трупы…
— …не говорите ерунды. Нет никаких трупов – они просто исчезли…
— …конечно, старшая. Как ее, Лейла эта…
— …месть…
— …кровь…

И все сначала, и до бесконечности.

Одним словом, и в учительской, и в коридорах, между детей, буйствовали кромешные версии о том, что на микрорайоне объявился маньяк. С той лишь разницей, что у тех, кто был в коридоре, фантазии было больше, а тормозов не было совсем…

Ирраида Анатольевна появилась в учительской как раз в тот момент, когда учитель географии решил дополнить сумятицу еще одной подробностью.

— Вот вы все про эту семейку рассказываете, а совершенно забыли, что появились первые жертвы и среди тех, кто мало имеет отношения к ним, — все на минуту замолкли, ожидая очередных подробностей, — Соболева Надежда. Я так думаю, она имеет отношение ко всей этой истории, но уже как жертва. Об этом не говорят, что бы, не сеять панику, в целях секретности…
— Что Вы такое говорите, — прервала географа Ирраида Анатольевна, — с ней все в порядке, буквально вчера я говорила с ней.
— С кем, — несколько человек тут же посмотрели на Ирраиду Анатольевну.
— С Надеждой, она заболела и теперь находится на лечении.
— Вчера, говорили с ней, — недоверчиво повторил географ, его сенсационный ход не сыграл.
— Да…

В учительскую вошла Галина Петровна. Одного взгляда на нее вполне хватало, что бы понять, что она находится на последнем градусе кипения. Увидев Ирраиду Анатольевну, она направилась прямо к ней.

— Вас не было утром на пятиминутке…
— Но Галина Петровна, у нет первых двух уроков, — удивленно проговорила Ирраида Анатольевна.
— Я знаю, что у Вас окна. Я просила Вас посетить Соболевых. Вы были у них?
— Да, вчера, после уроков.
— Так Вам надо было утром доложить мне, что там у них происходит, — Галина Петровна повысила голос.
— Вчера Вы этого не сказали. Я думала, что это не так срочно.
— А кто просил Вас думать, я приказала узнать и доложить…

Именно такие безапелляционные заявления и порождают неловкие паузы. Никто не смотрел ни на кого, а все больше в пол. Галина Петровна поняла, что перегнула палку.

— Прошу прощения, Ирраида Анатольевна, что-то я сама не своя сегодня, — коротко оправдалась она, и что бы замять неловкость, продолжила, — так что там, у Соболевых.
— Девочка находится на излечении, — Ирраида Анатольевна употребила почему-то эту казенную формулировку.
— В больнице, — уточнила Галина Петровна.
— Да, в больнице.
— Что с ней, — уже мягче, как спросила бы одна мать другую, произнесла Галина Петровна.
— Не могу точно сказать, Галина Петровна, мать и сама не знает.
— Странно, — удивленно проговорила директриса, — а Вы не пытались позвонить в больницу?
— Нет, Галина Петровна, тем более, что больница, не здесь, в Дели.
— Где, — удивленно переспросили сразу несколько учителей.
— В Дели, я сначала сама не поверила, но Надя сама позвонила домой и я с ней говорила…
— Чертовщина какая-то, — не выдержала Галина Петровна, и тут же извинилась, — уж простите, но сегодня, похоже, вообще все наперекосяк…, и знаете, уважаемые коллеги…, пожалуй, не стоит распространятся о том, что Соболева в Индии
— Да-да, конечно…
— Разумеется…

Галина Петровна была права, такое сообщение вряд ли могло подействовать успокаивающе…. Впрочем, как только Галина Петровна вышла из кабинета, разговоры вернулись на прежний круг, но теперь они пытались вписать в него эту новую информацию. Неизвестно каким образом, но весть о том, что Соболева Надежда лежит в делийской больнице, просочилась за пределы учительской. Теперь ее обсуждали не только учителя, но и дети…. Из-за всего этого уроки срывались, а те, которые все-таки удалось довести до конца, вряд ли имели хоть какое-нибудь значение для учебного процесса. Но самое главное, что и следующий день обещал быть не лучше…

Когда Иоланта и близняшки появились в Тени, там был полдень. Солнце как раз совершало свою замысловатую петлю над столицей. От трав, от леса поднимался настоящий дурман. Иоланта не решилась идти, поэтому перемещалась на небольшой высоте, держа близняшек за руку. Тень скользила за хозяйкой по земле. Близняшки, которых перемещение по воздуху скорее забавляло, чем пугало, вертели головой и переговаривались с сестрой о всяких пустяках. Иоланта же была настороже. Она уже знала, что перемещение людей с той стороны непременно вызывает возмущение магического поля, и хотя она приняла все необходимые меры, все равно ей было немного не по себе…

Наконец появилась вересковая поляна – цель их путешествия. Теперь ей предстояло выполнять следующий пункт плана. Она поднялась повыше и медленно начала перемещаться от одной магической часовни к другой…. По ее мнению, часовни обязательно должны были отреагировать. Ведь именно часовня выбирает того, кто должен пройти через нее – об этом было сказано во всех книгах по магии Фаргоса, но магические часовни молчали. Это беспокоило девочку. У нее даже мелькнула мысль, что из ее затеи ничего не получится, что она ошиблась, строя свой план. Взяв, что называется тайм-аут, Лейла с близняшками отлетела в сторону, на самый край верескового поля и зависла в воздухе, размышляя над неудачей. Как всегда ответ был на самом виду, что бы его можно было сразу так заметить. Иоланта фыркнула, хотя, наверное, в другой ситуации стукнула бы себя по лбу. Она быстро сложила и произнесла магическую формула.

— Отпустите-ка меня ребятки, — произнесла она, когда формула начала работать.
— Страшно, — призналась Олеся, осторожно отпуская руку сестры.

Но это были напрасные страхи, плотная волна, достаточно надежно удерживала близняшек в воздухе, с одной стороны, а с другой стороны, гарантировала, что достаточно долгое время, территория Тени не окажет на них своего губительного влияния.

— А теперь повторим, по одному, — произнесла Иоланта и поинтересовалась с улыбкой, — кто хочет первым.
— Давай я, — после короткого молчания вызвался Игорь.
— Молодец, — похвалила брата Иоланта.

Со стороны это, наверное, смотрелось здорово. Две фигурки покачивались в воздухе, а третья плавно начала перемещаться в сторону часовен. Оказавшись над территорией часовен, Игорь медленно начал облетать их одну за другой. Иоланта тем временем внимательно следила за реакцией часовен, используя возможности магического зрения…

Это была пятая часовня, к которой приблизился Игорь. На ее верхушке была изображена перчатка, держащая короткий клинок. Как только Игорь приблизился к ней, она начала вибрировать, а по воздуху, как по воде, пошли сиреневые круги. По мере приближения брата они увеличивались, а когда он оказался над самым шпилем, с кончика меча сорвалось нечто, похожее на молнию, только прямую и медленную. Возникнув раз, она не исчезала и не отпускала Игоря. Иоланта тем временем произносила одну формулу за другой, что-то менялось вокруг, но Олеся не могла понять что именно. Вдруг Игорь начал снижение. Олеся коротко вскрикнула от неожиданности.

— Все в порядке, — успокоила ее сестра, — так и должно быть.

Не приближаясь, Иоланта и Олеся смотрели на то, как брат опустился на ступени часовни. Держась за огромное кольцо, вделанное в дверь, он коротко оглянулся назад, на сестер. Олеся подняла руку и помахала ему рукой, Игорь поднял руку в ответ, повернулся и шагнул вперед. Тяжелый громкий скрип донесся до сестер – девочки замерли. Через некоторое время послышался глухой удар, от которого, как показалось Олесе, качнулся воздух. Она вопросительно посмотрела на Иоланту.

— Это дверь. Там очень тяжелые деревянные двери, одна из них закрылась.
— А там страшно?
— Бывает по-разному, — пожала плечами старшая сестра.
— А когда ты проходила, тебе было страшно?
— Нет, сестричка, мне было грустно.

Еще какое-то время сестры молчали. Иоланте не хотелось торопить Олесю, поэтому она давала возможность сестре осмотреться, может быть, даже получить удовольствие от пребывания в этом мире…. Но в Олесе было очень много от брата, минут через пять она заметно начала нервничать.

— Ты чего, — посмотрев внимательно на сестру, спросила Иоланта.
— Наверное, мне тоже пора, — ответила Олеся.
— Да, — где-то внутри Иоланта поняла, что испытывает младшая сестра.
— Я тоже так буду перемещаться?
— Да, но это не страшно, это даже приятно.
— Я не боюсь. Только… только ты меня не урони.
— Нет, конечно, — рассмеялась Иоланта, — а какая тебе нравиться.
— Что, — не поняла Олеся.
— Часовня, какая тебе нравится.
— Даже не знаю, — Олеся осмотрелась и протянула руку, — наверное, вон та, я похожую видела по телевизору.

Олеся показала на часовню сделанную в каком-то японском стиле. Крыша темного, красного цвета, с загнутыми краями.

— Остальные какие-то мрачные, — пояснила свой выбор Олеся.
— Твоя правда, — согласилась Иоланта, просто ей самой, никогда не приходило в голову рассматривать магические башни с точки зрения красоты внешнего вида…
— Чья она.
— Ее делала Сей Сёнагон.
— Кто это?
— Это в Японии, когда-то давно жила такая женщина. Она вела дневник, дружила с императрицей Садако, была долгое время ее фавориткой, а, кроме того, писала стихи…
— А как она попала сюда, — Олеся удивленно оглянулась на сестру.
— Это я тебе не правильно сказала, — эту часовню строила женщина-маг, которая избрала себе имя этой японки. Все ее так и звали – Сей Сёнагон. Хотя, они были похожи, — добавила Иоланта.
— Понятно.
— Теперь давай посмотрим, как эта часовня отнесется к тому, что захочешь в нее войти…

Иоланта произнесла формулу и Олеся медленно поплыла к часовне. Магическое зрение Иоланты показывало, как часовня отнеслась сначала равнодушно к Олесе, но через некоторое время шпиль выбросил сиреневый отросток, чем-то напоминавший длинное, вьющееся растение. Два огромных лепестка охватили фигурку Олеси. Иоланта ослабила формулу и увидела, как стебель изгибается, давая Олесе сойти прямо на ступени. Как и Игорь, перед самым входом Олеся оглянулась. Сестра махнула ей рукой, девочка подняла руку в ответ. Произошла беззвучная вспышка сиреневого, и девочка исчезла со ступеней…

Игорь двигался по огромному лабиринту, точнее он чувствовал, что находится в лабиринте. А видел он только огромные камни, из которых этот лабиринт сделан. Огромные, обтесанные валуны, некоторые уже начали крошиться, а некоторые потемнели, и заросли кое-где мхом. Было сыро, какой-то холодный и влажный ветер, мотался по этому лабиринту, наверное, тоже в поисках выхода. Некоторое время они двигались рядом, а потом, воздушный поток рванулся вперед и Игорь остался один.

Он преодолел вместе несколько поворотов, и почувствовал, что что-то изменилось. Игорь сначала попытался прислушаться, потом даже принюхивался, но, по-видимому, изменение было не в воздухе. Лабиринт менялся где-то внутри себя самого. За очередным поворотом перед Игорем предстал коридор. Вроде ничего примечательного, но в тоже время, Игорь был уверен, что этот участок отличается от тех, которые он преодолел раньше. Он замедлили шаг, и пошел аккуратней. Коридор изменился – стены расступились, потолок поднялся куда-то вверх, его было не разглядеть в темноте. На полу начали попадаться лужи, а иногда бежали целые ручейки. Игорь пошел за одним из них. Шел достаточно долго и вдруг почувствовал сильнейшую жажду. Некоторое время он терпел, а потом понял, что не ступит и шагу, пока не сделает хотя бы глоток. Начался выбор ручьев. Какое-то время он отвергал ручейки, которые предлагал ему лабиринт. Наконец, ему попался такой, воду которого, он решился попробовать. Сложил руки лодочкой, зачерпнул и осторожно выпил. Вода была на вкус соленой, но не противной. Она даже имела какую-то приятность во вкусе. Ему потребовалось всего дважды набирать воду, что бы утолить жажду. После этого он решил идти вдоль этого ручья.

Дорога опять изменилась – стала лучше. Про себя Игорь порадовался, что пошел именно по этому ручейку. Пройдя очередную серию поворотов, он вышел к маленькой скамеечке. Глядя на нее, Игорь понял, что необыкновенно устал. Последнюю пару шагов он прошел, держась за стену. Еле-еле добрался до скамьи, и почти рухнул на нее. Он не понял, сколько отдыхал, сначала ему показалось, что он сидит всего пять минут, потом, он почувствовал, что прошло несколько часов, а усталость все не проходила и не проходила. Потом он задремал, а проснулся резко, от того что, правой ноге стало нестерпимо холодно. Игорь посмотрел вниз и увидел, что ботинки, в которых он отправился в путь, разорвались, а в дыру в подошве затекает холодная вода из ручья. Игорь осмотрелся, подыскивая, какую-нибудь бечевку или проволоку, для временной починки, но ничего похожего не нашлось. Зато вернулось ощущение времени, и Игорь понял, что сидит на самом деле очень долго. Пришлось махнуть рукой на ботинок, подняться и идти вперед. Опять потянулись короткие коридорчики и бесчисленные повороты…

А потом, Игорь даже не заметил, как, он оказался в большой пещере, хотя вернее было бы сказать, что это была зала. Огромная зала, вырубленная в толще породы. В центре стоял огромный трон. Игорь подошел к нему и даже присвистнул. Тот, кто занимал это место, был необыкновенно велик. Подняв руку, Игорь едва доставал до бархатной подушки, лежавшей на сиденье. Ему необыкновенно захотелось посидеть там, наверху. Он даже обошел вокруг трона, примеряясь, но потом подумал, что это просто детская выходка, к тому же издалека на трон смотрелся более величественным. Вблизи же были видные трещинки и шероховатости, которые портили и умоляли вид трона. Игорь сошел с возвышения и отправился в сторону от трона. На выходе из залы, он еще раз обернулся, что бы полюбоваться. Да, издалека он был намного красивей, чем вблизи…

И снова движение в лабиринте, но он снова изменился, но в этот раз идти стало веселее. В углах и на поворотах стали попадаться старинные фигуры рыцарей. Когда-то давно, на первых уроках фехтования, тренер рассказывал им об истории холодного оружия. Теперь эти уроки стали всплывать в его памяти. Несколько доспехов он узнал. Выяснилось, что он даже может рассказать кое-что об этих доспехах и о рыцарях, которые их носили. Правда, попадались такие, которые он видел впервые, обычно около таких Игорь останавливался. Ему было интересно самому понять, зачем и какая деталь были добавлены и зачем. И надо признаться, что достаточно часто ему удавалось это сделать.

Рыцарский лабиринт закончился еще одним залом. Он был значительно меньше, чем тот, тронный, но Игорю в этом было интересней. Зал был, скорее всего, неким подобием оружейного музея. При желании здесь можно было найти все, от каменного топора до металлических дубинок с шипами и мудреных, многозарядных пушек-кулеврин. Но и первое и последнее интересовало его только постольку, он никогда раньше не видел эти предметы вблизи. Зато около мечей, луков и копий он буквально застыл. Почти все Игорь попробовал в руке. Это было необыкновенное ощущение. Сталь клинков отливала разными цветами, в зависимости от способа изготовления. Некоторые мечи были тяжелы, но когда, они приходили в движение в руке, то становилось ясно, для какого типа боя они были изготовлены, и становилось ясно, что они имели именно тот вес, который нужен. Были и совсем легкие, почти игрушечные, но и у них было свое предназначение, свой поединок, и для него они были самым оптимальным оружием…

С большим трудом Игорь оторвался от созерцания и проб оружия, его подгоняло воспоминание о том, что за пределами лабиринта его ждут. Лабиринт в очередной раз изменил свой вид. Теперь это были длинные, мраморные коридоры и редкие повороты под прямым углом. Пол был скользким, Игорь несколько раз поскальзывался и чуть не падал. Но все обходилось благополучно. Потом Игорь додумался, он снял ботинки и аккуратно поставил их в уголок. Мрамор холодил ноги, но идти было приятно, а кроме того, намного удобней.

Внезапно Игорь почувствовал, что пол лабиринта имеет наклон. Идти стало легче, а наклон становился все круче и круче. В конце концов, Игорь просто сел на пол и покатился как с горки. Горка окончилась вместе с коридором большим водоемом, в который Игорь и свалился. Побарахтавшись в нем, он нашел место, где ступеньки спускались к самой воде. По ним он и выбрался, прямо на себе, насколько это было возможно, выжал одежду. Приключение развеселило его. К тому же он почувствовал, что отдохнул. Это было приятно. И дорога показалась ему совсем не трудной. Наступило время следующего коридора. Он был без поворотов и ответвлений. Надо было просто идти вперед. Игорь понял, что, наконец, одолел лабиринт, а идти осталось совсем немного. Мальчик ускорил шаг. И где-то, через полчаса, оказался перед двухстворчатыми дверями. Игорь толкнул их. С тяжелым скрипом они поддались и выпустили его.

Это была сравнительно небольшая комната, почему-то напомнившая ему читальный зал в школьной библиотеке, в Заокске. Поперек комнаты стояли огромные стеллажи со свитками из какого-то незнакомого Игорю материала. Откуда-то пришло знание, что он может взять по одному свитку с каждого стеллажа. Он попробовал ближний, но не смог поднять его, потом следующий, потом еще одни. Только десятый, почти сам запрыгнул ему в руку. То же самое, было и на следующем стеллаже. Тогда мальчик изменил тактику, он просто вел рукой над стеллажами и нужный свиток начинал шевелиться, когда рука мальчика оказывалась над ним…

А потом время остановилось – наступило время чтения. Один за другим свитки возвращались на свои места на стеллажах, а в памяти мальчика оставались знания. Тактика, стратегия, разведка, партизанские войны, боевые звери, атаки с воздуха, боевые драконы, бои на воде, бои в пустыне и на болотах. Боевая магия, поединки с призраками. Этот список казался бесконечным, но время не имело значения в этом месте. Наконец, последний свиток свернулся и отправился на свое место. Игорь поднялся и сделал несколько упражнений, а потом обратил внимание, что движения эти не были придуманы им самим, это входило в ту сумму знаний, которую он почерпнул из свитков. Именно эти упражнения способствовали наискорейшему восстановлению кровообращения. Удивленный Игорь засмеялся – оказалось, что эти сведения усваивались значительно быстрее…

Он поспешил к выходу. Часовня встретила его полутьмой. Часть свечей, которые зажглись при его входе, успели погаснуть. Некоторые догорали. Вдруг он заметил, что в приоткрытую дверь залетела бабочка, она была размером с ладонь. На ее крылышках было изображено что-то необыкновенно красивое. Игорь увидел, что она направляется прямо к свечам. Он метнулся за бабочкой и еле успел схватить ее, уже в десятке сантиметров от пламени.

Мотылек оказался в его руке, он наклонился, что бы лучше рассмотреть его. Вдруг свечи погасли, а тяжелый и какой-то влажный поток поглотил его в водовороте. Игорь закричал и… открыл глаза. Он лежал за пределами часовни. Прямо на траве. Рядом с ним был походный мешок. Рука сжимала цепь, какого-то темного, тяжелого металла. Мальчик тряхнул головой и, приходя в себя увидел, как к нему спешит фигура в темном плаще мага. Он вскочил на ноги и собрался, было бежать, но маг сдернул с головы капюшон и Игорь увидел Иоланту. Бежать не имело смысла…

После разговора с Иолантой, Игорь почувствовал, как часть его замороженной памяти растаяла. Не вся, но воспоминания стали как-то ближе к поверхности. Он накинул на шею цепь, а амулет спрятал под рубашку.

— Ты сделал все правильно, — улыбнулась Иоланта.
— Нам пора идти, — проговорил Игорь.
— Пока нет. Дождемся сначала еще нашего спутника.
— Я знаю его?
— Может быть, когда-то раньше видел. К тому же это не он, а она.
— Если это дама, то тогда, безусловно, подождем. Негоже женщине, ходить по этим опасным землям…

Иоланта молча кивнула, а Игорь отошел в сторону, оставаясь при этом на таком расстоянии, что и своевременно прийти на помощь, и в тоже время не мешать. Она вернулась в кресло и попыталась разобраться в ситуации, в которой оказалась после посещения часовни братом. Иоланта успела рассмотреть, что на шее брата магический амулет – это означало, что Игорь прошел посвящение. А это означало, также, что у нее есть еще один союзник, в землях Тени. Но был и минус, хотя… Иоланта украдкой взглянула на брата, он перебирал четки, изредка поглядывая на рукоять меча, который вместе с поясом лежал на дорожном мешке. Хотя, то, что Игорь не узнал ее, тоже играло ей на руку – теперь никто в Тени не мог бы заглянуть в прошлое Лейлы, точнее Иоланты… Когда придет время, она напомнит ему, что они родные, потом, не сейчас. Так, охраняя себя, Тень охраняла и Иоланту…, да по большому счету и Игоря.

— Рыцарь, — окликнула Иоланта брата.
— Да, госпожа Иоланта, — он поднялся, готовый приблизиться.
— Как мне следует называть тебя, — поинтересовалась она, присматриваясь к брату.
— Гаспар, госпожа Иоланта.
— Хорошее имя. Имя воина, — кивнула Иоланта.
— Да, госпожа.
— Хотела спросить тебя, откуда ты родом, — Иоланта решила подстраховаться.
— Я странник, как и мой отец.
— Странствующий рыцарь Гаспар.
— Да, госпожа.
— А мать.
— Она умерла, когда я появился на свет, в «Монастыре на косе».
— Я слышала, он сгорел несколько лет назад.
— Да, госпожа. Во время Большого пожара.
— Да-да. Я вспомнила.
— Так ты сирота?
— Увы, госпожа Иоланта. Я один…

Иоланта в очередной раз посмотрела на солнце – Олеся задерживалась…

Опубликовано 04 Июл 2016 в 01:13. В рубриках: Признак Дракона (роман). Вы можете следить за ответами к этой записи через RSS 2.0. Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.