Глаза змеи

Земля теперь – это место,
где совершенствуют человека,
а не Мир…

Так всегда было…, так всегда было на Земле, а потом все переместилось в космос.
Существуют организации, к сотрудникам которых относятся иначе…, ну, не так, как к другим.
Вот, например, Учителей уважают, это словно заложено в самом определении – Учитель.
Капитанами космических кораблей, навигаторами, пилотами, штурманами, разведчиками – ими
восхищаются, а некоторые просто хотят быть как они. Ну, откровенно говоря, большинство хотят
быть такими как они…, просто мечтают, особенно в школе. Полицию уважают, но по-другому, и
если есть возможность избежать общения с полицией, этой возможностью обязательно
пользуются. Врачи, медицинский персонал – это необходимость…, может, к ним бы и не
обращались, но без их вмешательства не обойтись, тем более здесь, в космическом пространстве,
на других планетах и лунах, ну и разумеется на совсем маленьких космических объектах. Это не
просто объяснимо, это правильно, это логично…, пожалуй, именно так и должно быть.

Правда, есть еще военные – с ними сложнее, кто-то ими восхищается, а кто-то просто
отворачивается при встрече, и для этого есть свои причины. Хотя…, тут все, скорее зависит от
места…. То есть, рядом с планетами, которые имеют статус прародительниц, военных
формирований вообще нет…, так, иногда пролетит боевой корабль, отсалютует и летит себе
дальше. Здесь к военным относятся несколько настороженно, а вот по мере удаления к границе,
или вообще, за границами освоенных территорий, там военные – это герои.

Но везде, на всех территориях, люди не любят представителей СБ, то бишь Службы
Безопасности. Во-первых, за скрытность, во-вторых, за какие-то неограниченные полномочия и
права, включая право не объяснять своих поступков. Мало того, представителей СБ, даже судят в
специальном суде, так же, как капитанов космических кораблей. Да-да, дела представителей СБ
рассматривает Трибунал…, и только Трибунал. Причем, не было случая, чтобы перед
Трибуналом предстал рядовой сотрудник…, смотрится это странно, но это так – на вопросы
Трибунала отвечают только руководители Службы Безопасности, их же и наказывают, если
что…, ну или оправдывают. Все точно так же, как и с капитанами…

— …тридцать с лишним лет, да почти сорок. Сорок лет в СБ, — усмехнулся Ричард Лонг
и качнулся в кресле, принуждая то скрипнуть, — почти сорок…, вот только, юбилея,
похоже, не будет…, да и ладно, ну кто любит юбилеи…

Он положил руки на стол и замер…, теплая, приятная на ощупь поверхность, пустая…,
почти пустая, потому что слева имелась лампа, а напротив, подставка с электронными
карандашами. Но такие предметы имеются практически на каждом рабочем столе, вряд ли стоит
их воспринимать отдельно…, скорее уж это часть стола. Но справа имелась панель входа в ИС, в
Информационную Систему, но ИС тоже была частью…, только не стола, разумеется. Это была
часть места, где этот стол располагался…

— …коряво получилось, я ведь тоже часть…, и хочется верить, что не часть стола, а
хотя бы…

Он был мрачным и подозрительным, до паранойи, стариком. Вот только других
начальников отделов в СБ не бывает. А еще, он не был оптимистом, может, и хотел бы, но это
непозволительная роскошь…, роскошь для этого места.

Ричард Лонг подался к коммуникатору…

— Гарда. Вызов…

Коммуникатор несколько раз моргнул, прежде чем на мониторе появилась Виктория
Гарда, сотрудник 27 отдела СБ, одна из его непосредственных подчиненных.

— Я слушаю, шеф.
— Коротко, что у тебя с корпорацией ТТС ЛоКК?
— Там назревает бунт, шеф. Скорее всего, будет жарко, руководство подтягивает к
планете КНН 711.11. 9-04 полицию, военных и даже наемников…
— Не интересно. Дальше.
— По моим прогнозам бунт выйдет за пределы планеты. Параграфы 17, 32, 57 – это
точно.
— Сколько у тебя там резидентов?
— Трое…
— Собираешься еще кого-нибудь привлечь?
— Нет, троих вполне достаточно…, даже если с подстраховкой, достаточно.
— Понятно…, эту позицию на круглосуточном контроле…
— Держу, — кивнула девушка.
— Кстати, а ты почему еще на работе, — совершенно неожиданно для собеседницы
поинтересовался Ричард Лонг, — время позднее…
— Шеф, я дома…, — почему-то перешла на шепотом Виктория…, — если честно, я
спала…
— О…, прости. Почему сразу не сказала…, отдыхай.
— Шеф Лонг…, у вас все в порядке…, если что, я могу приехать…, мне потребуется…
— Не суетись…, в это время полагается спать, вот и спи себе…

— Вика, кто это был, — из соседней комнаты послышался голос Володи.
— Старик, — коротко ответила девушка, она все еще смотрела на монитор, хотя он
уменьшился и слегка мерцал, находясь в режиме ожидания.
— Старик…, — переспросил молодой человек, он уже и сонным не был, и даже стоял в
дверном проеме, прикрывшись простыней, которую просто стянул с кровати…, —
только не говори, что это срочный вызов и тебе надо бегом на работу…
— Нет. Старик сказал, что ночь, а ночью надо спать…
— Все так плохо…, у вас там что, аврал?!
— Нет, просто, плохо, — Вика повернулась к молодому человеку, — он выглядит таким…,
даже и не знаю, это не усталость, это вообще что-то другое…
— Значит, Трибунал, это не слухи…
— Трибунал – это Трибунал, — подтвердила Вика, а потом шмыгнула носом и прямо из
кресла отправилась в объятия Володи, — я даже представить не могу…, как можно без
него…, просто в голове не укладывается, прихожу в контору, а его там нет…
— Перестань…, скорее всего, просто ограничат передвижения, ну, максимум, запрут
здесь, на Амашима…
— Ты точно знаешь?
— Вика, ну откуда мне знать точно?! Просто начальников отделов СБ так обычно
наказывают…, если вообще наказывают. По крайней мере, я слышал только это…
— Нашего Старика под Трибунал! Как такое вообще…, — Виктория даже и договаривать
не стала, только покачала головой, а потом забрала у молодого человека простыню и
вернула на постель, в такие моменты она использовала порядок несколько не по
назначению, для нее это было что-то вроде приметы.
— Слушай, Вика, а что вообще…, — растерянно поинтересовался Владимир, и тут же
осекся.
— Ты что, пошутил, — резко обернулась девушка.
— Я…, а чего я? То есть, я чего?
— Ты спросил…
— О! Нет-нет-нет…, Вика, перестань…, ничего я не спрашивал…, наверное, я просто
что-то произнес вслух, ты же знаешь!
— Володя, ты же знаешь, нельзя…, я сколько раз тебе говорила…
— А…, погоди, хочешь, я приготовлю тебе завтрак, сделаю вкуснейший на Амашима
какао и провожу тебя до работы…
— Что, молча, — невольно улыбнулась девушка.
— Нет…, то есть, я буду что-нибудь напевать…, или даже насвистывать. Свист ведь не
считается за разговор?
— Ладно…, прощен условно…, а после какао и завтрака, посмотрим. Иди, готовь, а я
пока в душ…

Правильно относиться…, это не так просто. Рабочие материалы СБ – это информация…,
много информации, так много, что необходимы часы и часы безостановочной работы чтобы
собрать ее как единое целое, а потом еще проанализировать. Анализом, классификацией,
поиском, правильной формулировкой вопросов занимаются сотрудники СБ. Чем-то они
напоминают инструмент, очень хороший, очень качественный…, но откровенно говоря, вот так
воспринимать мир совсем не просто. Против этого воспитание, против этого законы, ну и
история…, история развития человечества. Однако для СБ и в частности для начальника двадцать
седьмого отдела все начинается с информации, а не с того, кто ее предоставляет…

— Трибунал…, этот Трибунал – финиш, — выдохнул Ричард Лонг, — то есть, вообще,
Трибунал это нормально…, то есть, это правильно, потому что именно так и должно
быть. Да и не существует другого способа…, жаль только, что в сложившихся
обстоятельствах, Трибунал – это, однозначно, отставка.

Шеф Лонг выдернул себя из кресла и прошелся по кабинету…, три стены почти
мгновенно отреагировали, исчез нейтральный рисунок, а вместо него появилось сразу три
космические карты. Точкой отсчета была Амашима, что же касается карт, это были последние,
которые открывал Ричард Лонг…

— Убрать, — тихо распорядился мужчина, — дело номер КС 733/11-8-77.

Это была карта сектора, где как раз развивались события, о которых говорила Виктория
Гарда…

— Сетка, — скомандовал Ричард Лонг, — пароль…

Изображение на ближайшей стене изменилось, другие звезды, другие планеты и другие
небесные объекты, поменьше…, но самое главное, поверх изображения была сетка, глядя на
которую…, можно было узнать возможный максимум о данном секторе. Присутствие там
космических кораблей, грузовых, пассажирских и даже, разведывательных. Так же получить
информацию обо всех обитаемых планетах и астероидах, на которых велись разведывательные
или любые другие работы. А еще численность населения, направление экономики, компании,
которые там работают…, да и вообще, много чего. На самом деле, это был колоссальный объем, в
котором легко утонуть, если, конечно, не умеешь использовать ее правильно. Впрочем, Ричард
Лонг был из тех, кто умел работать с информацией, умел делать это хорошо. Ему неважно было,
в каком виде информация представлена, надпись на бумаге или на стене, или на обрывке одежды
или на собственном теле, хотя, когда вот так, на мониторе, было все-таки, удобнее…

— Резиденты отдела. Пароль…

Звезды и трассы потускнели, а поверх них начали мерцать три ярких точки…. Мужчина
шагнул вплотную к стене, теперь достаточно было коснуться мерцающей точки, и можно было
получить информацию о резиденте, много информации, но не изображение и не имя…. Правила
категорически запрещали…

— Неплохо, — кивнул Ричард Лонг, — и правда, неплохо…, три трассы, два больших
порта, но корабли бывают здесь нечасто…, очень неплохо, Виктория.

Он готов был скрыть изображение, но передумал, захотел узнать результаты инспекции.
Это часть работы сотрудников отдела 27 – встречаться, разговаривать, проверять, как, а главное,
чем живет резидент…, потому что без этого нельзя. Впрочем, у этих ребят все было в порядке…,
отчеты о последней инспекции в виде белого значка маячили на экране в пределах досягаемости,
но шеф уже читал их…, и даже помнил, ну, если не наизусть, то весьма близко к оригиналу…

— Возраст…, пожалуй, если бы не молодость, — мужчина отвернулся от стены, — если бы
не молодость, ее вполне можно было бы рекомендовать на это место…, наверное, об
этом стоит предупредить руководство…

Шеф обошел стол, но садиться не стал, двинулся к противоположной стене. Она была
внешней, и поэтому была просто стеной, ее лишь можно было сделать прозрачной или наоборот.
В зависимости от настроения и необходимости, потому что со временем суток на искусственных
объектах обычно…

— Предупредить стоит…, можно даже и рекомендовать…, но не сейчас…, хочется
посмотреть, как она будет себя вести, когда все будет складываться не так гладко. То
есть, она справится, в этом я не сомневаюсь…, но вот во что ей это обойдется…
Первое заседание Трибунала было назначено на десятое число, на девять утра. Стоит
отметить, что подобные мероприятия не вызывают повышенного интереса у зрителей. Здесь чаще
всего встречаются узкие специалисты, иногда представители СМИ, да еще студенты…, к слову
говоря, вход обычно свободный. Обычно…. Однако, все меняется, когда Трибунал рассматривает
деятельность кого-то из руководства СБ, в частности, начальников отделов. Тогда наступает
время параграфа 11, в котором сказано, что существует информация, обнародование которой
может иметь нежелательные последствия…, ну и плюс, конечно, Закон «О тайне личности». Едва
ли не единственный случай, когда оба нормативных акта говорят одно и то же, и не требуют
дополнительных юридических процедур.

Время было…, но для чего…, просто ходить и думать о том, что предстоит – это глупо, а
изменить хоть что-нибудь, уже невозможно…, да и не надо ничего менять. Да, трагедия
случилась, есть погибшие, и есть виноватые, вот только…

Он так и не пошел домой. Во-первых, Ричарда Лонга давно уже никто не ждал дома, а во-
вторых, ему было легче здесь, в маленькой комнате позади кабинета…

— Он опять ночевал здесь, — почему-то шепотом поинтересовался у Виктории Филипп
Рогов.
— Зачем спрашиваешь, если и так понятно, — недовольно отозвалась девушка, и тоже
почему-то шепотом…
— Да так…, просто подумал, что он будет готовиться…, все-таки Трибунал, опять же,
должны быть представители Совета.
— Ерунду говоришь Фил, можно подумать, что Старик может быть неготовым…, хоть
раз такое было?!
— Нет…, — даже не думая согласился инспектор, просто потому, что и думать тут было
нечего, — если честно, как-то мне не по себе из-за всего этого.
— Ну, если честно…, мне тоже…

Постепенно собрались все инспектора, мало того, остались даже те, кто дежурил ночью…

В соответствии с регламентом, если ЧП, то инспектор, который отвечает за сектор
автоматически остается на рабочем месте, но есть еще и пара дежурных, на всякий случай. Чаще
всего, ночные дежурства доставались новичкам…, не потому что остальным лень, отнюдь.
Ночное время позволяло спокойно изучать архивы, искать информацию, иногда писать статьи
или отчеты, хотя, конечно, ночь и день, здесь на Амашима, понятия относительные.

— Слушай, Виктория, может, ты сходишь к Старику, узнаешь, как у него дела…, может,
ему что-нибудь надо, — предложил Томас Ли.
— Даже и не думайте, не пойду…, я с ним ночью разговаривала…, чего я ему глаза
буду мозолить!
— Ночью…, а что было ночью, — к девушке мгновенно повернулись все
присутствующие.
— Да ничего такого…, позвонил, поинтересовался, как у меня дела в секторе…, ну и
все. А потом извинился, и сказал, что мне надо спать…
— Неожиданно…
— Ничего неожиданного, если в секторе неспокойно он всегда так делает, звонит, когда
считает нужным, — возразил Томас.
— Ну да, а потом извиняется и отправляет спать?! Не придумывай…, скорее всего, он
просто задумался…
— Ну…, я так же подумала, — призналась Виктория.

Неожиданно в дверь в зал открылась, на пороге стояла незнакомая женщина…, все
разговоры мгновенно смолкли, это были уже не просто правила, это было уже что-то вроде
рефлекса.

— Здравствуйте, — женщина шагнула в помещение, — мне нужен Ричард Лонг, шеф 27
отдела.
— Простите, а вы кто, — навстречу женщине шагнул Ринат Ибрагимов, заместитель
Ричарда Лонга.

Женщина продемонстрировал карточку, на которой значилось СБ.

— Он…, он в кабинете…
— Проводите меня?
— Марина…
— Марина Андреевна Волкова, — подсказала женщина.
— Да, простите, Марина Андреевна, в кабинет к шефу нельзя…, давайте я провожу вас
в комнату посетителей, и приглашу шефа…, такие правила.
— Ну конечно, — усмехнулась женщина, — здесь ничего не меняется…, и кстати, я знаю,
где комната посетителей, так что, лучше сразу идите за шефом…

Доступ к информации…, минуты не прошло, как все в отделе знали, что Волкова Марина
Андреевна психолог. Причем, не рядовой психолог, она глава департамента, но самое главное,
что удалось узнать, что на личные встречи она выезжает только в крайних случаях. Что, по сути
дела, каждый такой случай легко приравнивало к ЧП.

— Психолог, — переглянулись между собой Виктория и Филипп.
— Фил, не тормози. Оценка психолога обязательна, — фыркнула девушка, — почитай
инструкцию, если вдруг забыл.
— А вот не надо…, я знаю, что обязательно, но она возглавляет департамент…
— Так и дело нешуточное…

— …Волкова, — словно переспросил Ричард Лонг, отрываясь от документа, чтобы
посмотреть на Рината.
— Да, Волкова Марина Андреевна.
— И где она?
— Мы проводили ее в гостевую…
— Хорошо, скажи, что я сейчас подойду…

Марина Андреевна и раньше бывала здесь…, не часто, всего пару разу, и каждый раз
повод для посещения был не самый приятный…, а вот что касается Ричарда Лонга, женщина
знала его…, лет двадцать, хотя, нет, еще дольше…

Комната для посетителей, казенное помещение, в котором никому не хочется сидеть…, то
есть, на первый взгляд оно вроде как уютное. Диваны, столик, цветы настоящие, освещение…, но
даже уют в этом помещении казался каким-то казенным. Иные из-за него нервничали еще
больше, впрочем, к Марине Андреевне это не относилось.

— Марина…, или Марина Андреевна, ты ведь здесь официально…
— Привет Ричард…, — Волкова поднялась навстречу и подала руку.
— Хочешь кофе или чаю…, утро ведь отлично подходит и для чая и для разговора. Ты
же приехала поговорить…
— Просто поговорить, — подтвердила Марина Андреевна и улыбнулась, вот только
улыбка была какой-то натянутой…, а может, даже и виноватой, но уж точно не
казенной…
— Послушай…
— Ричард, а можно здесь где-нибудь перекусить, если честно, я прямо с корабля и даже
позавтракать не успела.
— Ну да…, тебе же не нравиться их кухня…
— Это закрытая информация, — рассмеялась Волкова.
— Ладно…, однако, недалеко есть небольшой ресторанчик…
— Вот и хорошо. Пойдем…, и да, ты, разумеется, прав, действительно следует
поговорить…

— …нравится здесь бывать, — она держала Ричарда за локоть, не позволяя ему идти
слишком быстро.
— Марина, ты ведь понимаешь, что твое утверждение…, как бы не соответствует…
— И с чего это ты ставишь под сомнение то, что мне нравится?
— Ну…, ты приезжаешь сюда только по работе, а работа твоя…
— Приезжаю по работе, встречаюсь по работе, — подтвердила Марина, — но гуляю я по
вот этим улицам, потому что мне нравится. И пожалуйста, не надо…, мы просто
разговариваем, смотрим, идем…. Хорошо здесь, даже красиво.
Как это часто случается среди людей, существовало два, совершенно противоположных
взгляда на архитектуру, особенно, когда речь об искусственных космических объектах, таких,
например, как Амашима. С одной стороны, предлагалось застраивать такие объекты в
соответствии с земными правилами, вплоть до того, чтобы повторять некоторые уже
существующие фрагменты. Так, например, если вам доведется встретить на какой-нибудь
дальней луне Мадрид, он непременно будет похож на земной Мадрид, соответственно, Пекин на
земной Пекин, а Москва на земную Москву. И кстати говоря, неплохой подход, и во многом
оправданный, тем более, что ландшафт таких лун, ровно как и скорость вращения, и силу тяжести
здесь контролировали люди…, и ничего выдумывать особенно не надо, и опять же,
напоминание…

Второй вариант был иным, архитекторы, которые придерживались его, настаивали на
уникальности каждого космического объекта, и старались делать и ландшафт, и города
исключительно уникальными. Спор этот продолжался не одно поколение архитекторов, но
последнее слово всегда оказывалось за теми, кто финансировал все эти строительства. Поэтому,
несложно было встретить среди городов новой волны, целые города, которые обликом своим
напоминали города земные…, к слову говоря, получалось даже оригинально…

Что же касается архитектуры Амашима, ее можно было бы отнести именно к новой волне,
то есть, ее и относят. Вот только когда создавали Амашима, не было никаких архитектурных
споров. Это первое искусственное тело такого масштаба, поэтому, помимо жилых зон, настоящих
городов, существовали зоны, где кроме специалистов никто не бывал. И еще, то, что касается
самой Амашима, ее несложно было передвинуть, если возникнет такая необходимость, ну или, к
примеру, ускорить или замедлить ее вращение…, отчасти, луна была действующей лабораторией.
— …не твоя инициатива?
— Нет, — качнула головой Марина Андреевна, но все-таки добавила, — инициатива не
моя. Но пока велось следствие…, точнее, когда в процессе следствия стало ясно, что
на корабле был один из твоих людей…
— Мы называем их резиденты, — подсказал мужчина.
— Я знаю. Один из твоих резидентов, это я высказала такую идею вслух…, если честно,
я не думала, что к этому кто-то прислушается…
— Однако, ее услышали…
— Послушай, Ричард, подумай…, возможно, это выход.
— Выход для меня, — невесело усмехнулся Ричард Лонг
— Но ведь сейчас речь идет о тебе. По большому счету, перед Трибуналом предстанешь
ты…, а этого можно избежать.
— Марина, ты, правда, так наивна?
— О чем это ты?
— Когда-то давно был принят закон. Вслед за этим был создан отдел, который был
призван следить за тем, чтобы этот закон исполнялся. Сейчас я его возглавляю…
— Что ты хочешь сказать?
— Просто так уйти в отставку, это все равно, что признать вину…, вот только моей
вины здесь нет, а мои подчиненные выполняли свой долг, как бы громко это не
звучало. Один из них погиб…, в конце концов, это просто нечестно по отношению к
тем, кто мне подчиняется. Отказаться от официального разбирательства, это, прежде
всего, предать людей, которые мне верят.
— А если тебя признают виновным? Если решение будет не в твою пользу?
— Подумаешь, — пожал плечами мужчина, — не такая я уж и большая персона. Но если я
откажусь от официального разбирательства, я дам повод для закрытия отдела…
— Его не закроют.
— Да-да, это называется реструктуризация…., но отдел будет заниматься не совсем тем,
чем он занимается сейчас.
— Ричард…
— Нет-нет, Марина, мы достаточно взрослые люди, если правительство хочет закрыть
отдел, я хочу это слышать от них, и пусть они скажут это вслух, глядя прямо мне в
глаза…
— А если никто не хочет закрывать…, или реструктуризировать, черт, как ты вообще
это выговариваешь, — раздраженно произнесла женщина, — если никто этого не хочет,
если у тебя просто паранойя.
— Тогда мне просто не о чем волноваться…

Разумеется, подобные разговоры не способствуют аппетиту, впрочем, как и поднятию
настроения, поэтому не было ничего удивительного в том, что в какой-то момент гостья
остановилась. Просто остановилась, не дойдя до ресторана около сотни метров…

— Что-то мне расхотелось, — пробормотала она.
— Перестань, ты голодна, к тому же, ты, небось, сразу же назад отправишься, пойдем,
еда здесь приличная…
— Может, просто чаю.
— С булочками, рекомендую, — улыбнулся Ричард Лонг.

— …ты давно меня знаешь, достаточно давно, чтобы понять – я не люблю лезть не в
свое дело, но то, что касается моего дела, я делаю его честно и ответственно.
— Я знаю, — кивнула женщина, — и кстати, это все знают.
— Тогда ответь, если тебе что-то известно, отдел действительно хотят закрыть?
— Не знаю…, то есть, я такого не слышала. В ходе расследования говорили только о
тебе…, собственно говоря, я поэтому и приехала.
— Я понял, — кивнул Ричард Лонг, — знаешь, если вдруг, кому-то захочется узнать твое
мнение об этой беседе…
— Послушай, я никому не собираюсь…
— Я же говорю – вдруг…
— Вдруг, — повторила Волкова, — и….
— Так вот, я бы хотел, чтобы они услышали и мое мнение – я себя виновным не считаю.
Ни себя, ни людей, которые мне подчиняются. Все было сделано правильно и
решение было принято оптимальное.
— Если вдруг, — еще раз повторила Марина Андреевна, — я обязательно передам твои
слова.

Дольше задерживаться смысла не было…, Марина Андреевна задала вопросы, которые
собиралась задать, она получила на них ответы…, кстати, это были те самые ответы, которые она
и надеялась услышать. Впрочем, иначе быть и не могло, она знала Ричард Лонга слишком
давно…, и это, пожалуй, был единственный человек из круга ее знакомых, который практически
не менялся со временем…

— Пойдем, я тебя провожу, — предложил он Волковой.
— А тебе на работу возвращаться не надо?
— Там все под контролем, ребята знают, что делают.
— Я видела там девушку…
— Виктория Гарда, когда-нибудь, когда придет время, она возглавит двадцать седьмой
отдел.
— Даже так?! Ты ведь знаешь, что никогда раньше…
— Все когда-то случается впервые, — пожал плечами Ричард Лонг, — и поверь, она то, что
надо.
— Звучит как рекомендация.
— Она и есть…, так что, когда придет время, учти это…
…профессий, где считается допустимым говорить не всю правду. По крайней мере, там
это не считается нарушением закона или профессиональной этики. Но еще меньше профессий,
где неправда или, как вариант, сокрытие правды, это часть работы…, не какой-то разовый прием,
а именно часть ежедневной работы. И уж если разговор об этом, большинство этих людей, так
или иначе, связаны со Службой Безопасности. Кстати, это еще одна из причин, по которой, люди
не любят общаться с представителями СБ. Не любят, ну или избегают общения, и это не зависит
от того, где они находятся, рядом с Землей или на самой границе.
Все сказанное в полной мере относилось к сотрудникам двадцать седьмого отдела, и
естественно, к Ричарду Лонгу…, но в тоже время, это относилось и к Марине Андреевне
Волковой. Другим словами, часть того, что она сказала Лонгу при встрече, было не совсем
правдой…, если слишком долго ходишь по грани, по грани между правдой и ложью, начинаешь
различать их, практически, чувствовать. Учишься проникать за слова, видишь правду за жестами,
даже молчание перестает быть просто тишиной…. С другой стороны, Марина Андреевна, не
говоря всей правды, не собиралась навредить, скорее наоборот, она просто хотела защитить
человека, которого знала и искренне уважала.

— Ладно…, я понял, — пробормотал Ричард Лонг, провожая взглядом поезд местной
линии, тот самый, на котором уехала Волкова, — спасибо за предупреждение…, да и
вообще, спасибо…
Она опустилась в кресло возле окна, подала назад спинку, чтобы было удобно,
откинулась…, и даже прикрыла глаза. До столицы Амашима было несколько часов дороги…,
можно было выспаться, даже с запасом…, но для этого, как минимум, надо было хотеть спать…

— Черт…, — прошептала женщина в раздражении, — ну почему все так складывается…,
почему?

Разумеется, задавая вопрос, она знала, что никто ей не ответит. Вздохнув, она немного
повернула кресло, чтобы удобнее было смотреть в окно, и убрала картинку…, то есть, многие
делают как раз, наоборот, вместо реального пейзажа они выбирают что-нибудь нейтральное,
успокаивающее. Кому-то нравится лес, кому-то бескрайние поля, кто-то предпочитает морские
волны…, что же касается Волковой, она предпочитала смотреть на то, что есть на самом деле…, в
данном случае, на ландшафт искусственной луны Амашима…

— Буду ехать, смотреть…, а там глядишь, смогу уснуть…, а потом…, хотя, вначале я
буду просто смотреть…

К слову, картина была любопытная. Дело в том, что в большинстве случаев местные
поезда не ходят по поверхности искусственных лун, тоннели для них делаются под
поверхностью, это позволяет избегать лишних поворотов, увеличивать скорость перемещения.
Что же касается Амашима, здесь дороги были проложены по старинке, поэтому то, что было
видно в окно, то и было на самом деле, а главное, все это выполняло определенные функции. То
есть, зелень позволяла использовать чистый воздух, а не только фильтрованный, а что касается
водоемов, они поддерживали влажность, и в то же время делали погоду на луне более
разнообразной…, иногда, даже непредсказуемой, в разумных пределах, конечно. Но Амашима
это первая луна такого типа…, позднее, от некоторых тонкостей и изысков отказались, слишком
уж получалось хлопотно, да и недешево…

Неожиданно Марине Андреевне стало грустно…, она вспомнила, как когда-то давно, в
детстве, ходила гулять с родителями. Выходной день, самое начало лета, кругом зелень, птицы
поют, а она между мамой и папой идет по тропинке и никак не может решить, куда же ей
интереснее смотреть. Потому что на небе облака в виде животных, под ногами разные блестящие
камешки, а по обе стороны заросли кустарника, который, к тому же еще благоухал так, что
немного кружил голову…

— Как же…, о, Господи, как же давно это было…, — то ли в удивлении, то ли в
недоумении прошептала она…, — Земля…, сказка, в которую невозможно
вернуться…
— Все в порядке, — услышала Волкова голос, который явно обращался к ней, и отвела
взгляд от окна.

Рядом сидела женщина, пожалуй, ровесница, и немного подавшись вперед, смотрела на
нее сочувственно, но при этом улыбалась. Пришлось срочно брать себя в руки и улыбаться в
ответ…

— Да, спасибо…, это просто…, просто ностальгия…, знаете ли.
— О, — женщина улыбнулась в ответ, — вы, наверное, родом с Земли.
— С Земли, — кивнула Марина Андреевна.
— Давно?
— Очень давно…, мне тогда едва исполнилось двадцать…, окончила училище, и…
— Понимаю…, путь многих и многих.
— Да.

Женщина неожиданно почувствовала, что ей стало немного легче…, не совсем легко, а
просто чуть-чуть, и это было приятно…

— Простите, пристала к вам, и даже не представилась, Альбина Львовна, учительница.
— Марина Андреевна, психолог.
— Ого…, а если не секрет, взрослый психолог или детский?
— Взрослый…, хотя, иногда приходится работать и с детьми…
— Ясно, — продолжила улыбаться новая знакомая, но в глазах ее что-то изменилось,
словно стало прохладнее.
— Да-да, все правильно, я из СБ. Вам это неприятно?
— Ну почему сразу – неприятно…, — пожала плечами Альбина Львовна, — просто есть
опыт общения…, и врать не буду, опыт так себе.
— Да уж…, приятного опыта общения с нами и не бывает. Но это ведь только работа…,
на самом деле, среди нас есть и грустные, и веселые, и задумчивые…, некоторые
поют, некоторые сочиняют стихи…, кто-то любит путешествовать, мы
действительно разные.
— Я верю вам, действительно, верю…, я ведь не один класс выпустила…, кое-кто из
моих учеников работает как раз в Безопасности.
— А вы с ними встречаетесь, — заинтересовалась Марина Андреевна.
— Бывает…, иногда просто, на улице…, а иногда они ко мне приходят, в школу. Знаете,
иногда это бывает забавно…
— А расскажите…, если можно.
— Лет восемь назад у меня учился мальчик…, он был такой…, хрупкий, если можно так
выразиться. Не слабый, а именно хрупкий…, стеснительный к тому же…, я невольно
старалась его как-то поддержать…, наверное, чуть больше, чем остальных. Хотя,
возможно, мне это просто кажется…. А с полгода назад он пришел ко мне в класс, я
его даже и не узнала. Почти два метра ростом, плечи…, загар такой…, с синевой
немного…, капитан разведывательного корабля…

Альбина Львовна рассмеялась, и даже глаза прикрыла, вспоминая…

— Альбина Львовна…, а как вы думаете, почему они приходят?
— Ко мне?
— И к вам, лично…, и вообще, к учителям?

Женщина задумалась…, и прежде чем ответить, даже несколько раз дернула плечами,
словно не была уверена в чем-то или ей не нравилась формулировка…

— Ну…, наверное, это что-то личное…, понимаете…
— Не очень, — призналась Марина Андреевна.
— Детей, по большому счету, все учат. Родители, наставники, окружающие…, ну и
конечно, мы. Вот только мы…, это словно какой-то мостик, понимаете, от детства, от
родителей и непосредственно к взрослой жизни…
— Наверное, я могу понять…
— Ничего особенного, но иногда просто хочется вспомнить, а как было тогда,
раньше…, в самом начале. А мы, учителя…, мы ведь все помним, все собираем…,
когда просто в памяти, а когда в альбомы, — женщина вздохнула, — наверное, за этим.
Ну и конечно, спасибо сказать. Что помогли…, по крайней мере, старались помочь.

Возникла пауза…, Альбина Львовна словно исчезла…, то есть, так-то она сидела рядом,
но мыслями была где-то совершенно в другом месте, наверное, где-то там, с учениками…,
несколько минут. Может быть, всего две, но за это время, она словно и помолодела в какой-то
момент, а потом, как-то резко постарела, а потом еще раз…

— Простите, Марина Андреевна…, вы ведь понимаете, не все воспоминания бывают
приятными…
— О, да…, конечно…, я понимаю…
— Но вы ведь что-то хотели еще спросить…, вы просто так внимательно смотрели на
меня…
— Хотела, — подтвердила женщина, но не продолжила, словно ожидала того, что скажет
ее собеседница.
— Это, небось, про ваших…. Угадала?
— Да…
— Приходят…, на самом деле, почти все приходят. В разное время, по разным поводам.
Кто-то один раз, а кто-то чаще…, есть, например, такие, что чуть ли не раз в месяц
приходят, проведывают, иногда помогают…, а иногда просто чаевничают, тортами
меня кормят…, — рассмеялась Альбина Львовна.
— А они отличаются?
— Да, — учительница сразу же поняла вопрос, — отличаются. Им и говорить сложнее, а
иногда кажется, что у них ноша на плечах какая-то совсем другая…, тяжелее что ли.
Порой я просто физически чувствую, что им тяжело…, порой, думаю, что не по ним
эта ноша…, не за свое они взялись…, а потом, раз, и вроде все нормально…, вроде
как будто все в порядке. И знаете, если честно, я этого не понимаю. Ни учительский
опыт не помогает, ни жизненный…, хотя, вроде как многое повидала…
— Бывает и такое…, — Марина Андреевна тоже поняла, о чем именно говорила
учительница.
— А могу я спросить?
— Да, конечно…
— Что вы с ними такое делаете…, ну, то есть, что с ними такое на работе происходит,
что иные не выдерживают и ломаются…, видите ли, среди моих выпускников есть
инженеры, конструкторы, пилоты, военные, разведчики…, есть даже те, кто
контрабандой промышляет…, — сказала женщина и осеклась.
— Все в порядке, вы ведь просто для примера сказали.
— Да…, точно, просто для примера…, о чем я…, ну да. Всякие есть, некоторые вроде
как, не смогли своей жизни устроить…, не нашли себя, так сказать…
— Я понимаю.
— Но даже их, кто считает себя неудачниками не так сильно…, не так их беспокоит что
ли…, не подберу правильного слова, уж извините. В общем, их груз, он не так их
тяготит, как…, как ваших.

Волкова задумалась…, и первый, кого она вспомнила, оказался именно Ричард Лонг. Руки
его, взгляд…, а потом еще манера ходить, говорить…, собеседница была абсолютно права, тот
всегда был как комок нервов, всегда готов к чему-то такому…

— Вот-вот-вот…, взгляд, именно вот такой взгляд я иногда у них вижу! Отчего он?
— Я вспомнила своего друга…, точнее, представила, каким видела его…, а потом
попыталась представить его в другой обстановке…, не знаю, отдыхающим что ли…,
не таким напряженным…, и не смогла. Очень хотела, но не смогла. Я столько лет его
знаю, хотя и встречались мы и не так часто, и все, как правило, по работе, но всегда
он был чем-то встревожен, озабочен…, всегда под каким-то давлением.
— Да-да, все верно, я как раз об этом и говорила, — учительница выдохнула, словно с
каким-то облегчением, — это же тяжело…, это же на здоровье…, хотя, что там
здоровье, это должно убивать!
— Вы правы.
— Но зачем? Почему? Разве нельзя обойтись без этого…, или, не знаю, что-то доверить
машинам?
— Многое из их работы и правда, доверено машинам…, а им досталось самое сложное –
принять решение.
— О-о-о, да. Конечно, — кивнула Альбина Львовна, — решение…, правильное решение.
— Хорошо бы, если только правильное.
— Что, простите?
— Разве не приходилось вам сталкиваться с ситуациями, когда правильного решения
нет.
— Но…, наверное…, возможно, — не очень уверенно произнесла учительница.
— Просто представьте, правильного решения не существует, а его все равно надо
принять – как поступить?
— Я…, я, конечно, понимаю, что масштаб забот у нас разный. Но знаете, если в
теории…, если нельзя поступить правильно, ну или сомневаешься…, надо поступать
так, чтобы зла было как можно меньше. То есть, если правильно или неправильно не
подходит, пусть тогда решение будет просто добрым.
— Я поняла, — улыбнулась Марина Андреевна.
— Похоже, я сказала какую-то глупость…
— Нет, ну что вы! Вы сказали абсолютно верно…, решение должно причинять
наименьшее количество зла.
— Ух ты…, я это сказала?
— Да, но я перефразировала…, даже не я…, нам это говорят, когда мы начинаем
работать в СБ.
Разговор иссяк…, но так лишь казалось, на самом деле, каждая продолжила разговор, но
уже внутри себя. Вот здесь и сейчас, очень к месту пришелся бы перестук колес, потому что он
помогает, но железные дороги остались в далеком прошлом. Не хочется думать, что именно из-за
этого у людей остается так много неразрешенных проблем, просто некоторые проблемы
разрешить невозможно, как забыть или просто махнуть рукой, мол, пусть идет, как идет, авось, да
перемелется…
Давид Риммоли, раздраженно смотрел через стол, на собеседника, словно пытаясь
заставить говорить его хоть немного быстрее…, а кроме того, он никак не мог найти листок,
который был у него в руках еще минуту назад…

— Черт, куда я его дел…, ведь только что…
— Это важно, — поинтересовался Валерий Иванович.
— Нет, — поморщился Давид Риммоли, — и знаешь, давай без казенщины, просто, своими
словами…, что думаешь, что увидел, к каким пришел выводам…, и даже если тебе
просто что-то показалось, это тоже подойдет.
— Ладно…, — Валерий Иванович даже вздохнул с некоторым облегчением, — он
опытный работник, очень опытный…, в деле своем, так вообще – ас, если можно так
выразиться.
— Можно…
— Я просмотрел часть дел…, ну, в пределах допуска, разумеется…, анализ очень
тщательный, информация всегда подобрана…, подобрана так, чтобы можно было
рассмотреть ситуацию со всех сторон. Ну и решения, соответственно, взвешенные…,
то есть, без лишних эмоций, а именно опираясь на данные…
— Валерий Иванович, слушать тебя, это сущее наказание, — вздохнул Давид Риммоли.
— Извините, шеф.
— Ты вообще раньше сталкивался с делами СБ.
— Дважды, но…
— Вот именно, но. Кстати, в этой твоей паре дел когда-нибудь фигурировал Ричард
Лонг?
— Нет…, не припомню такого…
— Значит, ты не знаешь точно, чем они занимаются?
— В пределах допуска.
— Нет-нет, твоего допуска недостаточно. Поэтому я и настаиваю на личном знакомстве
и личном общении. Шеф Лонг скоро приедет, встреться с ним и поговори, проводи в
гостиницу, помоги одним словом, понимаешь, о чем я говорю?
— Поговорить, — то ли повторил, то ли спросил Ромов, но на самом деле, ему
требовалось уточнение, потому что разговор разговору рознь.
— Именно. Просто поговоришь, представишься, поинтересуешься здоровьем, работой,
обыкновенная человеческая беседа…, мне нужно знать, какое он произведет на тебя
впечатление…
— Я не очень…
— Это твоя задача. У тебя есть время, подготовь вопросы, настройся…, выбери линию
поведение, но еще лучше, если сценариев будет несколько, хотя бы два…. Результат
представишь в докладной. Понятно?
— Да…, но почему так сложно?
— Потому что перед нами ответственный, опытный специалист, а от нашего решения
будет зависеть, кем он выйдет из зала, героем или человеком, который совершил
трагическую ошибку.
— Но разве наше решение не должно быть продиктовано только фактами, разве не
этому нас учат?
— Все верно, тщательное рассмотрение всех фактов – это основа основ. Но данный
случай уникален, здесь имеет значение и человеческое мнение, это важно.
Правильный взгляд. Понимаешь?
— Не совсем…
— Вот за этим я и отправляю тебя к Лонгу, поговори с ним, но напрямую дела не
касайся.
— А если он сам заговорит?
— Не заговорит, — уверенно произнес Давид Риммоли, — а не веришь, посмотри еще раз
на уровень его допуска…
Чтобы понять, а потом еще и найти способ как разобраться со всем этим, потребовалось
более двухсот лет. Двести лет, а еще три глобальных кризиса, десяток экологических смещений,
которые почему-то непременно переходили в эпидемии. Что же касается последней, она так и
вовсе, едва не уничтожила большую часть населения. Однако, вопрос закрыли, существует закон,
есть одиннадцать поправок. По большому счету, там можно найти все ответы. Споры, разумеется,
не прекратились, но теперь это теоретические споры, в них сходятся узкие специалисты, а еще
студенты и старшие школьники, впрочем, при молчаливом согласии учителей и наставников, но
правила остаются правилами, а закон законом. И хотя, все вроде бы понятно и разложено по
полкам, существуют ситуации, когда…
…всего восемь или уже восемь, это как смотреть. Три принадлежат людям, три
представителям других цивилизаций, которые признали подобный подход, еще на двух
окончательного решения не принято, идут дебаты, но исходя из общих принципов, на них
действуют правила карантина, и потому, сколько уже длится карантин, велика вероятность, что
этот закон примут. Да-да-да, все правильно, кое-кто и ныне восклицает – кто бы мог подумать!
Что настали за времена, как вообще могло прийти в голову подобное решение?! Именно так, даже
сейчас подобное можно услышать, но чаще всего, это просто театральщина, избыток эмоций и
тому подобное. По факту же, закон исполняется, никто не возмущается, не пытается нарушить
или инициировать повторное рассмотрение…, и что же это тогда, как не признание правоты. Но
как известно, любая правота, нет-нет, а требует повторного подтверждения…
Подготовка. В конце концов, не так просто собрать в одном месте почти триста
представителей. Устроить, расселить, решить все организационные вопросы, а потом еще
наладить двустороннюю связь с планетами, а потом еще предоставить закрытые каналы связи для
представителей планет-прародительниц. Хлопотно, и времени требует много, и ресурсов, но для
таких случаев существует протокол, которому неизменно следуют…
Это были первые полноценные выходные, первые за последние полгода…. То есть, Ричард
Лонг пришел домой, отключил всю связь, кроме экстренней, на нее распространялось только
одно правило – она всегда должна быть включенной. Принял контрастный душ, переоделся в
домашнее и присел на диван перед огромным окном, за которым открывался вид на местный
пейзаж. Немного воды, немного леса…, вот только слово мешанина, явно не подходило, потому
что там, за окном всего было в меру, это было очень аккуратное и грамотное сочетание.
Возможно, для кого-то это и выглядело несколько искусственно, но такова особенность
рукотворных объектов, они слишком продуманы. Более продуманы, нежели сложены
воздействием природных факторов…

— Чувствую себя идиотом, — пробормотал Ричард Лонг, — ну что это за распоряжение –
отдыхать. Они бы еще инструкцию написали, и чтобы с обязательно указанием
необходимых компонентов такого вот отдыха, по распоряжению руководства…

Однако такого документа в природе не существовало, поэтому Ричард Лонг действительно
маялся, сидел на диване, ходил по квартире, несколько раз забредал на кухню, но ничего готовить
не стал, просто постоял перед оборудованием, посмотрел на всю эту вычурную технику, которой
снабжались современные квартиры, покачал головой и отошел в сторону…

Технологии предусматривали и голосовое управление, и дистанционное голосовое, но
Ричарду Лонгу просто не хотелось. Для того, чтобы проголодаться надо было вначале
поработать, а он отдыхал. И откровенно говоря, это его раздражало. Он сделал еще несколько
кругов по квартире, но так и не нашел чем себя занять, пока ему не пришла в голову логичная и
вполне здравая мысль о прогулке…

— Вот именно, — он даже обрадовался, — просто пройтись пешком. От дома до центра
парк, глядишь, проголодаюсь, а в центре можно и перекусить…, а там глядишь,
нагуляю не только аппетит, но и нормальный сон…

…действовали другие правила, они не допускали малоподвижной работы. И если часть
дня прошла в кабинете, то другая часть обязательно должна была пройти в спортивном зале, как
минимум, на тренажере. Что, впрочем, не снижало эффективности работы. Ну а так, как речь шла
о сотрудниках СБ, то им в расписание вменялось не только бегать, но еще и бороться, стрелять и
водить разнообразные транспортные средства, чтобы в любой момент быть готовым. Само собой,
Ричард Лонг бегал, участвовал в спаррингах, фехтовал, стрелял, лазал по горам и стенам, и водил
все, что двигалось с помощью двигателя и паруса. Просто времени он этому посвящал ровно
столько, сколько требовалось. Не из лени, просто решение некоторых вопросов невозможно без
ИС, а ее просто так в спортивном зале не включишь, даже если это зал СБ, иначе пришлось бы
выгонять остальных. Все это к тому, что Ричард Лонг был в достойной спортивной форме…
Аллея вела до фонтана, большого, с музыкой, подсветкой, да еще и со скульптурной
композицией в центре…. Материалы были современные, а вот что касается формы, это была
копия с Земли. В свое время конструкторы решили, что так будет лучше всего. Как и на Земле, в
это время вокруг фонтана были люди, в основном, парочки. Кто-то разговаривал, кто-то смеялся,
а кто-то предпочитал просто сидеть в обнимку. Им всем было хорошо, что же касается Ричарда
Лонга…, в общем, он невольно почувствовал себя здесь лишним. Поэтому предпочел ускорить
шаг, обойти чашу фонтана, и вернулся в аллею. В тишину, в полумрак, к шелесту листьев…

— Почему-то я думал, что аллея будет длинней, — задумчиво произнес он, — а может, я
просто хожу слишком быстро…, а надо гулять…, смотреть по сторонам, думать о
чем-то приятном…, вот только…
Его работа, хотя, вернее будет говорить работа всего возглавляемого им отдела,
исключала даже возможность приятных размышлений. А все потому, что речь всегда шла о
трагедии. Единственное, что было в его силах, и в силах людей ,которые подчинялись, свести
трагедии к минимальным потерям. К минимальным, насколько это вообще было возможно. Что
еще сказать – это была тяжелая работа, и вполне может быть, что в ней не хватало физических
нагрузок, зато психологических, ровно, как и нравственных, а еще и интеллектуальных, этого
было более, чем предостаточно.

Но была в этой работе еще одна сторона, в старинных книгах, про шпионов, это
называлось вербовкой. А в нынешних условиях это был разговор, долгий, который чаще всего
заканчивался тем, что собеседник просто поднимался из-за стола и уходил, но иногда, в
уникальных случаях бывало по-другому…. Собеседование…, этим Ричарду Лонгу та же
приходилось заниматься. Сидеть, слушать, задавать вопросы или отвечать на вопросы, давать
объяснения или слушать объяснения, чтобы в конце концов принять правильное решение…. В
других отдела СБ так вычисляли преступников…, чаще контрабандистов, хотя…, случались
преступники всех мастей, в том числе и грабители, и пираты. Что же касается сотрудников
Двадцать седьмого отдела, они так искали своих резидентов…
…раньше граница была намного ближе, теперь же до границы просто так не добраться…,
и именно там, на границе и обитает большинство резидентов двадцать седьмого отдела. Здесь же,
почти в центре освоенного космоса, их практически нет…, по крайней мере, нет постоянно. Они
лишь изредка оказываются здесь. Проводят сутки, иногда немного больше, но потом, обязательно
возвращаются…

— Черт, — пробормотал Ричард Лонг, — опять я о работе…, в аллее было так хорошо, я
даже начал думать о чем-то другом…, а тут, только собрался поужинать, а мозги, уже
сами, по привычке…

Ему осталось только закончить ужин, чтобы снова можно было вернуться туда, на улицу, в
сумерки и тишину. Разумеется, прогулки и размышления о чем-то постороннем, были не
единственными рекомендациями, просто эти были наиболее исполнимыми. Потому что такая
рекомендация как разговор по душам мало подходила Ричарду Лонгу…

— Нет, правда, разговор по душам, может, это и неплохо, но… с кем. Нельзя же просто
так остановить любого человека и предложить, мол, а почему бы нам не посидеть вот
здесь, в аллейке и не поговорить? Или даже не так, почему бы вам, незнакомец или
незнакомка не посидеть и не послушать старика? Черт, вот только в рассказе его
будет столько дыр, потому что и об этом нельзя говорить, и об этом, да и вообще,
рассказчик он так себе, потому что всегда предпочитал слушать. Черт!

Дыхание сбилось, оказалось, за этим разговором с самим собой, он невольно ускорился, а
со стороны, наверное, и вовсе почти бежал. Пришлось притормаживать, оглядываться по
сторонам, а потом и вовсе устраиваться на пустой скамеечке недалеко от фонаря…

— Что это со мной, — откровенно говоря, Ричард Лонг был удивлен, — все же в
порядке…, ну или почти в порядке. Я ведь не боюсь. Я действительно, не боюсь…,
нет во мне этого. Тогда, что? Усталость, может быть, еще нервы…

Мужчина смолк, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя…, но там действительно
было спокойно. Даже волнения не было, не говоря уж о страхе или чем-то подобном…

А пару минут спустя над городом поплыл приятный, знакомый звон, еще один подарок
конструкторов Амашима жителям. Часы с боем…, что ни говори, а на улице они звучали
совершенно иначе…, и сейчас они отзвонили одиннадцать…

— Что ж, — Ричард Лонг дослушал бой часов до конца, и даже немного повеселел, —
можно возвращаться. Прогулку свою, я так сказать, с лихвой исполнил…, вроде как
утомился…, слегка. Нет, действительно, получилось неплохо, может и правда,
начать, а что? В свободное время…, а еще, надо бойцов своих заставлять. А там
глядишь, может, я и научусь нормально чувствовать себя в ресторанах и барах…
…отстранение от службы, на период слушанья в Трибунале. А вот с этим определением
Ричард Лонг был более чем знаком. По большому счету, это случалось приблизительно раз в
полгода. Правда, чаще ему приходилось бывать в роли свидетеля, но и роль ответчика была ему
знакома…, последний раз это случалось с ним…, почти два года назад. Тогда был закрыт
огромный завод…, расследование заняло несколько месяцев, но, в конце концов, действия отдела,
равно как и его собственные действия, были признаны…, соответствующими. Именно так,
правильно или не правильно в протоколах не используется. Толь соответствует или нет.

А вот дома его ждали несколько пропущенных вызовов, которые ИС решила не
переадресовывать на мобильный телефон…

— И кому я мог потребоваться в такое время…, да еще так настойчиво, — он подошел к
аппарату и увидел…, — Ирен, Господи, да мы же лет восемь не разговаривали…
Ирен Манчини, бывшая жена…, и было это когда-то очень давно…, очень…. Ричард Лонг
не сразу решился, но потом все-таки набрал номер. Одно дело, когда это был единственный
вызов, а тут целая серия, да еще и с солидными промежутками. Какое-то время шли обычные
гудки, экран мерцал, в ожидании установления связи, а потом он увидел лицо Ирен…

— Привет, не разбудил?
— Нет…, у нас почти полдень…
— Ты несколько раз звонила…,
— Погоди, ты дома…
— Да-да…, я дома…, просто я гулял, поэтому и не…
— Чего ты делал, — не удержалась Ирен.
— Гулял…, просто ходил по аллее, потом зашел в бар поужинал…, — зачем-то
перечислил мужчина…, — только пришел.
— Чудеса, — немного нервно рассмеялась женщина.
— Почему сразу чудеса…, просто так сложились обстоятельства.
— О, Ричард, — мгновенно спохватилась бывшая жена, — я просто не сразу сообразила…,
Трибунал. Получается, ты пока…
— Да.
— Ричард, извини, я и правда не сообразила…, если тебе сейчас не до этого, давай я
перезвоню, когда все это закончится…
— Нет-нет, — остановил женщину Ричард Лонг, — я тебя слушаю…, к тому же, я рад тебя
видеть…
— Правда?
— Да, я рад тебя видеть, — повторил он и добавил, — признаюсь, не ждал, но рад.
Получился приятный сюрприз.
— Я даже растерялась…, откровенно говоря, я по делу…
— Говори.
— Фелиция, внучка, она решила покинуть Землю…
— Внучка…, сколько ей сейчас, двадцать или нет, больше?
— Больше, так-то она взрослая, тут все понятно, но…, — Ирен оставила фразу
незаконченной.
— Но…, ты не хочешь ее отпускать?
— Нет, дело не в том, что не хочу…, она же взрослая, и сама решает…, просто мне не
по себе почему-то. Все одноклассники ее, все друзья остались, все устроились, а она
почему-то решила…
— Кем же она хочет быть здесь?
— Представляешь, Фелиция хочет быть пилотом…
— О, как…, — надо сказать, что Ричард Лонг был удивлен.

Действительно удивлен, то есть, разумеется, это достойная работа, хорошие пилоты очень
ценятся и относятся к нем…, а с другой стороны, это ответственность, очень большая
ответственность, причем, ответственность за жизни, обычно, за много жизней…

— И она решила, где именно она хочет быть пилотом?
— Вроде как нет…, ей и в разведку хочется, и в дальний космос…, одним словом, не
решила.
— Понятно…
— Ты не удивлен?
— Почему же…, удивлен, но если честно, не очень…. Она уже вылетела?
— Нет…, пока только отправила документы.
— Ну да, я понимаю…
— Вызов должен скоро прийти, так что она ждет дома…
— С тобой?
— Нет…, мы на островах, я на работе…
— Работаешь все там же?
— Да…, просто не сделала всего, что собиралась…
…жестких правил не существует, большинство в течении жизни успевает сменить
несколько профессий, иногда очень разных, даже не связанных между собой, но если нравится
заниматься чем-то одним, пожалуйста. Так, Ирен всю свою жизнь занималась очисткой океана…,
по большому счету, она была ведущим специалистом, весьма авторитетным и очень уважаемым.
— …думал, что все решили идти твоим путем.
— Фелиция не захотела…, решила, что в космосе ей будет лучше.
— Я понял…, — кивнул Ричард Лонг, — ты хочешь, чтобы я поговорил с ней?
— Если тебе не трудно.
— Нет…, единственное, я не уверен, что для нее я авторитет. Тут больше подошел бы
учитель или наставник…
— Я знаю, но…
— Они уже пробовали ее отговорить?
— Совсем нет, скорее уж они поддержали ее выбор.
— Тогда…, — он немного растерялся, — тогда я даже не знаю, что ей сказать…, точнее, о
чем мне следует с ней поговорить…, попытаться ее переубедить?
— Это было бы очень хорошо, но вряд ли тебе это удастся, — усмехнулась женщина, —
просто ответь на ее вопросы…, расскажи, какая жизнь там у вас…, объясни, что это
навсегда…
— Хорошо.
— Правда?!
— Конечно, я обязательно поговорю…, — пообещал мужчина, — но не ближайшую
несколько дней…, после Трибунала.
— О, разумеется…. И кстати, извини, я сразу со своими проблемами, и даже спросить
не удосужилась…, у тебя ведь…, у тебя все в порядке? Хотя, если дело дошло до
Трибунала…
— Я бы сказал, что обычное дело…, но это не совсем так, — признался мужчина, — по
решению меня могут и в отставку отправить…
— Ого, тебя в отставку?!
— То есть, это не обязательно, но такое возможно.
— Получается, случилось что-то очень серьезное…, серьезнее, чем всегда…
— Авария. Погибли люди…
— Мне жаль…, честное слово, жаль…
— Да, и мне…

По большому счету, Ричард Лонг вплотную подошел к границе секретности, о том, что
авария была, знали практически все, а вот что касается подробностей…, подробности как раз и
находились по ту стороны границы разглашения.

— …а как твои дела, а то я тоже не поинтересовался…
— Потихоньку. Работаем, жизнь идет…, дети, внуки растут…, точнее, почти выросли.
Даже разъехаться успели…. Иногда собираемся вместе, получается здорово, полный
дом народа. Шумно, весело…, можем просидеть на лужайке до самого утра…
— Это хорошо, — искренне, даже с долей зависти произнес мужчина.
— Это действительно хорошо, — улыбнулась женщина, — жаль только, что случается это
не очень часто…, обычно, на мой день рождения…
— Ирен, ты извини меня, если конечно, это возможно.
— Ты о чем?
— Обо всем…, о том, что уехал, о том, что звоню редко…, да и вообще, за что все
сложилось именно так…
— Ричард, — прервала его женщина, — о чем ты…, то есть, не стоит просить прощение за
то, что сделал…, к тому же все это было давно…, жизнь ведь сложилась. И у тебя
сложилась, да и у меня…, я счастлива.
— Да-да, я знаю…, просто подумал, что…, наверное, некоторые вещи все-таки стоило
сделать иначе…, может быть, не так резко.

Ричард Лонг остановился. Так бывает среди людей, паузы говорят больше слов…

— Все настолько серьезно…
— Наверное…
— Послушай, я все хотела спросить, но как-то не получалось…, ты так и живешь один?
— В общем, да…
— Но ведь у тебя была подруга…, кажется, ее звали Катя?
— Была, — кивнул Ричард Лонг, — она погибла…, пять…, почти пять лет назад.
— Я не знала, сочувствую.
— Спасибо.
— Нет-нет, я действительно, искренне, мне жаль…, я думала, что у тебя с ней…
сложилось…
— У нас и правда, сложилось…, но…

Стало больно, очень больно…, Ирен, прочитала это по лицу, и ей стало неловко.

— Я не…, не хотела…, то есть…, черт…
— Ирен, перестань, это ведь не твоя вина…, просто здесь такое случается…, аварии,
внезапные смерти…, здесь это случается чаще…
— И вы ее сами выбираете, — это был не упрек, скорее уж это было сочувствие.
Сочувствие человека, который не совсем понимает, как можно сделать подобный
выбор.
— Да…
— Но почему? Зачем? Можно ведь иначе?!
— Ирен, ты же знаешь, у меня именно это получалось лучше всего…, там, на Земле мне
было тесно…, я ведь пробовал, ты сама видела…
— Да, конечно…
— А кроме того, кто-то должен этим заниматься. Ты занимаешься океаном, ну а мне
досталось это.
— Я знаю…, — кивнула Ирен, — знаю…, просто мне этого не понять…, не понять так, как
ты это понял. Возможно, это из-за того, что я живу совсем в другом мире…
Первыми они не были, и уж конечно, не стали последними, тем, кто вел подобные
разговоры. И, разумеется, а так всегда бывает в подобных ситуациях, истины здесь не найти, ну,
потому что ее здесь и нет. Так что, остаются только разговоры…, и конечно же, остаются мысли,
сомнения…, по большому счету, сомнения или неуверенность – это неотъемлемая часть
человеческого существа, а может и человеческого существования. И хотя большинство
смирилось, то есть, они не бунтуют, не пытаются переделать правил, это невозможно, ибо
правила эти верны, но многие до сих пор пытаются воздействовать на спутников, друзей,
родственников, любимых. Кому-то это удается…, а вот если не удалось…, вот тогда и приходит
понимание, что это уже навсегда…
…правила, действующие практически на всех планетах, и не важно, являются ли они
прародительницами или это планеты совместного проживания, институт брака или то, что его
заменяет у других цивилизаций, сохранился. Люди, как и другие существа, ищут друг друга,
находят, добиваются и, в конце концов, приходят к некому союзу. Впрочем, существуют и
противоположные процессы, когда пары расстаются, а браки распадаются…, может быть, это и
печально, но это часть жизни. Так устроен внутренний мир планет. Какое-то время…, точнее
сказать, достаточно продолжительное время, правила планет распространялись и на космическое
пространство, но в какой-то момент было решено, что это не совсем верно. А все потому, что
наука и техника начали слишком активно вмешиваться в отношения людей, ну и не только
людей, разумеется….

Слишком высокие скорости, слишком большие расстояния, и конечно же, воздействия.
Непредсказуемые, опасные, а кроме того, воздействия неизвестные…, последствия которых еще
только предстоит изучить.
Это было понятно с самого начала, уж если обычные планеты нет-нет, а устраивают своим
обитателям сюрпризы, подчинить космос, невозможно. И уж если цивилизацию играют в эти
игры, то бишь, летают, ускоряются, прыгают, проникают и разрывают – осваивают, одним
словом, то с воздействиями космоса правильно будет считаться, а с некоторыми, с некоторыми
можно только смириться. Вот кто бы мог подумать, что разговор, начатый с института брака,
перетечет в разговор о физике, точнее, о физике перемещений в космическом пространстве…

Впрочем, кому-то это не интересно, иногда правилам проще следовать, нежели чем
пытаться в них разобраться. Теперь браки не регистрируются, если один из пары живет на
планете, а второй работает на орбите, или вовсе, принимает участие в экспедициях средней и
большей дальности. Встречаться никто не запрещает, вести совместное хозяйство никто не
запрещает, заводить детей и ждать, естественно, никто не запрещает, но заключать брак нельзя
из-за времени, на планете оно постоянное, в космосе – нет. Что же касается пар, которые
образовываются непосредственно в космосе, их просто принимают всерьез, без всяких
формальностей, а когда формируются дальние экспедиции, наличие пары учитывается при
формировании экипажа…, вот так выглядит брак в космосе.

И это по-прежнему, необычно для обитателей планет, но дело в том, что там, в космосе,
живут не отдельные люди. В одиночку в космосе вообще выжить невозможно, поэтому обитатели
космоса, это, прежде всего, семья, одна, огромная, но семья. Где-то счастливая, где-то не очень,
где случаются ссоры, а иногда дело доходит и до драк, но это семья, и именно так это и
воспринимается. Точнее сказать, так это воспринимается жителями космоса. Но эта же и причина
того, что обитатели планет, не всегда понимают жителей космического пространства. Здесь, в
космосе, надо не только жить по-другому, здесь и думать необходимо по-другому…, это почти
как в той книге о трех мушкетерах – один за всех, а все за одного. Вот только романтики меньше,
потому что это правила выживания.

…прописные истины. Оттуда, с поверхности они выглядят странными, порой
надуманными, но когда сталкиваешься с ними, осознаешь, что так правильно. Только так это и
должно быть…
Ричард Лонг сидел на кухне, смотрел, как готовиться кофе и думал…, точнее, не столько
думал, сколько вспоминал. На Земле было хорошо…, точнее сказать, было здорово, было
спокойно, рядом был Ирен, были друзья и знакомые. Они все были молоды, сил было много, и
времени было много. Они встречались после работы, они путешествовали, а если учесть, что вся
планета была в их распоряжении, этому можно было посвятить жизнь. Кстати говоря, почти все
его знакомые именно так и поступили. Что же касается его…

Его пригласили в Службу Безопасности, в подразделение, которое было на Земле…,
ответственная, порой трудная, но чаще всего неблагодарная работа. Слишком много секретности,
которая вольно или невольно влияет на отношения с людьми. Правильнее сказать, отношения эти
они ухудшаются…, некоторые и вовсе сходят на нет. Поэтому, когда ему предложили улететь с
планеты, он практически не раздумывал. Отчасти, это был не просто переезд, это был еще и
побег, и в том числе, побег от самого себя…, или побег к самому себе.

Тогда это было правильно, хотя, это и сейчас правильно, просто тогда это было не так
больно…. Было время, в самом начале, когда он связывался с Ирен, разговаривал с ней часами,
но постепенно отношения эти сошли «на нет». Женщина не собиралась следовать за ним, мало
того, она была обижена, а всю вину возложила него…

— Наверное, она была права…, может быть права, — пробормотал Ричард Лонг, — в
конце концов, это ведь я уехал…, а она осталась. Я ее бросил…, и ее и ребенка. Как
же меня не винить…

Он вздохнул. На самом деле, правда выглядела несколько иначе. Он разговаривал с ней,
даже уговаривал ее, звал с собой, некоторые так и делали, снимались с планеты и уезжали вместе,
но уговорить Ирен не получилось, характер у них обоих был еще тот. А последние пару месяцев
они и разговаривать перестали. Потом, уже после того, как Ричард Лонг поселился на Амашима,
отношения словно возобновились, но продолжалось это недолго…. Как-то в разговоре, Ирен
сообщила, что все обдумала и она не намерена, следовать за ним…

— Возможно, и это было правильно…, такая жизнь не для всех…, тем более, что у меня
была работа, перелеты…, тогда и до границы было совсем недалеко…, черт возьми,
здесь даже стреляли иногда…, а вот океанов здесь не было…, заняться ей было бы
нечем…

Боль отступала…, зато наваливалась тоска, а еще, усталость….

— Ну его, кофе этот, — пробормотал мужчина, поднимаясь из-за стола, он отменил заказ
— надо поспать, точнее, надо выспаться…

…Ирен чувствовала себя немногим лучше, особенно сейчас, после разговора, после того,
как увидела Ричарда своими глазами. То есть, считала ли она себя правой, безусловно, и тогда, и
сейчас…, вот только сейчас она была старше, была опытней, предпочитала не резкие слова и уж
тем более, не резкие решения. Просто поняла, что если избегать объяснений, любое спорное
решение причиняет боль, и со временем боль эта, не проходит. Все равно остается след, остается
шрам…. Конечно, это все шутки времени…, Ирен Манчини отлично это понимала, только вот
легче от этого не становилось. Неожиданно сработал сигнал вызова, даже не взглянув на
картинку, женщина ответила, она была уверена, что это Фелиция…

— Привет, бабуль…, — улыбнулась с экрана женщина, молодая и весьма
привлекательная.
— Привет.
— Как у тебя дела?
— Нормально, работаю…
— Ты выглядишь то ли усталой…, то ли какой-то озабоченной, ты и правда, в порядке, —
не унималась Фелиция.
— Все нормально…, просто разговаривала с дедом.
— О…, — изображение немного дернулось, похоже, женщина чуть отступила от камеры,
— он сам или ты позвонила?
— Я…
— Он все там же?
— Все там же, — подтвердила Ирен.
— И… у него все нормально?
— Перестань, у него работа такая, что там по определению не может быть все в
порядке…, а у тебя как дела?
— Ничего особенно, читаю, бездельничаю, собираюсь чего-нибудь приготовить…
— Ты поэтому звонишь? Чего не нашла?
— Мою книгу рецептов…, твою вижу, а моей нет…
— Книга рецептов…, — Ирен невольно задумалась, — что-то не припомню…, а в столе ты
хорошо смотрела?
— Наверное, нет…, сейчас еще раз посмотрю, — пообещала внучка.
— Внимательно, там есть стопка.
— Я знаю. Если что, я еще раз позвоню…
— А вот кто бы сомневался, — проворчала с улыбкой Ирен.
— Целую…, пока…
— Пока.

Женщина отключила коммуникатор и повернулась к столу, она уже почти вернулась в
рабочее состояние, и готова была…, но все-таки не выдержала и пробормотала вполголоса:

— Нет…, нет Господи, ну какой она пилот, она все время что-то теряет, не надо ей
никуда лететь, — женщина высказалась и почувствовала, как ей стало легче. Вот
теперь, действительно, можно было возвращаться к работе…
…полномочный представитель пассажирского флота Даниил Гибсон путешествовал в
сопровождении своего заместителя, Олега Ивановича Пашкова. И хотя они были в хороших
отношениях, то есть, вряд ли их можно было назвать друзьями, но они были хорошими
коллегами. Отлично понимали друг друга, и хотя и сфера их интересов была несколько различна,
и поэтому если они и разговаривали, то только о деле, ну может, еще несколько фраз, которые
касались устройства в дороге или заказа в ресторане, но в целом они разговаривали только о деле.
Работа Гибсона – разобраться в причине гибели людей, а Олега Ивановича интересовала
материальная сторона этого происшествия…

— И что скажешь, — Даниил скрыл документ и посмотрел на Пашкова, который сидел
напротив.
— Имела место авария…
— Ты о чем?
— Вот, — Олег Иванович создал копию, чтобы спутник мог увидеть…
— …ммм. Прохождение квадрата…, изменение маршрута на безопасный…, выхлоп в
пылевом облаке, непосредственно находящемся…, — забормотал Даниил Гибсон,
читая расшифровку…, — выхлоп?
— Корабль специально изменил маршрут, чтобы обойти пылевое облако, — вроде как
пояснил Пашков.
— Это я понял. А откуда выхлоп?
— Так в том-то все и дело…, это кратковременно явление, малого радиуса действия…,
предсказать их невозможно.
— Невозможно, — Даниил Гибсон превратил утверждение в вопрос и посмотрел на
спутника, ожидая ответа.
— Именно так…, я опросил десяток экспертов.
— Вообще невозможно?
— Ну, при наличии специального оборудования и точного знания, где именно будет
выхлоп, его можно…, так сказать, предвосхитить на несколько секунд…, в облаке
обычно начинаются процессы, которые приборы фиксируют. Но это специальное
оборудование, пассажирские корабли им не располагают, тогда еще бы специалиста
держать в команде. Так что в инструкции просто написано – обходить облако,
собственно говоря, все так и делают…
— То есть, действия капитана соответствовали всем пунктам инструкции, это ты
хочешь сказать?
— Именно…
— Понятно…, — Даниил Гибсон отстранился от стола и добавил, — другими словами,
случайность.
— Чистая случайность, — кивнул, подтверждая, Пашков.
Реальность…, космос по-прежнему полон случайностей…, только в данном случае под
случайностью имеются виду обстоятельства, которые было невозможно предсказать. По разным
причинам, не хватило знаний, не было необходимого оборудования, да мало ли что может стать
причиной подобной случайности. Поэтому, намного важнее как люди умеют справляться с
подобными случайностями…. Столкновения с подобным явлением, то есть, с выхлопом этим
происходили и раньше. Да, страдал корабль, да, доставалось пассажирам…, бывали даже
смертельные случаи, но не…
— …статистика?
— Да, — подтвердил Пашков, — на ее основе можно сделать вывод, что шанс выжить и
спастись выше у крупных кораблей.
— А что с мелкими?
— Тут что-то вроде математической загадки…, чем меньше корабль, тем меньше у него
шансов выжить…, но при этом намного ниже шанс, что выхлоп его заденет.
— Да уж…, и правда, загадка.
— Ну а потом, многое зависит от правильности действий капитана и экипажа.
— Это понятно…, залатать корабль, оказать помощь пострадавшим. Это понятно…, —
полномочный представитель пролистал несколько документов, словно хотел
освежить в памяти некоторые детали…, — но я не вижу ошибок. По крайней мере,
каких-то грубых, критичных ошибок…
— Жаль только, что у нас нет всей картины…
— То есть? Как это – нет всей картины, а корабельный журнал.
— Дело в том, что корабельный журнал частично уничтожен…, так что, мы знаем не
все. По крайней мере, нам ничего не известно о событиях последних нескольких
часов корабля.
— Погоди-погоди, Олег, как это корабельный журнал уничтожен?! Черт, как такое
вообще возможно?!
— Может, это выхлоп так подействовал, — осторожно пожал плечами Олег Иванович, —
откровенно говоря, ученые до сих пор спорят о природе этого явления…
— Олег, — поморщился Даниил Гибсон, — ну что ты такое придумываешь, просто
подумай. После выхлопа, после аварии, часть записей жива. Мы знаем, что
случилось, знаем о погибших, знаем о тех действиях, которые предпринимал экипаж
и капитан…
— А…, ну да, — спохватился Пашков, — это я и правда, перемудрил…. Получается,
корабельный журнал пережил выхлоп…, но тогда…, выходит на корабле случилось
что-то еще. Но что?
— Не знаю…
— Я просматривал отчет специалиста технической службы, повреждения был
достаточно серьезными…, но корабль оставался жизнеспособным. Потери воздуха,
уменьшение жизненного пространства, потеря нескольких специалистов…, но
корабль был жив.
— Все верно…, корпус они смогли частично восстановить, а частично изолировали, они
даже вернули ход кораблю…, немного, процентов тридцать или около того. Потери в
экипаже были, но шанс оставался. Думаю, у корабля было что-то около шести
часов…, для того места, где они находились, шесть часов это приличное время…,
спасатели должны были их обнаружить.
— Нет.
— То есть?
— Ближайший спасательный корабль находился больше чем в десяти часах хода.
Единственный шанс – посадка.
— С таким ресурсом это возможно?
— Думаю, опытный капитан смог бы это сделать…, может, уничтожил бы корабль, но
людей мог бы спасти…
— Тогда почему он так не сделал?
— Не знаю…. Думаю, нам необходима консультация специалиста…, а может даже и
нескольких специалистов.
— Имеете в виду конструкторов и изготовителей?
— Как минимум…, потому, что когда происходит так много случайностей, прежде
всего, возникает вопрос качества самого корабля. А потом, неплохо было бы
поговорить с пилотами, которые сталкивались с чем-то подобным.
— Согласен.
— И кстати, неплохо было бы увидеть статистику по аварийности кораблей этого
класса, этой фирмы…, а может, следует присмотреться и к сборке…

Разговор был не окончен, зато закончилась дорога. Просигналил коммуникатор, а потом и
вовсе в купе вошел проводник…

— Скоро остановка, нужна помощь?
— Нет-нет, сами управимся, — ответил за двоих Пашков, и пояснил, — у нас всего-то пара
сумок…

Перрон, заполненный теми, кто приехал, теми, кто собирается уезжать и еще теми, кто
встречает и провожает. Обычная суета…, разговаривать в таких условиях невозможно, поэтому
мужчины просто пробирались, стараясь не упускать, друг друга из виду. Наконец они оказались
за пределами вокзала. Подошли к ближайшему диванчику и остановились передохнуть…

— Как же мне это не нравится, — пожаловался Даниил Гибсон, — нет, правда, вся эта
толкотня, неужели невозможно это как-то упорядочить…, есть же ИС.
— А по-моему большинству все это по душе, — Олег Иванович, — в этом есть что-то от
тех, старых вокзалов, которые есть только на планетах.
— Олег, да большинство тех, кто нам встретился на перроне, родились и живут в
космосе, она и знать не знают о каких-то там вокзалах.
— А это не важно…, просто вокзал готовят нас к тому, что грядут перемены, а
перемены всегда беспокоят, это всего лишь проявление такого беспокойства…
— Неубедительно, да и вообще, детский сад какой-то, — буркнул представитель.
— В гостиницу поедем или пройдемся?
— А далеко идти?
— Минут десять или около того.
— Тогда пешком…

…был центральный проспект, этакая, практически прямая от вокзала до гостиницы, но с
точки зрения Даниила Гибсона там было слишком шумно, поэтому они выбрали параллельную
улицу, которая шла через парк и в это время была пустынной. Спокойное место, по обе стороны
высокий кустарник, а потом еще и деревья, которые защищали от шума, а кроме того, наполнял
улицу каким-то тонким, едва заметным, но все равно приятным ароматом. Даниил Гибсон
окончательно успокоился, и даже замедлил шаг, что же касается его спутника, тот просто
получал удовольствие от прогулки…

— И все-таки, с этой аварией что-то не так…
— Не так, — переспросил Олег Иванович, — в каком смысле – не так?
— Ситуация, конечно, нештатная…, но даже для нее жертв получается слишком много.
Недопустимо много…
— С этим я согласен. Думаю, необходимо проверить данные медицинской службы…, а
потом еще данные по таможне и миграционной службе. Может, дело не только в
выхлопе…, а может и совсем не в выхлопе.
— Я запрошу…
— Сколько у нас осталось до заседания?
— Почти двенадцать часов.
— Хорошо…, просто нам следует поторопиться…
Шеф Лонг собирался…, точнее, он практически был собран, благо, что ему для таких
поездок требовалось совсем немного. Все это помещалось в небольшом походном чемоданчике.
Он как раз стоял перед дверью…, внезапно мужчине захотелось пить, а для этого необходимо
было вернуться на кухню. Разумеется, это был просто предлог, но…

— Черт…, да что это со мной, — пробормотал мужчина, потребовалось два стакана
обыкновенной воды, прежде чем он смог утолить жажду…, — это же обыкновенное
слушанье…, и я точно знаю, что прав, но мне еще надо…

Он не договорил, его прервал сигнал от входной двери, кто-то пришел…. Лонг открыл
даже не глядя на коммуникатор, за дверью стояла Виктория Гарда.

— Я успела…, хорошо…
— Что случилось?
— Ничего не случилось…, то есть, все как обычно…
— Не понял, — Ричард Лонг вопросительно посмотрел на женщину.
— Просто я подумала, что вас следует проводить…, хотя бы до вокзала.
— Проводить, — в крайнем удивлении переспросил он.
— Ну да…, так ведь полагается, ну, чтобы…
— Ты сама до этого додумалась?
— Сама, — кивнула женщина.
— И зачем тебе это надо…
— Шеф, если честно, мне как-то не по себе…
— Что, прости, — Ричард Лонг не отрываясь смотрел на Викторию.
— Я понимаю, так это не делается, но вы сами говорили, что интуиции следует
доверять.
— Хочешь сказать, это тебя интуиция пригнала сюда?
— Вроде того, — кивнула Виктория.
— Ух ты…, такому доводу и противопоставить нечего, — усмехнулся Лонг, — между
прочим, ты заметила, что я тебя внутрь не приглашаю?
— Да…, потому что я вас практически на пороге…
— И?
— И, что?!
— Виктория, я выходить собрался…, — мужчина выразительно посмотрел на гостью и
добавил, — вот прямо сейчас и собрался…
— А…, да-да, вот ведь, — спохватилась Виктория и отступила назад и в сторону, чтобы
дать возможность шефу выйти из квартиры…

Какое-то время так они и шли, впереди Ричард Лонг, своей привычной походкой, а позади,
отстав на пару шагов Виктория, глядя себе под ноги, стараясь подстроиться под шаг шефа. Она
так увлеклась этим занятием, что пропустила момент, когда шеф остановился, и наткнулась
прямо на него…

— …так. Виктория, что ты делаешь?
— Извините…
— Нет-нет, никаких извинений! Что ты делаешь?
— Я переживаю…, то есть, волнуюсь…
— Хочешь сказать, что и в следующий раз, когда мне захочется остановиться, ты
наткнешься на меня, словно я столб фонарный…
— Я извинилась, — тихо напомнила Виктория, но Ричард Лонг не обратил внимания на
ее слова.
— …будешь на меня натыкаться, мне даже и спрашивать не надо будет, потому что
именно так выглядит твое волнение?
— Я не знаю.
— Виктория, и все-таки, что происходит?
— Я хочу поехать с вами, шеф.
— На заседание?!
— Да. Я хочу присутствовать…, вдруг потребуется помощь.
— Виктория, но ты даже не вела этого дела.
— А я не Трибуналу хочу помочь, а вам.
— Уф…, — шумно выдохнул мужчина, а потом осторожно взял Викторию под руку и
потянул вперед, — пошли уж…, не хватало еще опоздать.
— Правда?!
— Правда…, — буркнул Ричард Лонг, — ты ведь наверняка уже и отпросилась, и всех
предупредила…, еще и график дежурств поменяла.
— Ну да…
— А если у тебя там, — шеф мотнул головой в сторону конторы, — что-то пойдет не так?
— Мне тут же сообщат…, а кроме того, я на связи.
— Ладно…

Всю оставшуюся часть дороги они проделали молча, благо, что молчание их не напрягало.
Ричард Лонг размышлял, а Виктория посматривала по сторонам, вполне себе довольная
сложившимися обстоятельствами. Откровенно говоря, она не предполагала, что шеф ей
уступит…. Так же молча прошла и посадка. Лишь когда наступило время обеда, Ричард Лонг
поинтересовался у Виктории:

— Тебе нравится то, что ты делаешь?
— В смысле работа – да, нравится.
— И так было с самого начала?
— Да…, то есть, нет…, не совсем, — она почувствовала, как покраснела. Впрочем, шеф
смотрел в окно, так что, беспокоиться вряд ли стоило.
— Попробуй начать с середины.
— В каком смысле?
— Почему – нет.
— Ну…, со стороны СБ выглядит иначе.
— Хочешь сказать, тебе нравились стрелялки-догонялки, — Ричард Лонг улыбнулся и
повернулся к собеседнице.
— В общем, да…, между прочим, я до сих пор одна из лучших в боевой подготовке.
— Я знаю…
— Поэтому, когда я пришла, пока разбиралась в том, как тут все устроено…, была не
очень довольна, но потом поняла.
— Что именно поняла?
— Смысл того, что мы делаем…, смысл и важность.
— Ясно, — кивнул Ричард Лонг, — ясно…. Виктория, скажи, как часто ты сомневаешься в
правильности того, что мы делаем?
— Я не сомневаюсь!
— Не верю…, давай еще разок, — недовольно отозвался шеф.
— Почти не сомневаюсь…, ну и иногда. Очень редко, — призналась Виктория и
вопросительно посмотрела на собеседника, — это ведь плохо, да?
— Сомневаться – это правильно, хотя и доставляет лишнее беспокойство.
— Хотите сказать, что вы тоже сомневаетесь, — растерянно пробормотала женщина.
— Постоянно…
— Но…
— Но это – секретная информация.
— Разумеется, — кивнула Виктория, — но я хотела спросить почему? Вы ведь знаете, что
это правильно…
— У человека это где-то внутри, сомнения. Человек может сомневаться вообще во
всем…, в том числе, что он человек, а еще в том, что земля круглая, солнце горячее,
ну и так далее. Сомнения – часть развития, часть взросления…, без них мы бы и в
космос не вышли. Впрочем, сомнения это не единственное чувство…
— Это я знаю.
— Дело в том, что здесь, в космосе, сомнения не те, что на планетах, они здесь тоже
развиваются, мутируют, если можно так выразиться.
— Приходится сомневаться в большем числе вещей?
— Нет…, здесь сомневаться приходится даже в том, что мы правильно сделали, начав
осваивать космос. Вполне возможно, что человеку вообще не следовало покидать
Землю.
— Вы это серьезно?!
— Абсолютно серьезно.
— Но почему!

Ричард Лонг подался вперед, словно намеревался ответить, но вместо этого предложил
дать ответ самой Виктории…

— Я – знаю. Попробуй ответить на этот вопрос сама…, ну как если бы это я тебе его
задал.
— Правильно ли поступило человечество, начав осваивать космос…
— Ты изменяешь формулировку…, по сути, задаешь другой вопрос…, впрочем, если
тебе так проще, начни с него, он тоже может быть интересен…, а позже вернемся к
исходной формулировке.
— Шеф, это ведь движение вперед, развивается наука, техника…, естественно, в какой-
то момент человеку стало тесно, вот он и решил…
— Тогда чем занимаемся мы?
— Служба безопасности?
— Виктория, почему ты все время переиначиваешь мое вопросы, тебе что, так проще?
Или ты думаешь, что можешь спросить правильнее, чем я?
— Я не…, — она даже и договаривать не стала, просто смолкла.
— Один весьма остроумный сотрудник СБ сказал, мы – это сомнения человечества, мы
их и разрешаем, и порождаем, одновременно.
— Я такого не слышала, — растерявшись окончательно, пробормотала Виктория.
— А наш отдел, — продолжил Ричард Лонг, — если следовать твоей логике, наш отдел
стоит на пути человечества вперед.
— Нет, я не это имела в виду…
— Чем занимается СБ в большей или меньшей степени знают все…, но чем занимается
наш отдел, это совсем другое. Какова его задача…, точнее, какой смысл этой нашей
деятельности?
— Шеф, а вы знаете?
— Я предполагаю…, — вздохнул Ричард Лонг, — иногда мне кажется, что даже могу
объяснить или научить кого-то…, но это только в лучшие времена. Вот так то,
Виктория.

Мужчина отвернулся от спутницы ради вида за окном…, хотя, ничего особенного там не
было, просто фрагмент сельского пейзажа, разумеется, насколько он может существовать здесь…

— Ричард, шеф Лонг…, а можете мне объяснить…, — тихо попросила женщина, — ну или
подсказать или научить…

Шеф не торопился с ответом, и если бы Виктория знала шефа хуже, легко могла бы
предположить, что он и вовсе не слышал вопроса. Однако это было не так, ему надо было
хорошенько подумать…

— Зачем тебе мои слова…, ты сама занимаешься тем же, что и я, мало того, рискну
предположить, что ты сама знаешь ответ…
— Я знаю…, — усмехнулась Виктория, — я, наверное, целую книгу могу об этом
написать…
— Тогда чего же тебе не хватает?
— Сомнений…, как у вас…, правильных сомнений…, вы же постоянно сомневаетесь, а
я пока нет…, то есть, практически никогда…, очень редко.
— Вот уж не думал…
Очень долго это все называлось специальной комиссией…, прежде всего потому, что
основной задачей было выяснение обстоятельств, а так как обстоятельства были уникальные,
приходилось каждый раз собирать новую команду…, однако в какой-то момент СБ предложила
изменить статус данного собрания и даже предложила название – Трибунал, в помять о
специальных судебных заседаниях. Потому что, хотели участники этих комиссий или нет, вольно
это получалось или невольно, но в конечно итоге это был именно суд…. И как у всякого другого
суда здесь имелись свои сотрудники, свой архив, свое время работы и разумеется, свои правила.
Что же касается решений, которые выносил Трибунал, они были обязательными для
исполнения…, с той лишь разницей, что решения эти, как правило, касались отдельно взятых
лиц, реже групп или отделов, и очень редко, то есть, практически никогда, организаций.

Головной офис Трибуна располагался в системе Тау Кита, на одной из планет общего
проживания, что же касается Амашима, то здесь у Трибунала просто имелось подразделение,
отчасти самостоятельное, отчасти подчиненное, занимавшееся, в основном, представителями
людей…. Трибунал и его сотрудники…, о них нельзя рассказать немного. Точнее, немного
рассказать не получится, следует либо много и с подробностями, либо, вскользь…, почти так же,
как и про Службу Безопасности.

В свое время, практически все руководители двадцать седьмого отдела СБ проходили
через стены Трибунала. А большинство и не один раз…, а что же касается Ричарда Лонга…, все
вскользь, потому что это и секретность, и тайна личности, да и вообще много чего. Так вот, что
касается нынешнего начальника двадцать седьмого отдела, Ричарда Лонга, это было его
четвертое заседание, где он выступал в роли ответчика…

— Это оно, — поинтересовалась Виктория, указывая на здание, только-только
появившееся из-за деревьев.
— Оно.
— Выглядит очень как-то устрашающе…, — поделилась впечатлениями Виктория.
— Нет в нем ничего устрашающего, — не согласился шеф, — все дело в особенностях
Амашима, нельзя делать слишком тяжелые здания…, ну и соответственно, площадь
основания должна быть достаточно большая.
— Что, вы именно об этом подумали, когда увидели его в первый раз, — оглянулась на
спутника Виктория.
— Это было слишком давно…, не помню, — дернул плечами шеф, — но наверняка что-то
в этом духе…, ну не восхищаться же мне архитектурой…

Они обогнули часть здания, прежде чем Ричард Лонг указал на отель…

— Нам туда.
— Она вся их?
— Да…, по большому счету, под гостиницу отданы только три верхних этажа, а все
остальное, это квартиры постоянных сотрудников.
— Понятно…

Пожалуй, это была еще одна особенность данной организации, ее постоянно охраняли, и
мало того, охраной занимались регулярные вооруженные силы…. То есть, крепки юноши и
девушки, в военной форме, да еще и с оружием, которое было заряжено боевыми патронами, хотя
и стояло на предохранителях. Военными были даже администраторы на этажах…

— Ричард, старик, — услышала Виктория и оглянулась на голос, навстречу ее шефу
спешил старший офицер космического флота….

Виктории военный был точно незнаком, ей, но не ее шефу…

— Макс…, старина…, — шеф узнал человека мгновенно, они даже обнялись и даже
похлопали друг друга…
— Ричард…, черт возьми…, я рад…
— Погоди, Макс, — шеф на мгновение отстранился и внимательно посмотрел на
знакомого, — ты ведь не по мою душу. Знаешь же правила, влетит обоим…
— О, — махнул рукой военный, — не выдумывай, меня разбирали…, закончили только
вчера вечером.
— Понятно…, признали невиновным?
— Типа того…, но в звании понизили…
— Сочувствую…
— Забей…, бывало и хуже…, — рассмеялся Макс, а потом посмотрел на Ричарда Лонга,
и по лицу военного скользнуло то ли понимание, то ли догадка, — погоди-погоди,
старик, так сейчас там из-за тебя переполох…
— Видимо…
— О, черт! Похоже, ты вляпался по самое, ну, дальше некуда, — дипломатичность точно
не была сильной стороной Макса. Да оно и понятно – военный, — тут такая толпа…, а
сколько еще приедут…, а еще эти, нелетные…
— Так тоже случается, — кивнул Ричард Лонг.
— Да уж…, сочувствую…, честное слово, ты знаешь.
— Знаю, конечно…
— Тогда, может, ну их эти разборки, это ведь все завтра…, а просто пройдемся,
поговорим, повспоминаем…

Виктория Гарда даже и подумать не могла, что ее шеф согласиться, да еще так легко,
словно речь шла о чашке кофе в холле гостиницы…

— Шеф!
— Ух ты, — оглянулся на женщину военный, — этот миленький хвостик с тобой?
— Вроде того…, но с собой мы ее брать не будем, ни к чему маленьким девочкам
слушать наши истории. Поняла, — Ричард Лонг заглянул в лицо Виктории.
— Поняла…, — буркнула она себе под нос.
— Молодец, а теперь отправляйся, находи номер и располагайся…, но учти, из моей
комнаты не должно быть видно здания Трибунала.
— Есть…

— С характером, — шепотом оценил Макс, когда Виктория направилась в сторону отеля.
— Еще с каким, — подтвердил Ричард, — знаешь же, девочек у меня в подчинение не
бывает, а эта прижилась. Не загадывая, быть ей на моем месте, не в этот раз, но
когда-нибудь обязательно….
— Все и правда, хреново…
— Хреново, дружище, очень даже хреново…
— Что ж…, тогда у нас точно несколько поводов выпить…, пошли…
— Ну как тут не любить наших бравых военных, — рассмеялся Ричард Лонг, что ни
говори, но именно такая встреча была для него лучше всякой иной…
…разделить на несколько продолжительных этапов, которые, в свою очередь тоже
делятся, а потом еще раз, и еще…. Это все верно, но по большому счету, этапов освоения космоса
всего два. Первый начался с того самого исторического полета первого космонавта, а закончился
он около двухсот лет спустя, закончился вполне естественным способом, когда стало понятно,
что имеющиеся технологии не позволяют отправить человека даже за пределы Солнечной
системы. В тот момент против человечества было время…, и человечество смирилось, тем более,
что выбирать было не из чего. Кстати говоря, приблизительно в то время люди и начали умнеть.
Не все разумеется, но многие. Сменилась цель, точнее, целью перестал быть космос, целью стала
Земля, которая пребывала в плачевном состоянии…

Что же касается второго этапа, его началу положил контакт. Не случайная встреча на
берегу, как в каком-нибудь старинном фильме, а продуманный, настоящий контакт. Да, нашлись
разумные существа, которые решили, что у человечества есть шанс не только в ближнем космосе,
но и в глубоком. Разумеется, второй этап продолжается и сейчас…, но многим ли известно, что
для человечества он начался с глобального пересмотра законов и правил. По сути, были
пересмотрены и изменены практически все законы, которые действовали на Земле. Это была
самая настоящая революция…, разве что без привычного для землян кровопролития. Таковы
правила контакта, а с другой стороны, невозможно осваивать всерьез космическое пространство
по законам, которые действуют на планете. И кстати, уж если говорить об этих изменениях, они
пошли на пользу людям, пошли на пользу планете…

Человечество наконец-то прекратило все войны, перестало производить и испытывать
оружие на Земле. Занялось восстановлением лесов, а потом и вовсе, занялось полезными
ископаемыми и мировым океаном…, мало того, многие из производств были перенесены в
космос. Однако, для равноправного вхождения в группу контакта требовалось больше, намного
больше…, и человечество приняло решение идти вперед…

Но были и потери…, человечество, оказалось разделенным…, причем, разделенным
навсегда. Приблизительно тогда и был принят закон о планете-прародительнице. Придумали его
не сами люди, это была подсказка, но это была очень важная подсказка. Потребовалось несколько
лет обсуждений, потом референдум, потом еще обсуждения, и только после этого…. Впрочем,
больше и лучше всего об этом знают юристы. Что же касается населения планеты, после
принятия данного закона действовало следующее правило – контакт с космосом возможен только
в том случае, когда его невозможно избежать. Разумеется, это не буква закона, но лишь его
вольная интерпретация, так сказать, для младших школьников…

Суть же была проста – обитатели планеты занимаются только планетой. Они живут на
планете, работают на планете и по возможности используют ресурсы и технологии, доступные на
планете. Само собой, человека никто на планете не запирал, но если вдруг кто-то принимал
решение лететь в космос, на планету он вернуться не мог. И это правило не имело исключений.
Именно из-за этого на планете и появилась целая сеть консультантов, которые разъясняли,
рассказывали, тестировали тех, у кого возникало желание покинуть Землю. Кого-то они и правда
отговаривали, а кому-то давали зеленый свет…. Здесь учитывалось огромное количество
факторов, этим действительно занимались всерьез…, точнее сказать, это работает и сей момент…

И если с теми, кто пожелал остаться все вроде понятно, с теми же, кто ушел, все не так
просто…. Разумеется, можно думать на эту тему, можно писать и изучать вопрос, вот только
делать это следует очень аккуратно, тщательно выбирая слова. Правда оказалась весьма
болезненной. По большому счету, те, кто переселились в космос, больше землянами не являются.
Здесь и медицинский аспект…, и временной аспект, а еще и философский, нравственный, ну и
наконец, нормативный. Да, может это и странно звучит, но у них…, у тех, кто улетел и тех, кто
остался, даже юридический статус разный…. Вот такой оказалась цена освоения космоса, и она
все еще платится…

— …и рапорта нет, — Макс вопросительно посмотрел на Ричарда Лонга.
— Ты знаешь правила, знаешь лучше меня, — пожал плечами мужчина, — как только
стало понятно, что к чему, он применил Протокол 67.
— Надо же, — Макс дотянулся до стакана и осушил его до дна, — Протокол 67.
— Но это ведь вы его придумали в свое время…, мы лишь его используем.
— А у меня нет претензий ни к тебе, ни к нему…, все правильно.
— Послушай, Макс, но это ведь информация…, возможно, информация, которая могла
бы помочь избежать подобных вещей в будущем, разве можно с ней так обращаться?
— Ричард, поверь, полезной информации там не было, да и использовать ее, и уж тем
более, для предотвращения, невозможно. Если бы там было хоть что-то полезное, мы
бы знали, ну и естественно, сохранили бы…

Ричард Лонг облокотился на спинку кресла. По большому счету, у него не было причин не
верить собеседнику, да и знали они друг друга слишком давно, они даже дружили…, но ситуация
была неприятной, и с этим ничего невозможно было сделать. Поэтому за столиком какое-то
время царила тишина, несколько минут…

— Макс, если не секрет, а сколько было таких случаев?
— Не секрет…, но что конкретно тебя интересует? Если авария – таких историй почти
два десятка. Если заражение, так это вообще тысячи и тысячи историй…, а об
остальном ты лучше меня знаешь…
— А когда все вместе?
— Это третий случай…, правда, в двух случаях обошлось практически без жертв.
— Черт!
— Согласен, — вздохнул Макс, — понимаешь, если бы не все сразу, мы бы сейчас не
сидели здесь и не разговаривали. Подумаешь, пробоина…, для лайнера это так,
ерунда…, дырки больше опасны для маленьких кораблей. Двигатель можно
починить, энергетическую установку, тоже…
— Но…
— Сложнее с отклонением от курса, но даже это решаемая проблема…
— Макс, я все это знаю.
— Тогда о чем ты спрашиваешь?
— О нулевом факторе.
— А…, Фактор 0, непредсказуемое смещение и время, точнее, в обратном порядке,
время, а потому уже непредсказуемое смещение.
— Время, — задумчиво повторил Ричард Лонг.
— Да…, именно время.
— Я так понимаю, после этого прения возобновятся…
— Не знаю, — признался собеседник, — честное слово, не знаю…, если так подумать, то
эта история ничего нового не добавляет. Мы десять лет назад это знали, и пятьдесят,
а может и еще больше…, когда меня назначили капитаном, среди документов в
капитанском сейфе уже был доклад по данной теме…
— Ладно, а что ты думаешь, ну, сам, чисто от себя.
— Ричард, клянусь, я не знаю…, с одной стороны это чертовски привлекательно, можно
будет освободить такой ресурс, — мужчина вскинул руки, — колоссальный, жизнь
можно будет увеличить еще лет на триста, как минимум…, да и вообще, такие вещи,
как смерть, страх, болезни…, это все будет в прошлом.
— Но?
— Единственные существа, которые приняли положительное решение, это Драконы…,
все остальные отказались. И насколько я знаю, большинство вообще не
рассматривают этот вопрос всерьез…
— Черт!
— Вот именно, и знаешь еще что, практически сразу после того, как было принято
решение, у Драконов вспыхнула война. По большому счету, мы про такие войны
даже и не слышали, она уничтожила население целой системы, а потом и саму
систему. Поэтому Драконов теперь раз-два и обчелся, они так и не смогли
восстановиться. Представь себе, что нечто подобное случиться с людьми…
— Не хочу, слишком жутко…
— Вот и я об этом же…, а кроме того, мы же пьем…

Разговор продолжился, но это был уже разговор о другом, Макс вспоминал забавные
истории, его поддерживал Ричард, иногда вспоминалось что-то общее, забавное. И постепенно
они набирались спиртным…, и дело не в том, что они любили выпить, отнюдь. Просто от таких
разговоров всегда оставался осадок, он словно въедается в кожу, проникает внутрь, и не нет
другого способа забыть о нем, как просто напиться и перегрузить память разной ерундой…, что
бы потом, утром, ничего не осталось.

К слову говоря, пьянство давно уже не болезнь, всего лишь, небольшая слабость, которой
предаются после неприятностей. Или после чего-то сугубо личного, иногда после тяжелых
экспедиций, ну и еще вот таких вот разговоров, когда основная задача забыться на время….
Разумеется, есть и другие способы, более щадящие или более кардинальные, однако, в
определенной ситуации люди предпочитают вот так, по старинке. И это не зависит от того, где
находится человек, потому что всегда есть бар, в котором спиртное на выбор, и практически
всегда есть тот, кто поддержит компанию…, а потом еще и до дома проводит…

— Шеф! Ой…, — девушка невольно отступила, когда в номер, неверной походкой, да
еще и при поддержке Макса зашел Ричард Лонг, — что с ним?
— Так, малышка…
— Меня зовут Виктория.
— Отлично, Вика, Ричард немного перебрал.
— Но…
— И я тоже перебрал, поэтому не намерен слушать нравоучения и причитания.
Понятно?
— Да.
— Покажи, где его комната.
— Туда, — Виктория указала направление.
— Значит, пусть спит, до того, как сам проснется…, это будет часа через три.
Слушаешь?
— Да.
— Не трогай его. Просто пусть человек отдыхает, но к тому времени как он проснется,
рядом должна быть свежая одежда, всякие принадлежности и пара таблеток. Поняла?
— Да.
— Вопросы есть?
— Да…, один.
— Ладно, — Макс выпрямился и облокотился на стену, стоит признать, что его так же
основательно покачивало, — на один отвечу.
— А вот это было обязательно, — Виктория обвела рукой вокруг.
— Послушай, малышка…, когда-нибудь, ты сама окажешься здесь…, и поверь, ты
будешь благодарна тому, кто напоит тебя вот до такого состояния. И мало того,
будет с тобой разговаривать и нянчиться…, только пусть это будет подружка,
вмешивать вот в это секс, нехорошо, понимаешь ли. Тут, видишь ли, нужны уши, а
не член, ну или там…, сама понимаешь, авось половозрелая…
— Я не…
— Ерунда, все пьют…, иногда без этого просто не выжить. Просто ты еще маленькая…
— Вы…
— Я доберусь, все в порядке, — Макс оттолкнулся от стены и покачиваясь, направился к
выходу из номера, — пока малышка, глядишь, еще и встретимся…

Дверь закрылась и Виктория осталась одна, то есть, один на один с шефом, который, как
был, в одежде, лежал поперек кровати. Надо ли говорить, что она впервые оказалась в такой
ситуации…. То есть, ситуация и правда была ей незнакома…, и дело не только в шефе, тут и
гостиница, и Трибунал, одним словом, все вместе, ведь давно известно, сумма больше, чем
простое сложение элементов…

— Как-то все это неправильно…, — такой была ее первая реакция, она собиралась
продолжить, но остановилась, вдруг ей вспомнились слова военного, а потом и то,
из-за чего она оказалась здесь…, — но мы все делали правильно. Мы все делали
правильно, я знаю, но почему тогда все это. Зачем? Не может же быть такого, чтобы
шеф ошибся…, такое просто невозможно…

Шеф заворочался, а Виктория как-то вдруг, поняла, что все еще находится в комнате шефа
и вещает практически в полный голос. Она выключила свет и вышла. До прихода Ричарда и
Макса она честно собиралась в душ, а потом спать, но сейчас, перед тем, как отправиться в свою
комнату, она захотела перечитать отчет для Трибунала. То есть, она знала его наизусть…, мало
того, часть данных она собирала лично, но слова Макса, а потом еще и состояние шефа. Ни с
того, ни с сего она почувствовала нечто похожее на сомнение…. Так она и просидела до самого
утра, перебирая документы, читая, перечитывая, и даже делая пометки…, просто для себя, чтобы
потом, на месте, в отделе…

Здание Трибунала – это одно. Что же касается помещения, где происходят заседания, это
грамотно, на высшем уровне, устроенный офис. Продуманная планировка и доступ к
коммуникациям, все, что бы связать множество людей в одном месте и позволить им комфортно
и продуктивно работать. И хотя помещение строгое, оно все-таки не давит, скорее уж наоборот,
позволяет концентрироваться, настраивает, если можно так выразиться…

…опаздывать, но это всего лишь правило, потому что некоторые вещи просто невозможно
предвидеть…

— Шеф, а могу я с вами, — осторожно поинтересовалась Виктория, присматривая за тем,
чтобы костюм на шефе сидел, как положено.
— А может, вместо меня, — отозвался Ричард Лонг и оглянулся.

События вчерашнего дня никаким образом не отразились на нем. Во-первых, это было
скорее, исключение, а во-вторых, на всякий случай, он принял пару таблеток и холодный душ…,
одни словом, он был в норме…, даже выглядел отдохнувшим.

— Шеф, я серьезно.
— То есть, ты хочешь сидеть рядом со мной, за столом, прямо перед лицом тех, кто
будет задавать вопросы?
— А так можно?
— Нет, разумеется. Но ты можешь быть в зале, это разрешатся сотрудникам. Если что,
будешь помогать мне с информацией.
— Хорошо, я быстро…
— Эй, Виктория, — Ричард внимательно посмотрел на помощницу, — ты что, не спала
ночью?
— Ну…
— Бегом в душ, и выпей чего-нибудь для бодрости, мне потребуется все твои умения,
особенно, твоя внимательность…
— Я…, через секунду.

…обыкновенные формальности, которыми не пренебрегают, прежде всего, потому, что
они определенным образом настраивают на работу. А кроме того, это небольшой шанс для тех,
кто чуть-чуть опаздывает…

— …имя и занимаемая должность?
— Ричард Лонг, начальник отдела 27, СБ.
— Сэр, вам известна причина, по которой вас вызвали?
— Да. Это события, связанные лайнером, бортовой номер 92354-11…

Такие, ну или приблизительно такие вопросы, ровно, как и ответы, которые по большому
счету не влияют на ход дела. Однако, в них есть свой смысл, мало того, у них есть свое особое
назначение…, а что, даже бюрократия может работать на благо.
— …для начала, мы бы хотели услышать ваш рассказ о событиях.
— Разумеется, — ответил Ричард Лонг, пододвинул к себе бумаги и заглянул в них…, —
двадцать шестого числа отделом было получено сообщение, что резидент принял
решение лететь на лайнере 92354-11.
— Ваши резиденты всегда сами принимают решения о том, на каком именно объекте
будут работать?
— Не всегда…, они могут выполнять наши задания, или ваши задания, или задания
правительства. У наших резидентов достаточно много начальников, если можно так
выразиться.
— Но в данном, конкретном случае…
— В случае с лайнером 92354-11 решение было принято самим резидентом.
— Назовите как-нибудь резидента…, просто, чтобы не говорить – он.
— Джек.
— Спасибо. Так вот, Джек как-то объяснил, почему именно этот объект?
— Нет. Кроме того, обычно мы не требуем от них таких объяснений.
— То есть, вы полностью им доверяете?
— Можно сказать и так.
— Простите, сэр, этот ваш ответ…, вы словно не уверены…, или хотите сказать что-то
другое, — Председатель Трибунала умел не только слушать, но и слышать, и
различать нюансы.
— Владимир Иванович, некоторые вещи не так просто объяснить…
— И все-таки попробуйте, тем более, что аудитория у нас большая, но не все точно
представляют характер работы вашего отдела.
— Хорошо, — кивнул Ричард Лонг, — решение резидента выбрать тот или иной объект
складывается из множества различных мелких деталей. Анализ маршрута и груза,
анализ технического состояния объекта, анализ экипажа, даже, анализ пассажиров,
если таковые имеются, и много чего еще…
— Вы даете своим резидентам такой уровень доступа?
— Нет, Владимир Иванович, отнюдь. Резиденты добывают информацию сами, и у нас
не принято спрашивать какими именно, источниками они пользуются.
— Ясно, продолжайте.
— Мы зафиксировали решение резидента, нашли объект и внесли его в контрольный
список – такова процедура.
— Сэр, в ходе операции вы общаетесь с резидентами? Проверяете их, может быть,
контролируете?
— Нет.
— А вообще такая возможность предусмотрена?
— Только в теории.
— Можете нам пояснить?
— Операция может развиваться двумя путями. Когда все в порядке, тогда резидент не
вмешивается в происходящее, более того, он подчиняется командованию объекта и
правилам, которые действуют на данном объекте. Второй вариант, когда резидент
начинает операцию. В первом случае он может связаться с нами по любому вопросу,
во втором случае, как только резидент принял решение о вмешательстве, связь
прекращается…
— Выглядит так, будто вы бросаете резидента.
— Если придерживаться фактов и логики, это он нас бросает. Он может возобновить
связь в любой момент, мы – нет. Таков протокол.
— Продолжайте, сэр.
— Двадцать шестое, двадцать седьмое и двадцать восьмое – все было в порядке.
— Как вы это узнали?
— Раз в сутки от Джека приходил контрольный сигнал.
— То есть, он с вами связывался…
— Нет, это происходит автоматически.
— Извините, я не совсем понял, что именно фиксирует данный сигнал?
— Что с объектом все в порядке.
— Не с резидентом, — на всякий случай уточнил Председатель.
— Да. Наш интерес, прежде всего, объект.
— Далее…
— Двадцать девятого числа резидент применил протокол…
— Остановитесь, сэр, — Председатель Трибунала остановил Ричард Лонга, — есть точное
время?
— Вас интересует, когда именно резидент принял решение или когда приступил к
реализации…, дело в том, это разное время. Мы фиксируем только время начала
реализации…, дело в том, что принятие решения…, это может быть долгий
процесс…
— Ясно. И так, вы поняли, что резидент приступил к реализации…, что именно вам
было известно о причинах, об обстоятельствах, по которым резидент принял такое
решение, может быть, вам было известно о том, происходит с объектом?
— Объект пропал с навигационных карт, а двумя часами позже пришло сообщение от
резидента о начале операции….
— Как вы думаете, сэр вот эти два часа…, точнее, в течение этих двух часов, что
именно происходило с вашим резидентом?
— Мне не надо думать, я точно знаю, что происходило в этот момент…, резидент
анализировал ситуацию, ему необходимо было принять решение, должен он
вмешиваться или руководство объекта сможет само разобраться с проблемой.
— И он принял решение, что должен вмешаться, — скорее сделал вывод, нежели чем
спросил Председатель Трибунала.
— Именно так, Владимир Иванович, — подтвердил Ричард Лонг.
— Скажите, на тот момент, вы знали, что происходит с кораблем? Какие у него
проблемы, в чем там вообще дело? Почем резиденту потребовалось применять
протокол…, хоть что-то было известно?
— Нет. Объект просто исчез из зоны наблюдения…
— Я уже спрашивал, но все-таки задам этот вопрос еще раз…, как вы думаете, почему
ваш резидент выбрал именно этот корабль? Может быть, существует какие-то
рекомендации, какие-то правила, по которым происходит выбор?
— Нет…, — практически сразу ответил Ричард Лонг, но потом поправился, — удобнее
отвечать со второго вопроса. Четких правил не существует, инструкций или чего-то в
этом духе, тоже нет. Резидент сам принимает решение, только он. Поэтому, мы
действительно не знаем, почему именно резидент выбрал именно этот объект.
Однако, исходя из того, что случилось потом, я делаю вывод, что резидент не
ошибся.
— Что ж…, спасибо, — кивнул Председатель Трибунала, — а что вы можете сказать о
самом Джеке, Как долго он исполнял свои обязанности?
— Более четырех лет, ну соответственно, с учетом…
— Да-да, я понял. За это время…, как часто он…, вопрос понятен или мне стоит
изменить формулировку?
— Понятен. Джек был резидентом на ста семнадцати объектах – этот был сто
восемнадцатым.
— И в этих ста семнадцати случаях у него не возникало необходимости применять
протокол двадцать семь?
— Не возникало, — подтвердил Ричард Лонг.
— То есть, все проходило гладко?
— Нет, разумеется. Случались аварии, были экстренные посадки, незапланированные
перемены курса…, это случалось не каждый раз, но все-таки случалось. Дело всего
лишь, не доходило до применения протокола.
— Скажите, а когда резидент не применяет протокол, каковы его действия?
— Во-первых, он анализирует ситуацию, во-вторых, он исполняет требования капитана.
— То есть, не вмешивается?
— Протокол космической службы запрещает вмешательства в действия командира
корабля, это рассматривается как бунт.
— А протокол шестьдесят семь?
— Мне бы не хотелось использовать слово бунт…, но смысл действий резидента
именно таков.
— То есть, резидент перестает подчиняться капитану, это вы хотите сказать?
— Дело в том, что в определенный момент, задачи, которые решает капитан корабля и
задачи, которые решает резидент, становятся разными…, скорее, они даже
противоречат друг другу. Двух капитанов на корабле быть не может, поэтому
резидент берет командование на себя…
— Звучит жутко.
— Совершенно верно, но как правило, в таких случаях ставки необыкновенно велики…
— То есть, действия резидента оправданы?
— Да.
— А почему ваш человек не может подойти к капитану, и, скажем, указать на
проблему…, предоставить капитану решать задачу. Получается, что он скрывает
жизненно важную информацию от капитана.
— Все верно, резидент скрывает информацию…, причина такого поведения —
безопасность.
— Но это же противоречит…
— Совершенно верно, но мы снова возвращаемся к тому, что задачи резидента и
капитана разные. И разное понимание безопасности…, резидент мыслит масштабнее,
если можно так выразиться.
— Хорошо, допустим, — не стал спорить Председатель Трибунала, — что было потом?
— Мы узнали, что экипаж корабля и пассажиры погибли.
— Узнали?
— Да, на место аварии прибыли спасатели, они и констатировали гибель людей.
— А Джек?
— Резидент погиб вместе со всеми.
— Скажите, представитель двадцать седьмого отдела был на месте происшествия?
— Он и сейчас там.
— То есть, у вас еще нет информации о том, что он там нашел…
— Пока нет, но он работает, думаю, либо сегодня к вечеру, либо завтра утром
результаты осмотра будут готовы.
— Насколько я понимаю, ваш человек прибыл на место происшествия одним из
первых…, и несмотря на то, что все остальные уже закончили осмотр и предоставили
Трибуналу доклады, ваш человек еще работает.
— Именно.
— Почему так долго, как вы думаете?
— Специалисты других отделов и других служб ищут определенный тип информации,
конструкторы занимаются конструктивными особенностями корабля, те, кто
отвечают за груз – грузом. Представитель двадцать седьмого отдела собирают
вообще всю возможную информацию…
— Хотите сказать, что именно ваш отчет будет наиболее полным?
— Да, — практически не задумываясь, ответил Ричард Лонг, чем вызвал небольшой
шепоток по всему залу…
— Тише, тише, — обратился сначала к аудитории Председатель Трибунала, а потом,
непосредственно к Ричарду Лонгу, — таким заявлением вы ставите под сомнение
компетентность многих служб.
— Нет, отнюдь…
— Тогда, как следует вас понимать?
— Большинство ищет что-то определенное, мы ищем связи между самыми разными
вещами, событиями, людьми…, для двадцать седьмого отдела это важнее, потому
что резидент сталкивается не с чем-то отдельным, а именно со всем сразу, и именно
это влияет на его решения. Для нас именно это важнее всего…
— Другим словами, ознакомившись с докладом вашего человека, вы сможете объяснить
нам, почему он принял то или иное решение?
— Думаю, да. Смогу…
— Что ж…, будем надеяться…

Если не вдумываться, а только слушать, диалог этот был не таким уж и напряженным.
Просто вопросы, за которыми практически сразу следовали ответы…, но так получалось, если
действительно не вдумываться. В какой-то момент, даже Вероника сочла их достаточно
простыми, но после того, как председатель объявил перерыв, с некоторым удивлением она
поняла, порой, в ожидании ответов, она даже переставала дышать…. Оглянувшись по сторонам,
она приблизилась к шефу.

— Вы в порядке?
— Все нормально, — кивнул Ричард Лонг, — считай, что это была просто разминка, а
значит, все и правда, в порядке…, кстати, ты смотрела со стороны, ничего
особенного не заметила?
— Нет, шеф, — Виктория ответила сразу, но мгновение спустя добавила, — хотя, может, я
не заметила…
— Но ты ведь все время смотрела, — внимательно посмотрел на Викторию Ричард Лонг.
— Да…, я и смотрела, и слушала…, все время…
— И?
— Шеф, честное слово, я уже не уверена…, вы хотя бы подскажите…, может, я видела,
но не поняла, что видела. Так ведь бывает…
— Да, — усмехнулся Ричард Лонг, — случается, смотришь и не видишь, или слушаешь и
не слышишь…
— Вы это про меня шеф?
— Я это про себя…, и вообще, объявили же перерыв, иди, прогуляйся…, можешь
перекусить…
Виктория вернулась на свое место, шеф был в порядке, значит, можно было передохнуть,
ну и заодно осмотреться. Она так была занята диалогом Лонга и Соколова, что совершенно
забыла о том, что в зале присутствует еще несколько десятков человек, и это не считая тех, кто не
присутствовал в зале, но следил за происходящим, используя средства ближней и дальней
связи…

Военные и навигационный контроль, этих людей легко было опознать, они были в
униформе и сидели немного в стороне от остальных. Веронике приходилось пересекаться с ними
по работе, и если говорить откровенно, они ей нравились. То есть, с ними было легко работать,
они предпочитали конкретные вопросы, а когда это требовалось, давали краткие, по существу,
ответы. Это большой плюс…, хотя иногда, приходилось проявлять изобретательность в
формулировке вопроса, чтобы добиться от них большего. Впрочем, навигаторы и военные скорее,
поддерживали Ричарда Лонга…, по крайней мере, Виктория воспринимала это именно так.

Неожиданно шеф повернулся к ней и поманил к себе, она мгновенно оказалась рядом…

— Слушаю, шеф.
— Во-первых, перестань всех разглядывать, ты же взрослая девочка…
— Простите, — Виктория слегка покраснела.
— Нет-нет…, ты делаешь все правильно, смотри, но делай это более изящно, а еще
лучше, используй камеры наблюдения.
— О…, я поняла.
— И вот еще что, присматривай за этими людьми, — Ричард Лонг повернул к ней
коммуникатор, на котором были указаны имена, изображения и местоположение, —
эти пять человек в зале, трое внизу находятся на связи…, даже и не знаю где точно, и
есть еще двое, они находятся на Земле. Им удели больше внимания…
— Поняла.
— Потом, расскажешь мне, что видела.
— Ну вот, так лучше, понятно, что искать…
— Детский сад, ей Богу…

Как всегда шеф был прав, чем крутить головой, пытаясь удержать в зоне внимания людей,
которые находятся в разных местах зала, достаточно было просто настроить коммуникатор,
расположенный на компактной рабочей панели, расположенной перед каждым креслом.

— Вот интересно, он что, всегда знает как правильно, как лучше, и на это не влияет
даже то, что вчера он еле добрался до своей кровати, — прошептала Виктория,
откидываясь на спинку, — ладно…, а так, действительно, проще. И видно намного…,
а кроме того, можно даже читать по губам…
Перерыв закончился, об этом объявил секретарь Трибунала, повторила на нескольких
языках, которые используют в официальных случаях, после чего, передала слово Председателю
Соколову Владимиру Ивановичу…

— Что ж, продолжим…, прошу выйти представителя транспортной фирмы…

Произошло короткое движение, и вперед шагнул мужчина, высокий, хорошо одетый, и
что-то подсказывало, отлично подготовленный для предстоящего разговора, было что-то в его
движениях, а может быть, в манере держаться…

— Представьтесь, пожалуйста, — предложил мужчине Председатель Трибунала.
— Самюэль Торн, заместитель директора торгово-транспортной компании.
— Хорошо, господин Торн, присаживайтесь…, у нас есть несколько вопросов к
руководству вашей фирмы.
— Разумеется, — кивнул господин Торн.
— Какой информацией вы обладали о лайнере 92354-11 на двадцать шестое число?
— Экипаж, пассажиры, тоннаж и состав груза, то есть, стандартный список.
— Лайнер прошел техническое освидетельствование, предполетный осмотр?
— Да. Имеются соответствующие отметки, кроме того, есть список людей, которые
проводили данные действия.
— То есть, мы можем выслушать их показания в Трибунале, — уточнил Председатель.
— Да, мы можем вызвать их в любой момент.
— Хорошо. Будем иметь это ввиду. Следующий вопрос – были ли выявлены какие-то
неполадки или может быть, критические отклонения?
— Нет…, то есть, не срабатывала левая загрузочная консоль, но неполадка была
устранена перед отлетом лайнера.
— Ясно…
— Имеется отметка в документах, кроме того, человек, который производил ремонт
готов явиться сюда.
— Да-да, я понял, — взглянув на представителя фирмы, кивнул Председатель и задал
следующий вопрос – экипаж, у вашей службы были какие-то претензии к экипажу?
— Нет. Экипаж эксплуатировал корабль достаточно давно, капитан налетал на лайнере
почти пятнадцать тысяч часов, заместитель – двенадцать, старший навигатор –
десять…, самый молодой член экипажа работал на лайнере триста часов. Лицензии,
право на пилотирование и прочие необходимые документы были проверены,
имеются соответствующие отметки…
— Хорошо, и еще один вопрос – технический персонал порта или представители
экипажа имели претензии к транспортному средству?
— Нет, господин председатель.
— Господин Торн, Трибунал хотел бы задать вопросы к начальнику технической
службы порта.
— Он здесь…, то есть, он в гостинице. Я могу вызвать его прямо сейчас…
— Нет-нет, мы поговорим с…
— Карлос Саиди, — подсказал господин Торн.
— Спасибо, мы поговорим с Карлосом Саиди позже…

Получилась, вроде как необъявленная короткая пауза, во время которой присутствующие
смогли отвлечься от мониторов или наоборот, заглянуть в коммуникаторы, что же касается
Самюэля Торна, он не просто вздохнул с некоторым облегчением, она даже и платок достал и
промокнул вспотевший лоб…

— Ничего себе, — прошептала Виктория, — они все такие нервные, вроде же простые
вопросы, да и ответы правильные и соответствуют действительности, что же их так
всех…
— Нет, не поставлю я тебя начальником, — услышала она рядом с собой голос шефа.
— Что?
— Ты не видишь всей картины целиком…
— То есть, как это я не вижу всей картины?
— А чего это я тебе буду подсказывать, ты умная, сама найди ответ…, да, и кстати, как
найдешь, обязательно поделись со мной…
— Да, то есть, поняла…
— Договорились.

Ричард Лонг забрал у Виктории стакан с водой и вернулся на свое место, практически
сразу после этого Председатель Трибунала возобновил заседание…

— Господин Торн, а вы сами или может быть, директор посещали лайнер 92354-11?
— Да, господин Председатель. Это входит в наши прямые обязанности, я был на
лайнере после технического осмотра, а директор непосредственно перед отправкой.
— Хорошо…, сколько обычно длится такой визит?
— Как правило, больше часа.
— Что именно вы осматривали на лайнере?
— В соответствии регламентом…, — это был первый случай, когда представитель фирмы
растерялся…
— Нет-нет, господин Торн, в данном конкретном случае, что именно вы осматривали?
— Контрольные блоки. Машинный, энергетический, навигационный, потом
пассажирский и грузовой.
— Были замечания?
— Да, господин Председатель…, в грузовом блоке я обнаружил путаницу с вахтами, но
она была исправлена при мне…
— И после этого вы дали разрешение на продолжение работ?
— Да…, это не является грубым нарушением, поэтому…
— Все в порядке, господин Торн. Это была всего лишь путаница, которую
своевременно устранили…, я вас правильно понял?
— Да, — выдохнул с явным облегчением заместитель директора.
— А кроме этого недочета заметили ли вы что-то еще, более серьезное, что-то, что
вызвало ваше беспокойство?
— Нет. Все остальное было в порядке…
— Что ж…, спасибо, — Председатель Трибунала осмотрел присутствующих и сообщил, —
у меня больше нет вопросов к господину Торну, может, присутствующие желают
что-то уточнить?

Однако, желающих уточнять что-либо у Самюэля Торна не нашлось…, то ли время еще не
пришло, то ли ответы и правда, всех удовлетворяли, в общем, Председатель отпустил господина
Торна на место…

— Шеф, — осторожно поинтересовалась у Ричарда Лонга Виктория, — он говорит правду?
— Что, — шеф повернулся к женщине, чтобы посмотреть на спутницу, и во взгляде его
явно читалось удивление.
— Вы верите этому парню?
— Самюэлю Торну?
— Да, ему…
— А ты ему веришь?
— Но…
— Я знаю, что ты первой задала вопрос, но мы давно уже не в школе. Поэтому спрошу
еще раз – ты слышала его ответы, ты его видела своими глазами – ты ему веришь?
— Ну…, его ответы выглядят правдивыми…, а вот самому мистеру Торну я не доверяю.
— Хороший ответ…, я как раз собирался сказать то же самое.
— Это нечестно…
— Зато это правда, — неожиданно для женщины рассмеялся Ричард Лонг.
— Я не…
— Послушай, — шеф поманил Викторию к себе, — ты почти все правильно поняла. То,
что рассказывал парень об идеальном порядке у них там, это, разумеется, ерунда.
— Но почему…
— Нет-нет, ты не дослушала. Идеального порядка просто не бывает…, они там
обязательно что-то путают, что-то ломают, путаются при загрузке, при размещении
пассажиров и так далее…. По большому счету, там настоящий бардак.
— Так резидент поэтому…
— Нет. Бардак ситуация обычная для любого порта. Так происходит везде…, вопрос
лишь в том, как ребята с ним справляются. Так вот, у этих получается неплохо.
— Неплохо, — даже переспросила от растерянности Виктория.
— Насколько я знаю.
— То есть, вы хотите сказать, что это не могло быть причиной.
— Я бы сформулировал иначе, это не то, ради чего резидент принял бы решение
отправиться на этом корабле. Поняла?
— Поняла, — кивнула женщина.

Председатель тем временем закончил с заметками, которые делал по ходу рассмотрения,
взглянул на часы и сказал секретарю вызвать следующего человека…

— Начальник таможенной службы порта – Эльза Виола Мало.

На возвышение поднялась женщина, смуглая, строгая, в ней просто чувствовалось, что она
начальник…, и не просто начальник, а такой, что все предпочитает держать под контролем.
Бывают такие дамы…
— …госпожа Мало, в соответствии с протоколом, именно ваши люди покидают корабль
непосредственно перед стартом.
— Совершенно верно, — подтвердила женщина и пояснила, — когда речь идет о
регулярных рейсах, именно таможня проверяет шлюзы и дает добро на отправление.
— Интересующий нас корабль не был исключением?
— Не был.
— Вы лично осматривали корабль и давали добро?
— Нет, это был мой заместитель, но это ответственный человек, и я ручаюсь за него…

— Она мне нравится, — прошептала Виктория, — есть в ней сила…
— Эльза Виола один из лучших начальников таможни, — подтвердил Ричард Лонг.
— Вы что, лично ее знаете?
— Да…, мы пересекались.

— Госпожа Мало, что вы можете, как специалист таможенной службы, сказать об
интересующем нас корабле.

Она выдержала паузу перед тем, как ответить…, видимо, ей требовалось время для
правильной формулировки…

— Откровенно говоря, я бы не назвала данный корабль образцовым, — произнесла
женщина, наконец.
— Поясните, — предложил Председатель.
— В процессе досмотра были выявлены нарушения…, опять же, была некоторая
путаница в оформлении документов…
— Эти нарушения были внесены в рапорт таможенной службы?
— Да, разумеется, и когда была повторная проверка, замечания были устранены, о чем,
так же имеется отметка в рапорте.
— То есть, когда корабль уходил, у таможни не было претензий, — уточнил
Председатель.
— Не было, все было исправлено…, но лишь после того, как было сделано замечание.
— Господин Торн, вы можете прокомментировать данное заявление?
— Да…, дело в том, что в процессе погрузки и разгрузки, а так же, в процессе работы с
пассажирами…, иногда возникают подобные недоразумения…, но мы быстро
реагируем на них. Любое замечание, будь то отметка в рапорте, или, к примеру,
устное замечание тут же устраняется…, — объяснение выглядело несколько
натянутым, да и верилось в него с некоторым трудом, однако, это был ответ.
— Что ж, по завершению заседания, я обязательно порекомендую руководству вашей
фирмы, совместно со СБ провести проверку на всех кораблях вашей фирмы. Вы
получите официальное уведомление…
— Да, понятно, господин Председатель.

— Шеф, но ведь и это не причина?
— Не причина, — подтвердил Ричард Лонг.
— Шеф, когда вы отвечали, то сказали, что не знаете, как наши резиденты получают
информацию…
— Ты это к чему?
— Сказали, что у них имеются свои собственные источники информации…
— И это ты к чему?
— Но вы ведь знаете, какими источниками они пользуются…
— Виктория, только что, ты обвинила меня во лжи, между прочим.
— Я…, нет! Я просто хотела уточнить…, я даже и не думала…
— Тише. И уж коль тебе неймется узнать все тонкости, учись правильно задавать
вопросы, кстати, можешь учиться у него, — шеф указала взглядом на Председателя
Трибунала.

— …услышал, — Председатель Трибунала поднялся, — три основных службы, те самые,
которые отвечают за загрузку, осмотр и отправления корабля, практически в один
голос утверждают, что с кораблем было все в порядке…, я ведь правильно вас
услышал?
— Да…
— Так точно…
— Совершенно верно…
— Господин Лонг, позвольте мне повторить уже звучавший вопрос – так почему же ваш
человек выбрал именно этот корабль? Я спрашиваю вас исходя из той информации,
что с этим кораблем было все в порядке…

Ричард Лонг не торопился с ответом, поэтому возникло ощущение, что он не слышал
вопроса, но как только Председатель Трибунала попытался повторить, Лонг поднялся со своего
места…

— Нет-нет, я слышал вопрос…, просто, я думаю, как ответить правильно.
— Вам нужно время?
— Нет-нет, дело в том, что причины, по которым Джек выбрал этот корабль, не были
названы, не вошли в список перечисленных.
— Что ж…, возможно, — кивнул Председатель Трибунала, — господин Лонг, а может
быть, вы подскажите, отчет какой именно службы нам следует выслушать?
— Нет.
— Почему?
— Перед тем как давать какие-либо рекомендации Трибуналу, мне хотелось бы увидеть
отчет собственного специалиста.
— Резонно. Что ж, тогда предлагаю выслушать доклад службы медицинского
контроля…, прошу вас, господин Брайн.
Виктория выключила звук и сообщением вызвала дежурного двадцать седьмого отдела.
Откликнулся Филипп Рогов…

— Фил, ответь, Патрик вернулся?
— Нет. Как там у вас, жарко?
— Пока не очень…, ты вот что, свяжись с ним, узнай как у него дела и сообщи мне.
— Понял. Минут через десять…
— Жду.
— …с медицинской точки зрения.
— И каковы были результаты?
— Экипаж был здоров…
— Что, никаких нареканий?
— Нарекания, это не медицинский термин. Но в данном случае можно сказать, что не
были ничего такого, за что можно было бы отстранить специалиста от работы.
— Ясно…, а вы осматривали весь экипаж?
— Конечно. Медицинская комиссия это обязательная процедура, как и технический
осмотр корабля.
— Спасибо…, а что вы можете сказать о пассажирах?
— По большому счету, процедуры осмотра пассажиров перед полетом не существует,
точнее сказать, этим занимается не наш департамент, однако, среди пассажиров не
было больных, не было и тех, кто бы жаловался на самочувствие.
— Понятно, продолжайте.
— То, что касается предполетного осмотра экипажа – все. Следующий вопрос, осмотр
медицинского поста корабля. Корабли данного типа имеют стандартный
медицинский пост, что позволяет производить стандартные медицинские осмотры,
лечение заболеваний требующих стационарного размещения, а так же прием
пациентов при амбулаторном лечении. Кроме того, данный медицинский пост
позволяет произвести большинство стандартных хирургических вмешательств, а так
же производить стандартную диагностику…, плюс, разумеется, мероприятия по
родовспоможению, медицинскому сопровождению новорожденных и матерей. Так
же, данный пост позволяет работать с детьми и подростками. Так вот, состояние
медицинского поста соответствовало правилам. Конечно, были пополнены запасы
медикаментов и инструмента, но в остальном, пост был в порядке, — закончил эту
длиннющую фразу Леви Браун.
— Другими словами, претензий к кораблю не было.
— Не было.
— А персонал медицинского поста?
— На кораблях такого типа присутствуют два медицинских работника с квалификацией
врачей, плюс две медицинские сестры. Кроме того, на случай непредвиденных
ситуаций и аварий часть экипажа имеют медицинскую подготовку и могут оказать
помощь основному персоналу. Лицензии всего медицинского персонала были
проверены, с этим тоже все было в порядке.
— Хорошо. Скажите, господин Браун, что случается, если медицинский пост не
выдерживает проверки?
— Пишется докладная. Корабль не допускается к эксплуатации до тех пор, пока
нарушения не будут исправлены.
— Как часто случается подобное?
— Не так часто…, как правило, медицинскими постами пользуются очень грамотно, к
тому же это делают специалисты…
— Ладно, спрошу иначе, за что вы можете задержать корабль?
— Выход из строя медицинского и диагностического оборудования. Старое
программное обеспечение. Не полный комплект лекарств и инструментов, а если
вдруг есть проблемы с лицензиями на врачебную деятельность, персонал просто
отстраняется и набирается новый…
— То есть, практически за каждый пункт списка?
— Да.
— Есть вопросы к господину Брауну? Что ж, спасибо, присаживайтесь…

Председатель Трибунала посмотрел на часы, первый рабочий день незаметно подходил к
концу…

— Господин Лонг, скажите, информация от вашего человека еще не пришла?
— Простите, господин Председатель, но пока нет.
— Может ли это быть связано с тем, что одного человека недостаточно, чтобы
проделать работу такого объема, — осторожно предположил Председатель.
— Патрик Лозье отличный специалист, а главное, опытный, уверен, что уже произвел
осмотр, скорее всего, он просто пишет отчет.
— Он знает, что этот отчет будет рассматриваться Трибунале?
— Разумеется, каждый отчет, который пишут сотрудники двадцать седьмого отдела
готов для представления в Трибунал…
— Скажите, господин Лонг, а вы сами читаете эти отчеты?
— Конечно, я же их подписываю.
— Бывало такое, что вы его не подписывали?
— Да…, и не один раз.
— А какова причина?
— Причины бывают разные…, — пожал плечами Ричард Лонг, — иногда, к примеру,
вывод, сделанный сотрудником, не кажется мне достаточно обоснованным…
— Скоропалительным?
— О, нет…, выводы правильные, но бывает так, что сотрудник указал не всю
логическую цепочку, не все связи…
— А можно подробнее, — заинтересовался Председатель Трибунала.
— Подробнее…, — Ричард Лонг позволил себе оглянуться на Викторию, но очень
быстро, буквально, на мгновение, после чего продолжил, — дело в том, что некоторые
вещи мы считаем естественными…, например, перерасход горючего при
дополнительном маневрировании.
— Я понимаю, — кивнул Председатель.
— Перерасход в этом случае – естественен, но в докладе должны быть указаны не
только данные корректировки, но и все причины, по которым это было сделано. Для
восполнения подобных пробелов, я как правило и возвращаю отчет.
— Что ж, спасибо, господин Лонг. У нас осталось несколько минут, мы получили
огромный объем информации, ее необходимо переварить, копии всех докладов будут
переданы участникам заседания, однако, может, есть вопросы, прошу…

Виктория заметила, как двинулась рука шефа…, она даже не сразу поняла, что это жест, из
числа тех, что они использовали на тактической подготовке, и жест этот указывал ей на то, что ей
следует прямо сейчас делать, точнее, следить за присутствующими, которые склонились к
документам…. Жест повторился.

— Да смотрю я, смотрю…, и пишу.

На самом деле, большинство присутствующих просматривали документы, кто-то
наоборот, отодвинул документы и изучал собственные записи, и Виктория послушно делала
отметки, стараясь при этом никого не пропустить, и зафиксировать картину полностью…, она так
увлеклась этим, что пропустила, как вновь поднялся Председатель Трибунала.

— Что ж, если вопросов нет, будем считать, что на сегодня все. Изучайте материалы,
готовьте вопросы, если есть вопросы с размещением, прошу обращаться, вот Виктор
Андреевич Марьянов, он поможет разобраться.

Те, кому доводилось принимать участие в подобных заседаниях, знают, что первые день, а
то и два, вопросов практически не бывает, большинство только изучают документы, слушают
выступающих, готовятся, одним словом. Это нормально, это даже привычно, однако, есть
представители различных служб, которые приезжают на заседания с уже подготовленным
списком вопросов, в определенной степени по их присутствию можно судить о том, насколько то
или иное дело считается важным…
Ричард Лонг, а следом за ним и Виктория вышли из зала одними из последних, и только в
этот момент девушка поняла, как она устала, но самое главное, было видно, что устал шеф…

— Пойдем в гостиницу, — предложила Виктория.
— Надо бы перекусить…
— Хотите есть, я если честно, даже и не знаю смогу ли…
— Я не сказал, хочу, — усмехнулся Ричард Лонг, — я сказал, надо бы перекусить…,
чувствуешь разницу.
— Послушайте…
— Надо. Пошли…
— Пошли, — переспросила Виктория, но в гостинице же есть…
— Вот еще, пошли, я знаю тут ресторанчик, до него идти минут полчаса, не меньше.
— Прогулка?
— Вот именно…

— Шеф, там хоть хорошо кормят, — неожиданно поинтересовалась Виктория.
— Но ты даже не знаешь, хочешь ты есть или нет, — съязвил шеф, — или все-таки
хочешь…
— Я и правда, не знаю, просто, если идти так далеко, и не знаешь, стоит ли, может…, —
она остановилась, оказалось, что рядом нет шефа, потому что он остановился раньше
на несколько шагов, — простите…
— Виктория, знаешь, что я заметил?
— Нет…, то есть, когда? В какой момент…, я что-то пропустила на заседании?
— Стоп!
— Да…
— Молчи.
— Молчу.
— Сейчас говорю только я, и даже если тебе покажется, что я задал вопрос – молчи.
— Молчу, — тихо повторила Виктория.
— И так, я заметил за тобой одну интересную особенность, чем больше запутаны твои
мысли, тем странней предложения которые ты произносишь, а еще, у них
усложняется построение. Ты словно не можешь поставить точку, но зато запятых у
тебя там хоть отбавляй. Это было просто замечание и комментарии мне к нему не
нужны. Теперь, что касается прогулки…, мы идем не есть, мы гуляем,
проветриваемся, разговариваем…, поэтому, не имеет значение какая там кухня.
Прежде всего, прогулка и разговор…. И в этом разговоре мне бы хотелось услышать
следующее, что именно ты видела, когда Председатель предложил задавать вопросы
в конце заседания. Отомри. Теперь я тебя внимательно слушаю, и пошли вперед, мне
на ходу удобнее разговаривать…
— Шеф, а можно я сначала объясню?
— Нет. Сначала ответь…

Сначала она ждала, пока шеф подойдет к ней, а потом ей же пришлось его догонять,
наконец, Виктории удалось подстроиться под шаг начальника.

— Не знаю, что именно вы хотите услышать, шеф, но я видела, что большинство
присутствующих полезли в папки, кто-то в свои заметки, то есть, они вернулись к
материалам дела.
— Дальше.
— Я заметила троих, чье поведение отличалось…, то есть, они тоже вроде потянулись к
документам, но мне показалось, что это не очень их интересует…, ну или у них есть
что-то, что они готовы озвучить, но позже…
— Трое?
— Я заметила троих, а вы?
— Пожалуй, четверых…, но это может быть обыкновенной паранойей…, хотя скажи, на
кого именно ты обратила внимание.
— Женщина, в форме, она не выступала, сидела по правую руку от Председателя, рядом
ниже…
— Пресс-секретарь военных, — сориентировался шеф, — она нам не страшна, по
большому счету, их это вообще не интересует.
— Тогда зачем они прислали своего представителя?
— Посмотреть, как мы выпутаемся из этой истории.
— Потом был еще мужчина, с бородкой, средних лет…, по правую руку и выше
Председателя…, в ряду он был один…
— Эпидемиолог…, кажется, Симон или Саймон Линч…, я с ним не пересекался, даже
не знаю, кого он здесь представляет.
— Я проверю.
— Ладно…
— А еще был человек, он был по левую руку…, почти в самом низу…
— Голованов Семен Аркадьевич, он физик и математик, работает на правительство.
— Служба Безопасности, он наш?
— Нет, он ярый противник СБ, всегда критикует, всегда находит ошибки, он
безжалостен, когда дело касается наших промахов…
— Ого!
— Очень полезный человек, к тому же, большой эрудит, знаток истории освоения,
истории контакта, исключительно интересный собеседник.
— Ричард, я не поняла, так он за нас или все-таки против?
— Это что еще за деление, он за то, чтобы мы действовали правильно, конечно, он за
нас…, просто его точка зрения, практически всегда противоречит моей. Надо будет
вас познакомить при случае…
— Шеф, я заметила только этих троих, — напомнила Виктория, — а кто еще?
— Была женщина, средних лет, она сидела почти сразу за тобой…, на ней была синяя
кофточка…
— А…, точно-точно, но я не успела оглянуться…, знаете, кто она?
— Она занимается заключенными и наказаниями, а если быть точным, она разыскивает
беглых преступников…, ее зовут Эльза Ривера. Настоящая ищейка.
— Службе наказания тоже это интересно – почему?
— А сама ты как думаешь?
— На корабле был беглец?
— Возможно…, такое ведь иногда случается.
— На корабле был преступник, так может это все случилось из-за него…
— Виктория, перестань, по-моему, при чтении ты слишком налегаешь на детективы…
— Между прочим, в свое время вы сами советовали.
— Не переиначивай мои слова, я советовал читать правильную литературу, и в том
числе, детективы, а не только их…, кстати, Виктория, вон и ресторан. Я же говорил,
что лучше разговаривать во время прогулки…
Небольшой, даже уютный ресторанчик, каких, наверное, сотни, по большому счету,
ничего особенного…, то есть, как и в любом другом подобном ресторанчике. Тихая музыка,
десятка два столиков, условно отделенных друг от друга. Одни пустуют, за другими сидят, а
между столиков ловко лавируют официанты…

— Просто ресторанчик, — оглянулась на спутника Виктория.
— Просто место с едой, — подтвердил Ричард Лонг.

Потом они просто ели, то есть Виктория сделала несколько попыток продолжить разговор,
но шеф жестом остановил ее, пока, в конце, не принесли кофе…

— Так что тебя беспокоит, ты просто как на иголках, — поинтересовался Ричард Лонг,
делая глоток из чашки, — только не торопись…, кстати, кофе вполне приличный.
— Да, это я о кофе.
— Неплохо, продолжай…
— Получается, я много чего не знаю…
— Разумеется…, ты ведь не Дракон…
— Нет-нет, я говорю о том, что не все знаю о нашей работе…, а вы мне говорили, что я
чуть ли не ваша заместитель.
— Наша работа…, — Ричард Лонг задумался, — это сложно, Виктория.
— Сложно?
— Откровенно говоря, чтобы меня заменить на этом посту твоих знаний и умений
вполне достаточно.
— А как же…
— Не перебивай меня…
— О, простите.
— Так вот, ты вполне можешь меня заменить – точно. Я уверен. Но есть и то, из-за чего
я бы не сделал тебя начальником отдела. Тебе не достает, виденья всей картины…,
целиком, для этого нужен опыт, знание истории…
— Я не…
— Вот именно, ты не совсем точно представляешь, чем мы занимаемся.
— Как это, — Виктория даже растерялась, слишком уж неожиданным было такое
заявление.
— Тогда, ответь – чем?
— Наша задача – это снижение последствий различных катастроф, которые угрожают
людям…, то есть, не только людям.
— Вот именно, — мужчина поставил на стол пустую чашку и аккуратно отодвинул ее от
себя в направлении центра, — я же говорил, ты не совсем верно представляешь то, чем
мы занимаемся.
— Но вы же только что сказали, что моих знаний достаточно, и мне лишь не хватает
опыта…
— Ну и где здесь противоречие?
— Погодите-погодите, — Виктория внимательно, точнее, даже как-то пристально
посмотрела на шефа, — вы только что сказали, что мы занимаемся не только этим…,
или нет, мы вообще занимаемся не этим…
— Виктория, я сказал…, точнее, я говорю – поднимай свой миленький зад и вперед, во
время подобных разговоров правильнее будет двигаться…
Что и говорить, порой шефу удавалось не просто удивлять подчиненных, а даже
поражать…, а еще можно сказать – поражать наповал.

— Что, удивилась?
— Не то слово…
— Значит, эффект достигнут, а теперь давай направо, вон по той дальней аллее…
— Шеф.
— Ты хочешь продолжить разговор?
— Конечно…, только не про мой зад, а про нашу работу.
— Как скажешь, — кивнул Ричард Лонг, — то, что мы делаем просто сформулировать,
наша задача минимизировать отрицательный эффект…
— Я так и сказала.
— Но чтобы его минимизировать, его, прежде всего, необходимо предвидеть…, то есть,
работать не последствиями, эти занимается другой отдел, а мы выбираем из
нескольких отрицательных последствий наименьшее, но при этом, в очень больших
масштабах…
— Я поняла…, то есть, кажется, что поняла…
— Хочешь пример?
— А можно…
— Да хоть десяток. Пример первый, дело 11/697/Ф-574 «Бабочки Фагота». Помнишь, о
чем речь…

Виктория кивнула, по сути дела, это готовый пример из учебника, ну, разумеется, если бы
такой учебник существовал. Фагот небольшая планета, которую открыли люди лет сто назад…, а
десять лет спустя на планете были обнаружены полезные ископаемые. Много, разные, но самое
главное, легко доступные. Их можно было извлекать просто лопатой, или, к примеру, черпать
ведром, чем, собственно говоря, люди и занялись. Можно только гадать, чем бы все закончилось,
но в какой-то момент на планете были обнаружены бабочки. Всего один вид, зато очень много, и
что самое интересное, бабочки были везде, буквально, во всех уголках планеты…

— Помнишь, чем все закончилось, — посмотрел на Викторию шеф.
— Пожаром.
— Одним большим пожаром, который погубил планету, а заодно и находившихся там
людей…
— Бабочки были реакцией планеты на добычу полезных ископаемых…
— Это верно, но там, в пожаре погиб резидент двадцать седьмого отдела, он за год
начал бить тревогу, требовал прекратить добычу, но увы…
— На Фаготе был наш резидент?! Я не знала…
— Один из первых, тогда мы еще учились, как следует работать с информацией,
которую они собирали…, однако, он был единственным, кто увидел картину
целиком, со всеми связями…
— Планета до сих пор мертва?
— Нет, она оживает…, но теперь она закрыта для посещения, а интересы планеты
представляет наш человек…
— Не поняла, вы же сказали, что он погиб, — Виктория даже остановилась.
— Планета оживила его, вылечила, восстановила, не знаю, как точнее сказать…, однако,
благодаря ему мы знаем о разумных космических объектах.
— Картина целиком…
— Вот именно. А теперь давай в номер и по комнатам, надо выспаться перед
завтрашним заседанием…
— …навигационный пакет.
— Да.
— Что именно включает такой пакет?
— Основной маршрут, плюс, два альтернативных маршрута…, на случай
непредвиденных обстоятельств.
— Скажите, точка, в которой был обнаружен лайнер 92354-11, фигурирует в данном
навигационном пакете?
— Нет.
— Может быть, не на основном маршруте, а например в альтернативном?
— Нет, господин Председатель. Этой точки просто нет в данном навигационном пакете.
— Тогда, как, по-вашему, лайнер 92354-11 оказался там, где его обнаружила
спасательная служба?
— Господин Председатель, — представитель навигационной службы, лейтенант Том
Головец, даже поднялся с кресла, — если вы спрашиваете, могли бы данные
навигационного пакета привести корабль в данную точку, я отвечаю – нет. Однако,
если в какой-то момент капитан корабля или может быть, старший навигатор
перешли на ручной режим…, тогда навигационный пакет здесь ни при чем.
— То есть, при ручном управлении можно сойти с данного маршрута и попасть в
данную точку?
— Да.
— То есть, она в пределах досягаемости?
— Ну…, да.
— А если это было не ручное управление, а например, авария…

Навигатор задумался…, а потом и вовсе попросил паузу…

— Дело в том, что маршрут, который указывается в навигационном пакете, это не
прямая линия, это скорее, некий коридор…
— Я понимаю.
— И этот коридор формируется с определенным допуском, который включает, в том
числе, и некоторые аварийные ситуации.
— И это я понимаю.
— При формировании этого коридора мы используем стандартный набор неполадок,
так сказать, точнее, те, которые чаще всего встречаются на данном маршруте и с
данным типом кораблей…
— Что вы хотите сейчас сказать?
— Мне бы хотелось произвести расчеты с другими данными, в частности, именно по
авариям, но на это требуется время.
— Понимаю. Сколько нужно времени, что бы произвести повторный расчет?
— Около семи часов…, но лучше десять.
— Завтра к утреннему заседанию вы управитесь?
— Да, конечно.
— Хорошо…, разговор с вами мы продолжим завтра утром, вы можете идти.
— Благодарю, господин Председатель.
— Шеф, корабль оказался в точке, в которой никак не мог оказаться при стандартных
условиях. Вы знаете, почему он там оказался?
— Авария…, плюс, волна, я так полагаю…
— Волна и авария в один момент, — усомнилась Виктория, — вероятность такого…
— Не одна авария…, и вот это, действительно, за пределами вероятности…, а с другой
стороны, такие вероятности рассчитывали сидя на планете, а мы в космосе…, тут
многое иначе.
— Шеф, я вот теперь я чувствую себя полной дурой, — пробормотала Виктория.
— И почему?
— У меня такое чувство, что вы уже в какой раз хотите что-то сказать, а я снова этого
не понимаю…
— Ничего страшного, — устало улыбнулся Ричард Лонг, — помнишь, я же говорил —
некоторые вещи приходят только с опытом.
— Ну, вы меня утешили…
— Даже и в мыслях такого не было.
— Господин Лонг, — Председатель Трибунала неожиданно повернулся к начальнику
отдела 27, — вы можете ответить на пару вопросов?
— Да, я готов.
— Ваши резиденты…, ну и соответственно, наш Джек, умеют работать с
навигационным оборудованием?
— Как правило, да…, Джек мог, если вы спрашиваете именно о нем.
— Ясно…, а ручное управление кораблем.
— Джек был пилотом, господин Председатель.
— То есть, получается, что на данном лайнере четыре человека имели действующую
лицензию на управление кораблем…, плюс опыт работы с навигационным
оборудованием.
— Извините, господин Председатель, справедливости ради стоит уточнить, не четыре, а
девять.
— Девять?! Откуда столько?
— Именно так. Капитан, старший навигатор, первый помощник капитана, второй
помощник капитана, Джек…
— Это пять.
— Заместитель старшего навигатора, глава службы безопасности, он бывший капитан,
ушедший в отставку по состоянию здоровья. Кроме них, еще два пассажира имели
действующие лицензии.
— Девять…, — задумчиво повторил Председатель Трибунала.
— Спасибо за справку господин Лонг…, кстати, в рапортах об этом ничего не сказано, —
на этот раз Председатель обратился к ответственному секретарю, который отвечал за
документы.
— Господин Председатель, эта информация у нас была, просто мы не сочли ее
существенной…, по крайней мере, до этого момента.
— Внесите в рапорты все данные…, в том числе и те, которые сочли несущественными.

Вполне логично, что Председатель взял небольшую паузу, но вместо того, чтобы покинуть
зал, он спустился вниз и подошел к Ричарду Лонгу.

— Господин Лонг, не думал, что когда-нибудь скажу такое, но действия вашей команды
более эффективны, чем наши действия…, поздравляю.
— В каком смысле?
— В смысле сбора информации, — улыбнулся Председатель, — оказывается, вы работаете
с информацией лучше, нежели чем наши следователи…, поделитесь секретом?
— Ну…, — Ричард Лонг практически вернул улыбку Председателю, — секрет прост, мы
не считаем, что есть второстепенная информация. Есть информация, которую мы не
знаем, как использовать…, которую мы пока не знаем, как использовать…
— Хороший совет.
— Господин Председатель, я так понимаю, у нас возникла небольшая пауза…, просто я
хотел бы сказать несколько слов…
— О чем?
— Об информации.
— Что ж…, мы вас слушаем шеф Лонг.
— Всего несколько слов…, такое замечание по ходу дела. Когда-то, достаточно давно,
когда Служба Безопасности только формировалась…, вы ведь понимаете о чем речь.
Разграничение полномочий между отделами, регламенты на случай пересечения дел,
субординация…, все как в любой силовой структуре.
— Да-да, я понимаю, о чем речь….
— Так вот, именно тогда и возник вопрос об информации. Какая именно информация
нужна, где ее хранить, как передавать и вот именно тогда, первый шеф 27 отдела
распорядился искать людей, которые могут воспринимать разрозненную
информацию, обрабатывать ее, систематизировать, и наконец, делать выводы…, вот
тогда, по сути, и появились первые резиденты…
— И тогда же вы перестали делить информацию на важную и второстепенную, вы
просто храните ее и к ней имеют доступ ваши резиденты. Я правильно вас понял,
господин Лонг.
— Совершенно верно.
— Погодите-погодите, но это же…, это же колоссальный объем!
— Именно так.
— Но…
— Пункт номер четыре протокола DC 98-77-1654
После этих слов Председатель Трибуна посерьезнел, кивнул, а потом и вовсе поднялся на
свое место, чтобы закрыть заседание до завтрашнего утра.

— Неожиданный выходной…, пройдемся, — предложил Ричард Лонг, оглядываясь на
спутницу, когда они покинули здание Трибунала.
— Наверное…, хотя, мне бы надо было позвонить домой…, — Виктория вопросительно
посмотрела на шефа.
— Разумеется…, а захочешь поговорить, ищи меня в парке.
— Я быстро.
— Перестань, можешь не торопиться, нежданно-негаданно, у нас полдня свободных…,
кстати, если хочешь, можешь прокатиться до дома, времени более чем достаточно. А
завтра к утру вернешься.
— Я подумаю…, — улыбнулась Виктория, хотя, практически в тот же самый момент у
нее мелькнула мысль, что она ни за что не оставит шефа одного так надолго…
Ричард Лонг остался один, проводил взглядом Викторию до ступеней гостиницы, и
задумчиво повернул в сторону аллеи…, откровенно говоря, он предпочел бы остаться один. Даже
если один означает один на один со всем Трибуналом, со всеми их вопросами, и даже,
возможными последствиями…, наверное, все дело было в том, что отвечать за многих никогда не
может стать привычкой. Что же касается пары внимательных, натренированных глаз, плюс
голова, работающая именно так как надо, то есть работающая именно на выявление связей, это
неоценимая помощь в подобной ситуации. Вот только в конечном итоге отвечать за все, что
случится после, или в процессе, все равно придется ему…, и это уже привычка.
Впрочем, Ричард Лонг знал, что женщина не уедет, это было не в их привычках, но самое
главное, он прочитал это в ее глазах…

— Что ж, значит, напарники…, — пробормотал Ричард Лонг.
Он неторопливо двигался вдоль аллеи, посматривал по сторонам, приглядывался к редким
прохожим, а когда те исчезали из поля зрения, присматривался к предметам. Деревья, диванчики,
иногда фигурный кустарник…. На самом деле, было не так уж и важно куда смотреть или на что,
главное, чтобы взгляд не коснулся космоса и звезд, потому что тогда, весь этот Трибунал, да и
вообще, вся работа приобретали какой-то галактический масштаб. С одной стороны мог быть
успех галактического масштаба, но что более вероятно, это могла быть ошибка такого же
масштаба…

— Черт…, — тихо пробормотал Ричард Лонг, — я так и не могу понять, то ли все хорошо,
то ли все отвратительно…, хоть бы знак какой-нибудь увидеть что ли…

Скорее, это была просто шутка, сказанная всерьез, но знаки и правда бывают. И знаки
бывают разные….
К примеру, если при прогреве силовых установок в хвосте плазмы образовывается лакуна,
пусть даже и на мгновение, моргнул, и уже ничего нет – это знак. Или, если вдруг ночью
приснилась бабочка, перелетающая с цветка на цветок, а днем тебе попалась девушка с
татуировкой этой же бабочки – это тоже знак. А вот еще, сидишь себе в баре, пьешь пиво,
смотришь куда-то, и почти не прислушиваешься к тому, о чем гудят окружающие, а потом, раз, и
вот уже перед тобой приятель, который предлагает тебе работу…

Разумеется, знаки можно игнорировать, но только в том случае, если они появляются по
одному. Однако, если сон, потом плазма, потом приятель, который приглашает именно на этот
корабль, а у механика того корабля на плече бабочка…, черт, это уже не знак, это прямое
указание, как приговор, которого никак не избежать. По крайней мере, так говорят Драконы…

— Эй, ты чего на меня пялишься, запал что ли, — перехватила его взгляд девушка.
— Бабочка, красивый рисунок.
— Я знаю, что красивый, зачем же портить кожу некрасивым рисунком, — рассмеялась
она.
— Где-то здесь делали?
— Нет…, на Эльсиноре, наверное, год назад. Так чего тебе надо, показать дорогу в тату
салон?
— Нет, салон мне не нужен…, просто, я встретил приятеля, и он сказал, что вы ищите
второго механика на силовые.
— Что за приятель?
— Сэм Лабовский, знаешь такого…
— Сэма, конечно знаю. Так ты от него…
— Да.
— Тогда проходи, поговорим, — девушка шагнула вперед и подала руку, — я Тесс, Тесса
Бланш, если точно, первый механик.
— Очень приятно…
— …так ты, говоришь, ходил на таких, — поинтересовалась Тесса.
— На таких – нет, но я работал с такими силовыми на грузовых, на границе, разницы
почти никакой…
— Это верно…, только эти работают тише. И долго работал?
— Лет шесть, около шести…
— Солидно, — кивнула девушка, — небось, и в переделки попадал…
— Бывало, точнее, бывали и переделки…, Посейдон 9.
— Ого…, так ты на спасателе был, как там его…
— Нет, я был на Посейдоне…, первым механиком.
— Черт! Так ты…
— Леонид Самойлов, только ты не кричи об этом, пожалуйста…
— Черт…, то есть не буду…, только мне даже неловко как-то…
— С чего это, — усмехнулся Самойлов.
— Так я по вашим лекциям училась, чтобы первым стать.
— Послушай, Тесса, ты – первый, я – второй…, и перестань ко мне на вы, а то я себя
совсем стариком чувствую…
— Ладно…, то есть, пошли, каюту покажу, ну и вообще, что у нас тут и где…
— А документы, лицензия…
— Шутишь?! Тем более, я уверена, что с документами у тебя все в порядке.
— Это да…
— Значит, проблем не будет…

До сих пор не все люди понимают, как велик космос…, он просто бесконечен, а освоенных
территорий намного меньше, а людей на этих территориях всего ничего, так что ничего
удивительного в том, что можно встретить знакомых, или поклонников, или просто…, но такие
встречи всегда добавляют проблем…, почти всегда добавляют.

— И когда мы отправляемся?
— В расписании указано через восемь дней…
— Уйма времени, думаю, уложимся.
— Конечно…, а может, и еще пара выходных получится…
Доклад Патрика Лозье пришел ближе к вечеру. Сначала пискнул коммуникатор, а потом
появился и доклад. Ричард Лонг машинально посмотрел на часы, было почти шесть часов вечера.
То есть все нормально, хватит, чтобы прочитать, проверить, но с другой стороны он ждал его
утром, а это могло означать только одно. Мужчина повернул к себе коммуникатор и вызвал
Патрика…

— Привет…
— Здравствуйте, я только что отправил.
— Да-да, я видел, но еще не открывал.
— Я понял.
— Скажи, Патрик, там все плохо, насколько я понимаю…
— Да…, то есть, очень плохо.
— Ясно…
— Шеф, есть одна вещь, которую я не включил в отчет.
— В отчет ты ее не включил, но мне об этом ты сообщаешь, это как понимать?
— Дело в том, что она предназначена лично вам.
— Мне…, и что это?
— Это личный дневник.
— Личный дневник Джека? Зачем он мне…
— Кого, — переспросил Патрик Лозье.
— Потребовалось как-то назвать резидента, Джек, это первое имя, которое пришло мне
в голову. Так зачем мне его личный дневник?
— У него…, у Джека было завещание, которое хранилось у нотариуса, а еще, у него был
информационный бокс, содержимое которого необходимо было передать вам. Так
указано в завещании.
— Ясно…
— Личные записи в отчет не включаются, поэтому я поступил, как было указано в
завещании, отправил в ваш кабинет.
— Я понял…, спасибо. Ты уже вернулся в офис?
— О, нет, шеф, я только собираюсь на корабль, он отходит завтра, так что, я еще не в
офисе…
— У тебя встреча?
— Я все равно поблизости…, я давно с ним не виделся…
— Все правильно, Патрик, все правильно…

Ричард Лонг отодвинул коммуникатор, вместо него перед ним была панель управления
ИС и доклад, который необходимо было изучить, но он не торопился открывать документ. Во-
первых, он знал, что ничего веселого там не будет, а будет там…, скорее всего, кошмар,
избавиться от которого потом уже не будет возможности, а у него и так их в памяти более чем, а
во-вторых…, а во-вторых он испытывал какое-то странное беспокойство. Что-то необычное, чего
раньше с ним не случалось…, а значит, будет отвлекать. Следовательно, сначала надо было
успокоиться…

В дверь комнаты осторожно постучали, сделали паузу и постучали еще раз.

— Входи, чего скребешься.
— Подумала, что вы отдыхаете…
— Ты же понимаешь, что твои слова с действиями не стыкуются, — поинтересовался
Ричард Лонг.
— Слегка…, — Виктория прошла в комнату и присела на край кровати, на комнату
приходился всего один стул и он был занят.
— Домой ты не поехала, значит…
— Нет, просто позвонила, узнала как дела, поговорила…
— Ясно, старших ты по определению не слушаешься, — вздохнул мужчина, — Патрик
прислал отчет с места происшествия.
— А можно и мне копию…
— Естественно…, кстати, неси стул из своей комнаты, думаю, мы и за одним столом
уместимся…
— Наверное, надо еще кофе принести.
— Хорошо бы, — согласился он.
— Тогда вы начинайте без меня, а я минут через десять присоединюсь…
— Можешь не спешить.
— Ладно, — кивнула Виктория, она и правда замедлила шаг, к тому же, стараясь не
шуметь…
Ричард Лонг снова остался один в комнате, а заодно и со своими невеселыми мыслями.
Успокоиться не получалось, как и сосредоточится…, в все время что-то отвлекало, что-то из
прошлого. Вспомнилась неожиданно их первая встреча несколько лет назад…. Лонг был на
искусственном спутнике по делам отдела….

— Надо же, как странно, — пробормотал Лонг, — не могу вспомнить, что это были за
дела…, зато отлично помню, как он выглядел, где стоял, даже что было в этот
момент за большим, в размер стены иллюминатором.

То есть, разумеется, это были звезды, небольшое звездное скопление, а еще система,
двойное солнце, четыре планеты…, умирающая система. Солнце остывало, планеты были
ледяными глыбами, когда-то давно планет было больше, но теперь осталось только четыре…

— Какое печальное зрелище, — произнес он, то ли обращаясь к самому себе, то ли к
стоявшему позади Ричарду Лонгу.
— Это было давно, очень давно…, есть ли смысл печалиться о том, что было за
миллионы лет до нашего рождения?
— Нет, это не прошлое…, это будущее…, возможно, даже наше будущее, до которого
нам не дожить…
— Но…
— Время ведь относительно…, а это, — мужчина оглянулся на Ричарда Лонга, — а это,
словно иллюстрация его относительности.
Вот такое было знакомство, правда, после знакомства было и сотрудничество, но этим все
и ограничилось…, это была не та организация, не должности, когда можно было сотрудничать и
дружить одновременно…

— …а ведь его даже и уговаривать не пришлось, и убеждать его не надо было. Он и так
все знал…
…находить, точнее, вычислять тех, кто мог бы стать резидентом. Но намного важнее в
таком контакте, не просто найти подходящего человека, а объяснить ему, зачем вообще это надо.
Это ведь и правда требует объяснений, потому что большинство вокруг нацелены на одно, и
масштабы у них, так сказать, свои, а здесь следует размышлять сразу за всех, точнее, за огромное
количество людей. С ним все было немного иначе, стоило Ричарду Лонгу начать одну из своих
фраз, как собеседник легко подхватывал ее, а потом, так же легко заканчивал. В какой-то момент
Ричард Лонг даже подумал, что его собеседник сам давно до всего додумался, и даже уже решил,
как именно стоит действовать, ему всего лишь надо было найти организацию, которая этим
занимается…
— …но как же семья…, дети, любимая женщина?
— Я один…, хотя, точнее будет сказать, одинок…, и вряд ли время хоть что-нибудь
изменит.
— Вы разочарованы жизнью, почему?
— Разочарован, — собеседник удивленно посмотрел на Лонга, — отнюдь, мне нравится
жить, она по-прежнему меня удивляет и радует…, мне интересно, честное слово.
— Тогда, в чем же дело?
— Вам когда-нибудь доводилось общаться с Драконом?

Ричард Лонг невольно дернул плечами, словно ему за шиворот попала ледяная вода.
— Драконы…, надо же. Пожалуй, тогда я ему не очень поверил, а может, и вовсе не
поверил. В конце концов, сколько в космосе людей, которые видели живого Дракона
– несколько десятков, ну может, сотня наберется, но мне ни разу не доводилось
слышать о том, что кто-то с ними разговаривал. Ни тогда, ни сейчас…
— Кофе, шеф.
— Хорошо, присаживайся…, кстати, Виктория, скажи, тебе хочется увидеть Дракона?
— Дракона?! Это еще зачем…, нет!
— Ты боишься?
— Нет, не боюсь…, — пожала плечами девушка, — но не хочу. Я даже когда про них
просто слышу, мне не по себе делается…, тошнота какая-то подступает и внутри все
как-то не так.
— Не знал…
— Так я об этом и не говорила никогда. Только…, а почему вы про Драконов
вспомнили, они что, замешаны в деле?
— Нет…, не думаю, я ведь пока отчета не читал…, но все равно, не думаю, что они там
замешаны.
Времени на изучения ушло даже больше, чем предполагал Лонг, закончили они почти в
час ночи, и у каждого был свой собственный файл с пометками и комментариями…

— Значит так, отправляйся спать.
— А вы?
— Я тоже, завтра с утра заседание, не хватало еще проспать…
— Ладно…, но у меня есть вопросы.
— Ты их записала?
— Конечно.
— Тогда оставь все мне, и вопросы, и комментарии…
— Зачем, у вас же наверняка все это есть.
— Просто хочу проверить, вдруг я что-нибудь пропустил…
— Смешная шутка.
— Послушай, завтра я дам тебе список вопросов, ответы на которые ты будешь
искать…, для меня. Понятно?
— Конечно, но…
— Я и правда хочу посмотреть, выяснить, тебе непонятно то же самое что и мне, или у
меня просто паранойя. Ты ведь не против…
— Не против, разумеется…, только я вам и так скажу, паранойя.
— Один – один, — улыбнулся Ричард Лонг, — оказывается, у тебя тоже чувство юмора
имеется…
Очередное заседание Трибуна Председатель начал с вполне ожидаемого вопроса:

— Доклад сотрудника двадцать седьмого отдела все получили, успели изучить?
— В процессе…
— Работаем…
— Ясно, значит, сегодня его трогать не будем, оставим на завтра. А теперь, прошу сюда
представителя администрации порта…

— …как часто вы принимали данный корабль, господин Джексон?
— Дважды в месяц, в соответствии с его расписанием.
— Ясно…, скажите, вы лично посещаете каждый корабль, который приходит к вам в
порт.
— Да, в обязательно порядке.
— Скажите, какова цель ваших посещений?
— Порядок, техника безопасности, проверка пассажирских и грузовых палуб.
— Капитанский мостик проверяете?
— Да…, по прибытии, а потом перед отходом.
— Мостик проверяете дважды?
— Простите, я не точно выразился, я весь корабль дважды проверяю, по прибытию, и
перед отходом…
— А сколько занимает проверка?
— Пять-шесть дней. Я проверяю, а еще несколько человек из команды присутствуют
при разгрузке-загрузке, а так же при размещении пассажиров. Всего пять человек,
вместе со мной…
— Господин Джексон, припомните, за время, пока вы проверяли данный корабль,
проблемы случались, может быть, конфликты, недоразумения?
— Да, конечно…
— А какого плана?
— Понимаете ли, господин Председатель, всегда что-нибудь находится. Обычно, это
какие-то мелочи, которые легко устранить…, но практически с каждым кораблем
что-то происходит.
— Понятно…, а если взять конкретный случай и конкретный корабль, — предложил
уточнить картину Председатель Трибунала.
— В данном конкретном случае, пришлось менять второго механика на силовые
установки. Истекал срок лицензии…
— Истекал, но не истек.
— Ту вот что получалось, с учетом временно смещения, лицензия истекла бы, как раз во
время полета.
— Временное смещение…
— Да, — подтвердил Дон Джексон, — большинство привыкают к тому времени, которое
течет на корабле, но документы, правила и все такое, оно измеряется временем
порта…
— Замена нашлась?
— Да, по большому счету, корабль был без второго механика всего пару часов.
— Хорошо…, еще какие-то проблемы были?
— Ничего серьезного…, я имею ввиду, ничего такого, что могло бы повлечь такие
последствия…
— Господин Джексон, вы торопитесь с выводами.
— Но…
— Прошу вас.
— Да, конечно, извините.
— Нам хотелось бы пообщаться с тем, кто проверяет состояние пространства на
маршруте. Кто у вас возглавляет данную службу?
— Марко Штейн, начальник диспетчерской службы…

— …оценка безопасности прокладываемого маршрута, это, разумеется, первое. Второе,
оптимальность, плюс, альтернативные маршруты. Такова основная работа.
— Вы сами ведете расчеты?
— О, нет-нет…, у нас не настолько мощное оборудование, основная информация
поступает из центральной диспетчерской, а мы здесь лишь уточняем данные по
кораблям.
— Предупреждение о выхлопе, который случится на пути следования корабля, было, вы
его учли?
— Простите, господин Председатель, я, наверное, не совсем точно объяснил…,
предупреждение об этом выхлопе было получено почти полгода назад, и конечно, мы
делаем на него корректировку, но это данные предупредительного характера,
вероятность, что пересекутся вектор движения корабля и вектор выброса, это менее
процента…
— Ясно. Другими словами, предусмотреть такое вот пересечение невозможно?
— Невозможно, — подтвердил Марко Штейн.

Председатель какое-то время молчал, но при этом и не отпускал свидетеля, а потом и
вовсе повернулся к группе консультантов…

— У меня вот какой вопрос, не может ли движение корабля…, работа двигателей,
масса, излучение, да вообще, хоть что-то провоцировать подобный выхлоп?
Провоцировать или даже притягивать его…, вы можете ответить на данный вопрос?
— Могу, — поднялся со своего места научный консультант, — корабль, то есть, сам
корабль, своей массой или своим оборудованием никаким образом не влияет на
явление, которые мы все называем выхлопом.
— Что ж, точный и понятный ответ, — кивнул Председатель, — как тогда назвать
произошедшее с кораблем? Простая случайность?
— Я понимаю, что ученые не очень любят оперировать подобным термином…, но это и
правда, случайность.
— Спасибо…. Есть еще вопросы? Можете вернуться на место, господин Штейн…
— Ну и как тебе процесс, — поинтересовался Ричард Лонг у Виктории, когда они
вечером покинули зал заседания и неторопливо шли в направлении знакомого
ресторанчика.
— Черт, да они чуть ли не по буквам, по минутам разобрали старт, подготовку и часть
полета до этого несчастного выхлопа…, я даже и не представляла, что это будет так.
— Теперь знаешь…, и какие выводы?
— Одним предложением если, то наземные службы ошибок не допускали…, капитан и
прочие ошибок не допускали, а авария чистая случайность.
— Так себе вывод, — коротко оценил Ричард Лонг.
— Но это ведь так, шеф.
— Я знаю…
— Тогда в чем дело?
— Почему Джек выбрал именно этот корабль…, он ведь именно на нем оказался.
— Согласна, вывод получается так себе, — вздохнула Виктория, — выходит, Джек
располагал еще какой-то информацией, которая еще не звучала…, вот только какой.
— В том-то все и дело, что я этого не знаю, — пробормотал шеф, — надо будет перечитать
еще раз доклад…
— Я тоже об этом подумала.
— Тем более, что завтра его будут разбирать по косточкам…, сдается мне, жаркий
будет день.
— Послушайте, шеф, мы ведь понимаем, что Джек оказался на корабле не просто так, то
есть не зря…, он нечто подобное предвидел, знал об этом или догадывался.
— Видимо…
— Тогда, почему мы этого не заметили?
— Давай-ка ужинать, Виктория, и прошу тебя, давай за едой не будем о работе
говорить, потому что ни поесть нормально не получится, ни подумать…

Эта мысль посетила ее совершенно внезапно, только что не было никаких мыслей, а
потом, раз, и вот уже готов вопрос. Виктория просто не могла удержаться…

— Шеф, это ведь вы предложили Джек стать резидентом?
— Начинается…, Виктория, я же просил…
— Шеф, это единственный вопрос, пожалуйста…
— Это не единственный вопрос, не сочиняй, потому что потом тебе обязательно
потребуется узнать, как именно я его выбрал, почему, о чем я с ним разговаривал…
— Но…
— Виктория, я сам десятки раз задавал подобные вопросы, думаешь, я не знаю, как это
все происходит?
— То есть, вы не будете мне отвечать.
— Ты меня совсем не слушаешь…, иногда мне даже кажется, что я несколько
переоценил твои способности. Я отвечу на твои вопросы, но не во время еды, вот во
время прогулки, пожалуйста. Ты же можешь потерпеть минут двадцать?
— А…, да…, извините…
Пошел дождь…, то есть, конечно, это был не настоящий дождь, всего лишь включилась
система контроля климата Амашима, или, может, система орошения, но со стороны, если на
некоторое время забыть обо всех тонкостях поддержания климата на искусственных объектах,
это воспринималось именно как обыкновенный дождь…

— Как здорово…
— Да уж, и правда, приятно. Мы ведь не собираемся бежать и прятаться?
— Вот еще…, нет, конечно…
— Что ж, ответ на твой первый вопрос – да. Это я предложил Джеку стать резидентом.
— Он сопротивлялся, требовал каких-нибудь пояснений, может быть гарантий…, или
ставил условия?
— Нет, совсем нет. С Джеком, если честно, все было совсем наоборот.
— Как это?
— Когда я с ним заговорил первый раз, он уже был на тех самых позициях, которые
занимают сотрудники отдела.
— Вот так, — Виктория и правда была удивлена, — тогда, может, ему следовало бы быть
не резидентом, а штатным сотрудником?
— Виктория, ты ведь помнишь, что не самая умная в нашем отделе, это место все еще
принадлежит мне…, конечно, я делал и такое предложение, но Джек отказался.
— А почему?
— Это не так-то просто объяснить…, скажем, так…, Джек воспринимал окружающий
мир не так, как воспринимаем его мы. Иначе…
— А…
— Воспитание, опыт…, хотя, воспитание у него было обычное, а вот опыт и правда, мог
повлиять…
— Хотите сказать, что он родом с планеты прародительницы?
— Нет, Джек родился в космосе, а вот я на Земле…
— Это вы к чему?
— К тому, что мы как-то достаточно легко поняли друг друга, очень легко…
— Но вы этому не рады как будто.
— Откровенно говоря, я до сих пор ломаю над этим голову, хорошо это или нет…

— А потом, ну, что было потом?
— Работа…, — пожал плечами Ричард Лонг, и если откровенно, выглядел он несколько
растерянным, — потом была работа…
— Шеф, извините, я что, опять какую-то глупость спросила?
— Нет, не глупость…, хотя, над формулировкой следовало бы еще поработать. Я бы,
например, предложил бы такой вариант – справлялся ли Джек с работой?
— Ладно…, пусть так.
— Справлялся.
— Погодите-погодите…, справлялся ли, это совсем не интересный вопрос – если бы у
него не получалось, он бы ушел, — спохватилась Вероника, — как он реагировал на
нашу работу, то есть, на свою работу?
— Ну вот, это другое дело…, Джек спорил. Очень часто, очень много, в основном со
мной…
— Спорил о работе, — осторожно поинтересовалась Вероника.
— Не о самой работе, свои обязанности он исполнял более чем хорошо, но принципы
работы…, основные принципы, он очень часто ставил под сомнение.

Виктория остановилась…, сделал это нарочито, давая понять, что ей необходимо
высказаться…

— Я не понимаю.
— Ну, об этом я догадался…
— Может быть, я самая глупая в отделе, может, я вообще самая глупая, но я не
понимаю…. Как это, с работой согласен, с работой справляется…, по вашим словам,
так он вообще чуть ли не один из лучших резидентов…
— И?
— И?! Он при этом ставит под сомнение принципы этой работы – это как так может
быть?!
— А давай ты не будешь шуметь.
— Ладно, но я могу все это и тихо повторить, а могу и вообще шепотом…
— Верю. Только ситуация от этого не меняется…
— Черт возьми, мы же не цветочки выращиваем, невозможно соглашаться с методами
работы, а с основными принципами – нет. Это же нонсенс!

Шеф не ответил, он внимательно посмотрел на подчиненную, со стороны можно было
предположить, что он задумался, но Виктория знала этот взгляд, и знала, что за этим последует…

— Шеф…, — пробормотала она обреченно.
— А ведь и правда, как такое может быть…, способы разрешения нештатных ситуаций
устраивают, но общие правила, которые стали причиной – нет…, парадокс?
— Шеф, пожалуйста…, но вы ведь знаете ответ.
— Я – знаю, а вот ты – нет…, так что, будь добра. Найди…
— А подсказать…
— Вот еще, интерес пропадет. К тому же, я тебя не тороплю…, если к концу Трибунала
придумаешь что-нибудь подходящее, поделись…
— Попалась.
— Нет, — вдруг не согласился Ричард Лонг, — ты не попалась…, ты увидела главное…,
просто ты еще не знаешь, что с этим делать.
— Правда, — оживилась Виктория.
— Именно…, так что, думай…

Дежурный кивнул Лонгу и Виктории, когда она появились в фойе, и даже улыбнулся,
рассматривая их мокрых…

— Как вам погода?
— Замечательно, — улыбаясь, кивнула Виктория, — и часто тут у вас такая прелесть
случается?
— По расписанию…, но иногда бывают и сюрпризы.
— Виктория, — тихо обратился к женщине Ричард Лонг, — я пойду, хочу посмотреть
доклад еще разок…
— Я тоже, я тоже…, просто я хотела кофе попросить…
— Не спеши.
— Я не буду мешать…, я просто возьму с собой кофе и приду…
— Мне двойной.
— Конечно…

Доклад с места аварии, это, прежде всего, описание самой аварии, повреждений, жертв, и
только потом уже выводы и наблюдения. Поэтому, когда Виктория вошла в номер, шеф
рассматривал голографическое изображение корабля, которое едва помещалось над кроватью…,
сам же он ходил по комнате, из-за чего изображение нет-нет, да подергивалось…

— А вот этого я не понимаю…, а если я не понимаю, то и другие наверняка
заинтересуются…
— Я кофе на стол поставлю, вы только его не смахните ненароком.
— Погоди, Виктория, глянь на корабль, что не так…, точнее, что в первую очередь
бросается в глаза…

Женщина обошла изображение, потом приблизила, потом наоборот, отдалила, насколько
это было возможно, а потом снова…

— Эти дыры, — она указала на повреждения обшивки, — они какие-то неправильные…
— А я-то думал, что здесь не так…
— Нет-нет, шеф, не похоже, что это выхлоп…, но что, — она оглянулась на шефа.
— Не частицы, не пыль…, я уже об этом думал…
— А может, изнутри?
— Взрыв?
— Да…, правда, тогда получается, выхлоп вообще ни при чем…
— Нет-нет…, Виктория, ты не права…, дыры сделал не выхлоп, но в тоже время, он
стал их причиной…
— Топливо, — мгновенно сообразила Виктория, — расход топлива…
— Точно. Посмотри в докладе, есть уровень?

Несколько секунд Виктория перелистывала доклад, пока не нашла то, что искала.

— Перерасход.
— Большой?
— Патрик пишет процентов тридцать или тридцать пять…, это много.
— Очень много, черкни у меня в блокноте, хочу посоветоваться…
— Шеф, почему у меня такое чувство, что вы знаете ответ, — посмотрела на Ричарда
Лонга женщина.
— Нет, я еще не знаю что случилось…, но мне кажется, я понял, с чего все началось.
— Как же вы любите говорить загадками.
— Это все потому, что мы работаем с загадками…, наверное, это как зараза,
передается…, вот черт!
— Что?!
— Тише…, Виктория…, тише…
…выла сирена, воздух с шипением исчезал в многочисленных пробоинах, сразу после
взрыва был еще и огонь, но теперь его уже не было. Только сирена и шипение, ну и еще всякая
мелочь, которую воздух тащил за собой. Леонид оглянулся. Мембраны не выдерживали давления,
появлялись на несколько секунд, тогда мелочь просто опадала вниз, к основанию борта, рвались,
а шипение возобновлялось.

— Ладно, еще какое-то время ты продержишься, — пробормотал мужчина, подразумевая
систему формирования мембран, — может, даже час или два. Но на все дыры тебя не
хватит…, воздуха тебе не удержать…

Кто-то, перекрывая вой сирены, потребовал на капитанский мостик Тессу, один раз, потом
второй, добавив, что это срочно…

— Почему, — Леонид вновь оглянулся на пробоины, — нет, почему уже неважно…, что
дальше? Черт, да как вообще это все…

Была не его вахта, он сменился два часа назад, на тот момент все было нормально, он еще
задержался у пульта, чтобы переброситься парой фраз с энергетиком…. Да, а пока говорил,
бросил взгляд на датчики – все было в норме.

— Почему, на самом деле, тоже важный вопрос, — продолжил бормотать Леонид, —
просто отвечать на него некогда…

И снова оглушительно прозвучал вызов, на мостик снова требовали Тессу Бланш, а вместе
с ней еще и навигатора.

— Нет-нет-нет, а навигатор-то зачем, — придерживаясь поручня, Самойлов перебрался к
борту, выше повреждений и заглянул в иллюминатор, — ах, вот в чем дело. Это плохо,
это очень плохо…, и все-таки, где же Тесса…

Программа самодиагностики еще работала, и если верить приборам, объем повреждений
будет известен не раньше чем через полчаса…

— Ладно, тут и без программы понятно, перегрев…, но на кой черт корабль надо было
разгонять…, была же крейсерская скорость, мы не опаздывали. Тесса, черт побери,
где ты?!

Мужчина огляделся, и двинулся вдоль поручня, уши закладывало, воздуха внутри было
все меньше и меньше, а мембраны рвались все чаще, система просто не успевала…. Он добрался
до переборки и практически втащил себя внутрь. Там тоже ревело, гудело, шипело, но несколько
тише, а кроме того, воздуха было больше, можно было отдышаться и успокоиться…

Мужчина огляделся по сторонам, здесь никого не было, видимо перебрались еще выше.
Он добрался до следующей переборки и преодолел еще один створ, который за ним не
закрылся…

— Совсем плохо, — пробормотал Леонид, — они же автоматически должны…, стоп!

Створы на пассажирских кораблях такого типа не могли закрыться автоматически, если
ниже был кто-то живой, потому что это фиксировал датчики.

— Значит, есть еще живые, кроме меня…, возвращаемся…

То есть, если бы потеря кислорода стала критической, створы все равно бы закрылись, но
поскольку этого не случилось, значит, имелся реальный шанс найти живого человека…

— Или дело совсем не в этом, — напомнил себе Леонид на всякий случай, — с этого борта
никого не было, значит, левый…

Помещения на уровне расположения силовых установок совсем немного, а жилое, так и
вовсе одно. Как раз рядом с пультом контроля, маленькое такое помещение, там обычно
переодеваются, принимают душ и пьют чай. Кое-что из этого, нарушение правил, но мелкое…, на
это, обычно, никто не смотрит…

Тесса была там, просто лежала на полу, почти у самой двери…, то ли она заползла сюда,
то ли зашла, так сразу было и не понять. Да и не до этого было, потому что она была без
сознания…. То есть, в первый момент Леонид так подумал, что без сознания, но потом, когда
перевернул ее…., тогда появилась и кровь. Совсем немного, из маленькой ранки, как раз
напротив сердца, видимо, в момент взрыва, она стояла как раз напротив. Разумеется, хотелось
помочь, что-то сделать, что-то предпринять, что могло бы…, но увы.

— Прости, — пробормотал Леонид, — прости Тесса, ты мне понравилась…, еще тогда в
кафе, и ты, и твоя бабочка.

Ладонь его коснулась лица женщины, так уж получалось, но это было единственное, что
он мог для нее сделать…

Других людей, ни живых, ни мертвых он не обнаружил, что не особенно его удивило.
Даже если кто-то и был здесь на момент аварии, как только началась утечка воздуха, они
поторопились покинуть палубу…

— …а вот чего я действительно, не помню, — пробормотал он, — так это то, как я здесь
оказался. А с другой стороны, какая теперь разница…

Часы показывали, что отпущенные полчаса прошли, вздохнув поглубже, Леонид вышел на
палубу с силовой установкой и осторожно пробрался к пульту управления, отметив по пути, что
время существование мембран уменьшилось на треть. Что же касалось результатов
самодиагностики силовой установки, то они не особенно радовали. Главная силовая потеряла
почти девяносто процентов работоспособности, что же касалось вспомогательных, вместе они
могли выдать не более тридцати процентов. Говоря другим языком, их хватило бы на разворот
корабля и небольшое ускорение, или, на немедленную посадку, если бы к примеру, в зоне
видимости была какая-нибудь пригодная для посадки планета…

— Ладно, — принял к сведению информацию Самойлов, — теперь бы еще понять, куда это
нас вышвырнуло…

Недостаток воздуха чувствовался достаточно остро, необходимо было срочно покинуть
палубу, что Леонид и сделал. Он прошел сквозь три открытых створа, теперь он был уверен, что
взрыв повредил что-то в механизме контроля. Впрочем, здесь воздух вполне хватало для
нормального дыхания…

Еще пара створов, и он обнаружил людей, пассажиров, если быть точным. Они были
испуганы, но все еще прислушивались к тому, что им рекомендовал по громкой связи капитан.
Леонид прислушался…

— …идет процесс ориентирования корабля в пространстве, как только точные
координаты будут установлены, команда примет все необходимые меры для
спасения. Если среди вас есть раненные, настоятельно рекомендуем проследовать на
вторую пассажирскую палубу, где расположена медицинская палуба. Уважаемые
пассажиры, если с вами находятся тяжело раненные, просьба сообщить на мостик…,
чтобы команда могла принять меры для перемещения пострадавших в медицинский
отсек.
— Вроде, неплохо, — пробормотал мужчина, обходными путями пробираясь к
навигационному мостику.

Ему оставалось совсем немного, возможно два или три поворота, когда он оказался
напротив иллюминатора и невольно взглянул в него…

— О, черт! Черт…, — мужчина замер, — Ариэль, но как такое вообще…
Вступление, как называл это Ричард Лонг, было закончено. Председатель Трибунала
поднялся и обратился к присутствующим…

— И так, большое спасибо представителям всех служб, которые помогли нам создать
четкую, понятную картину, теперь мы знаем, с чего все началось. Однако, теперь я
предлагаю вам вернуться к вашим непосредственным обязанностям…,

Таких в зале оказалось, как минимум, две третьих…, они неторопливо поднимались со
своих мест, кто-то кивал Председателю, кто-то общался между собой, тихо, почти неслышно,
чтобы не мешать остальным…

— Еще раз огромное спасибо, господа, да, все необходимые документы, которые
подтвердят ваше присутствие на заседаниях Трибунала, отправлены в ваши
организации. Если возникнут проблемы, обращайтесь прямо ко мне…

Еще минут двадцать можно было просто сидеть и смотреть по сторонам. Люди
поднимались, отключали ИС, кто-то забирал блокноты и листы, может это и странно, но ручная
запись по-прежнему в ходу, просто вместо бумаги…
— Если так не задумываться, то и не поймешь, сколько всего народа может быть
замешено в подобной истории, — прошептала Виктория.
— Это только службы…
— Что, — она оглянулась на шефа.
— Это только службы, а ведь еще есть пострадавшие…, семьи, которые, хотят знать,
что же произошло.
— Я помню, то есть, я знаю…, но почему вы об этом сейчас вспомнили?
— Чтобы посочувствовать…, почтить память…, наверняка там было много хороших
людей…
— Шеф, но…
— Виктория, послушай, — Ричард Лонг наклонился поближе к женщине и заговорил
тише, — почему-то все считают…, ну, или не все, но многие, что самое сложное для
нас принятие решения. Остановить, изменить…, вот только принимать решения нас
учили, а как сочувствовать – нет.
— Но можно же объяснить!
— Даже и не думай…, порой, то, что мы делаем объяснить нельзя. Помни об этом.
Постепенно в зале все успокоилось и стало тихо, Председатель Трибунала поднялся на
свое место и объявил сегодняшнее заседание открытым…

— Господин Лонг, мы получили отчет вашего специалиста, вместе с остальными
материалами. Хотите сказать что-нибудь, прежде чем…
— Нет.
— Ладно…, и так, — Председатель обратился ко всем присутствующим, — вопрос номер
один – причина аварии. То есть, я ознакомился с представленными данными, и
теперь мне бы хотелось услышать мнение специалиста…

Свет в зале приглушили, а над небольшой сценой возникло объемное изображение
корабля. Затем изображение уменьшилось настолько, что был виден край туманности…, край,
ближний к кораблю. Изображение было привязано именно к кораблю, поэтому казалось, что он
просто замер, а все вокруг него находится в постоянном движении, а в это время голос человека,
которого было не видно, пояснял картину…

— Ну, думаю, тут все понятно. Вот корабля, — контур объекта на несколько секунд стал
ярче, — в какой-то момент, случайный, возникает волна, которую принято называть
выхлопом…. Чем-то он напоминает язык пламени, вот он срывается и к несчастью,
задевает корабль…
— Другими словами, это и есть причина повреждений?
— Слишком высокая температура, слишком высокая интенсивность излучения, всего
оказалось достаточно, чтобы повредить обшивку…, вывести из строя силовые
установки, а потом еще и отбросить корабль.
— Другими словами, именно с этого все и началось.
— Трагическое стечение обстоятельств…

Изображение стало еще меньше, зато картинка повторилась несколько раз, чтобы
присутствующие могли увидеть произошедшее с разных сторон. Виктория посмотрела на шефа,
тот спокойно…, в чем-то даже безучастно наблюдал за происходящим. Женщина даже начала
движение, но шеф ее остановил…

— Не сейчас.
— Но почему?
— Сейчас все смотрят на картинку, но при этом никто не присматривается к деталям…,
надо дать им время…
— Господин Лонг, вы не согласны с тем, что корабль пострадал из-за выхлопа…, у вас
другие данные, — раздался голос представителя аварийного отдела Жоржа Фарго.
— Выхлоп, безусловно, причастен к аварии, с этим я согласен…, а вот сама схема не
кажется мне верной…
— Схема неверна? Почему вы так решили?!
— Исходя из повреждений, в первую очередь.
— Простите, насколько я понимаю, это сквозное повреждение…

Теперь в центре зала заседания была поврежденная часть корабля, а несколько ярких
указателей указывали как раз на те самые повреждения…

— Вы с этим не согласны?
— Не согласен.
— Не понимаю…, это же очевидно!
— Между прочим, это самое простое объяснение, но уверяю вас, в данном случае оно
неверно.
— Поверить не могу, — не выдержал Жорж Фарго, — как вообще можно спорить с
очевидным?!

Пришлось вмешиваться Председателю Трибунала.

— Господин Лонг, я понял ваше мнение, не хотите ли его доказать…, или хотя бы,
указать на то, что вызывает у вас сомнения в версии представителя аварийной
службы?
— Перед тем, как делать какие-либо заявления, я бы предпочел услышать все
имеющиеся версии и все возможные объяснения…
— Это ваше право.
— Благодарю вас господин Председатель.
— Шеф, но почему?
— Почему – что?
— А, ладно, — махнула рукой Виктория, — потом тогда…

— Господин Фарго, прошу вас, закончите.
— Ммм…, ах, да…, по большому счету, я практически все рассказал. То есть, корабль
был поврежден выхлопом…, вышла из строя силовая установка и пострадала часть
экипажа. Ну а так как корабль находил в поле, произошло взаимодействие поля и
выхлопа…, корабль был отброшен…. По большому счету, он оказался очень близко
от Ариэля. Это все о столкновении.
— Мы слушаем, господин Фарго…
— Далее, развитие событий представляются нам следующими. После того, как корабль
попал в поле притяжении планеты и стабилизировался, капитан корабля с
выжившими попытались произвести ремонт. Однако, повреждения были слишком
велики…. Тогда капитан принял единственное верное решение, переместил
выживших членов команды и пассажиров в неповрежденную часть корабля. Задраил
переборки и попытался отправить сигнал SOS.
— Попытался? А разве до этого момента…
— Дело в том, что случившееся я не могу объяснить…, все-таки, я специалист по
машинам, а там явно преобладал человеческий фактор…. Я могу лишь рассказать,
что после того, как корабль был обнаружен…, живых на корабле не было…, и это
было ужасно.
— Мы понимаем ваши чувства господин Фарго, но хотелось бы знать – система SOS
была включена?
— Нет.
— Маяк, или система свой-чужой?
— Нет.
— А это вы можете как-то это объяснить?
— Откровенно говоря, нет…, то есть, не так. Оборудование не было включено, потому
что оно было испорчено, и испорчено уже после того, как корабль остановился, и
произошло перемещение команды и экипажа.
— Можно предположить, что это последствия аварии?
— Нет-нет…, данное оборудование не пострадало от столкновения с выхлопом, точнее,
оно продолжало работать еще какое-то время…, а потом кто-то вывел его из строя.
— Диверсия, — по залу пробежала небольшая звуковая волна возмущения, а
присутствующие еще какое-то время обменивались взглядами.

Жорж Фарго выдержал необходимую паузу и закончил:

— Пожалуй, у меня все, что касается технической стороны аварии.
— Благодарю вас господин Фарго, — взял слово Председатель Трибунала, — есть ли
какие-то дополнения, может быть, исправления или уточнения?
— Прошу прощения господин Председатель и вы господин Фарго, но есть вопрос…,
точнее, не вопрос, замечание…, траектория перемещения корабля после
столкновения с выхлопом. Логично было бы предположить, что корабль должен был
уйти в другом направлении…, практически, под прямым углом к своей траектории, а
вместо этого он оказался…, условно говоря, позади. То есть…, выхлоп толкнул его
вбок, а корабль полетел скорее назад…
— Разумеется, мы заметили эту особенность…, объяснений несколько. Самое простое
объяснение, и наблюдения подтверждают его…, подобное смещение произошло из-
за того, выхлоп сам по себе неоднороден, плюс ко всему, из-за того, что в нем
существует разница потенциалов…, то есть, внутри него могут существовать
собственные течения и потоки. Именно они и повлияли на направление смещения
корабля.
— Извините, а подобные явления уже бывали, — поинтересовался Председателя
Трибунала.
— Да, мы несколько раз фиксировали отклонения…, просто такой силы в первый раз…
— Спасибо…, — и снова Председатель повернулся к Ричарду Лонгу, — у вас этот
фрагмент вызывает сомнения?
— Да.
— И у вас есть своя версия объяснений?
— Да.
— Ясно…, но изложить вы ее намерены позже?
— Да.
— Почему?
— Если честно, мне бы не хотелось устраивать научный диспут…, у спасателей одна
версия, у нас другая…, по большому счету, это не так важно, как последствия. То
есть, потом, когда мне предоставят слово, я выскажу свою версию, но не более того.
— Ясно, — кивнул Председатель Трибунала, — а теперь перерыв…
Ричард Лонг отказался и от прогулки и от обеда…, просто нашел ближайший диванчик,
устроился на него и прикрыл глаза…

— Шеф, — осторожно окликнула мужчину Виктория, — шеф…, надо хотя бы чаю выпить,
не известно, сколько еще мы тут будем.
— Иди…, — не открывая глаз, отозвался Ричард Лонг.
— Но…
— Виктория, сходи, пообедай, а мне просто принеси кофе. Черный, двойной, крепкий и
без сахара.
— А может еще что-нибудь…
— Я бы не отказался от сигарет…, но все-таки, откажусь, вдруг будет еще хуже. Иди…
…почти не встречались, всего пару раз, да и то, почти случайно. И в этом не было никаких
парадоксов. Обычно, встречи требуются, если у резидента случается кризис…, что-то идет не так,
случаются ошибки или какое-то задание…, бывает всякое, но вот с Джеком этого не случалось. С
другой стороны, этому тоже учат, но учат только начальников отделов, учат, потому что это
выходит за рамки, если можно так выразиться…

Чтобы резидент работал эффективно, у него постоянно должно быть что-то вроде
кризиса…, то есть, некое состояние, из-за которого он предпочтет отстраниться от людей, нежели
чем пойдет с ними на контакт. Впрочем, даже этому Джека учить не надо было…, он любил
одиночество и предпочитал именно это состояние любому другому…

— А может…, может, все было плохо уже тогда…, а я просто не рассмотрел, —
пробормотал Ричард Лонг и невольно вздрогнул, потому что понял, что сказал это
вслух.

Он открыл глаза и огляделся, рядом никого не было. Да и не только рядом, никого не было
вообще в пределах видимости…

— Кажется, все еще хуже…, черт возьми, может, и правда закурить.

…письма, да, разумеется, были письма. Джек, как оказалось, очень любил писать письма,
причем делал это именно рукой и на бумаге…. Рассуждения, наблюдения, размышления. Отчеты,
справки, доклады он делал, как положено, а вот что касается общения, общаться он предпочитал
с помощью писем. Многие, большинство из них носило личный характер, напоминали дневник
или что-то в этом роде. Конечно, он их читал…, потому что письма требуют ответа, мало того, он
с ним спорил, доказывал что-то свое…, в общем, переписка была достаточно оживленной, ну,
насколько позволяли время, расстояние и работа. И разумеется, как этого требуют инструкции,
все что является элементом общения, отправляется в архив. Именно там они сейчас находились…

— …перечитать, — пришла Ричарду Лонгу в голову мысль, — а что, взять и перечитать, в
конце концов, они были написаны ему, значит, он имеет право. Но не сейчас, потом,
когда все закончится, пожалуй, и правда…, возьму выходные, прямо несколько дней
подряд и прочитаю. Мне просто необходимо их прочитать, потому что я еще не все
понял…

— …место авария, трагическое стечение обстоятельств, в соответствии с которыми
корабль оказался в этой точке…

На схеме вспыхнула яркая точка, от которой пошли небольшие волны, чтобы точку было
легче обнаружить взглядом. Докладчик указал место на схеме, теперь корабль приобрел контуры,
а заодно и некое, движение…, уже как результат аварии…

— Ариэль, вторая планета прародительница для человека. Пространство вокруг нее
достаточно освоено, можно даже сказать обитаемо…, но все-таки, это пустой
космос…
— Что-то вы сейчас такое сказали, можно сказать иначе?
— О, простите. Так уж сложилось, но пространство вокруг планет прародительниц
принадлежит именно этим планетам. Поэтому, в этом пространстве нельзя
появляться торговым, пассажирским и военным кораблям…, ну разве только будет
распоряжение Правительства. По большому счету, там даже обыкновенных
спутников мало…, только то, что необходимо для коммуникаций, метрологических
наблюдений и спасательных служб…
— Пустое пространство.
— Да, пустое пространство…
— Какое же все-таки трагическое стечение обстоятельств, — пробормотал кто-то из
присутствующих, — окажись корабль на границе, да хоть в рабочем поясе, все было
бы иначе…
— Простите, авария, поврежденные силовые установки, но связь, связь это независимые
цепи, связь должна работать практически в любом случае!
— Связь и работала…, по крайней мере, до того момента, как корабль оказался около
Ариэля…, а потом связь так же вышла из строя.

— Шеф, — наклонилась к Ричарду Лонгу женщина, — а так вообще бывает, чтобы связь
вдруг вышла из строя…, такое ощущение, что этот корабль был полной
развалюхой…
— Не говори глупостей, хороший это был корабль, надежный…, просто железо не
может отвечать за людей.
— Я не поняла.
— Просто сиди и слушай…
И снова перед глазами присутствующих был корабль, сначала просто корабль, именно
таким он запомнился тем, кто видел, как он стартовал, красивый, стремительный, а главное,
целый, но рассказ о трагедии повторял представитель завода, который делал такие корабли,
поэтому постепенно корабль разрушался…

— …основная причина, разумеется, силовые установки. И хотя, мы в целом согласны с
отчетом…, есть и некоторые сомнения.
— Поясните, — предложил Председатель Трибунала.
— Речь идет о защитном поясе, на данном типе кораблей устанавливается обновленная
версия пояса. Не вдаваясь в технические подробности, скажу лишь, что материал…,
точнее, композит из которого формируется пояс безопасности, не просто защищает,
он самовосстанавливающийся…, то есть, как только появляется повреждение.
Механическое, химическое или воздействие агрессивного излучения, материал
начинает восстанавливаться…
— Хотите сказать, что какое-то время спустя повреждения корпуса на этом корабле
затянутся, — переспросил Председатель Трибунала.
— Да.
— И сколько это займет времени?
— Не так быстро, как хотелось бы нам…, а вообще существует формула, которая
включает размер повреждений, структуру, плотность…, опять же тип…, потому что
механические повреждения восстанавливаются быстрее всего, а вот результат по
излучениям…
— Мы поняли – сколько?
— В данном случае, речь идет о нескольких месяцах…
— Слишком долго, — пробормотал кто-то из комиссии, у тех, кто был на этом корабле,
столько времени не было.
— Да-да…, мы понимаем, мы работаем в этом направлении, но…

Председатель жестом остановил свидетеля.

— Мы вам не предъявляем обвинений, ни производству, ни конструкционным
особенностям корабля…, к слову говоря, мне данный тип кораблей нравится, я не раз
летал на нем – это действительно, хороший корабль.
— Да, — кивнул представитель производства, — вот только люди погибли, и случилось
это на корабле данного типа.

Ричард Лонг коротко усмехнулся, слишком быстро, чтобы это мог заметить случайный
взгляд, но не взгляд профессионала…

— Шеф, вы не верите ему?
— Отчасти…
— Тогда о чем именно он врет?
— О своих чувствах…, а вот что касается корабля, тут он честен.
— Ладно, хоть так…, — качнула головой Виктория, — в конце концов, чувства не его
специальность.

Пожалуй, Виктория и сама не знала, что именно имела ввиду, когда заканчивала эту свою
фразу. Сказала и все, а вот шеф услышал и повернулся и какое-то время очень внимательно
смотрел на спутницу, из-за чего женщина чувствовала себя явно не в своей тарелке, она даже
пыталась что-то пояснить, но Ричард Лонг остановил ее:

— Что надо ты сказала – помолчи.
— А что я такого сказала?

Впрочем, шеф в своей обычной манере проигнорировал вопрос.

— Виктория, после заседания узнай, Патрик вернулся или нет.
— Ясно.
— В общем, обязательно найди его, мне надо с ним поговорить.
— Ясно…

— …и наконец, хотелось бы понять, что случилось со связью на корабле. Авария,
силовые установки, это мы объяснили, но в данной ситуации, причиной гибели
людей стала именно связь, точнее, ее отсутствие. Вы установили причину?
— Да…, только, — представитель завода сбился, и некоторое время искал что-то в своих
документах, достаточно долго искал.
— Если вам нужно еще время, пожалуйста, — предложил Председатель Трибунала.
— Нет-нет, благодарю вас…, дело в том, что…, связь была выведена из строя
умышленно, это сделал человек, кто-то из людей…
— Ну что еще за глупость, — Председатель даже вскинул руки, — это же глупость!
— Связь, как и любая другая система корабля, выполнена по принципу 3Д, то есть,
существует три полноценных, но независимых линии…, вероятность того, что
одновременно выйдут из строя все три…
— Но это произошло!
— Нет, господин Председатель, связь на корабле была отключена, причем это было
сделано умышленно…, и весьма варварским способом.
— Варварским способом, — растерянно переспросил Председатель Трибунала.
— Дело в том, что на корабле есть три точки, где линии связи пересекаются, то есть, это
сделано для того, чтобы из трех почему-либо разрушенных линий, можно было
собрать одну работающую…
— Я понимаю, о чем вы говорите, продолжайте…
— Так вот, все эти точки были уничтожены уже после того, как корабль оказался в
пространстве Ариэля…
— То есть, вы хотите сказать, что авария с силовыми установками не имеет отношения
к проблемам со связью?
— Так точно, господин Председатель. По результатам проведенной проверки мы можем
утверждать, воздействие излучения вывело из строя силовые установки и вынесло
корабль с выбранного маршрута. Кроме того, привело к взрыву, который стал
причиной гибели нескольких членов команды и нескольких пассажиров – это так.
Однако, масштабы трагедии были бы не такими, если бы кто-то из бывших на
корабле не вывел из строя связь…, как внутреннюю, так и внешнюю.
— Но…, это же безумие…, зачем кому-то делать такое…, — это был даже не вопрос, это
была обыкновенная человеческая реакция на то, что противоречит здравому
смыслу…
— Простите…, — обратился к свидетелю один из членов Трибунала, — а не могло это
быть…, ну не знаю…, может быть, человек растерялся, ошибся…, не знал что
делает…, стресс, заболевание…, испуг…
— Разумеется, в первую очередь мы рассматривали именно эту версию…, но три раза
подряд ошибиться…, понимаете, связь – это скрытая коммуникация, на нее просто
так не наткнешься…, ее надо осмысленно искать…
— Одним словом, случайность исключается?
— Абсолютно…
— Черт…
— Немного жутко, когда заседание закрывается поминанием нечистого, правда,
старший офицер Гарда.
— Шеф, но…
— Виктория, только не говори, что ты не знаешь, что означает подобная идиома…
— Это что-то из того периода истории, когда еще существовала мифология и…
— Кстати, ты нашла Патрика?
— Да, он в конторе, ждет связи.
— Хорошо, пока будешь ужинать, просветись…
— Шеф, я не…
— Кофе. Двойной, черный, несладкий…, два.
— Да что же это такое!

Со всеми, наверное, случается такое – чувствуешь беспомощность, крепко приправленную
ощущением полной своей никчемности. Разница лишь в том, что кому-то это достается редко, а
кому-то чуть ли не через день. До начала заседания Трибунала Виктория уверенно относила себя
к первой группе, но последние несколько дней…

— …представитель сил зла, которые вредили представителям человеческого рода, в
противовес силам, которые этим самым представителям помогали, — пробормотала
женщина, — сплошная мифология, да выражение осталось, обозначает крайнюю
степень эмоций, как отрицательных, что, в общем-то, понятно. Так же обозначает так
же и крайнюю степень удивления, даже окрашенного положительно…, а еще и
может сопровождать радость. И какое это имеет отношение ко всему
происходящему? Хотя…, это ведь не шеф выразился, а Председатель Трибунала…, и
этого его обуревали крайние эмоции и были они точно не положительно окрашены.
Ну кто, в здравом уме вообще может так выражаться?!
…было еще минут десять хода…, Виктория замедлила шаг, а потом и вовсе, нашла
ближайший диванчик и устроилась на него. И в этом был свой резон, если шеф разговаривал с
Патриком, все равно пришлось бы выходить, а так можно и по собственной воле, да еще и с
комфортом…. Впрочем, это были отговорки, Виктория просто хотела побыть одна, выйти, так
сказать, из-под влияния шефа. Попробовать самой оценить то, чему она была свидетелем…, пусть
даже ошибочно, пусть с оговорками, но именно самой, самостоятельно…

— Поспевать за шефом, конечно, здорово, но как же обидно не поспевать…

…картина, которую представляла себе Виктория, выглядела приблизительно так. Корабль
и правда был в порядке, потому что невозможно, чтобы сразу столько серьезных организаций
пропустили что-то опасное, а если учесть еще и электронное тестирование…, нет-нет, корабль
был в порядке. Однако, резидент его выбрал…, значит, он что-то увидел…, нет, не что-то, кого-
то, кого-то кто мог представлять опасность. Список пассажиров, как и список команды, достать
нетрудно…

— Ерунда, — Виктория сама себя остановила, — будь это кто-то из списка разыскиваемых
резидент сам бы его взял…, к кораблю такого человека он точно не допустил бы…, в
конце концов можно было обратиться к капитану, к представителю СБ в порту или
даже на корабле. Значит, не то…, а если увидел, узнал, но сомневался…

…то есть, как объяснение действий резидента это было меньше чем на тройку. Память,
доступ к информации, опыт…, нет, не на тройку, разве что, на три с минусом. Но что же тогда….

— Или…, или вообще дело не в этом. Выхлоп, силовые установки, сход с маршрута –
это можно объединить в целое…, хотя, шеф сомневается даже в этом. Почему?

Женщина даже растерялась, а потом разозлилась, на себя, прежде всего…

— Оставим в покое шефа. Я сама умею думать…, — она поставила кофе на диванчик и
достала коммуникатор…

Прибор хранил все данные, просто некоторые, которые были ограничены в доступе,
шифровал, так что посторонний все равно ничего бы не смог увидеть, да и не особенно ее
интересовали секретные данные, она просто хотела освежить…

Оглядевшись по сторонам, убедившись, что рядом никого нет, она даже смоделировала
всю аварию от выхлопа до момента нахождения корабля спасательной службой. Картинка
получалась так себе, было слишком много дыр…

— …а потом еще и связь. О, черт…, не просто связь, вся связь! Вот о чем они
говорили…, — Виктория чуть не опрокинула кофе шефа, — корабль пропал с карт
после выхлопа, появился рядом с Ариэлем, а потом снова пропал. Система слежения-
оповещения, это тоже связь…, черт, я даже не знала, что ее можно вручную вывести
из строя. Получается, что резидент умышленно хотел уничтожить корабль…, то есть,
не сам корабль, а пассажиров и экипаж – безумие какое-то. Может…, может, он и
правда сошел с ума…

Настроение Виктории и так не радужное испортилось окончательно. Эта странная мысль о
болезни резидента разрушала любую логику и любую теорию, если человек болен настолько, то
какая вообще может быть логика, только последствия.

— Вот же…, последствия! Шеф взял на работу больного человека, этого не простят…,
это не какой-нибудь просчет, это грубейшее нарушение, да к тому же еще и с
человеческими жертвами…

— Добрый день, — приятный девичий голос отвлек Викторию от размышлений.
— Добрый, — скорее усомнилась, нежели чем ответила на приветствие женщина и
посмотрела.

Перед ней стояла худенькая девушка…, практически девочка, и выглядела она при этом
так растерянно, что Виктория просто не могла от этого отмахнуться…, к тому же это явно была
землянка…, еще совсем недавно, практически вчера.

— Я…, извините, но мне нужно здание Трибунала.
— Так вон оно, — Виктория приподнялась и указала направление, — минут пять или
десять идти, если не спешить.
— Я…, в общем-то, мне не столько сам Трибунал нужен, сколько гостиница…, обычно
я более сообразительная, а тут что-то…
— Вы давно с Земли, — осторожно поинтересовалась Виктория.
— Это так заметно, да?
— Ну, в общем, да…
— На самом деле, я только из карантина, всего пару часов назад.
— Послушайте, я как раз иду в том направлении, хотите вместе дойдем…
— Если можно.
— Да конечно…, — легко согласилась Виктория, а потом вдруг спохватилась, — два часа
из карантина, вы сказали.
— Да.
— Тогда, уверена, вы хотите есть.
— Только не говорите, что и это можно увидеть по…
— Нет-нет, это опыт, ну и медицинские знания…, внутри вас сейчас происходит что-то
вроде революции, очень бурной революции.
— Похоже на то, — согласилась девушка.
— Кстати, я – Виктория, а вы?
— Фелиция.
— Красиво…, очень красиво.
— Спасибо…
— И так, давайте вы покушаете, я выпью кофе, а потом мы спокойно дойдем до
гостиницы…

…так, наверное, в свое время, люди должны были смотреть на выходцев из других миров.
Так, ну или очень похоже…, это сейчас, когда все необходимые договоры были подписаны,
установлены протоколы, выработаны необходимые правила…, сейчас, когда прямой контакт –
это норма, но ведь было и по-другому. Впрочем, это уже история, точнее сказать, школьная
история. Контакты на планетах вещь редкая, точнее сказать, исключительная, и это не только
вопрос морали, этики или даже права, прежде всего, это вопрос физики. Сложно создать условия
для инопланетного разума, и чтобы ему при этом было комфортно и людям. Проще общаться в
космическом пространстве, до которого каждый дошел своей собственной дорогой. Хотя, это
относится к разуму инопланетному, а здесь речь идет о людях…, правда, об очень разных
людях…, или все-таки нет. В конце концов, все происходит по правилам, мы в космосе.
Встретились, познакомились…, разговариваем…

Виктория размышляла и с интересом, а иногда и с удивлением посматривая на сидевшую
напротив новую знакомую. Ей и раньше приходилось общаться с людьми, которые родились на
Земле и других планетах-прародительницах, в конце концов, ее шеф был одним из них, но
никогда раньше ей не встречались такие молодые. Буквально, делавшие свои первые шаги в
космическом пространстве…

— Виктория, вы в порядке, — неожиданно перестала есть, и поинтересовалась девушка, —
просто вы так изменились сразу…
— А-а, все в порядке, — спохватилась Виктория, — просто задумалась.
— Я, наверное, задерживаю вас…, просто представить не могла, что я такая голодная.
— Не спешите…

Она вдруг с удивлением поняла, что понятия не имеет, как следует относиться к Фелиции,
то есть, понятно, два человека встретились, разговаривают, помогают друг другу – это норма, но
сам факт, что девушка землянка, и эти ее дни самые первые в космосе, именно это никак не могло
уложиться в сознании Виктории.

— …не стоило вам так спешить, — улыбнулась женщина, — десять минут, это всего лишь
десять минут.
— Ну что вы, я и так отняла у вас уйму времени…, свалилась, как снег на голову, а
потом еще и в попутчицы навязалась…
— Ну, если следовать фактам, то в попутчицы навязалась я, так что, все в порядке…, —
улыбнулась Виктория, — кстати, Фелиция, а почему вы выбрали именно эту
гостиницу? То есть, места там конечно найдутся, но она служебная…, там охрана, да
и вообще, там скучно.
— А…, нет-нет, я остановилась в другой гостинице, недалеко от порта…, а здесь у меня
остановился родственник…, дедушка, и я бы хотела с ним увидится…
— Что ж, вот мы и добрались, там, — Виктория указала направление, — администратор,
спросите, он подскажет.
— Спасибо, Виктория, приятно было познакомиться.
— И мне было приятно, Фелиция…, ваше красивое имя…, оно вам очень подходит.

Виктория зашла в номер и прислушалась, по всему выходило, что шеф продолжал
общаться с Патриком. Она хотела сделать все очень тихо, но шефом такие вот игры никогда не
проходят…

— Подожди, Патрик…, — прервал переговоры Ричард Лонг и повысил голос, — Виктория,
не крадись – это вызывает подозрения. Подумай на минуту, что мы на чужой
территории, я вооружен, а ты вот так крадешься…
— На чужой территории я бы кралась еще тише, — парировала женщина.
— Успокоила.
— Я кофе принесла.
— Хорошо, спасибо…., — шеф понизил голос и продолжил разговор, — извини, Патрик.
Так что ты обнаружил в записях?
— Они практически все имели отношение к колонии на Ромуле…, что, в общем-то, и не
удивительно, пассажирских линий там раз-два и обчелся, — расслышала женщина
голос коллеги, правда, голос был не очень радостный…
— Но ты это не связал?
— Нет, шеф, — теперь голос Патрика звучал не просто виновато, а практически
несчастливо, — если честно, мне это и в голову не пришло.
— Ты погоди виниться, я между прочим, тоже, только на интуиции…, у тебя в записях
есть даты присутствия в колонии.
— Да.
— Перешли, надо проверить…, так, а сам отправляешься в колонию Ромул. Легенду
выберешь сам, что-нибудь такое…, с доступом к записям.
— Да, шеф.
— Подожди секунду Патрик, — шеф смолк, Виктория решила, что это подходящий
момент, вошла в комнату и поставила кофе перед шефом.
— Привет, Патрик, — кивнула она молодому человеку.
— Привет…
— Один не лети…, возьми кого-нибудь в помощь, места там дикие, считай, граница.
— Да, шеф.
— Вот и ладно…

Коммуникатор перешел в режим ожидания, а Ричард Лонг повернулся к женщине…

— Придумала что-нибудь интересное?
— Нет, шеф, — призналась Виктория, — заклинило на связи. Это как стена…
— Да-да, — согласился шеф, — это выбивает из колеи…
— А что у вас…, зачем Патрик собирается на Ромул?
— Необходимо проверить одну догадку…, если повезет, будет знать почему.

Виктория вздохнула, ей оставалось только завидовать…, пока она билась головой о стену,
шеф, похоже, нашел выход. Неожиданно в дверь номера постучали…

— Гости, — шеф вопросительно посмотрел на Викторию.
— Может, представители Трибунала…, хотя, они бы просто позвонили…
— Ладно, посмотрим, — Лонг поднялся из-за стола и пошел к двери…

Виктория немного отстала, по привычке, а уже через мгновение услышала знакомый
голос…

— Дедушка, это я…
— Фелиция!
— Фелиция?! Дедушка?!

Объятий не было…, то есть, возможно, новая знакомая и собиралась, но не шеф…, а
может, просто растерялся…, выглядел растерянным…, совсем немного…

— Бабушка сказала, что предупредит.
— Ирен говорила, но тут, наверное, дело в разнице во времени…
— Или я опять я все перепутала…, и что-то мне подсказывает, что я не вовремя…
— Виктория, вы?!
— Фелиция…
— Стоп, а вы откуда друг друга знаете?

— …спасибо, Фелиция за очень редкое зрелище.
— В каком смысле?
— Дважды удивленный Ричард Лонг – это редкость.
— Подряд удивленный, — рассмеялся мужчина.
— Дедушка, честное слово, я даже и не думала.

Виктория решила, что следует вмешаться…

— Фелиция, пожалуйста, зови его по имени…, или господин, что ли…, дедушка это
вообще сбивает с работы. Как-то сложно сосредоточится…
— Согласен, — поддержал женщину шеф, — да, и кстати, я не против… здесь и сейчас, ну
а когда все это закончится, пожалуй, мне это будет даже льстить…
— Ладно, — не очень уверенно согласилась девушка, а потом еще и добавила, — только
это – странно. Честное слово.

Шеф и правда намеревался продолжить работу, но что-то случилось с Викторией, она
никак не могла сосредоточится…

— Понятно, — не выдержал Ричард Лонг, — предлагаю следующий план действий –
сейчас мы устраиваем перерыв, мы даже прогуляемся, поговорим…, где-то на час.
Потом проводим Фелицию до гостиницы и вернемся к работе.
— Согласна, — поддержала шефа Виктория.
— Ты…, то есть, вы извините, я честное слово не хотела мешать…
— Фелиция, дело не в тебе, — отозвался мужчина, — что-то произошло с госпожой
Гарда…, может, это просто напряжение…, так что, давайте просто немного
пройдемся…, тем более, что я тоже застрял…, немного…, а кофе совсем остыл.

— …так и на чем ты срезалась?
— Все говорят на биологии, потому что получать четыре по биологии в семье Манчини
недопустимо, — недовольно отозвалась Фелиция, — хотя, на самом деле, это была
история.
— Почему?
— На собеседовании я заявила, что история, это какой-то плохо написанный роман, а не
серьезная наука.
— Продолжай…
— Точного времени нет. Это относительно этого, а это относительно того. А это,
вообще до начала какого-то периода, который признает только эта историческая
школа, потому что остальные…, понимаете, да?
— Говори, — качнул головой Ричард Лонг, — у тебя получается так убедительно…
— Смеетесь, — в голове девушки мелькнула укоризна.
— Нет, не смеюсь…, я даже в чем-то с тобой согласен…, хотя и не со всем…
— То есть, я и правда, не права.
— Фелиция, история это не наука о человечестве, как о чем-то едином, это наука об
отношениях очень многих людей…, разумеется, там не может быть чего-то
однозначного, что устроило бы всех и сразу. Кстати говоря, с людьми до сих пор
так…. Найти общие знаменатели – это серьезная работа, и кому-то обязательно
придется ее делать…
— Видимо, не мне…, так что я затеяла спор, а когда потребовались доказательства,
использовала физику и математику…. В общем, историю я провалила. Разругалась со
всеми, забрала документы и…
— Покинула Землю, — закончила Виктория, и в голосе ее было то ли удивление, то ли
недоумение, то ли еще что-то…
— Угу, — кивнула Фелиция, и было в этом движение такое упрямство, но главное, такая
вера в то, что она права, что Виктории оставалось только вздохнуть.
— Что ж…, — Лонг, между тем продолжил, — что же ты будешь делать…, то есть, ты
знаешь, чем хочешь заниматься?
— Да, разумеется…, я хочу быть пилотом.
— И ты знаешь, что это за работа…
— Да, разумеется, у меня и допуск имеется…, правда, он условный, потому что
практики в космосе нет, а вот полеты в атмосфере, так я в школе первой была.
— Пилот, — девочка и правда могла удивить несколько раз подряд.
— Да…
— То есть, ты разбираешься в двигателях, силовых установках, в…
— Ричард, я действительно во всем этом разбираюсь…, кстати, и в соответствии с
тестом зрелости у меня работа пилота.
— А что сразу я, — рассмеялся мужчина, — я ведь тебя не отговариваю…, скорее уж, я
тебя поддерживаю. Просто, пытаюсь понять, это действительно в крови или ты в
этом себя убедила…
— Не знаю, что и сказать…, но если честно, мне это нравится…, всегда нравилось, мне
даже во сне снилось, как я пилотирую…
— Что, действительно снилось, — как-то не очень поверила Виктория, а может просто
решила подначить девушку, Фелиция и правда была забавной.
— Правда-правда, я практически чувствовала все, что делаю, и знала, что и где и в
какой момент происходит. Это было все так реально…
— То есть, именно пилотом, а не капитаном?
— Ну, первым пилотом, конечно…, но не сразу…, хочу сначала своими глазами увидеть
все то, что снилось…, потом, хочется обхитрить Дракона, только не во сне, а наяву…
— Что?
— Что?!

Практически одновременно переспросили Виктория и Ричард Лонг, только интонации у
них при этом были разные…

— Ну, это такая легенда что ли…, самыми лучшими пилотами считаются Драконы,
потому что они сами корабли, и ничто с ними не сравнится…, но если нельзя его
обогнать, его можно обхитрить…, если удалось, значит, ты готов стать пилотом.
— Это вот такие легенды рассказывают в земных школах?
— Это пилотские легенды…, только для тех, кто хочет, стремится стать пилотом…
— Фелиция, но почему все-таки Драконы?
— Это из-за системы навигации, разумеется, они ведь мыслят в больших измерениях,
нежели чем люди…, да и перемещаются в больших измерениях…, кстати говоря, их
история совсем даже не относительная, просто надо уметь думать и считать в другой
системе координат…
— И ты умеешь?
— Да…, хотя, конечно, этому можно просто научиться…, но я и правда, умею…
— Знаешь, Фелиция, если ты сможешь ответить на мой вопрос, я помогу тебе с твоей
мечтой, может быть, даже устрою курсантом в пилотскую школу.
— Так это, спрашивайте тогда, чего же тянуть, — словно загорелась Фелиция.

А вот Виктория была скорее недовольна, как-то не верилось ей, что ответы на серьезные
вопросы можно получить вот просто так, за столиком в кафе, да еще и у девочки, вчерашней
школьницы…

— Язык Дракона, что ты об этом знаешь?

Виктория внутренне была готова к тому, что юная любительница пилотирования закатит
глаза и начнет по памяти цитировать какой-нибудь не очень популярный учебник, но все пошло
иначе…

— ЯД это явление, которое иногда возникает в выбросе, имеется ввиду, в выбросе,
который создает силовая установка. Сам выброс, это, прежде всего, конус с четко
распределенной температурой…, есть формулы для ее подсчета. Однако, существуют
определенные зависимости, по фазам…, ну, там, стартовая фаза – это одно
распределение температуры, рабочая фаза – другая…, понимаете, да. Есть и другие
характеристики, плотность, диаметр…

Ричард Лонг с явным интересом слушал девушку, а что касается Виктории, та просто не
могла оторвать взгляда от рук Фелиции, они двигались, словно между ладонями в данный момент
и находился тот самый конус огня с разными характеристиками в разных фазах…

— …так должен выглядеть выброс, точнее сказать, он так и выглядит, а если иначе,
установка скоренько идет или в ремонт или на свалку…, — продолжала тем временем
девушка, — однако, в рабочей фазе, в верхней трети появляется что-то вроде
свободного от плазмы пространства…, обычно овальная такая лакуна…, это и есть
ЯД.
— Знаешь, откуда появляется ЯД?
— Пламя удерживают катушки…, и случается, что из-за температуры, или удара, когда
нити ослабевают, пара нитей пересекается…, так-то они должны быть точно
параллельны, а тут раз и пересеклись…
— Ясно, а дальше?
— Происходит что-то вроде замыкания…, нить разогревается, провисает, остывает и
мгновенно натягивается – ЯД исчезает, установка продолжает работу…, это очень
редкое явление…, ну и очень быстрое, конечно.
— Погоди-погоди, а как это отражается на работе силовой установки…, ну или там, на
работе катушки?
— Никак…, все продолжает работать.
— Наверное, я не так сформулировал, вот такой ЯД это что, показатель того, что
катушка неисправна, или, может быть, силовая установка повреждена…, ну или
вообще, что это опасно?
— Нет-нет…, ЯД это совсем не элемент диагностики. После пересечения нитей
установка будет работать, как работала, она по характеристикам даже в поле
погрешности не попадет…

Шеф и Виктория коротко переглянулись, женщина уже готова была сказать, что не
обязательно было так допрашивать девушку, однако Ричард Лонг не позволил ей этого сказать…

— А если так, опытный…, знающий человек увидел ЯД и переживает за корабль – у
него есть основания?
— Да, — без тени сомнения подтвердила Фелиция, она еще и головой кивнула, утверждая
это свое да.
— Основания?
— Наши корабли летают в трехмерном пространстве…, ну и на очень больших
скоростях слегка тревожат время и другие…, а ЯД это…, это…, как бы точнее
сказать…, у корабля как бы появляется тень…, словно дополнительный вариант
развития событий…, и как правила, этот вариант событий плохой….
— Погоди-погоди, это что-то вроде дурной приметы, — попробовала уточнить Виктория.
— Не совсем…, это отметина в реальности, которая соприкасается с другими
измерениями, которые в процессе работы тревожит корабль…. Непонятно, да? Я
знаю, просто выразить это не так просто…
— То есть, если знающий человек зафиксировал ЯД…
— Он, очень глазастый, это раз. Во-вторых, он связан с этим кораблем…, и даже если
он не захочет на нем лететь, ему этого не избежать…
— И ему не обязательно быть пилотом?
— Нет, совсем нет. Он может быть поваром, стюардом, даже пассажиром, кем угодно…
— А если ЯД увидит пилот?
— О, тогда кораблю повезло, пилот держит под рукой даму треф и проблема проходит
мимо…
— Ты только что говорила о других измерениях, высоких температурах, а потом просто
дама треф и нет проблем, — не выдержала женщина.
— Я понимаю, как это звучит, но это работает…, правда, я не знаю как…, да спросите у
любого пилота…, а еще лучше проверьте место первого пилота, если он хоть раз
видел ЯД или узнал, что кто-то видел, он обязательно…
— Погоди, а службы, которые проводят предполетную подготовку, знают?
— Шеф, вы это серьезно?
— Более чем, — резко отозвался Ричард Лонг и вновь повернулся к Фелиции, — они
знают?
— Обязательно, у них даже пункт в инструкции…, а те, которые опытные, носят в
кармане колоду карт, где только трефовые дамы…, на всякий случай.
— Шеф!
— Виктория, я видел такие колоды…
— А вот об этом я не знала…, — пробормотала девушка, я такую карту всего один раз
видела…, удивилась, конечно, и спросила…, мне рассказали.
— Кто?
— Первый пилот корабля, на котором я сюда прилетела…
— Виктория, выясняешь подробности. Это приказ…, если надо, привлекай наших,
можешь всех, кроме дежурных…
Этим они и занимались до самого отбоя…, не считая того, что в какой-то момент Ричард
Лонг остановился. Просто поднялся из кресла и отключил коммуникатор…. Все это время
Фелиция тихонько сидела в дальнем углу и помалкивала. Вела она себя как мышка, и откровенно
говоря, в какой-то момент мужчина забыл о том, что она здесь…

— Прости, Фелиция…, работа, заседание Трибунала, все надо делать быстро, прости.
— О, ничего страшного, — улыбнулась девушка, — это ведь я ввалилась без
приглашения…
— Знаешь, внучка, — качнул головой Ричард Лонг, — на самом деле, ты очень к месту
ввалилась…, потому что я тут слегка запутался.
— Слегка, — удивилась Фелиция, — за все время я понимала только то, что вы говорили о
корабле, а остальное, это…, даже и не знаю, как назвать.
— Фелиция, ты ведь не обидишься, если я предложу тебя проводить до гостиницы.
— Уф, вот с таким оборотом речи меня еще ни разу не выпроваживали, — рассмеялась
гостья.
— Если честно, я бы тебя и не выпроваживал, но завтра с утра заседание, работы полно,
и часть этой работы секретная…
— О, простите Ричард, я как-то…, так меня не надо провожать, я сама доберусь…, —
поднялась Фелиция.
— Еще как надо, а самое главное, мне хочется…
— Ну, от таких предложений не отказываются.
— Вот именно…, я только Викторию предупрежу.

— …пройдусь, надо проветриться, а заодно и с Фелицией пообщаюсь, а то как-то
совсем неловко получается.
— Да, конечно. Кстати, я почти разобралась…
— Хорошо, а когда разберешься и с этим почти, закажи что ли ужин…, такое чувство,
что спать нам придется мало-мало.
— А что заказать?
— На свой вкус…, да, Виктория, спасибо за внучку.
— Пожалуйста…, хотя, она первая подошла, сама…

Этикет, правила хорошего тона, это само собой, но когда это искренне, это и звучит
совсем иначе, а главное, иначе отзывает…

— Ну что, Фелиция, пойдем, погуляем немного…
— Пойдем, — улыбнулась девушка, пристроилась рядом и опустила ладонь на
полусогнутую руку мужчины…

— …космос, пилот, точнее, первый пилот – почему?
— Вам правда интересно или это вежливость, — вопросом на вопрос откликнулась
Фелиция.
— Интересно…
— Я люблю движение…, большое движение, понимаете и пространство, их должно
быть много…
— Так ты романтическая натура, — улыбнулся Ричард Лонг.
— Наверное…, это очень плохо?
— Нет! Нет, конечно…, романтика – это здорово, я всегда им завидовал, потому что сам
не такой.
— Ух ты…, а я привыкла думать, что это у меня от вас.
— Ну, какой из меня романтик, у меня с этим всегда были проблемы…, даже в
молодости.
— Не может быть, — уверенно произнесла девушка…, — скорее всего, вы просто забыли.
— А может, и правда забыл, — предпочел согласиться Ричард Лонг, — и кто был больше
против, бабушка или родители?
— Редкий случай, когда они сошлись во мнениях…, — вздохнула Фелиция, — как только
вместе собирались, начиналось – Фелиция, ты взрослая, думай как взрослая, выбери
что-нибудь серьезное и так далее…
— Сочувствую, — растерянно произнес мужчина.
— Да, ничего…, я ведь здесь.
— И то верно…

Похоже, это день был такой, а может, все дело было в том, что никогда раньше не
доводилось Ричарду Лонгу разговаривать с собственной внучкой, которая успела вырасти, пока
сам он только старился, да работал…

— …что-то не так, — продолжала между тем спутница, — они словно до сих пор не могут
решить, нужен им космос или нет.
— Прости…
— Там, на Земле, — повторила Фелиция, — они всерьез говорят о том, что освоение
космоса может быть большой ошибкой…, ну, такое глубокое освоение…
— И что же они предлагают взамен?
— Ну, во-первых, привести в порядок Землю…, они там просто помешались на этом,
леса восстанавливают, воду чистят, придумали несколько установок для
восстановления ледяных шапок…, вернули практически всех вымерших животных,
теперь занимаются совсем старыми…, этими, динозаврами, ну и другими такими
же…
— Так они же здоровые, — удивленно воскликнул Лонг.
— А, так вы не слышали, — Фелиция повернулась к спутнику, — сначала хотели
восстановить, как были, но передумали…, решили, что правильнее будет их
пропорционально уменьшить и держать в вольерах…
— А зачем?!
— Вот и я говорю – зачем! То есть, если в полный рост – это еще можно понять, с
трудом, тем более, что и климат изменился, и тех территорий давно уже нет…, а
маленький динозавр – это вообще какая-то глупость. Но главное даже не это…, они
об этом всерьез спорят. То тут конференция, то там диспут…, и все это так
серьезно…
— Ого…, честно, даже не знаю, что сказать, — пробормотал Ричард Лонг.
— То есть, это не все поголовно, — поторопилась добавить девушка, — а то подумаете,
что у всех с головой плохо…, не все. Просто, очень многие…
— Надо же…, динозавры.
— Но самый обсуждаемый вопрос…, и давно уже…, кажется, я только в школу начала
ходить, а об этом уже говорили – безопасность проживания на планете…
— И это тоже странно, — осторожно поинтересовался мужчина.
— Странно не это…, а странно, до чего можно дойти в этой самой безопасности…, то
есть, безопасности тоже бывает чересчур. То есть, можно говорить о безопасности
техники для полетов, и это нормально, но отказываться от полетов – это перебор. Это
же ненормально. Если вот так, то человек вообще, наверное, не выжил бы…
— Перебор.
— Именно, перебор…
— Фелиция, ты ведь знаешь, что существуют цивилизации, которые развивались
именно по этому пути…
— Конечно, знаю, но они всегда были такими…, забыла, как это точно называется…, в
общем, они, когда решали, как им стоит развиваться, выбрали именно этот путь…, а
мы словно с пути сбились. Мы же выбрали идти вперед…. Я когда говорила, что
хочу быть пилотом, на меня так смотрели…, мне даже не по себе становилось.
— Ну…, люди мастера крайностей, думаю, какое-то время спустя, их отпустит…
— Не знаю, — пожала плечами девушка, — иногда кажется, что они говорят слишком
серьезно, тогда планета вдруг становится такой маленькой, такой тесной.
— Так это был все-таки побег?
— Если честно, да. То есть, все, что я сказала о пилотировании – это чистая правда, но в
тоже время, я действительно торопилась уйти, сбежать…
— Вырваться.
— Да-да, точно, вырваться…, а с вами так же было…, или тогда все было по-другому,
на Земле, я имею ввиду.

Ричард Лонг не торопился с ответом…, все было слишком давно…, потребовалось бы
слишком долго вспоминать, а кроме того, ему хотелось услышать, что придумает сама
Фелиция…

— А так честно?
— Ты о чем?
— Самому на вопрос не отвечать, но вместо этого, заставлять собеседника придумывать
ответ вместо себя…, или это, может, какой-то специальный тест…
— Стоп-стоп, давай-ка по порядку. Значит так, это не тест, я тебя не заставлял…, хотя,
признаюсь, любопытно было послушать твою версию. Так что, пожалуй, ты права,
получилось не очень честно…
— Понятно, — девушка легко рассмеялась, — между прочим, я и правда, правда пыталась
придумать, как там у вас все было…, пыталась, только ничего интересного так и не
придумала…
— Наверное, потому что там ничего интересного и не было…, просто работа,
выполнять которую в условиях планеты было невозможно…, но как ты это поняла?
— Что именно?
— То, что я с тобой играю…
— А…, о…, не знаю…, — девушка вопросительно посмотрела на Лонга, — правда, не
знаю…
— Может, это какой-то пилотский секрет?
— Шутите?
— Никаких шуток…, всего лишь вопрос, на который необходимо найти ответ…
— Необходимо, — переспросила Фелиция.
— Если ты хочешь знать, как у тебя получилось. Хочешь?
— Да…
— Одно из основных качеств пилота – предвиденье. Большинство пилотов его
вырабатывают, есть специальные упражнения, есть программы…
— Но я не…
— Не торопись, Фелиция, тебе и не надо так уж сильно стараться, похоже, у тебя это
качество врожденное…
— А это хорошо…, — в голосе Фелиции явно слышалось сомнение.
— Фелиция, это подарок…, скажем так, подарок природы…
— Ну, если природы, тогда ладно…
— В каком смысле – ладно.
— С моей точки зрения получать непрошенные подарки, это совсем даже не хорошо…,
неправильно. Хотя, к подаркам природы, это, видимо, не относится…, ой! Мы и
пришли…, как-то слишком быстро получилось, вроде и шли медленно…, или
разговаривали слишком быстро.

Лонг улыбнулся, шутки у внучки получались лучше, чем у него, это точно…

— Думаю, тебе стоит отдохнуть.
— А вы?
— Меня ждет работа…, мой отдел, мои сотрудники, предмет разбирательства
Трибунала.
— Так это из-за вас?! Что же вы такого натворили…, ой, то есть, наверное, вам нельзя
говорить…
— Нельзя, ты права.
— И на заседание прийти нельзя…
— Оно закрытое. Но, потом, после заседания мы можем увидеться, приходи, когда
захочешь…
— Ладно, я приду, обязательно…, если честно, я не наговорилась…, бывает у меня
иногда такое, чем-то похоже на жажду…, очень хочется поговорить…
— Значит, приходи, будет бороться с твоей жаждой…

Привычной походкой Ричард Лонг возвращался в гостиницу, шел, поглядывал по
сторонам и размышлял…, с одной стороны, вмешательство внучки внесло сумбура. Но в то же
время, это была и разрядка, хотя бы на пару часов другое лицо, другие заботы…, по большому
счету, это даже и не хлопоты были, это скорее был отдых. Опять же, у девочки оказалась
полезная информация…. То есть, про ЯД можно было бы узнать и другим способом, а вот
направление движения Фелиция действительно подсказала.

— Джек, дружище, все-таки, что же такого ты увидел в этом корабле…, такого, что
стоило всего остального…. Я ведь на все сто процентов уверен, что ты увидел…,
только вот сам еще не вижу…
— …что увидели ваши люди, полковник, когда прибыли на корабль?

Полковник спасательной службы Зеленов Олег Юрьевич откашлялся, пододвинул к себе
документы и неторопливо, тяжелым басом начал доклад:

— Когда спасательная команда поднялась на борт, в первую очередь мы попытались
найти выживших. Осмотр продолжался более двух часов, работало несколько
команд, плюс, прибывали новые и согласовав действия тут же включались в поиски –
живых найти не удалось.
— Вы проверили весь корабль?
— Весь, — уверенно ответил полковник, — каждая из групп вела запись, в процессе
проверки мы сверялись со схемой…, спасатели проверили все.
— Каковы были дальнейшие действия спасателей?
— Существующий протокол требует описания того, что видели спасатели, точнее, что
видел каждый из спасателей. Все эти описания представлены Трибуналу…
— На что в первую очередь обратили внимание ваши люди?
— Среди погибших были тела с ранениями, которые можно нанести только оружием.
— Сколько тел со следами оружия вы обнаружили?
— Девятнадцать. Среди них были капитан и первый помощник. Другие тела были
обнаружены в правом коммуникационном коридоре, еще в нижнем тоннеле, так же в
трех технических каютах и наконец, несколько тел было обнаружено у спасательного
шлюза верхней палубы. Эти места обозначены на схеме красной подсветкой…
— И так, вы провели осмотр, зафиксировали картину…, что вы можете сказать?
— На корабле был человек…
— Один человек?
— Да, один. В какой-то момент он проник на мостик, используя оружие капитана, убил
его самого, а потом и помощника, вывел из строя главную консоль связи, уничтожил
центральный черный ящик и покинул мостик…
— Простите, полковник, если черный ящик уничтожен, как вы можете быть уверены в
последовательности действий?
— Когда выяснилось, что записей нет, пришлось использовать дедуктивный метод, так
сказать…
— Поясните, — предложил Председатель Трибунала.
— В соответствии с регламентом оружие есть только у капитана корабля и первого
помощника, так как все остальные, были убиты с применением именно этого оружия,
резонно предположить, что вначале забрали оружие. Живыми они бы его не отдали,
значит…
— Понятно, полковник. Продолжайте…
— Вторым объектом нападения стали коммуникации, точнее, внешняя и
идентификационная связь. Человек, который забрал оружие вывел из строя данные
объекты, предварительно, а иногда и в процессе своей деятельности, убил членов
команды, которые пытались ему помешать. Третий объект – внутренняя
регистрация…
— Черный ящик?
— Именно, так как это только название, а на самом деле это группа различных
объектов…, в общем, схема была такая же. Он приходил. Уничтожал оборудование,
когда ему пытались мешать – стрелял на поражение.
— Что можно сказать об остальных погибших?
— Их смерть – недостаток воздуха…, они прятались, как могли. В различных
помещениях, где можно было герметично закрыться…, но воздуха было слишком
мало. К тому же, была пробоина, и хотя основные повреждения удалось закрыть, их,
повреждений было слишком много, корабль терял воздух слишком быстро…
— Что было дальше?
— Мы закрыли корабль, восстановили атмосферу, просто, чтобы можно было работать
без скафандров, и постепенно начали эвакуировать тела…, потом занялись остовом
самого корабля…
— Где сейчас корабль?
— В закрытом ангаре, в порту спасательной службы. Ремонтников мы к нему пока не
пускаем, ждем решения Трибунала.
— Полковник, а вы установили того человека, который стрелял?
— Да мы его нашли…, он был мертв…, как мы поняли, закончив с регистрационным
оборудованием, он просто отложил пистолет, сел на пол, прислонился к стене и
все…
— Все?
— Умер, когда у него закончился воздух.
— У вас есть его изображение?
— Пожалуйста, покажите его представителю СБ, господину Ричарду Лонгу.
— Я подойду, — поднялся шеф.

Шеф Лонг пересек пространство до трибуны, где выступал полковник, коротко взглянул
на изображение, которое показал ему полковник и повернувшись к Председателю Трибунала
громко и четко произнес:

— Это Джек.

— …таким образом, суммируя имеющуюся информацию, мы можем утверждать
следующее. Случившееся с кораблем, цепь событий. Первым событием стало
попадание корабля под выхлоп, в результате чего корабль был физически поврежден,
а кроме того, его сбросило с маршрута, и он оказался в свободном пространстве с
повреждениями, которые жестко ограничивали срок его жизни. Кроме того, первое
событие привело к смерти нескольких человек, что следует считать трагической
случайностью. Что же касается остальных событий, в их трагическом развитии
виновен резидент двадцать седьмого отдела спасательной службы, человек, которого
мы договорились называть Джек.
— Шеф Лонг, вам есть, что добавить к сказанному?
— Что ж…, работу проводили профессионалы, не думаю, что имею право сомневаться в
их профессионализме. Более того, я уверен, что картина представленная
полковником Зеленовым более чем правдоподобная, доказательства убедительные.
Следовательно, я согласен с заключением полковника, это мой резидент убил
нескольких членов экипажа, в первую очередь капитана и первого помощника, а
потом, используя их оружие, убил остальных, когда они мешали ему реализовывать
его план.

Виктория не отрываясь смотрела на шефа, который говорил и буквально чувствовала, как
тот стареет, а еще она невольно вздрагивала, когда Ричард Лонг менял интонации. И ей было не
по себе, а самое главное, она впервые испытала чувство страха и стыда, ей даже хотелось
плакать…

— Шеф Лонг, вы ведь понимаете, что значит подобное признание?
— Понимаю…
— То есть, вы считаете Джека виновным и согласны с теми обвинениями, которые ему
предъявлены.
— Да, — выдохнул Ричард Лонг.

В зале воцарилась полная тишина, казалось, что люди даже перестали дышать, но
совершенно неожиданно Виктория почувствовала, что это не все…, что-то очень важное, а может
быть и главное, так и не было сказано. Жаль только, что она этого главного не знала, она
непременно попыталась бы его сказать. Но она не знала…, а вот шеф знал. Он точно знал, но
почему-то не торопился…

— Черт возьми, — раздался голос из коммуникатора, это не выдержал один из членов
Трибунала, находившийся за пределами здания Трибунала, — господин Лонг, а вы
можете объяснить, почему ваш человек это сделал? Он что, сошел с ума от
усталости, или может быть, он был больным человеком, или пьющим, или
наркоманов?! Потому что невозможно ни с того, ни с сего взять и убить несколько
тысяч человек!
— Простите, но Джек не был ни больным, ни пьющим, ни тем более, наркоманом. Мало
того, он не мог испугаться или впасть в безумие от страха. Он был умным, отважным
человеком…

По залу пробежал шепоток, словно все выдохнули одновременно.

— Но тогда почему вы его не защищаете, — удивленно произнес Председатель
Трибунала.
— Господин Председатель, то в чем обвиняют Джека, он действительно сделал, и от
этого его невозможно защитить, потому что он сделал это умышленно, находясь в
трезвом уме…
— Я не очень понимаю, господин Лонг.
— Единственное, что не было названо в данном деле, это мотив. То есть, почему Джек
повел себя именно таким образом…
— И вы знаете этот мотив?
— Да.
— Можете назвать его нам?
— Могу…, но прошу отложить мой доклад до завтрашнего дня.
— Вам нужно время, но зачем?
— Хочу, чтобы мой доклад был таким же основательным и убедительным, как и у
остальных, кто выступал в этом зале.
— Что ж, пусть так и будет…

Виктория просто шла следом, в каком-то смысле, она готовилась к разговору, который
непременно должен был состояться. У нее было слишком много вопросов, ответы на которые она
хотела знать. Но вместе с этим она отлично понимала, что нельзя просто так остановить шефа и
начать спрашивать…

Подготовка в таком случае была очень существенным элементом…, а кроме того,
необходимо было правильно сформулировать вопросы, а потом, следовало расположить их в
правильном порядке. Если подумать, шеф был вовсе не обязан отвечать на эти ее вопросы, мало
того, он имел полное право просто повернуться к ней спиной и отправиться…

— Шеф, а куда мы вообще идем, — удивлено поинтересовалась женщина, — то есть, мы
прошли поворот к ресторану…, если мы конечно, шли в ресторан.
— Что, — оглянулся Ричард Лонг.
— Я спросила, куда мы идем…, просто, обычно мы здесь поворачивали.
— А…, нет, мы сейчас не в ресторан…, то есть, я не в ресторан, но ты если хочешь
перекусить, пожалуйста…
— Да я тоже не особенно хочу…
— Не особенно хочешь, — шеф все-таки усмехнулся, — имеется ввиду, не так сильно
хочешь есть, по сравнению с чем?
— Просто скажите, куда мы идем?
— В порт…, я обещал встретиться с Фелицией, а уже вместе с ней я собираюсь
перекусить, такой план тебя устраивает?
— Но вы же сказали, что вам надо готовиться?
— Надо, — подтвердил мужчина, — но мне меньше чем им…, я взял эту паузу, чтобы они
остыли…, понимаешь ли, Виктория, на фоне всех этих трупов и их праведного гнева
мой доклад будет слушаться не так внимательно. Им просто следует остыть…
— То есть, вы уже точно знаете, что будете говорить?
— Разумеется. Что говорить, как говорить и даже в какой последовательности…, я знаю
практически все…, даже то, с какими новостями позвонит Патрик Лозье. Но…, —
Ричард Лонг снова остановился, чтобы посмотреть на спутницу, — но мне почему-то
от этого не легче…
— Шеф, вы если хотите один на один с девочкой, так я могу…
— Перестань, мы же не семейными секретами делимся, мы просто разговариваем…, так
что присоединяйся, приглашаю…, она интересная.
— Я заметила.

…смотрела, как Фелиция уплетает за обе щеки, это одновременно было и трогательно, и
забавно. Что же касается Ричарда Лонга, он больше слушал, нежели чем смотрел, но можно было
сказать, что и ему это нравится…

— …мама и Ирен?
— Ну…, они заняты. Иногда кажется, будь в сутках не двадцать четыре часа, а в два
раза больше, они бы все равно нашли чем их занять, — рассмеялась девушка.
— Но это ведь не так уж и плохо, — обратилась к Фелиции женщина, — или, может, я что-
то не понимаю?
— Нет-нет, когда человеку есть чем заняться это хорошо…, это правильно, но нельзя ко
всем занятиям относиться слишком уж серьезно.
— В каком смысле?
— Виктория, у вас ведь есть мужчина?
— Да…
— И есть работа, серьезная, ответственная, а иногда и секретная, насколько я понимаю.
— Да, — еще раз кивнула женщина.
— Но вы ведь не относитесь к своему мужчине как к работе, ну и наоборот,
соответственно…. То есть, вот на работе вы сосредоточены, серьезный, напряжены, а
дома вы расслабляетесь, шутите, дурачитесь наверное…
— Виктория, ты что, дома действительно дурачишься, — с напускным удивлением
поинтересовался Ричард Лонг, — не верю, такого просто не может быть!
— Дедушка, перестань! Виктория, видите, даже он позволяет себе ну, шутить…, а на
Земле такого нет. Они вообще все делают серьезно. Работают серьезно, целуются
серьезно, черт, они даже цветы нюхают так, словно роды принимают. Эта
серьезность их, она как болезнь…, честное слово.

Ричард Лонг и Виктория переглянулись, девушке снова удалось их удивить.

— Не знаю, Фелиция, может, ты слишком сгущаешь, может, не все так серьезно…, с
этой их серьезностью.
— Ну вот, у вас получилась шутка, а меня обязательно отчитали бы, сказали, что я
вертихвостка и не понимаю каких-то там сто пятьдесят очень важных вещей. Но их
губит эта серьезность…, она и правда, как болезнь. Но знаете, что самое странное…,
или страшное, не уверена…
— И что же?
— Эта их болезнь, она заразна. Ладно, так взрослые такие серьезные, но то же самое
происходит и с детьми, с подростками. То есть, они пока еще остаются детьми и
подростками, и мысли у них соответственные, а вот выражение лиц…, понимаете,
да?
— Знаешь, Фелиция, вот пока ты об этом не заговорила, я даже и не представлял, что
это может быть проблемой, — произнес мужчина, поглядывая на внучку.
— Может, и еще как может…, то есть, к некоторым вещам постепенно привыкаешь…,
наверное, и сама начинаешь себя так вести, но иногда…, бывает, чувствуешь, что
что-то не так…, не должно быть так.
— Кто бы мог подумать, — пробормотала Виктория, — я вот только сейчас это поняла…,
жизнь землян на Земли, это ведь секрет…, даже тайна…, вот если бы не Фелиция, мы
бы и понятия не имели что, там происходит. Нам просто неоткуда об этом знать…
— Ты это к чему?
— Культурный разрыв…, то есть, с одной стороны и мы, и они люди, а на самом деле…
— Вот-вот, точно-точно, вы просто не представляете, какие вы и они разные.

…покинули зал ресторанчика. Вышли, осмотрелись по сторонам…

— Фелиция, нам потребуется не один такой вечер, чтобы наговориться, как думаешь?
— Больше…, уверена, много больше…, кстати, я так и не спросила, а как у вас дела, ну
там…, — девушка кивнула в направлении здания Трибунала.
— Почти закончили, думаю, еще один день…
— Разобрались, кто прав?
— Знаешь, похоже, это тот самый случай, когда правых нет.
— Так бывает?
— Здесь так случается…
— Наверное, пора сказать, до свидания, вы ведь наверняка будете готовиться, сидеть до
полуночи…
— Скорее всего, — кивнула Виктория, ненароком оглядываясь на шефа, — но до места мы
тебя проводим…
— Да ладно вам, что я сама…
— Обязательно проводим, — подтвердил Ричард Лонг, — к тому же, я настаиваю.

— …шеф, вы ведь уже знаете, как все закончится?
— Я ведь уже говорил, знаю.
— Мы виноваты.
— Я виноват, в решении Трибунала будет сказано, что я виноват.
— А если вы докажите, что другого варианта просто не было…
— Погибли люди…, за это всегда кто-то должен нести ответственность. Так что,
Виктория, когда тебе предложат стать начальником двадцать седьмого отдела,
обязательно возьми время на размышление. Сутки, а лучше двое или трое…, и
подумай, вспомни вот этот наш разговор и подумай, может, оно тебе и не надо…,
может, стоит выбрать какую-то другую жизнь…
— Я подумаю…
…так и не смогла уснуть, пожалуй, такое случилось с ней первый раз в жизни, ну то есть,
когда Виктория хотела, понимала, что надо…, но так и не смогла. Просто лежала в постели с
закрытыми глазами, но сон так и не пришел, практически до самого утра. И лишь когда до
подъема оставалось что-то около часа, Виктория ненадолго погрузилась в некое подобие сна…

— Что, поспать так и не удалось, — поинтересовался Ричард Лонг утром во время
завтрака, когда Виктория вместо обычного чая, предпочла, как и он сам, черный
крепкий кофе.
— Немного, под утро, — призналась женщина, — а как вы?
— Как обычно, — пожал плечами шеф. То есть, вроде и ответил, вот только…, хотя, все
действительно было как обычно…

Последний день заседаний Трибунала. Все присутствующие явно демонстрировали
признаки усталости, но самое главное, каждый про себя уже вынес решение, каждый знал, кто
виноват, и даже знал, как следует наказать виноватого…, именно таким для всех
присутствующих выглядел Ричард Лонг. Поэтому его выступления ждали, словно оказывая
услугу, практически демонстрируя терпение, а порой даже и жалость…

— Вы готовы, шеф Лонг, — поинтересовался Председатель Трибунала, когда было
объявлено об открытии сегодняшнего заседания.
— Да, господин Председатель, — незамедлительно отозвался шеф, — прежде всего,
большое спасибо за возможность подготовиться, и отдельное спасибо за проявленное
терпение всем присутствующим…
— Прошу вас…

Для этого выступления Ричард Лонг поднялся на трибуну для выступающих. Чуть
помедлил, разбирая документы и только после этого заговорил:

— По большому счету, вы все знаете о том, что случилось. Знаете, буквально с первого
по последний момент. Каждый из выступающих предъявил доказательства, а
Трибунал их принял…, — спокойно, даже как-то неторопливо начал свое выступление
шеф двадцать седьмого отдела, — но вместе с этим, почему-то никому в голову не
пришло…, или может быть пришло, но тем не менее, никто не выступил и не сказал
об имеющихся в деле нестыковках.
— Нестыковках, — удивленно переспросил Председатель Трибунала.
— Именно так. И хотя, большинство их вряд ли изменят ваше решение, упущения
необходимо исправить. И кроме того, на ряд вопросов ответ так и не был дан. Этим
выступлением я постараюсь восполнить, имеющиеся пробелы…

Ричард Лонг сделал небольшую паузу, давая понять, что вступление закончено.

— Почему именно данный корабль…, и как развивались бы обстоятельства, если Джек
не оказался бы на этом корабле. Прежде чем отвечать, позвольте вопрос, среди
присутствующих есть пилоты?

Несколько человек ответили положительно, кто-то просто кивнул, кто-то коротко поднял
вверх руку…

— Спасибо. Причина первая, Джек видел язык дракона на данном корабле. Пилоты
понимают, о чем я говорю-
— Да…
— Язык Дракона…, ого!
— Об этом нет ничего в документах…
— Несмотря на то, что нам неизвестна природа данного явления, пилоты знают, что это
дурной знак…

Слушатели из числа пилотов подтвердили слова Ричарда Лонга.

— Следующее, на что обратил внимание Джек, это то, что более восьмидесяти
процентов пассажиров так или иначе были связаны с эпидемией на Ромуле…, и
наконец, он обратил внимание, что ни капитан, ни первый пилот этой информацией
не располагают…
— Это причины?
— Причин было больше, но для нас, это просто список, а для него это была сумма, и он
принял решение. Теперь что касается выхлопа…

Появилась уже знакомая голограмма…

— Почему-то все присутствующие согласились с тем, что выхлоп был боковым, как раз
в тот момент, когда корабль проходил мимо. Однако, я консультировался со
специалистами, боковой выхлоп не мог стать причиной именно таких повреждений.
Специалисты утверждают, что часть хлопов имеют более сложную структуру, а тот,
который достался кораблю, больше напоминал спираль…
— Что это меняет?
— Удар пришелся не в бок кораблю, а в лоб. Корабль стало сносить, капитан
понадеялся на силовые установки, в результате, произошел взрыв. Это подтверждает
и характер повреждений корабля, и жертвы, а так же, перерасход топлива…. Корабль
пытался одолеть выхлоп…, но мощности не хватило, установки были повреждены, а
корабль отбросило, но не в бок, как было сказано, а назад…, именно поэтому корабль
оказался там, где оказался…

Мужчина сначала высказался, а после этого запустил схематическое изображение, чтобы
проиллюстрировать свои слова…

— Так все выглядит более правдоподобным.
— Господин Лонг, выглядит и правда более правдоподобным, но это как-то влияет на
то, что сделал ваш человек?
— Нет…, по крайней мере, напрямую не влияет, но было именно так, как показано
сейчас, а не так, как было предложено ранее. Это вопрос объективности
информации…
— Продолжайте, шеф Лонг.

— …действия резидента. Я слышал, как именно в этом зале их называли безумными,
обвиняли моего резидента и в трусости, и даже в глупости. А причина всего этого –
непонимание того, что он делал. Позвольте же пояснить. Неподвижный, а по сути,
погибающий корабль оказался в «пустом космосе». На борту раненные и
погибшие…, какую задачу должен решать капитан корабля и весь экипаж – спасение
людей, а спасти их можно только с посторонней помощью. Исходя из места
положения корабля, какое решение наиболее вероятно – посадка на ближайшую,
обитаемую планету, то есть, Ариэль.
— Стоп-стоп, но посадка на планеты прародительницы категорически запрещена!
— Данный случай, все-таки исключение. Капитан спасал людей…, так что, будь я
капитаном корабля, я бы попытался корабль посадить.
— Хотите сказать, именно поэтому Джек стрелял в капитана и помощника?
— Да, господин Председатель. И по этой же причине Джек вывел из строя связь, чтобы
капитан не мог получить согласия с Ариэля.
— Согласие с Ариэля?!
— А вы можете предположить, что дежурный пост планеты, услышав о бедственном
положении корабля и людей, отказал бы?
— Вряд ли, — вынужден был признать Председатель Трибунала.
— Капитан исполнял свои обязанности, а Джек – свои, это был конфликт интересов,
если можно так выразиться…
— Минуточку, но ситуация в самом деле была исключительной, возможно, капитан был
прав, корабль следовало посадить на Ариэль?
— Категорически, нет, — резко ответил Ричард Лонг, — здесь мы обращаемся к той
информации, что большинство присутствующих на этом корабле были в зоне
эпидемии на Ромуле. Тогда население этой колонии оказалось под угрозой из-за
нового вируса. Ромул – это колония с искусственной, то есть, практически,
стерильной атмосферой, в которую удалось пробраться и выжить представителю
данной луны. В ней вирус развивает порядка шестидесяти часов и не очень активен.
Когда же речь идет о планете с естественной атмосферой, с естественной
влажностью и существующим температурным режимом, развитие вируса ускоряется,
и требует не шестьдесят часов, а около пятисот секунд. Смертность у него девяносто
восемь и семь десятых процента, а заражаемость – сто процентов. Необходимых
лекарств на планете нет, иммунитета у жителей нет…, корабль садится, а через сутки
планета мертва. Я знаю, здесь присутствует специалист, вы можете обратиться к
нему…

— Боже мой!
— Шеф Лонг, откуда у вас эти данные?
— Их собрали мои сотрудники.
— Получается, ваш Джек спас население планеты…
— Не спас, это не совсем верное выражение, он не дал случиться трагедии. Такая
работа. Что же касается действий Джека на корабле, вы должны понимать, что он
владел закрытой информацией, а времени у него было в обрез. Экипаж исполнял
свои обязанности, которые по трагическому стечению шли вразрез с обязанностями
резидента…, отсюда и оружие, и стрельба, и жертвы.
— Спасибо, шеф Лонг.
— Если есть вопросы, прошу задавать…
— Шеф Лонг, вы, как непосредственный начальник Джека…, как вы оцениваете его
действия?
— Как непосредственный начальник, — то ли просто повторил, то ли переспросил шеф, —
с этой позиции Джек выполнил поставленную задачу…, исполнил долг, даже если
это звучит высокопарно.
— А если не как начальник?

Ричард Лонг вздохнул, прежде чем ответить…

— С любой другой точки зрения, Джек – преступник. Во-первых, его действия можно
рассматривать как бунт на корабле. Во-вторых, убийство…, в-третьих, нанесение
ущерба кораблю, и наконец, сокрытие информации, которое повлекло за собой все
перечисленное…

Виктория растерялась, то есть, и первое заявление, и второе были правдой, правдой, из
которой необходимо было выбрать только одну…

— Шеф Лонг, насколько я понимаю, Джек исполнял инструкции, которыми именно вы
их снабжаете в рамках вашей работы…
— Да.
— А посему получается, что даже если Трибунал признает вашего резидента виновным
в данных событиях, непосредственно у вас в отделе он будет считаться правым,
точнее сказать, героем…
— Да. Кроме того, можете быть уверены, весь инцидент будет тщательно изучен, и
скорее всего, попадает в специальный учебный материал.
— Шеф Лонг, в свете сказанного вами, получается вот какая ситуация…, мы не сможем
признать виновным Джека за его действия, потому что они были продиктованы
правилами вашей работы. Но тогда его вина переходит на вас…
— Только на меня?
— Да, шеф Лонг…
— Ясно, — кивнул Ричард Лонг.
— Теперь я прошу вас покинуть зал заседания и пройти в комнату, которую вам
укажут…
— Да.
— Принятие решения процесс долгий, поэтому, если захотите, можете попросить чаю
или заказать еду…
— Господин Председатель, я могу быть там с моей подчиненной?
— Да, конечно…, когда мы примем решение, вызовем вас в зал…

Дверь захлопнулась, щелкнул замок, Виктория огляделась, никогда раньше ей не
доводилось бывать в подобных помещениях…. Оно было какое-то угловатое, словно его делали
специально для того, чтобы нем не ощущалось комфорта, а кроме того, в нем не было окон, ни
панелей…

— Вот так, Виктория, похоже, все…, — устало улыбнулся Ричард Лонг.
— Вы так будто уже знаете, какое именно решение они примут, — не очень уверенно
отозвалась женщина.
— Ладно, предложи какой-нибудь свой вариант, — мужчина внимательно смотрел на
Викторию.
— Я не знаю, да и откуда мне знать, я не представитель Трибунала…, и вряд ли когда-
нибудь буду…, скорее уж, я окажусь на вашем месте, нежели чем останусь там…
— Увиливаешь…
— Шеф!
— Тише, не шуми, пожалуйста, я устал…, я чертовки устал…
— Шеф, я могу оставить вас одного…, хотите, я вам чаю принесу или чего-нибудь
перекусить…, а вы пока отдохнете…, тут ведь и подремать можно…

Шеф посмотрел на диван, который стоял у стены…

— А ведь и правда, можно передохнуть…, только ты мне не чай принеси, а кофе…
— Хорошо, шеф.
— Где-то через полчасика…
— Хорошо…

Виктория вышла, и шеф остался один…, он и правда прилег на диван, и даже прикрыл
глаза…, но не уснул. Просто лежал с закрытыми глазами, удивляясь свой усталости. Но еще
больше удивляясь тому, что в голове у него было абсолютно пусто. Никаких имен, никаких
событий, никаких срочных дел…, пустота, в которой изредка мелькали какие-то обрывки, но шеф
даже не пытался к ним присмотреться…

— Еще пара часов, — пробормотал он…, — и это хорошо, если они в два часа уложатся…,
хотя, главное сказано…, виновные, невиновные и пострадавшие названы…, теперь
можно просто ждать…
…было пусто, члены экипажа и пассажира пытались скрыться за герметичными створами.
Общие коридоры в таких ситуациях самое уязвимое место, и хотя, воздух все еще был, с каждой
минутой его становилось все меньше и меньше, совсем мало, если быть точным…

Самойлов понимал, что времени у него несколько минут, потом просто нечем будет
дышать. С другой стороны, он успел сделать все что хотел…. Корабль точно не приблизится к
планете, и тогда, и у пассажиров, и у экипажа остается только одна надежда, что спасатели
обнаружат их раньше, нежели чем закончится воздух.

— Конечную точку переброса приборы должны были зарегистрировать, — пробормотал
мужчина, — времени было более чем достаточно. Они должны были понять, что с
кораблем плохо. Вопрос лишь один, как далеко находятся спасатели…

Он остановился напротив неприметной панели, за ней находилось последнее устройство
памяти…, Самойлов снял панель, блок был теплым, он еще загружал информацию, он вскинул
оружие и разрядил в него обойму…

Вот теперь можно было прислониться к стене и сползти на пол. Голова немного
кружилась, а во рту был неприятный привкус чего-то, то есть еще несколько минут назад, он
помнил чего именно, а вот теперь уже нет. Самойлов прикрыл глаза…, он все сделал и сделал все
правильно. Жаль, конечно, что пришлось стрелять…

— Времени было слишком мало, хотя…, время здесь ни при чем. Нельзя же сказать
людям, успокойтесь, я пришел, чтобы усложнить и без того жуткую ситуацию – это
глупость. Время здесь ни при чем…

По большому счету, можно было оставить один заряд для себя, но когда это можно было
сделать, он не подумал, а теперь уже поздно…

— …не сейчас, я умру не сейчас…, воздух еще есть, мало, я задыхаюсь, но он еще
есть…

Мужчина медленно, с несколькими остановками забрался в карман куртки и достал
записную книжку.

— А что, не сидеть же просто так, не ждать…, к тому же, надо черкнуть пару слов
шефу…, думаю, он и сам разберется, но все равно…, хотя бы пару слов…
Женщина надеялась, что шеф и правда уснет. Потому что не надо было обладать какой-то
особенной наблюдательностью, или какой-то там врожденной склонностью к анализу, чтобы
понять, насколько тяжело шефу дается это разбирательство…. И вот теперь, когда все
практически закончилось, и осталось только ожидание. Поэтому она и не особенно спешила,
прошел практический час, прежде чем она вернулась…, но стоило ей заглянуть в комнату, как
Ричард Лонг открыл глаза и посмотрел в направлении двери…

— Была очередь?
— Что, — Виктория даже не поняла, что шеф шутит…
— Шутка повторенная дважды, лишается своей прелести.
— Я не спешила…, надеялась, что вы все-таки уснете, — пояснила женщина.
— Не смог. Правда, хотел, даже вон, на диван лег, но…
— Что ж, тогда давайте пить чай, я тут выпечки вкусной накупила…
— Давай, — согласился шеф, — а знаешь, что мне сейчас захотелось…
— Не знаю.
— Напиться…, не знаю, налить прямо целый стакан коньяка и залпом выпить…
— Думаю, как домой приедем, это несложно будет устроить.
— Несложно, — кивнул шеф, устраиваясь за столом и берясь за стаканчик, — только я не
уверен, что тогда мне будет так же хотеться как сейчас…

— …Фелиция…, надо с ней обязательно встретиться, поговорить…
— Конечно, она наверняка ждет, чем у нас тут все закончится.
— Ну, вот как узнаем, так сразу к ней и сходим…
Просто разговор. Потому что в одиночестве можно сидеть молча, но делать это вдвоем,
намного тяжелее, тем более, если один из присутствующих считает своим долгом то и дело
прерывать молчание…

Наконец истекло время ожидания, и Ричарда Лонга пригласили в зал для оглашения
приговора. И если Виктория до последнего момента надеялась, что приговор будет
оправдательным, прав оказался шеф…

— …признать виновным в неправомерных действиях подчиненных, повлекших за
собой массовую гибель людей, экипажа и пассажиров космического корабля.
Отстранить от занимаемой должность, запретить занимать руководящие должности
любого ранга, исключить из состава СБ. Ограничить доступ к ИС…, — и так далее, и
тому подобное, — …приговор привести в исполнение в течении десяти суток с
момента вынесения, но не раньше, чем Ричард Лонг передаст дела, в соответствие с
общими правилами и протоколами службы.
— Ну вот и все, — неслышно прошептал Ричард Лонг, — все сказано, можно уходить…

Эпилог.

…космическая станция, еще один рукотворный космический объект. С искусственной
луной, конечно, не сравнить, и размеры не те, но ведь и назначение другое. Поэтому нет
энергетического центра, а вместо естественных материалов, в основном металл, различные
композиты и много пластика. Что же касается назначения – прием космических кораблей
практически всех типов, размеров и назначения…, в остальном любая такая станция и правда
напоминает маленькие луны. Жилые модули, гостиницы, места развлечений, бары, иногда даже
парки, просто здесь не так чисто и не так спокойно, потому что большинство таких станций
ближе к границе, нежели чем к центру…

В одном из этих жилых модулей и располагалась квартира первого пилота Фелиции
Манчини. Большую часть своего времени она, разумеется, проводила на корабле, но когда
корабль заходил в порт и становился на обычный осмотр, она приходила сюда…. Наверное, это
досталось ей с Земли, у каждого человека должен быть дом…, ну или квартира, просто место, за
пределами работы. То есть, многие из пилотов, ровно как и капитанов, да и вообще, тех, кто
работают на кораблях, на них и живут, Фелиция тоже имела каюту, и вполне могла, точнее, она
даже пыталась жить там, но в конце концов, завела себе небольшую квартиру на станции.

Корабль поставили на профилактику только вчера, и пока его чистят, перебирают,
обновляют, пройдет неделя, не меньше, а то все дней десять…

— Завтра надо будет сходить, проверить, — напомнила себе Фелиция, — датчики эти
новые, надо их сменить…, либо старые пусть ставят, либо, пусть эти регулируют по-
человечески…, но это завтра, сегодня все равно там грязища и бардак…

Фелиция попробовала короткие волосы, они были практически сухими, надо было еще
полчаса, чтобы…

— Можно будет сходить в бар, поесть…, кроме того, к обеду должен будет подойти
капитан, что-то там насчет работы…, похоже, Виктор опять решил подхалтурить…,
вот только хорошо бы без обычных сюрпризов, — пробормотала девушка, — черт, если
так и дальше пойдет, придется опять уходить. А жаль, мне у него нравится…

Так уж складывались обстоятельства, она сменила не один корабль, не один экипаж…,
работала и на большие компании, и даже на частников, но всякий раз уходила, благо пилотская
лицензия позволяла ей работать практически на всех типах кораблей…

— Остались только военные…, и разведка. Может, и правда, пойти к ним, — продолжила
Фелиция разговор с самой собой, — хотя нет, военные – это контракт, а застрять на
пять лет на боевом крейсере…, как-то я еще не готова к такому…

Волосы почти высохли, она скинула халат прямо на диванчик в центре и оглянулась в
поисках одежды…. Именно в этот момент в дверь постучали.

— Не поняла, — пробормотала Фелиция, и как была, в шортах и полотенце направилась к
двери, предполагая, что ее приезд заметила соседка, и решила зайти, потрепаться…

Так бывало достаточно часто, но в этот раз Фелиция ошиблась, на пороге стояла Виктория
Гарда, или шеф Гарда, как называли ее посте того, как она стала начальником двадцать седьмого
отдела СБ.

— Прикройся, бесстыжая, — спокойно, даже буднично предложила Виктория.
— Я уходить собиралась, как раз одежду искала…
— Ну так найди, я подожду, — произнесла Виктория, останавливаясь как раз напротив
двери.
— Виктория, честное слово, я не знаю, где дед…
— Так ты давно с ним не виделась?
— Года полтора, а может и больше…
— И он так давно с тобой не связывался, — без вопросительных интонаций произнесла
Виктория.
— Два месяца назад, как раз, в прошлый заход…

Одежда оказалась под покрывалом, Фелиция сместилась в сторону, одевалась и
погладывала в сторону гостьи, та молча ждала, пока на девушке не окажется все, что положено.

— Я готова к выходу, — пробормотала она, двигаясь к двери, но Виктория остановила ее.
— Присядь…
— Шеф Гарда, ну почему я должна вам помогать, нет у меня интереса, я пилот, я
управляю космическими кораблями…, мне это нравится.
— Фелиция, я знаю. Но ты все-таки, присядь, пожалуйста…
— Что-то случилось, — девушка и правда отступила и даже опустилась на диванчик…
— Твой дедушка и мой друг…, он умер.
— Дедушка…
— Да милая, — Виктория шагнула к девушке и опустилась рядом, на диванчик, — мне
очень жаль…
— А что с ним случилось? Что-то ведь случилось?
— Нет, Фелиция, это не несчастный случай…, это просто старость. Пришло время, и его
сердце остановилось…
— Но он ведь даже не болел…, ни на что не жаловался, даже обещал приехать…, и меня
к себе звал…
— Фелиция…
— А я работала, летала…, все время там, в космосе…, так и не собралась…, дедушка…
— Так ты что, так и не была у него ни разу?
— Была…, но последний раз больше года назад…, помогала ему с садом, возле дома…,
получилось красиво…,
— Вот только за ним ухаживать надо, а некому…
— Виктория, там есть кому, — вздохнула Фелиция, — с ним жила женщина…, Глория.

Девушка шмыгнула носом.

— Значит, это она сообщила…
— Она что, не представилась? С чего бы это?
— Меня на месте не было, а звонок принял практикант…, пока он соображал, что к
чему, она отключилась…, хорошо, хоть не забыл передать…
— А почему же она мне…
— Так и тебя, небось, тоже не было, — подсказала девушке Виктория.
— Ах, ну конечно…, я была в рейсе…

Фелиция привалилась к Виктории, а та просто обняла ее за плечи, так, молча они и сидели
какое-то время. Даже немного покачивались, словно Виктория пыталась убаюкать девушку…

— Наверное, надо к ней слетать, к Глории, — пробормотала Фелиция, — а то как-то…
— Я собираюсь.
— Когда, — девушка выпрямилась.
— Точнее сказать, я уже в пути…
— То есть, вы за мной?
— Можно и так сказать. Кстати, я могу связаться с Виктором, сказать, что забрала тебя,
— предложила шеф Гарда.
— Не надо, я сама с ним разберусь…, в конце концов, сейчас ему пилот не нужен, а за
неделю он найдет кого-нибудь.
— Ты что, хочешь, вообще его бросить, — удивилась Виктория, — а я думала у тебя с ним
что-то вроде романа.
— Вот еще, — отмахнулась девушка, — как капитан он неплох, но выносить его как
человека слишком трудно. Так что, если у меня был с кем-то роман, так это с
кораблем…
— Фелиция…, как у тебя так выходит, это ведь не первый раз…
— Стоп, шеф Гарда, а вы на чем находитесь в пути?
— На яхте.
— Черт! Вы что, сами ее пилотируете, вы же никогда не доберетесь!
— Ну знаешь!
— Ладно-ладно, погорячилась, прошу прощения…, но яхту пилотирую я, ладно?
— Да пожалуйста, звони Виктору.

…после разведки и анализа данных получила в статусе строчку – бесперспективная. То
есть, в недрах планеты конечно же, имелись полезные ископаемые, но их разработка обошлась бы
очень дорого, точнее сказать, неоправданно дорого. Плюс, особенности климата, плюс размеры
океана, и существование всего одного материка, к тому же и не очень большого. Конечно, ее не
бросили, в конце концов, не так уж много в освоенном космосе планет, где может жить человек,
не прибегая к терраформации планеты. Ее заселили энтузиасты и отшельники. Получился тихий
спокойный мир…

Когда сюда переселились родители Глории, она здесь росла, потом училась…, был
момент, когда она решила оставить планету, несколько лет она путешествовала по разным мирам,
но в конце концов, вернулась домой. Те, другие миры показались ей слишком хлопотными, к
тому же, пожилые родители остались одни. Так тоже бывает, пока она путешествовала, младший
брат вырос и выбрал другой путь…, покинул дом навсегда. Позже, от старости умерли и
родители, Глория осталась одна….

То есть, сама-то она себя одинокой не чувствовала, у нее была страсть, огромный сад, им
она и занималась, оказалось, что это не только хлопотно, но еще и выгодно. В конце концов,
настоящие, чисты фрукты и овощи по-настоящему ценятся во всех уголках освоенного мира.
Этим Глория и жила…, ну а еще, воспоминаниями о брате…

Грустила, переживала, иногда даже плакала, конечно, предпринимала попытки разыскать
его, но космос оказался слишком велик. По большому счету, она смирилась с потерей, лишь
иногда, вечерами, все-таки вспоминала, и даже просматривала небольшой семейный альбом.

Именно таким вот вечером, грустным, да еще и в обнимку с семейным альбомом, в дверь
дома постучали…. На пороге был пожилой мужчина, чувствовалось, что он проделал достаточно
длинный путь, прежде чем добрался до порога ее дома…

— Вечер добрый, — приветствовал Глорию мужчина.
— И вам того же, — ответила женщина, она пыталась вспомнить лицо мужчины, но
память не могла ей помочь…
— О, простите, вы, наверное, пытаетесь меня вспомнить.
— Да, но мне кажется, что мы не встречались.
— Не встречались, — подтвердил Ричард Лонг, — но я о вас немного знаю.

Сердце женщины дрогнуло, и она отступила вглубь дома…

— Что-то случилось с братом, с Леонидом…

Ричард Лонг поспешил к женщине, ему показалось, что она не удержится на ногах. Вот
так и произошла их встреча. Чуть позже, когда женщина пришла в себя, Ричард Лонг рассказал
историю ее брата, Леонида Самойлова. Не всю, конечно, только то, что знал сам…

— Но как же вы узнали обо мне, — удивилась Глория, — мы с ним растерялись, я даже и
не знала, чем он занимается, где живет…, порой я даже думала, что его нет в живых,
иначе, почему он ни разу не появился в родительском доме.
— На этот вопрос я не могу вам ответить…, мы хоть и общались, но не часто. А самое
главное, мы не были близкими друзьями, просто иногда разговаривали о том, о сем.
Чаще, вообще о работе, да еще о каких-то общих вещах…
— И он не говорил обо мне, о родителя, о доме?
— Мне – нет.
— Однако, вы здесь, у меня…
— Дело в том, что Леонид вел дневник…, и он завещал этот дневник мне. Именно из
дневника я и узнал о вас Глория.
— Дневник?
— Да, несколько тетрадей, они все со мной. Они были завещаны, поэтому я их
прочитал…, а потом подумал, что правильнее было оставить их не мне, а вам.
Поэтому я их привез…

Ричард Лонг достал из сумки перевязанные широкой лентой тетради и передал их
женщине. Та поторопилась открыть, но уже через мгновение растерянно посмотрела на Ричарда
Лонга…

— Что-то не так?
— Я не знаю этого языка…, вы можете прочитать…
— О, конечно…

С этого и началась их знакомство, вечерами Ричард Лонг читал дневники, а днем просто
помогал женщине по хозяйству, и как-то втянулся, ему даже это стало нравиться, а потом Глория
и вовсе предложила мужчине поселиться в доме.

— Ричард, ты как-то говорил, что у тебя есть внучка…
— Да, Фелиция, я иногда звоню ей, а она мне…
— Знаешь, где она?
— Почти…, она пилот корабля, поэтому сложно…
— Мужская работа…, — вздохнула Глория, — я вот что подумала, пусть она приезжает
сюда, тебя проведает, а мы познакомимся. Заодно посмотрит на этот мир…, вдруг ей
понравится…
— Хорошо, я ее приглашу, вдруг и правда…

— …здравствуйте, Глория.
— Здравствуй девочка, здравствуй милая, — Глория прижала к себе Фелиция и не
отпускала, наверное, целую минуту, успев за это время и расцеловать ее и промочить
слезами.
— Глория…, это Виктория Гарда.
— Здравствуйте, — кивнула ей женщина, задумалась, а потом аккуратно хлопнула себя
по лбу, — Виктория, ну конечно…, Ричард рассказывал о вас.
— О…, мне приятно…, очень приятно…, так что же вы на пороге, — искренне удивилась
Глория, словно несколько минут назад она сама же их тут и не остановила, —
проходите-проходите.
— Спасибо…

…и конечно были слезы, причем Глория плакала за двоих, и так у нее это заразительно
получалось, что спустя минуту начала шмыгать носом Фелиция, Виктория, сдержалась,
разумеется, но даже у нее пощипывало в уголках…

— Ну что вы, это же слезы…, почти вода…, а без воды ничего не вырастит, ни любовь,
ни радость, ни скорбь…, без слез на сердце как в пустыне, а там обязательно должно
что-то быть, должно что-то расти, иначе будет расти пустыня, пока полностью не
захватит сердце…

Потом пришло время разговоров, они сопровождали и хождения по дому, и обед, а потом
и поход к могиле…

— Виктория, а какие отношения были у вас?
— Он был моим коллегой, наставником, начальником…, я всегда им восхищалась, хотя
мы и спорила порой…, я очень уважала Ричарда Лонга, то есть, уважаю и сейчас.
— Я понимаю, — кивнула Глория, — восхищение и уважение, это я понимаю.
— А вы, что было между вами и Ричардом?
— Вначале была моя благодарность и его чувство вины…, то есть, они и остались, но со
временем стали перерастать во что-то иное. Но первое время вина и благодарность, —
Глория улыбнулась, — потом он помогал мне по хозяйству, и нам обоим было
интересно…, мне, потому что я люблю этим заниматься, а ему, потому что для него
это было все в диковинку. Хотя, признаюсь, руки у него были хорошие…, настоящие
рабочие руки. К тому же, он как-то головокружительно быстро учился…, иногда за
считанные дни, а то и часы…, еще вчера я ему втолковывала основы, а сегодня он
уже спорил со мной…, причем, иногда даже выигрывал.
— Наверное, это из-за способности учитывать множество самых разных вещей
одновременно, — предположила Фелиция, которая внимательно прислушивалась к
разговору старших женщин.
— Да…, правда, он называл это…, — Глория вопросительно посмотрела на Викторию.
— Видимо, многофакторный анализ.
— Точно…, выговорить и запомнить название еще кое-как можно, а вот понять с
первого раза…, уф.

Был поздний вечер, огромное солнце неторопливо двигалось по небу, удлиняя тени…, из-
за особенностей атмосферы и солнечного света, она были не черные, и даже не серые, скорее, они
даже были не одного цвета, а нескольких, тут еще зависело под каким углом смотреть.

Но даже не это разноцветье было здесь самым удивительным, именно не разноцветье, а
разноголосие…, насекомые, птицы, какие-то зверушки, все они вливались в какой-то хор,
причем, не каждый сам по себе, а как-то так слажено, можно даже сказать, дружно. Только вот,
слушалось это не весело, а как-то даже грустно…, впрочем, возможно, все дело было в причине
этой встречи.

— Как же это все здорово, — не выдержав, пробормотала Фелиция, — то есть, все это
здорово.
— Мы иногда вот так вот выходили с ним, устраивались вон на том диванчике и
слушали…, молчали и слушали…, было так спокойно, хорошо…. А вы, похоже не
согласны, вам не нравится, — Глория обратилась к Виктории.
— Нет-нет, что вы…, мне очень нравится…, тем более, что я все это впервые…, просто
я не могу представить себе шефа вот в такой обстановке, в покое, без нервов, без…
— Он кое-что рассказывал мне…, немного, говорил, что многое из того, что он делал
секретно…
— Это правда, — кивнула Виктория.
— Но почему? Почему вообще должны быть секреты, кому они нужны сейчас.
— Наши секреты, в основном защищают людей…
— То есть, — не поняла Глория.
— Люди могут ошибаться, а их ошибки, порой, дорого обходятся другим…, а иногда
просто очень сложно объяснить, что и почему сделал человек…
— Ошибки, — кивнула Глория, — наверное, очень дорогие ошибки, если их приходится
прятать.
— Бывает…

Между тем солнце совсем спряталось, высыпали звезды, а вместе с ними и поменялись
голоса в хоре. Хуже не стало, просто стало тише, словно теперь хор напевал колыбельную…

— Скоро упадет роса, будет прохладно, — пообещала хозяйка, — пойдемте в дом, чай
будем пить, с вареньем…

— …да, Ричард оставил кое-что для вас.
— Для меня, — удивилась Фелиция.
— Для вас обеих, сказал, что когда вы прилетите, отдать…, а вы пейте, наливайте еще,
спать-то рано ложиться, самое время пить чай и разговаривать…, а я сейчас
принесу…, я прибрала, на всякий случай…

— Он знал, — пробормотала Фелиция.
— Ну, что касается тебя, так в этом нет ничего удивительного…
— А я как раз собиралась сказать то же самое о вас, — рассмеялась Фелиция.
— Почему?
— Потому что вы его искали, он ведь знал вас, знал, что вы не отступите, не
успокоитесь, пока его не найдете…
— Да я, в общем-то, просто хотела повидаться, узнать, как у него дела…
— Виктория, я понимаю, честное слово, понимаю.
— Спасибо…, это он сам, небось, предупреждал, чтобы вы не говорили, что он здесь?
— Ну да…, я с ним даже спорила немного, а он сказал, что не готов, что ему нужно
больше времени…
— Ты умница, Фелиция, ты и правда, умница…

— Ну вот, нашла, — в комнате появилась Глория, — просто вещами заложила, и как-то не
сразу сообразила….

В руках у нее была небольшая коробка и конверт…

— Вот, — Глория положила вещи на стол, — конверт для вас, а коробка тебе, Фелиция…,
там…, в общем, сама разберешься…

Фелиция осторожно открыла коробку и заглянула в нее…. И это было странно, потому что
она не узнала предметов, которые лежали в коробке, разве что стило, потому что оно было ее, с
Земли. Дед хотел что-то записать, а она просто достала стило и передала ему, и как выясняется,
просто забыла. Однако, постепенно, один за другим она вспомнила все предметы, и все они
принадлежали ей. И каждый из них, в разное время она сама передавала ему…. Просто так. Без
всякой задней мысли, он что-то спрашивал, а она просто отвечала…

— Как же это странно, — пробормотала она вслух.
— Ты в порядке, деточка, — рука Глории коснулась руки Фелиции.
— Да, просто я удивляюсь…, мне просто в голову не приходило, что он все это
сохранит…, это же просто безделушки…
— Нет, деточка, это совсем не безделушки…, это часть памяти, часть нормальной
человеческой памяти…
— Да, наверное…, наверное, так и должно быть…, просто я об этом никогда раньше…

Там же, в коробке лежало и письмо, обыкновенный, вчетверо сложенный лист…

«Здравствуй Фелиция, надеюсь, что ты еще не скоро будешь читать это письмо, однако,
если ты читаешь его, значит, последний наш разговор уже состоялся, и меня больше нет.

Признаюсь, что я не сам додумался до него…, по крайней мере, чтобы все было именно
вот так – коробочка, разные мелкие предметы, которые волей случая оказались у меня, но сейчас,
как раз когда я пишу, мне кажется, что только так и правильно. Потому что нужны не только
правильные слова, но и какое-то их материальное подтверждение…. То есть, конечно, я помню,
как мы встретились первый, помню, как мы разговаривали на потом. Помню твои приезды сюда,
и то, как ты помогала сажать цветы, это все в памяти…

Однако, память не держит этих воспоминаний на поверхности, не позволяет им быть все
время…, в пределах прямого доступа. Потому что есть какие-то дела, есть разговоры, есть
впечатления, которые то и дело меняются. И вот занимаешься всем этим, и знаешь, что в любой
момент можешь вспомнить, а потом, раз, оглядываешься, и оказывается. Что вспоминал
последний раз пару недель назад…, время слишком быстротечно. Я рассказал об этом Глории, а
она просто достала из шкафа эту коробку – вот, складывай сюда вещи Фелиции и держи ее рядом,
будешь что-нибудь делать, раз, и заглянул…, а значит, вспомнил, почти то же самое, что
поговорил…

И ведь знаешь, работает. Нет-нет, а коробка оказывается у меня в руках, и тогда я думаю о
тебе. Думаю, вспоминаю…, и знаешь, вспоминаю тебя, а потом и твою маму, и бабушку…, и на
сердце становится тепло, и тогда приходит печаль. Светлая, потому что она идет от памяти.

Что я еще хотел сказать…, уверена, что ты знаешь, как я относился к тому, что я делал…,
и тогда, и сейчас я действительно считаю ее важной и правильной. И знаю, что в большинстве
случаев она не приносит радости…, ну разве что, в каком-то случае все обошлось, все живы и
никто не пострадал. Искренне жаль, но так бывает крайне редко, потому что намного чаще
случается трагедия…. Разумеется, происходит расследование, обнаруживается ошибка или сбой,
люди делают множество правильный вещь, чтобы впредь подобного не случалось – все верно.

Но именно тогда, когда трагедия приближалась, да и потом, когда события развивались
незапланированно, а времени были минуты, а то и секунды…, и в конечном итоге решение
принимал всего один человек, и принимал он его правильно. Я в общем-то рад, что в какой-то
момент я нашел такого человека, поговорил с ним, поверил ему…, а значит, в конечном итоге, я
причастен к тому, что он сделал. И тогда становится очень важно, что бы его поминали добрым
словом…

Перечитываю и даже удивляюсь, вроде бы к тебе это прямого отношения не имеет, а мне
почему-то вздумалось говорить с тобой именно об этом…, думаю это потому, что хочу ответить
на некоторые твои вопросы. Когда-то я просил тебя не спрашивать о работе, ты исполнила мою
просьбу, но вопросы ведь возникали…, а кроме того, ты общаешься, а значит, где-нибудь в баре
можешь услышать историю, которую рассказывает человек со стороны, как байку, чтобы
повеселить, или наоборот, напугать…, так мне хочется, чтобы ты правильно понимала такие
рассказы.

И наконец, я хочу сказать тебе большое спасибо, что ты появилась в моей жизни, отец я
был плохой, но искренне надеюсь, что хоть дедом был хорошим.

Еще раз спасибо тебе Фелиция. Обнимаю тебя крепко, будь счастлива, внучка.»

…сквозь слезы, а потому что не получилось прочитать без слез. В какой-то момент, она
даже вышла на улицу, чтобы отдышаться, помолчать и посмотреть на звезды…

Виктория хотела последовать за ней, но Глория удержала ее

— Не надо, пусть плачет, это хорошо, мы ведь люди.
— Да-да, конечно, — согласилась Виктория, сама она лишь смотрела на письмо, которое
оставил ей Ричард Лонг, но открыть его так и не решилась.
— Боишься, что заплачешь?
— Почему-то страшно, — призналась она, — хочется прочитать, а что-то внутри словно
сопротивляется…
— Все в порядке, — кивнула Глория, — порой, именно так и должно быть, требуется
время, чтобы понять. Почувствовать, вспомнить, чтобы только потом смириться.
— Правда?
— Конечно…, ты поймешь, когда придет нужное время, ты точно поймешь. Сердцем
почувствуешь…

Опубликовано 27 Апр 2018 в 15:51. В рубриках: Полные тексты 3. Вы можете следить за ответами к этой записи через RSS 2.0. Вы можете оставить свой отзыв или трекбек со своего сайта.